|
К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011
Редакционный совет
Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ
|
Виктория Андреева
ТЕЛЕФОННЫЙ РОМАН
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
20
Я вконец разболелась. Наверное, простудилась. Безумно кашляю. А
тетрациклин уже весь пожрала. Я воду всю пью. По-йоговски. Это самое лучшее.
Сижу и не знаю, что мне теперь делать с этой посылкой? Или послать долларов
10? Это уже вторая посылка. У меня тут уже валяется одна посылка с
полотенцами. Они написали: “Будет стоить 20 долларов”, а оказалось 38
долларов. Они меня поймали, а теперь надо 10 долларов им отослать. Я вот
влипла два раза. Я им не посылала заказа. В общем не знаю, что мне делать, я
сижу и думаю, что мне надо купить за 10 долларов туфли. Я хожу вокруг и
думаю: взять мне десятку купить жратвы или туфли пойти купить? Подождите,
минутку! Ты что с ума сошел? Хочешь выброситься? Он подошел к окну, встал на
задние ножки и смотрит в окно. Да и он у меня погибает. Я вчера так одурела,
я не знала, как ему помочь. Когда ветерок с реки, то еще ничего. А когда
нет, то не знаешь куда деваться. Крыша же раскаляется. Она покрыта какой-то
черной дрянью. Я сейчас никуда не выхожу. Я боюсь его одного оставлять. Дома
я ему все время что-то прикладываю, чтобы ему легче было. Он, ведь, как
маленький ребенок. Моей соседке не до меня. Она сейчас занята своей
квартирой. Она так довольна. Там такая кухня, как игрушечная. Все
электрическое. И особенно ее приводит в восторг дишвошер. И там у них дормен.
Она одна живет, что ей дишвошер? Как в отеле. Она тут все время твердила
своей собачке: “Вот мы переедем скоро, и ты будешь гулять там. Там много
дорогих собачек”. А Вы знаете, одна русская живет в доме возле ООН. Там
роскошный дом. Она за двуспальневую квартиру платит 600 долларов. Не сама,
за нее вэлфер платит. Это очень привилегированный дом. Мы тогда с папой
искали, и в одном из таких домов была односпальная квартира за 475 долларов.
И нам никто не сказал, чтобы мы брали. Мы были, как два ребенка, а вокруг
нас были пройдохи или идиоты: “Вам надо снять квартиру за 150 долларов”. Мы
с вами тогда еще не были знакомы. У Вас голова светлая. Вы бы посоветовали
нам – вы же уже здесь давно жили. А мы тогда были, как два взрослых младенца
– ничего не знали. Я не знаю, что мне сделать. Как мне отсюда выбраться.
20 июля
У меня состояние ужасное: завтра 10 лет как мы покинули Россию. Не знаю,
что-то очень тяжко. Это не Россия, конечно, а Советский Союз. Но там были
друзья, а здесь мне и поговорить не с кем, разве что с песиком. Город-то мне
нравится. Но здесь мы попали на дно, и никак не вырвешься. Здесь есть один
русский. Он ко мне цепляется, поговорить все хочет. Но о чем с ним говорить?
То рассказывает, как он полицейского избил, то показывает проститутку, с
которой спал. Не знаю, что мне делать. Я все думала, за что мне заплатить –
за телефон или за свет, а потом съела эти деньги. Не знаю, что делать.
Встретила свою польку. Она все кричит, что у нее траблы. Мы с ней говорим на
чудовищном языке – смесь русского, польского и английского. Не знаю, меня
все что-то безумно удручает. Тут какие-то дикие люди. Тут на третьем этаже
жила пара. Он – врач, у них родился сын. Через год она дала ему под зад, и
сейчас у нее черный муж. И она в него влюблена. А тот приходит к ребенку
гулять, сумрачный, ни с кем не говорит, в лифте смотрит в одну точку. Может,
дерьмо он, раз она его выставила. Между прочим, возле вас сейчас идет такая
распродажа в “Барсте”. Это легендарный “Барст”. О нем все журналы пишут. Мы
там с отцом были и купили пиджак из “Сан-Лорана”. Я уж и не знаю. Я здесь
уже десять лет. Здесь люди умеют устраиваться: тот алкоголик получает
эс-эс-ай и еще получил чек на 2 тысячи. А отцу ничего не дали. Он интервью
давал о нефти. Я писала в Вашингтон, что нам не помогли. Мы не получили ни
копейки. А этой пьяной грымзе просто так дали денег. Уж и не знаю почему.
Слушайте, сейчас передавали по радио, что деятель советский выступил, что
надо говорить о жертвах Сталина. Что он хочет, чтобы ему башку скинули? Вот
поехали бы туда на две недели за 1500 долларов. Это Греция устраивает. Да
могли бы здесь что-нибудь купить, продать там. Привезти сюда что-нибудь. Но
вы не умеете, как и я. Вчера ваш Андрей провел со мной беседу, что мне
работать надо устраиваться куда-нибудь. Мне он вчера сказал, что моя собака
наводит порядки в моей жизни. Он считает меня полной идиоткой из-за моей
песы. Сама не могу жить, а еще пса завела. А вчера, знаете, я иду, а
здоровенный мужчина приклеивает что-то к столбу. Он говорит мне: “Вы меня
знаете. У меня собака тоже”. Я говорю: “Знаю”. Он подбежал ко мне: “Моя
собака пропала. Я сам виноват. Я его привязал, а она нервничала, рванула
поводок и убежала”. Он плачет: “Я всю ночь не спал и на работу не пошел”. Я
от страха схватила своего и убежала. Да что Вы; я бы никогда не поехала в
Бруклин, ни в Квинс. Я Квинс очень не люблю. Я так устала. Не знаю, что
предпринять. Мне надо денег набрать на квартиру. Я хотела идти в сэйлс-леди.
Дизайн начинается с продавца. А сейчас ничего не хочу. Я так устала. У меня
сегодня и вчера голова кружится и нога, как зуб, ноет. Знаете, вот уже 6 лет
нет отца, и я только сейчас прихожу в себя и все время без денег, на нервах.
Теперь моя личность, она у меня задумчивая, и глаза с длинными ресницами.
Это мое единственное сокровище. Ко мне подходят и говорят: “Горджиес,
юрджиес”. Вот если бы Вы завели собаку. Вы бы привязались к ней и через год
боготворили бы ее. Я всегда росла с собаками. И он ко мне пришел. И у меня
не было сил отказаться. Зачем она это сделала? Она же дрянь, она же знает,
что у меня нет денег. И она зачем-то привела его ко мне. Оля, Вы бы не могли
мне подвезти долларов 15 – 20 до завтра? У меня такое головокружение. Я не
могу стоять на ногах. Я встала и грохнулась. Я в понедельник и четверг плохо
себя чувствовала, а сегодня не могу стоять на ногах – голова кружится. Я уже
с шести утра не могу выйти. Он просится, а у меня совсем нет сил выйти с
ним.
28 августа
Да как я? Вы знаете, Оля, это все тянется. И когда это кончится? Я уж
позвонила в Джуишъ коммюнити, она мне говорит: “Не надо волноваться. Не
беспокойтесь”. Я ей: “Это легко сказать. Я же так не могу”. Я же все время в
подвешенном состоянии. Вчера утром из лифта вываливаются Он и Его сынок. И
вдруг: “Гуд монинг, мисс Случевский”. Я промямлила ему что-то в ответ, а
потом домой пришла и меня трясло от встречи с ним. Я совсем схожу с ума. Он
меня затравил совсем, Оля!
Вы знаете, у меня к Вам просьба. Сейчас в магазинах на Пятом авеню в окнах
выставлены маленькие фигурки из слоновой кости. И там есть фигурка Будды.
Ну, я зашла в один, он просит 600 долларов. А потом зашла в одну китайскую
лавочку и спросила, сколько стоит стоящий Будда. Он говорит, 16 долларов. Но
мне хочется сидящего, с большим животом и с рожей добродушной. Не знаю,
почему мне его хочется. Вы не могли бы посмотреть в Вашем районе у китайцев.
Я позавчера была в центре, и там в окнах полно нецек. Вы что не слышали про
нецки? Это всевозможные фигурки не только Будды. Опять не знаю, что девать,
мне надо и за свет платить, и за телефон, и за квартиру. И чайник мне надо
купить. Поехала и в “Александрсе” и купила себе чайник беленький с
цветочками, как фарфоровый. И еды купила. И сегодня какой-то еды себе
купила. В “Александрсе” есть чайники – Вам же легко туда добраться. Сели в
поезд, вышли из метро, купили чайничек и опять в метро. Они совсем
очаровательные. А так вы посмотрите этих нецков? У вас там их довольно
много. Можно купить за гроши прелестного Будденочка. Там могут быть любые: и
нефритовые, и из слоновой кости. Тот на Пятом авеню – он такой желтый, кость
немолодая, рожа добродушная. Знаете, я тут встретила русских. Они вечером с
собакой гуляли, и в них стреляли. Они так напугались. Схватили собак и
домой. Потом к ним подошел черный парень и говорит: “Не бойтесь, Вас больше
не тронут”. Недаром наша удрала отсюда, как безумная. Она теперь в мидтауне.
Хоть там и роскошная квартира, но она выросла здесь, и она скучает. И у нее
нет мебели. Она спит на полу. И все ждет, когда ей привезут конвертабл софу.
Там она никого не знает. И звонит мне: “Я не хочу вас потерять. Я скучаю”. А
там сейчас что-то страшное. Там под Москвой Люберцы, и в этих Люберцах
огромная банда. Они убивают, и им милиция помогает. Там страшно, там теперь
одна национальность – советские. Все перемешались. России нет сейчас.
Избивают интеллигенцию – кто там что не то сказал. Там же сейчас гласность.
Ну, Вы посмотрите, понюхайте моего Будду. У Вас настроение поднимется. Оля,
Вы купите себе этот чайничек, получите удовольствие. Я вскипятила в нем воду
и пью, и теперь счастлива. А то я сожгла свой чайник, пила чай, не могла
понять, почему вода с привкусом. Я сошла с ума. Я совсем издергалась из-за
этого лендлорда. Я же нервный человек. Я больше не могу всего этого
переносить.
1 октября
Знаете, я не могу, когда моя собачонка погибает. Сегодня топят, а он
отоспался в удовольствие. Он спит и во сне хвостом махает. Я пошла погладила
его. Я решила выпить кофе, потому что я как пьяная. Я выпила – оно горькое.
Оно было в мешочке запечатано. Это как коробка. Оно свежее. Не знаю только,
почему такое горькое. Да, может, это такой сорт. Оля, а какой у Вас размер?
Я купила по сейлу известного “Кенона Келли”. Я купила девятый размер. А они
мне малы. Они вырезные, очень хорошие. Жалко. Я хочу их подарить кому-то.
Пусть кто-то получит удовольствие. Кенон Келли – у него есть магазин, и там
обувь по 300-400 долларов. А это я купила в “Мэйсе”. Мне надо надевать не на
очень высоком каблуке – не 5 инчей, а 4,5-5. Мне очень хочется танкетки. У
них сплошная подошва. Я никак не могу поймать, чтобы было и дешево, и на мою
ногу. У меня нога так нехорошо болит. Да она у меня вывернутая. Поэтому я и
люблю каблуки. Я была балерина, и у меня невероятно вывернутая нога. Мне
нужен каблук, только небольшой. Я все время ходила на каблуке, потому что я
была жирная. Для женщины необходим каблук. Вся фигура становится легкая. А
здесь они ходят в сникерсах. Так нарядятся – и платье шелковое, и серьги в
ушах, а на ногах сникерсы. Они так фантастично богаты, а вкуса у них нет.
Вообще, Оля, надо что-то предпринять. Я так больше не могу, я совершенно
измучилась. Польки здесь активны, но они активны иначе. Одна полька
соблазнила старика “Джонсон и Джонсон”, и теперь она самая богатая женщина в
Америке. Мне нужно открыть какую-нибудь лавочку. Вы понимаете, у Андрея в
голове издавать книжки. Но это страна, где не читают. А то может быть только
мечта. Это могут позволить себе только богатые люди. Это не для нас. Вы
знаете, на Пятом авеню открывается магазин за магазином. Нет, не ждать, а
надо жить. Мне все омерзительно. То, что я получаю, это меня уничтожает.
Оля, надо выкарабкиваться. Я не могу. Меня все это уничтожает.
Под заунывный посвист вьюги
Вы верно грезите о юге
А нам под стрелами лучей
Милее Ваш Гиперборей.
В прохладной памяти блуждая
Портрет Ваш – лучший проводник
Вчера и здесь соединяя
И случай – верный наш магнит.
Все та же ты
И мы все те же
Все тот же дол
И то же небо
Мешая смыслы и слова
Нью-Йорк-поганище-Москва
И междометья, как решетки,
И частокол, как профиль четкий
Тасуют время и пространство
Тоски вселенской постоянство
|
01 |
02 |
03 |
04 |
05 |
06 |
07 |
08 |
09 | 10 |
11 | 12 |
13 | 14 |
15 | 16 |
17 | 18 |
19 | 20 |
21 |
Оглавление:
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
|
