|
К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011
Редакционный совет
Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ
|
Виктория Андреева
ТЕЛЕФОННЫЙ РОМАН
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
17
25 августа
Все настолько плохо. Я потрясена поведением людей до глубины души. Эти
отфутболили меня в Джуишь коммюнити. Ну, я и пошла к Перельманам узнать, что
сейчас там за люди. Они же все время пасутся там. Звоню к ним, она
открывает, стоит на пороге и говорит: “Больше не приходите сюда. Я вас
просила никому не говорить о книгах. А вы привели людей к Наташе. Он
заплатил ей 150 долларов, а вывезли книг на полторы тысячи. Вы же понимаете,
что они и нахватали книг, сколько хотели. Они же хапуги. Я же просила вас
никого к Наташе не приводить. Это же хищники, хапуги. Они все ее
благодарили. Конечно, нахватали книг на тысячи, потому и благодарили”. Ну, я
пошла к Наташе. Та У мне: “Вы больше не приводите ко мне никаких людей. Они
украли у меня деньги. Они были спрятаны: вот тут в глубине в шкафу стояла
пустая книга, и там были деньги. Да, он возился в этом шкафу в комнате
мужа”. Я ей говорю: “Да что Вы глупости говорите. Зачем ему этот шкаф? Здесь
же только французские книги, а он не читает по-французски”. И Перельманша
тоже выдала мне, что они украли деньги у Наташи.
Что они наговаривают! Люди спасли ее книги. У нее же книги рассыпались. А
они сразу купили увлажнители, завернули книги во влажные тряпки. Им бы
только оскорблять людей. Я не знаю, как теперь выкрутиться из всего этого. Я
две ночи не спала. Я думала: “Ну, как люди могут так вести себя! Неужели вы
еще недостаточно меня наоскорбляли? Вспомните, как вы себя вели со мной.
Сколько же можно оскорблять человека? ” Она мне сказала, что я теперь
получаю эс-эс-ай и что теперь я в ней не нуждаюсь и потому я предложила
книги этим хапугам. Причем здесь эс-эс-ай? Наташа меня просила найти ей
покупателей на книги. Я вот и вас спрашивала про книги по философии. Почему
это: “Подождите, вы должны были”. Почему, собственно, я должна 6ыла ждать,
когда ее Гога проинспектирует все? У людей свое дело, им нужна литература. Я
привела людей с деньгами. Они с ней расплачивались наличными. Что плохого я
сделала? Вы знаете, позавчера у Наташи был Ромашка. Позвонил, что он едет и
чтобы уточнить квартиру. Не могла же я его остановить. Он уже был в пути. Он
посмотрел – там было много книг по философии, а это ему не нужно, он хотел
собрания сочинений – а там были только разрозненные книги. Он взял у нее
книги по русскому искусству и спросил: “Можно мне чемодан” Нет. Почему? Мне
нужно книги до такси донести. Я верну чемодан”. “Нет, нельзя, он порвется”.
“Ну, ладно, я вам десять долларов. Я его рентую”. “Нет, он лопнет”. Наконец,
согласилась. А она мне такое устроила. И книги продала, и даже из чемодана
выгоду извлекла. Меня уже действительно наоскорбляли. За что они меня так
ненавидят. Я бы хотела, чтобы вы у нее хоть что-нибудь купили. Там для
вашего Андрея много чего можно было найти. Раз уж мне так досталось за эти
книги. Не знаю, что мне теперь делать? Вокруг меня какая-то сплетня. Я
теперь не знаю, как это остановить. Я прямо не знаю, что мне делать. Я не
пойму, почему на меня валится, как из рога изобилия. Я так потрясена этой
Перельманшей – она, видите ли, две ночи не спала – я обобрала эту несчастную
Наташу. Я не знаю, как остановить этот поток грязи. Единственное, что меня
утешает, это то, что я сделала не для Наташи, а для книг. Они бы у этой
старой дуры погибли. А теперь они в хороших руках. Они их спасут.
29 октября
Я что-то совсем простудилась. Понимаете, он сейчас не топит. И мой
собачонок простудился. Я все время сую себе в нос тетрациклин. У меня дня
три назад эдак стремительно началась простуда. Я ее сразу остановила
тетрациклином, да тут он не топил – и опять все началось. Да, я была в
Патрике. Я понимаю, у вас своих забот хватает. Да как-нибудь в другой раз
съездим. Я посидела. Свечки поставила. Там так хорошо. Папа так любил этот
Патрик. Я побыла там и на душе легче стало. Он такой мощный, как крепость.
Будто тебя охраняют. Если бы я жила в тех краях, я бы туда каждый день
бегала. А из моих страшных краев туда трудно выбираться.
Сегодня пришел чек из эс-эс-ай и два медикейта. Ну, как вам это нравится! То
ни одного, а то сразу два. Один из вэлфэра, а другой из эс-эс-ай. Тут вот
встретила своих милых соседей. Так она от меня голову воротит. А эта дрянь
Наташа хоть бы 10% заплатила мне за книги. Есть такой неписаный закон – если
тебе человек помог продать что-то, ты платишь ему за услугу. Ведь я же ей
привела людей, они возились в ее грязи, сколько они пыли наглотались – ужас.
Он разделся по пояс и работал, как грузчик. Ведь со смерти ее мужа к этим
книгам никто не прикасался. Все книги были покрыты слоем пыли. Они сами все
разгребли, погрузили и увезли – эта старая дура даже пальцем не пошевелила.
Сумку мне свою старую совала, вместо того, чтобы заплатить. А теперь еще
привязалась ко мне с этим старым чемоданом, который одолжила Ромашке за 5
долларов. Вот вынь ей да положь сейчас этот чемодан! “Да отдаст он Вам эту
рухлядь, – говорю я ей. – Зачем он ему нужен? ” А эти Перельманы, смотрите,
как – точно вцепились в свою миллионершу и сосут ее со страшной силой, и им
все мало. Вот уж кто действительно хапуги. Она им и квартиру для их
гениального сыночка и два рояля подарила, и им все мало. Еще к этой старой
дуре примеряются, а я им дорогу перешла со своими знакомыми – вот они мне и
не могут простить. А эта кретинка старая умиляется, что она ей приносит
ненужный суп. Та ей, факт, слила со всех тарелок и понесла, а эта: “Ах какие
они хорошие люди!” Я, вот, жду, чтобы второй чек пришел. Хорошо бы они по
ошибке прислали, я бы себе плащ купила. Сейчас такие чудные плащи и на
теплой подкладке – как раз на эту погоду. Если бы набрать немного денег, я
бы себе долларов за 120 купила хороший плащ. В “Саксе” такие красивые плащи
– сзади отлетистая кокетка и погоны на плечах. Там есть, знаете, такой
темно-синий белым горошком. Вряд ли он будет по сейлу. Он сейчас стоит 400
долларов. Мне так хочется такой плащ. Я уже вижу здесь их носят. Я вот и
думала, если придет второй чек, я пойду и куплю – чтобы там ни было, а потом
как-нибудь перебьюсь. Здесь такая погода, нельзя без плаща. А то я вся
обносилась. Я тут заходила пару раз посмотреть на них – некоторые уже
снижены – черные в крапинку уже можно купить за 120 долларов. Но я почему-то
побаиваюсь черного цвета. Я заглянула в магазин и только расстроилась –
думаю, что это у меня одни только неприятности. Расстроилась, даже чай
забыла купить, сижу и пустую воду пью. Да еще и простудилась к тому же. Да,
сегодня папин день рождения. Ему было бы 76 лет. А его уже шесть лет как нет
на свете. Сейчас встретила эту парочку – она две сумки тащит, он две сумки
тащит – отоварились. Ему – 84 года. Он – маленький, а тащит две огромные
сумки, ну, прямо муравей. И носится он с такой скоростью, я еле поспеваю за
ним. Папа тоже был подвижный. Он и йогой занимался. А этим и гимнастика не
нужна. Никаких забот не знают. Живут себе припеваючи. Я не знаю, почему она
вышла замуж за еврея. Она же ведь полугрузинка-полуукраинка – антисемитка. И
там они были Полевыми – по ней, а здесь стали сразу Перельманами. И сыночка
своего она правильно воспитала. Ему старушка не просто дарит. Здесь старушки
жадненькие. Просто так они дарить не будут. Они ее подловили и продали ей
мальчишку. Ей же 80 лет. Ее еще Кислинг рисовал. Она была брюнеткой, носила
волосы на прямой пробор, я ее сразу узнала. А теперь она, видите ли опекает
их сыночка. Ну, послушайте, с чего бы ей дарить ему “Стейнвейны”, квартиру,
одевать его с головы до ног. Мало им одной старушки, так они, видите ли, еще
эту идиотку Наташу себе присмотрели. Я понятия не имела, что они ее считают
своей. Дернуло меня предложить книги Светлане. Мне хотелось их в хорошие
руки пристроить. Они бы у нее все рассыпались. Ведь там жара страшенная в
его комнате. И многие книги превратились просто в труху – нельзя перевернуть
страницу. А Светин муж любит книги, он додельный – он их спасет. Да их
сыночку-то, может, две-три книги какие-нибудь нужны были, и те, наверняка,
они не взяли – им же были нужны только по искусству. Так он их и сейчас
взять может. Я не замечала, чтобы он особенно интересовался книгами. Да и
вообще не знаю его, плохо знаю – он у них в основном разъезжает – он здесь
не сидит. Да у него была какая-то девочка-бразильяночка, потом еще кто-то у
него жил. Да нет, он жениться не собирается. А зачем ему? Когда у него его
девочка жила, он еще куда-то бегал. Да нет, она симпатичная. Она тоже
пианистка. Закончила парижскую консерваторию. Да нет, он слишком
самовлюбленный, чтобы жениться. Они вообще все очень самовлюбленные, вся эта
семейка. Знаете, это так неприятно, когда от тебя голову воротят. Я же им
ничего не сделала, ведь по-человечески ничего. А эта старушка ой-ей-ей! Так
все разыграла. Деньги у нее пропали. Мои знакомые взяли ее деньги, видите
ли. Да что вы, у нее денежки есть. Да и вещи у нее есть хорошие. У нее есть
пажеское кольцо – это такое кольцо с гербом российским. И еще есть одно
кольцо – широкое, золотое, сделано, как кусочек коры, на которой сидит
крошечная бабочка бриллиантовая. Я ей говорю: “Может, Вы согласитесь продать
мне это кольцо в рассрочку. Светлана сказала, что самое большое оно может
стоить 350–300 долларов, потому что брыллиантики мелкие”. Я ей говорю: “Я бы
в рассрочку купила и расплатилась бы с Вами”. Она: “Ну, нет, я его за 1000
купила”. Ну, я сразу замолчала. Я думала: “Я ей одолжение сделала. Может,
она мне продаст”. Мне надо ей сказать, чтобы она мне 10% от выручки за книги
дала. Или пусть ей Светлана скажет. Мне все это не нравится. Среди этих
людей я сама впала в полное ничтожество. Вы уж меня извините, что я Вам
всякой ерундой голову забиваю. Настроение у меня жуткое. Мне все это
надоело. Я так устала от этой квартиры, от этого района, от этих соседей. В
этом районе я сама превращаюсь во что-то мрачное. Это засасывает. Это
убивает. Мы с папой отсюда так рвались. Я здесь перестала быть человеком. Я
так устала ото всего.
31 октября
Вчера я потащилась в Джуишь коммюнити. Я нашла там русскую, очень милую
женщину. Той старой уже нет. Я этой кое-что уже рассказала. Она мне сказала,
чтобы я взяла чеки. Но я отказалась. Тогда она позвонила и попросила
прислать их ей. Она мне сказала, чтобы я положила чеки на оба имени в банк.
Пускай они теперь разбираются. Пока я с ней разговаривала, сто людей звонили
ей, что они хотят бесплатно получить мацу и сыр. Это люди вроде Перельманов.
Эта Наташа придумала, что у нее деньги исчезли. Она говорит, я так тяжело
работала и набрала эти деньги. А у самой уже два года как рука сломана – как
она могла работать? Маразм какой-то. Светлана теперь боится к ним звонить.
Если все-таки будут какие-то отношения, я попытаюсь взять у нее какие-то
книги. В самом деле, она должна была дать мне какие-то деньги. Она должна
мне дать 10% или 15% – 100 долларов. Я же привела людей. Мне захотелось
спасти эти книги. Так, если что-то еще продолжится, я просто возьму эти
книги. Мне все надоело. Это какая-то маразматическая гадость. Они, видите
ли, решили, что все эти книги их. Им мало своей миллионерши, мало, что они
ее сосут. Они еще за Наташу взялись. Оля, вы не упустите эту квартиру. А то
она уйдет. Супер Вам может показать ее, но ему нужно заплатить. Он ко мне
вроде бы ничего относится. Вчера вдруг меня огорошил. Идет пьяный, еле на
ногах стоит, и кричит мне: “О, ю лук найс, вери найс тудэй”. Такой длинной и
связной фразы я от него не слышала за все годы. Это уже предел его
возможностей. В основном он выражает себя междометиями или одной фразой: “Аи
донт ноу”. А вчера вдруг таким комплиментом разразился. А все потому, что я
себе рожу цинком намазала. Да-да, цинком аксайтом. Он лечит крапивницу. У
меня началась вдруг крапивница. Проснулась, а рожа красная, вся зудит. Три
дня я ходила такая перекошенная, а потом вдруг вспомнила про эту мазь. Я со
своими дурацкими неприятностями совсем забыла о ней. Побежала, купила цинк
аксайт, и у меня стало белоснежное лицо. Его хорошо добавлять в любые крема.
Я мечтаю купить комочек и положить в хороший крэм – тут есть необыкновенные
французские крема из “Сен Лорана”, которые кладут под глаза. Маленькая
баночка стоит 35 долларов. Я все хожу и облизываюсь. А “Стендаль” стоит 100
долларов. Эти фирмы стоят фантастических денег, их продукция анти эйдж. Это
удивительно! Посмотрите на американок. Какие у них фантастические рожи! Как
они выглядят! Идет женщина за пятьдесят, и у нее ни одной морщинки на лице.
Они очень следят за собой, и у них есть все для этого. Посмотрите, какие
здесь роскошные мыла! А эта Перельманша – идиотка, когда приехала, купила
себе в супермаркете этот страшный “Дав” и умывалась им. Это же мыло не для
лица, а для загрубелых пяток, им только мозоли отдирать. Меня Вена поразила.
Все старушки чистенькие, опрятные, личики напудренные, они без возраста,
никогда не угадаешь, сколько им лет, смотришь на них и глаз отдыхает. Вот в
нашем доме много старушек живет, многие из них из Европы – венские и
немецкие еврейки, так они не так выглядят. Они, правда, аккуратненькие вроде
бы, но личики у них скукоженные старушечьи, будто они всю жизнь умывались “Давом”.
5 ноября
Оля, милая, Вы все-таки позвоните лендлорду. Здесь края лучше
становятся. Ну, конечно, не такие, как ваши, но у вас там такие махровые
шопингбэг леди бродят и столько заросших бродяг, каких даже у нас не
встретишь. Пуэрториканцы, они все-таки получше. Теперь повсюду кооперативы
устраивают, и здесь публика почище селится. За кооперативами они сами
следят, возле своих домов подметают, и некоторые даже моют. Я предпочитаю
пуэрториканцев советским. Они все-таки лучше. Ну, они любят кричаще
одеваться. Ну и что. Как умеют, так и одеваются. Им кажется, что это
красиво. Здесь даже негры старательно одеваются. В воскресенье они одевают
розовые шляпки и перчатки и идут в церковь. Я со своим выхожу утром, вижу
стоит старушка, рожа, как кора дерева, а на голове шляпа вся в розовых
цветах. Это по-своему даже живописно. Как посмотрю я на наших советских, по
мне эти лучше. Те невесть во что обмотаны, вроде Перельманши, и все
осуждают. Злобные такие. Я тут надела свое любимое кольцо, а мне Капа
говорит с ужасом: “Ой, что-то вы такое на себя одели?” А ее матушка
отвечает: “Ну, что ты ее в первый раз видишь что ли? Она всегда не знает,
что одевает”. Ну, что вы от них хотите? Это и есть советские. Вот так и в
Москве было. Что бы я ни надела, мне говорят: “Проститутка”. Почему? Какая
связь? Почему они все такие злобные, отвратительные? Вот и эта кулема Капа
ненавидит все, что на нее не похоже. Это она меня сглазила. Теперь у меня
вторая нога стала болеть. А я не могу ходить без каблуков. Когда вы идете на
каблуках, вы опираетесь при ходьбе на большой палец – это походка балетная,
легкая, стремительная. А когда вы без каблуков, то ступаете на пятки, как
обезьяна. Вы только посмотрите, как она ходит! Она идет, ступая на всю
пятку, ну совсем обезьяна, и руки висят. По походке, как горилла. Да, вот
если бы Вы перебрались сюда, мне было бы с кем хоть словечком переброситься,
а то вокруг меня только эти страшные люди. Слушайте, у вас там есть птицы?
Здесь столько птиц! Они орут и утром, и ночью. Вот приезжайте послушаете. Я
вчера плохо себя чувствовала. И мой малышка разболелся. Когда он плохо себя
чувствует, он совсем дикий становится. Нос у него раскаленный. Ему глотать
трудно. Он у меня все время болеет. Он слабого здоровья. А у меня весь
тетрациклин вышел. Оля, от аллергии, мне тут одна сказала, есть таблетки
алерджик. И они ей очень помогают. Она съест одну-две, и ей легче. Вы
попробуйте, может, вам поможет.
2 декабря
Сегодня очень хорошая погода. Они кричат по радио: “Горджиес дэй!”
Знаете, что мне безумно хочется? Салмон. Я вообще-то почти ничего не ем, а
что съем, так мне плохо становится. Вы знаете, в Доме журналистов я
участвовала в ансамбле, и мы два раза давали концерт в Кремлевском дворце. И
оба раза нам перепало с барского стола. После концерта мы шли в буфет и все
набрасывались на икру. Сбрасывали со всех бутербродов на один кусок хлеба и
поглощали, как безумные. А потом мы попробовали любимый торт Хрущева –
“Маренго”. Это взбитые белки, да-да, как бизе, и с малиновым вареньем. Это
так вкусно. Мы попробовали и уставились друг на друга, как дураки. Такого мы
в своей жизни не пробовали – ни до, ни после. Нет, ну, бизе я, конечно, ела.
Они продавались у Филиппова. Мы с мамой знали, когда их привозят, приходили
заранее, ждали, а потом покупали штук десять сразу. И все удивлялись: “Ну,
что вы делаете! Вы же пустоту покупаете! Там же ничего нет!” Я очень любила
бизе и халву. Вот халва здесь очень неплохая. Да, в греческом месте. Я
открыла этой Вере, и она теперь жрет. Накупила себе халвы фирмы “Кринос” и
пожирает ее в огромном количестве и кричит: “Что ты со мной делаешь! Я не
могу остановиться, а мне этого нельзя есть, я и так толстая”. А я в п р ы н
ц и п е считаю, что надо слушать организм. Он сам знает, что ему нужно. И
если он требует сладкое, значит ему не хватает сладкого. Вот, они, например,
считают тут, что нельзя есть яйца. А вот врач из Чикаго провел исследование
и сказал, что обязательно нужно есть в неделю два яйца – в них содержится
то, чего нет ни в чем: ни в мясе, ни в молоке. Я мяса вообще не ем. И в
Москве не ела. Нет, я не веджетериан, я просто не люблю мяса – мне от него
плохо. Нас с папой несколько раз угощал этот негодяй, когда за нами
ухаживал. Один раз он закатил обед и заплатил за него 200 долларов. Так меня
после этого знаменитого обеда так рвало. Я уж не рада была, что пошла. Я
тогда папе сказала, лучше бы он нам эти деньги дал, чем пригласил в
ресторан. Я бы их лучше употребила. Да, нет, мясо было свежее – филе-миньон.
Знаете, что это такое? По-русски это – вырезка. Ну, конечно, ели. А здесь
это называется филе-миньон и безумно дорого стоит. Ну, вот я нажралась, а
оно было довольно жирное. Да нет, неплохое. Я просто мяса не переношу. Здесь
они вообще считают, что марбл мит – это что-то страшное. Оно может привести
к харт аттак. Они советуют его всячески избегать. Марбл мит – это мясо с
прожилками, ну да, оно выглядит, как мрамор – поэтому его так и называют. Мы
ему тогда помогали купить ожерелье и он еще купил эти сумки из змеиной кожи
за 180 долларов – каждой по сумке: одну жене, одну мне и одну любовнице – и
все за стоимость одной такой сумки в “Саксе”. Я их присмотрела на Даленси.
Это такая большая сумка розовато-сиреневая с лиловым. Они ее подкрашивают.
Сумка ручной работы, очень добротная, хорошей выделки. Я ее берегу. Здесь же
ее нельзя носить. Так что, не знаю, все как-то вкривь и вкось. Здесь столько
соблазнительных вещей. Если бы у меня были деньги, я бы в неделю истратила
миллион. Нет, в лотерею я не верю. Те, кто выигрывает, у тех компьютеры, и
они высчитывают на компьютерах все варианты, а без компьютера туда нечего
соваться. Это бессмысленно, лучше на этот доллар лишнюю пару чулок себе
купить.
Вот у меня теперь новые окна в квартире. Тут гуляет ветер, пахнет зеленью,
нет ваших страшных химических запахов. Я бы хотела повесить занавески. Но
некому прибить карниз. А в той квартире на третьем этаже всегда прохладно, с
реки тянет ветром, и в квартире хорошо без кондишена. Так что Вы звоните
лендлорду, теребите его. А то у вас ее уведут.
24 декабря
Вы знаете, Оля, я тут нашла интересный журнал, и там была статья о
камнях. Называется “Роман с камнями”. Пишут, что камни удивительные, что они
оказывают большое влияние на человеческое тело, они увеличивают силу
воздействия при гипнотических сеансах. Такие камни, как агат, сердолик,
бирюза приносят силу, а самый мощный камень – это кристалл. Он дает силу,
когда на нем концентрируешься. Там писали даже про такую вещь – если
положить кристалл в холодильник, то продукты будут оставаться холодными, а
количество потребляемой энергии уменьшится. Кристалл – удивительный камень.
Это как бы телефон между божеством и человеком. У меня есть связка бус из
хрустая. Он непрозрачный. Такая гигантская нить австралийского хрусталя. Это
резной хрусталь, а не литой. Он успокаивает. Еще кварц успокаивает. Да, он
розового цвета. У него с аметистом одинаковая структура. Их очень полезно
носить. А Вы почитайте Ферсмана. Папа каждый камень держал в руках, как
святыню. Это Бог подарил нам такую красоту. Они, ведь, живые. Я тоже люблю
камни. Яшму пейзажную, нефриты. У меня были алтайские нефриты. Их за Алтаем
видимо-невидимо. Китайцы много знают о нефрите. Здесь есть сиреневый нефрит.
Я тут увидела такое колечко и спрашиваю: “А это что за прекрасный камень?
Сколько стоит это колечко? ” А мне отвечают: “75 тысяч”. А еще мне очень
нравится камень “Собрание Любви”. Он мне безумно нравится. Он коричневый и
усыпан золотыми крапинками. Он такой нарядный. Его здесь много. Они любят
эти камни. Вот в Южной Америке много камешков. И бирюза у них есть. Она
яркая, как кусочек озера. Я бирюзу очень люблю, но настоящую бирюзу –
персидскую. Она очень дорогая. Это – мамин камень. Она декабрьская. Ее камни
– топаз, аквамарин. А сейчас все увлекаются кубик- цирконием. Он делается на
каратах. Он похож на брыллиант. Они здесь его гранят или как брыллиант, или
как аметист и пускают его в серебре или золоте, и стоят они по 600-800
долларов. Он сверкает и при свете выглядит как брыллиант. У меня ощущение,
что их вывозят из совдепа. Они его выращивают в лабораториях и тайно
продают. Да, камни выращивают. И аметисты выращивают. По структуре никто не
может определить, что они выращены. Они такие огромные, красивые. А
американцы сейчас помешались на этих кубиках-циркониях. Они приятные, их в
ушах носят, и капельки сверкают, как бриллианты. Здесь такие драгоценности
продаются, я даже не представляла, что такие драгоценности бывают. Я просто
любуюсь ими, смотрю на них в витрине, когда они выставлены. Туг я прочитала,
что в “Тифани” будут продаваться инкрустации из камней, и там будут анютины
глазки. Я очень люблю анютины глазки. Один французский художник, я забыла
его имя, любил их рисовать. И другой художник-сюрреалист, тоже не помню его
имени, такой странный, задумчивый, и у него тоже эти анютины глазки. Я
вообще-то иногда захожу в “Тифани”. Последний раз я там видела, правда,
такую безвкусицу. Там лежала одна пендант – нитка бус и в середине была
вставлена какая-то безобразная штука. Мне не понравилось, но стоит 12 тысяч.
Я не понимаю, как такая безвкусица может продаваться в “Тифани”? А камушки –
это хорошая вещь. Они могут говорить. Вот мои кораллы. Когда мы купили эти
бусы и смотрели их, вдруг все мои итальянские плошки упали и разбились. Как
они упали – непонятно. Папа говорит: “Эти камни какие-то бешеные, у меня с
ними нет общего языка”.
Оля, я вот зачем позвонила, я идиотка, болтаю Бог знает о чем. Я этого типа
встретила, соседа нашего. Он мне говорит: “Вы же писатель, я Вам вот что
скажу. У меня есть приятель. Он мне сказал, что здесь где-то есть “Новая
американская энциклопедия”, и у них есть русский отдел, и там у них
фантастически хорошо платят”. Он случайно проговорился, что он там работает.
Но как узнать, где это? Здесь все русские друг от друга все скрывают. Он
такой дуб. Непонятно, как он туда устроился? Он ни по-русски, ни
по-английски не говорит. Такие-то все знают, но они все скрывают. Нет, они
не странные, они просто ортодоксальные. И исключают все, что на них не
похоже. Да, конечно, ортодоксально бездарные.
А Тупиловы Ваши уехали. Я бы попросила их зайти к моей приятельнице и
спросить про письмо. Мне этот адвокат сказал, если бы было письмо, он бы
открыл против него дело. Да, забыла вас поздравить с Рождеством. Ну,
по-новому стилю уже Рождество. А вы нарядили елочку? Здесь так украшают
елки. Они такие нарядные. А вы помните, какие в Москве были елки? Надо было
купить несколько елок, чтобы сделать одну, приличную. Здесь елки такие
пышные – будто пачки у балеринки. А там не елки, там калеки, как люди.
Пойдешь на базар за елкой, пустой базар, купить нечего. Жрать нечего. А как
они выпутываются? – враньем. В основном они заняты только своими задницами.
Ну, окей, Оля, спасибо, что вы позвонили. Вот я вам про энциклопедию и про
камушки рассказала. Нам надо пойти в “Блюмингдэйл” посмотреть камушки. Тут
есть много соблазнительного. Но нет денег. А вы знаете, эта Наташа она все
время звонит, хочет, чтобы я к ней пришла. Я не пойду, я от нее устала. Она
по-моему хочет опять книги продавать. Как бы раздобыть у нее для вас книги
по философии. Нет, вы все-таки молодцы, вы как-то все-таки шебуршитесь. Во
всяком случае, если вас начнут вышвыривать, то имейте в виду, что моя крыша
для вас – на улице вы не будете. Не знаю, насколько она моя. Но пока я здесь
живу, вы можете здесь переждать и подыскать тем временем что-нибудь для
себя. Сейчас за меня эта Джуишь коммюнити. Там теперь хорошие люди. Они мне
помогают. Так что знайте, что крыша над вами есть. Плохонькая, но есть. И
узнайте про эту энциклопедию. Может, там тепленькое место для Андрея. Это же
прямо для него работа – он же человек энциклопедических знаний. Сейчас –
хорошее время: Кристмас. Сейчас все бегут и сообщают: “Мери Кристмас”. Идет
индус навстречу и говорит мне: “Мери Кристмас”. Я думаю: “Какой у тебя
Кристмас? У тебя Будда и тысячи богов, а ты мне “Мери Кристмас”. Такая
путаница в Нью-Йорке. А, может, это и хорошо?
день Рождества возник как в сновиденьи
весь в серой дымке – пасмурный туман
и марево зеленого свеченья
и ночи нескончаемый обман
деревьев призраки и игры с тенью
свинцовый траурный овал
дня Рождества
как серое знаменье
прорыва в вечность
окна печаль
|
01 |
02 |
03 |
04 |
05 |
06 |
07 |
08 |
09 | 10 |
11 | 12 |
13 | 14 |
15 | 16 |
17 | 18 |
19 | 20 |
21 |
Оглавление:
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
|
