|
К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011
Редакционный совет
Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ
|
Виктория Андреева
ТЕЛЕФОННЫЙ РОМАН
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
7
26 декабря
Оля, как вы? Сейчас везде бушует Кристмас. Все кричат “Джизус, Джизус”. А я
слышу слово “январь”, и у меня мороз по коже. Да что вы, какая работа.
Откуда у меня деньги заплатить в агентство? Да разве они меня возьмут так?
Кто мне поможет? Вокруг меня либо хилые травинки, как вы да Наташа с Юркой,
либо пуэрториканцы. Либо немецкие евреи. Эти тоже сами по себе. К ним не
подойдешь. Тут я спрашиваю свою соседку: “У вас есть “Нью-Йорк таймс”? Я ее
не покупаю, потому что не понимаю”. А она мне: “Я тоже не понимаю”. “А-а! ”
– говорю я. А она здесь почти всю свою жизнь прожила. И вот ей здесь все
нравится. Ей все хорошо. Она – бухгалтер. Работает как безумная. Целыми
днями ее дома нет. Даже по воскресеньям работает. Она всего боится. Хочет
мне помочь, но не может. Она к лендлорду как к Богу относится. Она сказала,
что принесет мне газету, чтобы я про работу прочитала. И если мне нужны
референс, она даст. Да, она добрый человек. Но какой-то жалкий. Все учила
меня, как надо на работу устроиться. Я точно так все сделала, но ее знания
вышли мне боком. Нам здесь ничего не помогает. Даже если мы притворяемся
ими. Здесь же нет интеллигенции – повсюду царит низший класс. Мы здесь
недопустимы – столько читали да еще и писатели впридачу. Они здесь такие
тупые. Меня поражает это сочетание интеллектуальной тупости и социальной
изворотливости. Как эти качества уживаются. Да, странно все тут. Я тут
вспоминала вас. Здесь по телевизору был дурацкий американский фильм. Как
обычно, про каких-то грабителей. Какая-то несчастная парочка стояла в банке
в очереди, чтобы честно получить свою несчастную двадцатку. И тут, конечно,
появились грабители. И все попадали в обморок от страха, и эта парочка тоже
попадала. Но тут пришли полицейские, и в этой драке увесистая пачка упала к
ногам этой парочки, и они подобрали. И деньги им нужны, и никто бы в этой
суете не хватился этой несчастной пачки, но они ее честно вернули и пошли
дальше бедствовать. Мы тоже такие же неклепистые, как эта парочка. Вы
извините, что я говорю всякие глупости. У меня опять с глазами плохо. Я
боюсь за глаза и поэтому болтаю всякую ерунду, чтобы отвлечь себя. А как ваш
горластый протеже? Когда мы у вас были, он решил проводить меня. А я говорю:
“Не надо меня провожать. Я сама в состоянии найти мой собственный дом”. Да
что вы говорите? Откуда же у него деньги на лофт? Ну нет, на государственной
службе на лофт не заработаешь. Как бы он ни экономил. Он кого-то где-то
обворовал и более удачно, чем в том фильме. Может, он дружил с какой-нибудь
шопинбэг леди, а у нее в колясочке были припрятаны миллионы. Точно-точно, он
кого-то придушил, как Раскольников. А, может, он был в любовниках у
какой-нибудь почтенной дамы. Ромашка ведь тоже ходил в альфонсиках у
старушек. Вот откуда у него сбереженьица. Ну, конечно, дамский угодник с
надушенными усами. Вот мы с вами и отвели душу. Ну, ладно, не забывайте.
30 декабря
Я, знаете, когда волнуюсь, я так хожу, как белка в колесе. Мне тут одна
моя знакомая сказала, что она хочет мне помочь. Я уже так устала. Я ехала в
сабвее, и какие-то девушки говорили. Я прислушалась – они по-английски
говорят что-то. Я поняла. И вдруг одна из них говорит: “Аи вилл би ин кен”.
Вот почему она так сказала? Ну, я поняла – это так образно: заперта в банке.
Вот я себя чувствую под каким-то стеклянным колпаком – никак не пробьюсь
никуда. А Вы знаете, что такое “аут оф блю?” Из ничего? Неизвестно откуда?
Интересно. Я это вычитала в одном журнале. Там про всякие травмы писали. Так
там женщина почему-то стоит дороже, чем мужчина. И голова, и руки, и ноги –
иншуренс дороже. Видите, как интересно. Вы знаете, я вот была недалеко от
“Бремен хауза”, я увидела там у них очень много греческих товаров. Там есть
даже греческая халва: 2 рубля 50 копеек банка. И там есть греческие финики,
конфеты. Я посмотрела, так, там такие товары! И шоколадные наборы, и кексы,
и всякие печенья! А вот ваш знакомый хочет открыть какую-то лавочку с
доморощенными французскими пирожными по рецептам его бабушки. Кому они
нужны? Здесь все на диэте помешаны. Я не знаю, я в таком ужасном состоянии.
Меня просто трясет. Я ничего не могу делать. А тут во всю разыгрался
Шарапов. Этот малограмотный фарцовщик, который торговал мелким товаром. Он –
шалый идиот, жуликоватый парень, продавал сигареты, жевательную резинку. Его
взяли. И тут он решил, что он – диссидент. Ой-ой, что это? Это у вас в
трубке? Вы слышали? А!! Вам нужен телефонный столик – а то еще разобьете
аппарат. Вы простите, что я в таком состоянии – я боюсь стуков, звонков. Да,
вокруг сплошные жулики. Вот как мне получить назад мои картины. Если он –
жулик, вор, то даже у них есть правило: уговор дороже денег. Я в беде – у
меня не стало отца. А о н мне в голову втуривает, что моя знакомая его дочь
выгнала. А сам раздаривает картины по 500 тысяч. Откуда тогда у н е г о эти
картины, если моя знакомая ничего не дала его дочери? Я тут спросила одного,
как заставить е г о вернуть картины, а он мне говорит: “Я про н е г о узнала
– Вы е г о лучше не трогайте – это очень опасный человек”. Нам везет на
жуликов. Папа привез с собой книгу одного специалиста по нефти, где он
выдвинул свою гипотезу о том, как нефть происходит, после чего нашли на
Урале огромные залежи нефти. Папа, когда приехал, давал интервью про нефть.
Он думал, что на этой книге он заработает. Он на это очень рассчитывал. И
все это лопнуло. Он говорил: “Я думал, что я положил к ногам этой страны
миллиарды”. Тут один сказал: “Вы же, извините, вы – дурак. Кто же вначале
дает информацию, а потом просит денег. Надо было сказать: “У меня есть
ценнейшая информация, но надо узнать, сколько она стоит. Мне же надо жить”.
То, что произошло с моим папочкой, а теперь со мной происходит – это просто
фантастика. Я этого не могу понять. Я все думала, что это какое-то
недоразумение – написала много писем, даже в Вашингтон – но мне никто не
ответил. Да, они здесь почему-то не отвечают на письма. Я устала ото всего.
И еще разболелась. Даже не знаю, отчего это со мной. Мне здесь посоветовали
ромашку выпить, так от запаха ее меня вывернуло. Да нет, при чем здесь
желудок. Желудок у меня не больной. Да я не голодаю. Я кашу гречневую ем. Не
знаю, отчего заболела. А что мы в Москве лучше питались? Я все смотрела, как
это люди пельмени едят и не травятся? Я так ни разу и не отважилась их
попробовать.
30 декабря
Оля! Я тут включила телевизор. Там интервью этой знаменитой Барбары
Волген с известной манекенщицей. Она – блондинка, ничего собой не
представляет. Она получает сто тысяч в день. Представляете: ван хандрет
саузенд в день! Я ее вижу, она то рекламирует помаду, то мейк ап – не самых
лучших фирм. В “Вулфорсе” продается все эти “калорд герлс”. Ну, стандартное
дерьмо. Я никак не могу понять, за что она получает сто тысяч долларов. Я
как-то видела, как она вела какую-то программу. Она даже стоять не умеет,
как-то вся кривляется. Да знаменитую Брукс Шилл, ее-то вы, наверное, знаете.
А я люблю один журнал – и оттуда почерпываю всякие интересные сведения. Я
там вычитала про одну модель: она невероятного роста, под потолком
болтается. Она хорошенькая девочка. Ей 18 лет. Так вот в ней есть стиль. А
это простая деревенская девка с маленькими глазками, уж про интеллект я не
говорю. Что они в ней нашли? Какая-то базарная страна. Здесь такие
чудовищные контрасты в этой стране. Здесь есть люди такого фантастического
богатства, и вдруг тут же совершенно нелепая страшная нищета. Я в четверг
поехала к своей приятельнице книги отвезти. Сижу и вдруг слышу: откуда-то
вонь. Вижу сидит огромный мужик, весь дрожит, и от него дикая вонь. Я
выскочила из вагона и стала ждать другого поезда. Приехала домой и сразу
помчалась мыться. И теперь я моюсь по два раза в день. Меня все этот запах
преследует. Меня запахи всегда приводят в такое состояние. Как можно так
запустить себя – это страшно. В общем, у меня все плохо. Да, совсем я как-то
плохо себя чувствую. Я еще сейчас сунула голову под холодный душ. Американцы
считают, что это помогает. И у меня такое настроение ужасное. Еще он
разболелся. Два дня его трясло от холода. Он, видимо, простудился. Он всю
ночь валяется на полу голый. Я тут распорола свою кофту – сошью ему попонку.
Сейчас более или менее тепло, но пол вообще ледяной. И моя личность больная.
Эта порода очень подвержена астме. Я боюсь, как бы у него от этих простуд
астма не развилась. Единственное мое очаровательное существо. Когда я
прихожу, он швыряется, бросается, кричит, танцует. А потом начинает
сердиться. Я встретила здесь американку, она говорит про свою собачку: “Это
мой бэби. Мои дочь и сын – это чужие люди. И внуки чужие. А это мой бэби”. У
нее такая толстенькая чернявенькая собачка, и еще у нее вторая собачка.
Старушка говорит: “И это моя бэби. Собаки лучше людей”. Извините меня, я
заболталась. Мне не с кем слово сказать. Это такая квартира. Она меня губит.
У меня же собака. Для меня все государственные дома закрыты. Да я тут-то
погибаю, а в государственном доме я просто повешусь – я там жить не смогу.
Во всяком случае, Наташа с Юркой удрали из государственного дома. Хоть им
сейчас совсем не сладко, они все равно рады, что удрали от этой страшной
публики. Этот местный люмпен почему-то не любит русских. Ну, конечно, они
нам не могут простить, что мы – образованные люди. Вроде, мы и нищие, как
они, да вовсе не то, что они. Это их очень раздражает. Здесь не любят ничего
непохожего. Одно из двух – либо будь интеллигентным, либо нищим. А когда
нищий человек позволяет себе быть интеллигентным – это их бесит. Вот моя
турчанка потому разругалась со мной. Она никак не может понять, чем это я
лучше ее – этой дяревни. Ее даже собственный муж бросил. Я его понимаю, он –
журналист, ему надо встречаться с людьми, а она рта не может раскрыть. Живет
здесь всю жизнь, а говорит по-английски хуже моего.
5 января
Я тут была в ужасном состоянии. Мой все болеет. Я побежала к
американке-соседке. У нее две собаки. Она варила своим лекарство: водку, мед
и лимон – и давала им пить эту микстуру. Она и моему залила в рот ложку.
Мой, правда, опьянел. А турчанка приперла меня к стенке – я возьму его, и
все тут. Я должна его вымыть горячей водой – аи вилл тэйк кер оф ит. А я ей
говорю: “Это как это вы возьмете? Это же живое существо. Разве можно им
швыряться! Он привык ко мне, он любит меня”. Как это можно взять? Он же ведь
тосковать будет по мне. Я ухожу на несколько часов, и он места не может
найти, а тут она решила взять его у меня. А она начала орать. Она какая-то
сумасшедшая. И вообще она совсем не такая хорошая. Она знала, что я у
Антонины немного денег зарабатываю, и она решила меня вытеснить, стала
крутиться вокруг нее, навязывалась с поручениями. Она вся в черном ходит –
мрачная особа. И она, видно, злая. Недаром ее муж бросил. Теперь она в
больную Антонину вцепилась. У той нет сил отказаться – болезнь ее донимает.
Мне Антонина сказала: “Вот видишь, она тебе собаку принесла, а мне, видно,
смерть принесет”. Да, мрачно все. У меня теперь совсем никого нет. Я совсем
одна.
|
01 |
02 |
03 |
04 |
05 |
06 |
07 |
08 |
09 | 10 |
11 | 12 |
13 | 14 |
15 | 16 |
17 | 18 |
19 | 20 |
21 |
Оглавление:
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
|
