Петр Ткаченко

В ПОИСКАХ ГРАДА ТМУТАРАКАНИ

На первую страницу

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

КАРТА САЙТА

Какой-то невероятной силой прозрения древнерусский автор постиг то, что еще не вполне ясно людям конца второго тысячелетия, к чему они с трудом приходят ценой невероятных потерь, мук и страданий. Ведь жестокий двадцатый век уже вроде бы однозначно показал, что человек, вооруженный только разумом, только идеей, неизбежно становится рабом своих идей. Вооруженный лишь разумом он, сам того не замечая, переводит свое существование на принципы остального материального мира, пренебрегая своей духовной природой, своей выделенностью из материального мира. Ведь даже если бессмертия души в нашем его земном понимании не существует, то отказываясь от него, человек переходит в иные, нечеловеческие формы бытия...

Принято считать, что основная тема "Слова", - есть защита Русской земли. Или - защита земли Русской и преодоление междоусобицы князей. Но о защите земли Русской и, проявляемым при этом мужестве и патриотизме, более уместно было бы говорить, если бы в поэме изображалась борьба оборонительная. В поэме же речь идет о походе в Степь. И тем не менее, это поэма и о мужестве, и о героизме. Уже только это несоответствие убедительно свидетельствует о том, что лишь сюжетная, фабульная основа поэмы играет для уяснения в ней изображенного далеко не первостепенную роль.

Не княжеская междоусобица является основной темой поэмы, но причины ее. В поэме прямо говорится о том, что распри между князьями, братьями являются не самым большим и не самым страшным злом. Истинным злом являются их причины, то, что приводит князей, братьев к борьбе между собой: "Не се зло - княже ми непособие: наниче ся годины обратиша". То есть самым большим злом является то, что времена вывернулись наизнанку, что нарушен естественный и привычный порядок вещей, нарушено представление человека о мироздании и его ценностях. То есть зло не в том, что князья непомощники, а в том, что время вывернулось наизнанку, спутаны представления о добре и зле, утрачивается высокий духовный смысл человеческого бытия, зло одолевает добро, "уже снесеся хула на хвалу", "тьма свет покрыла", "пустыня силу прикрыла"... Вот о чем поэма. О том, как человек удерживается в пределах своей природы, как он уберегает "ум крепостию своею", как недопускает, чтобы "туга ум полонила", как он обретает веру. Ведь трагедию земли Русской можно понять только через личную трагедию человека.

Главная тема "Слова о полку Игореве" - это крамола, то, как и почему возникает это бедствие, эта напасть, этот недуг человеческой души и сознания.

В школьном представлении крамолу обычно понимают как те же княжеские междоусобицы. На самом же деле природа крамолы не внешняя, не социальная, но внутренняя, духовная. Это не просто распря, но бунт, заговор. И причина его, как сказано в поэме, - в утрате духовного родства между людьми, между братьями, в их мельчании, в их стяжательстве: "се мое и то мое же"... А это в свою очередь становится возможным в результате утраты представлений об истинных ценностях этого мира: "начаша князи про малое "се великое" молвити". Это и значит "наниче ся годины обратиша", то есть время вывернулось наизнанку...

Умаление человека, его духовная деградация - вот причина крамолы. То есть в поэме не просто говорится о княжеских распрях, но о бунте человека пред огромностью и непонятностью мира. Поэма о том, почему человек, это бедное существо не справляется само с собой, самонадеянно руководствуясь лишь разумом... Почему в его сознании зарождается бунт, периодически сотрясающий человеческое общество, который необъясним причинами ни социальными, ни экономическими...

"Слово" - поэма не только о подвиге как таковом, лишь воинском, но о подвижничестве, о том как человек (князь Игорь) находит духовное равновесие в мире, возвращаясь к вере и тем самым возвращаясь в Русскую землю: "Игорь князь в Русской земли". Русская земля спасается не только тем, что ее отстояли с оружием в руках, а тем, что преодолели крамолу, сохранили себя, свою душу, свой дух.

Потому "Слово о полку Игореве" и обладает такой поразительной притягательностью, что оно как бы создано не в свое время, намного опередив его. В нем уже есть романное мышление, для того времени вроде бы и вовсе немыслимое. В нем говорится о том, что всегда присутствует в русской жизни, во всяком случае, со времени его создания до сего дня. В нем говорится о том, как возникает тьма духовная и как она преодолевается человеком.

Стоит лишь удивляться тому, что "мутен сон Святослава" - одно из самых сложных, таинственных и загадочных мест "Слова" остается до сих пор по сути не прочитанным в общем смысловом контексте поэмы. Обычно смысл его сводят к тому, что молодые князья ушли в Степь самовольно, чем и доставили неприятности киевскому князю Святославу. Но это довольно простое представление. Да, Святослав высказывает упреки молодым князьям, но их уход "поискати града Тмутараканя" имеет другой смысл. Между тем "мутен сон Святослава" занимает центральное, ключевое место в поэме, без уяснения которого невозможно понять ее смысл вообще. Большинство исследователей, смею утверждать, прошло мимо этого сна, доверив его разгадку боярам, положившись на то объяснение его, которое есть в самой поэме и дается ее персонажами. Но толкование сна боярами вовсе не должно совпадать с его авторским смыслом. Мало кто, кажется, обратил внимание и на странную нелогичность в толковании сна боярами.

Итак, смысл сна Святослава, следующий из поэмы, абсолютно ясен и понят, пожалуй, всеми однозначно - он сулит Святославу смерть и разрушение его терема златоверхого, то есть сулит разорение его княжества. Причина трагедии вроде бы тоже ясна - она наступает в результате каких-то странных, неясных действий над князем "поганых тлковин", то есть его иноверного окружения. Все вроде бы предельно ясно.Но странно толкуют сон бояре.Они называют не истинных виновников трагедии - "поганых тлковин", а молодых князей, которым, по их мнению, "туга ум полонила", впавших в безрассудство, намереваясь достичь невозможного и недостижимого - "поискати града Тмутараканя". Причем, молодые князья называются в такой логической связи и причинно-следственной последовательности, что опасность киевскому князю грозит якобы от них. При этом бояре явно предвосхищают события, сообщая о том, что им, молодым соколам уже крылья подрублены "поганых саблями" и сами они опутаны "в путины железны". По сюжету поэмы бояре сообщают это до битвы, до пленения молодых князей половцами... Как видим, "мутен сон Святослава" вроде бы и не мутен, мутно его толкование боярами...

Проясняется и то, почему князь Игорь перед походом говорит воинам своим о том, что лучше погибнуть, "потяту быти", нежели попасть в плен, в неволю. Ведь о своем предстоящем пленении он пока не знает. Следовательно, он говорит о каком-то ином плене, не буквальном, которого он пытается избежать ценой похода в Степь. Можно понять и так, что он избегает того плена "поганых тлковин", плена у "отня злата стола", а вовсе не в Степи.

Таким образом, можно сказать, что в "Слове о полку Игореве", в "мутном сне Святослава" изображена одна из самых тяжелейших и коварных напастей Русской земли, терзающая ее по сути во всю историю - захват "отня злата стола", центральной власти "погаными тлковинами", то есть иноверным, чуждым народу окружением князя, через которое и именем которого оно и совершает разорение Русской земли.

Становится понятной и та нелогичность, с которой непременно сталкивается большинство исследователей поэмы: отчего погибает Русская земля в то время, как князья сами пошли в Степь, а не половцы разорили ее своим набегом. Да ведь не только о половцах, как помним, идет речь в поэме, но о "поганых", "детях бесовых", "хинови".

Эта напасть в последующей нашей истории повторяется с удивительной и пугающей неизменностью. Ведь, по сути, то же самое произошло и в период опричнины при Иване Грозном, когда русская аристократия, причем, уже не только при дворе, но по всему государству была заменена на иноземную - татарскую, черкесскую, ногайскую. Здесь я отсылаю читателей к убедительной статье Владимира Куковенко "Иван Грозный и опричнина" ("Образ", № 1 (5), 1996 г.), который не только вскрыл механику насильственной и кровавой замены русской аристократии, но и показал причину трагедии, простое и понятное значение которой историками почему-то не принималось в расчет: "Причина заключается в советниках и окружении царя. Именно они правили государством и толкали Грозного на те или иные действия". Причем, судя по многочисленным свидетельствам самих участников той трагедии, в основе репрессий были не политические разногласия, а обыкновенный материальный интерес. Жертвами репрессий оказывались исключительно русские люди, у которых отбиралось имущество и богатство...

Надеюсь, что сегодня уже мало кто будет оспаривать тот очевидный факт, что в результате революции в России начала века произошло подобное же иноверное ее завоевание. По сути, то же самое переживаем мы и теперь, когда в результате идеологического шулерства об "отсутствии идеологии", то есть смысла бытия России, была тут же совершена еще более жесткая идеологизация общества, но теперь уже "демократическая". "Новая" идеология в своих основных постулатах мало чем отличалась от своей предшественницы. Да и не в идеологиях дело, они - лишь средство для целей более конкретных - материальных. Вот результат этого идеологического шулерства: "Ежегодный криминальный вывоз из обнищавшей страны 20-25 млрд. долл. по официальным оценкам, т.е. по 1,5 тыс. долл. на каждого, включая младенцев. А ведь еще примерно столько же полуголодные россияне теперь обязаны ежегодно выплачивать по зарубежным долгам - государственным и частным" ("Независимая газета", 10.06.99 г.). Вот результат нынешней "демократической" опричнины, действий нынешних "поганых тлковин". Не видеть же полную, абсолютную зависимость нынешнего президента России от внешних, враждебных сил сегодня могут разве только самые наивные или лукавые люди...

Такое завоевание страны изнутри возможно через немощных князей, безвольных царей, интеллектуально беспомощных президентов, не волей случая, но целенаправлено приведенных к центральной власти. Князь, царь, президент, и врага вроде бы нет в родных пределах, а результат один и тот же - мерзость запустения: "Тогда по Руской земли редко ратаев кикахуть, но часто врани граяхуть, трупиа себе деляче". Ведь механика власти - ее удержания и ее утраты остается неизменной в тысячелетиях...

Примечательно и то, что автор поэмы четко разграничивает те битвы, те рати, которые были ранее и нынешнюю, особенную, отличающуюся чем то принципиальным: "То было в ты рати и в ты плкы, а сицей рати не слышано!". То есть эта рать какая-то особенная, не такая, какие были ранее. В чем состоит ее особенность автор декларативно не проговоривает, но изображает это, как и должно в произведении художественном.

Но почему эта напасть терзает только Русь-Россию? - может спросить озадаченный читатель. Ну почему же только Россию, не только, вся мировая история переполнена дворцовыми заговорами и переворотами... Но Россия в силу своего геополитического положения и приоритета государственных ценностей как бы провоцировала противника на нанесение удара в самое уязвимое место... А потому институт государственной власти в России должен быть особо оберегаемым. И это должно быть уяснено не только политиками, но и народом в массе своей. Но как теперь уяснить это народу, если в душах людей почти век вытравлялось все родное и национальное...

Безвестный автор "Слова" не только вскрывает причины трагедии Руси, прямо-таки в деталях прописывая механику утраты верховной власти, но и указывает выход из этой трагедии. В результате похода, точнее испытания князя Игоря тьмой духовной ("тьма свет покрыла", конечно же, нельзя понимать буквально) Игорь укрепляется в вере. Ему "бог путь кажет из земли Половецкой на землю Рускую к отню злату столу". Именно "к отню злату столу" и приходит Игорь, в храм Пресвятой Богородицы Пирогощей. Князь и дружина "побарая за христианы". Утверждение же исследователей о том, что в поэме нет христианства, как, к примеру, утверждает В.Буйначев, "в "Слове" практически нет христианства" ("Московская правда", 23.01.99 г.) выглядят более чем странно. Так, вопреки фактам, может утверждать лишь человек, находящийся вне христианских представлений, которому эти факты мало о чем говорят. Следует сказать, что посещение храма, тем более в произведении художественном не может иметь какое-то лишь бытовое значение, но обязательно символическое, что придает всей поэме вполне определенный смысл.

Храм Пирогощей помянут тут, конечно же, не случайно. Святая Богородица Пирогощая, как доказывал В.Чивилихин, сближается в православном представлении с Параскевой Пятницей. Личность же великомученицы совпадает с жизненным принципом самого Игоря, афористически выраженным в поэме: "Луце ж бы потяту быти, неже полонену быти". Именно этот стоицизм в вере является основной особенностью образа Параскевы Пятницы: "Великомученица, именуемая Пятницей, дочь богатых родителей, она посвятила себя еще в юности аскетической жизни; в гонение Диоклетиана, по обвинению в христианстве, была приведена на суд к правителю области, который предлагал ей за отречение от Христа взять ее себе в супруги. За отказ ей отсечена голова"("Христианство", Энциклопедический словарь, т. 2, M., 1995 г.).

Кроме того, идя в этот храм, князь Игорь как бы давал обет, клятву быть стойким в вере. Это подтверждается более поздним обычаем отмечать день Параскевы Пятницы. А обычай, как известно, самое стойкое, что только может быть в человеческой жизни. Приведу описание этого праздника, относящегося к концу прошлого века в г. Ейске Кубанской области: "Женщины особенно чтут эту св. угодницу и прибегают к ней во время постигающих их бедствий со всевозможными молебнами, сопровождая их обетами. Нам приходилось видеть таких женщин, которые по обету ходили на голых коленках вокруг церкви по жгучему песку в день празднования святой великомученицы Параскевы"("Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа", выпуск четвертый, Тифлис, 1884 г.).

Если отойти от этого основного духовного содержания к сухой хронологии, на которую почему-то так падки исследователи в толковании творения духа, то можно точно сказать, когда именно князь Игорь пришел "к отню злату столу" в Киев и в храм, в день св. Параскевы - 28 октября. Но эта хронология мало что добавит к тому основному смыслу, который открывается в самом сопоставлении миропонимания князя Игоря и святой великомученицы. Не придавать же никакого значения тому столь важному факту, что Игорь посещает православный храм, значит умышленно или по убеждению искажать весь смысл поэмы.

Косвенным же подтверждением того, что в "Слове о полку Игореве" все-таки присутствует не прямо выраженная хазарская тема, в смысле иноверная, является и то, что она, эта тема, присутствует довольно ярко выраженной в русской литературе уже гораздо позднего времени. К примеру, в "Песне о вещем Олеге" А.Пушкина. Тем более, что характеристика, данная в этой балладе хазарам оказалась столь навязчивой, что обязательно вспоминается, как только мы заводим теперь речь о них - "неразумные" хазары. Именно на этом стихотворении стоит остановиться и потому, что определение это остается пока не истолкованным. И тут мы неизбежно сталкиваемся со странным явлением: всякий, кто касается этой темы, демагогически или наукообразно оглупляется. В этом смысле, видимо, прав Вадим Кожинов, писавший о том, что тема эта очень опасна. Наглядным тому примером является статья доктора исторических наук А.Кузьмина в журнале "Молодая гвардия" (№5-6, 1993). Статья опубликована под рубрикой "Лжепатриоты топчут историческую Русь". Куда уж дальше, какие еще аргументы нужны в доказательство того, что тема эта действительно опасна. А "лжепатриотами" оказываются, по Кузьмину, Вадим Кожинов и Лев Гумилев. Вполне мог среди них оказаться и митрополит Иоанн, так как он тоже писал об этом же, и так же как Вадим Кожинов в русских былинах усмотрел проявление именно хазарского, иудейского ига. Не слишком ли много "лжепатриотов", причем, среди людей наиболее образованных?..

Обычный прием при таком оглуплении всякого, коснувшегося хазарской темы, - разговор из области мировоззренческой и духовной свести к "крови", к национальности, то есть умышленно и преднамеренно загнать проблему в такой тупик, из которого решительно нет никакого выхода. Именно так и поступает доктор исторических наук А.Кузьмин, "тонко" намекая о национальном происхождении Льва Гумилева: "Зачем было Гумилеву от юдофильства повернуть к юдофобии? Вроде бы никаких видимых причин для этого не было, а из книг Надежды Мандельштам, где главный герой не столько ее супруг Осип, сколько подруга "акума" А.Ахматова (уроженная Аренс) и ее сын Лев, следует, что вроде бы и не должно быть". Вот такие "тонкие" намеки на "толстые" обстоятельства... Причем, такое отрицание темы как таковой ученым происходит наряду с признанием того неоспоримого факта, коим все и объясняется: "Господство в течение достаточно длительного времени иудаизма на землях, где этнические евреи не составляли сколько-нибудь значительной социальной группы". Но этот факт, по логике ученого, всего лишь "пикантный" и "удивительный". Но ведь это и есть основной факт, ибо служить иным богам - погибель: "Если же ты забудешь Господа, Бога твоего и пойдешь вслед богам другим, и будешь служить им и поклоняться им, то свидетельствую вам сегодня (небом и землею), что вы погибнете" (Второзаконие, 7-19). Разве такое положение, когда малая группа людей определяла образ жизни всего народа, не является насилием и понуждением служить "другим богам" и разве это не есть война на уничтожение народа?.. Видно, потому Пушкин и назвал коренных тюркских хазар неразумными, что они попустили над собой иноверное владычество и погибли. Так что хазары в данном случае не иудейская правящая верхушка, а народ, допустивший над собою иноверное владычество. По этой логике мы, россияне, давно уже заслужили это же определение "неразумных", ибо сегодня только самым наивным не ясно, что насильственная коммунизация России, ее насильственная атеизация и была современным вариантом ее "охазаривания"... Более того, мы заслуживаем звания "неразумных" вдвойне, так как пережив моровой период своей истории, уже по сути приняли новый вариант атеистического большевизма под именем "демократии"...

Но в том-то и особенность этой темы, что фактов для "доктора наук" она вроде бы и не дает, что ее и вовсе вроде бы нет, а реальные разрушения есть...

Вернемся, однако, к пушкинской "Песне о вещем Олеге". По обыденной, "ученой" логике совсем непонятно: зачем вообще в начале стихотворения поэт говорит о хазарах, если последующий сюжет баллады с этим вовсе не связан. Во всяком случае прямо, риторически это никак не проговорено. Но это представлено, как и должно в произведении художественном, образно. Причем, в пушкинском понимании, отмщение хазарам не является лишь уделом какого-то прошлого, тех битв, которые вспоминают теперь бойцы. Не является потому, что поэт пишет "как ныне", то есть опять, снова, словно сегодня, в смысле всегда...

О чем это стихотворение? Как очевидно, оно об обмане и предательстве. Обман совершает "вдохновенный кудесник", вышедший из "темного леса". Как понятно, лес здесь назван не в прямом смысле слова, но в переносном - из тьмы иноверия. Кудесник поет князю славу и убеждает его в том, что тот примет смерть от коня своего... Князь, сбитый с толку предсказанием, предает своего верного друга - коня, меняет его на другого. Конь же в данном случае не просто конь, но друг, товарищ, образ жизни. По сути все так же, как и в "Слове". Князь меняет свой образ жизни, - а он всегда связан с верой, - и погибает. Погибает от гробовой змеи. Стало быть предсказание кудесника таило в себе змеиное коварство.

Любопытна и историческая сторона этой баллады. Как помним, дружина князя была "в цареградской броне", то есть византийской, или, как можно еще понять, - христианской. Ведь броня здесь - вовсе не только кольчуга, да об этом говорит и коварный кудесник: "Под грозной броней ты не ведаешь ран; Незримый хранитель могущему дан". Кудесник же, славословя князю, говорит почему-то о его щите "на вратах Цареграда", то есть о завоевании им Византии... Как совершенно ясно, "незримый хранитель" - это Бог, причем Бог византийский, то есть христианский. Итак, в результате "пророчеств" коварного кудесника, вышедшего из "темного леса", князь Олег сменяет свой образ жизни, "цареградскую броню", то есть свою христианскую веру, доверясь языческому волхву, в результате чего погибает. Но тогда почему песнь называется о вещем Олеге, если князь не пророчествует, а пророчествует кудесник? Думаю, это не случайно и имеет тот очевидный смысл, что печальная судьба князя Олега оказалась пророческой для его потомков... Как видим, картина очень близка к той, которая изображена в мутном сне Святослава.

|01|02 |03 |04 |05 |06 |07 |08 |09 |10 |11 |12 |13 |14 |15 |16 |17 |18 |19 |20 | 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

© Петр Ткаченко, 2003 г.

редактор Вячеслав Румянцев 01.01.2003