ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Нестор Махно
РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ НА УКРАИНЕ
(Первая книга)
Глава VIII
РАБОЧАЯ ЗАБАСТОВКА
В первых числах июня анархисты из города Александровска
пригласили меня на конференцию по объединению всех александровских
анархистов в федерацию. В тот же день я выехал в Александровск
помочь товарищам сговориться. Александровские анархисты все были
рабочими физического и умственного труда. По названию они делились
на анархо-коммунистов и анархо-индивидуалистов, но в
действительности все они были революционные анархо-коммунисты. Всех
я их любил, как своих близких, родных, дорогих, и, как мог, старался
им помочь организоваться в федерацию. Они организовались, начали
организовывать рабочих и одно время имели на них большое идейное
влияние.
Когда я возвратился из Александровска, рабочие Гуляйпольского союза
металлистов и деревообделочников пригласили меня помочь им поставить
союз на ноги и записаться самому в него. А когда я сделал это, они
попросили меня руководить предстоящей забастовкой.
Теперь я был совершенно поглощен, с одной стороны, делами
Крестьянского союза, с другой – рабочими. Однако среди рабочих были
товарищи, которые в деле производства лучше меня понимали, и это
меня радовало. Я взялся руководить забастовкой, надеясь перетянуть
этих славных товарищей за это время к нам в группу. Один из этих
товарищей – Антонов – был эсер по убеждениям. Другие – беспартийные.
Из этих беспартийных особо энергичными были Серегин и Миронов.
Прежде чем начать забастовку, рабочие обоих чугунолитейных заводов,
всех мельниц, всех кустарных, слесарных, кузнечных и столярных
мастерских устроили совещание. Оно закончилось тем, что мне
предложили взять на себя выработку их требований и предъявить их
через совет профсоюза хозяевам предприятий. Во время этого совещания
рабочих и выработки их требований я выяснил, что товарищи Антонов,
Серегин и Миронов давно анархисты, работают в заводских комитетах.
Первый, Антонов, сейчас избран в Совет рабочих депутатов
председателем. Но они не вошли в группу только потому, что завалены
работой на заводах. Конечно, я был против этого. Я с первых же дней
приезда с каторги в Гуляй-поле настаивал перед группой своих
товарищей, чтобы группа всегда была в курсе дела работы своих членов
среди крестьян, и я настоятельно просил этих товарищей сейчас же
войти в группу и в дальнейшем согласовывать свою работу в заводских
комитетах и вообще среди рабочих. Товарищи вошли в группу, и мне
вместе с ними пришлось созывать хозяев всех предприятий и
предъявлять им требования рабочих в двух пунктах: набавить плату в
80 и 100 процентов.
Такое требование рабочих вызвало целую бурю среди хозяев и
категорический отказ набавлять плату в таких процентах. Мы им дали
один день на размышление. В это время рабочие продолжали свою работу
у станков. Через день хозяева пришли к нам в совет профсоюза со
своими контрпредложениями в 35-40 процентов. Мы, уполномоченные
рабочих, приняли это за наглое оскорбление и предложили им подумать
еще один день. Хозяева и некоторые из их уполномоченных, знавшие
статуты профсоюзов назубок, да к тому же социалисты по убеждениям,
имевшие за спинами власть из центра, разошлись, уверив нас в том,
что с большими, чем намеченные ими проценты, они и завтра не придут
к нам. Мы вызвали членов заводских комитетов и представителей от
рабочих кустарных мастерских и обсуждали вопрос о подготовке рабочих
к одновременному прекращению работы как раз в тот час, когда хозяева
завтра придут к нам в совет профсоюза и, не принеся новых
предложений, уйдут от нас. Совет профсоюза должен был посадить
своего человека на телефонную станцию для немедленной внеочередной
связи всех телефонов предприятий с моим телефоном для предупреждения
рабочих, чтобы хозяева, не подписав нашего требования, возвратясь из
совета профсоюза, были встречены демонстрациями прекративших работу
рабочих.
Я тут же предложил членам совета профсоюза и заводских комитетов
план экспроприации всех денежных касс, имеющихся в предприятиях и в
Гуляйпольском банке. Я был убежден, что предприятий мы в своих руках
не удержим, даже располагая денежной суммой на первое время. К нам
сейчас же уездный и губернский общественные комитеты и
правительственные комиссары пошлют войска, которые, для того чтобы
их не послали на внешний фронт против Германии, пожелают выслужиться
перед властями внутри страны и расстреляют лучшие кадры тружеников,
и меня первого из них. Но я считал важным дать идее экспроприации
общественных предприятий у капиталистов практический толчок вперед
теперь же, когда Временное правительство еще не успело совсем
обуздать массу трудящихся и направить ее по контрреволюционному
пути.
Однако большинство членов профсоюза и заводских комитетов
убедительно просили меня воздержаться от предложения рабочей массе
этого проекта, так как мы, дескать, к этому сами еще не подготовлены
как следует. Мы только оскверним этот справедливый акт трудящихся и
тем самым лишим рабочих возможности провести его в жизнь, когда мы
их и себя основательно к этому подготовим.
В результате откровенных бесед групповики тоже пришли к тому, что,
проведя мои предложения в жизнь сейчас, когда крестьянство
практически не может поддержать рабочих с своей стороны
экспроприацией земель у помещиков до сбора хлеба, мы сделаем
непоправимый шаг в этой области.
Эти доводы поколебали меня, и я не стал настаивать на своем
предложении экспроприировать сейчас же заводы и мастерские, но я
упорно настаивал на том, чтобы это мое предложение было взято за
основу работы заводских комитетов по подготовке рабочих к проведению
экспроприации в жизнь в недалеком будущем. Уверяя товарищей рабочих,
что крестьяне над этим вопросом тоже думают, мы должны отдать все
свои силы, чтобы их думы согласовать с думами рабочих и сочетать их
в жизненной практике.
Предложение мое было принято. И с того времени меня все рабочие
избрали председателем профессионального союза и больничной кассы,
специально подобрав мне в помощники товарища Антонова, который мог
ввиду перегрузки работой в других организациях заменять меня.
Также и крестьяне подобрали мне товарища, который бы заменял меня.
Но всегда те и другие просили, чтобы инициативно-руководящие нити во
всех этих организациях находились в моих руках.
__________________________
Пришли к нам опять в совет профессионального союза хозяева заводов,
мельниц и кустарных мастерских. Пришли со вчерашними мнениями и
желаниями. В результате двухчасовой обоюдной беседы они расщедрились
и изъявили свое согласие набавить рабочим плату на 45-60 процентов.
На этом я, как председатель совещания, заявил им, что переговоры
между нами кончены. "Совет профессионального союза уполномочил меня
взять под свое руководство все управляемые вами, граждане, но по
праву не принадлежащие вам общественные предприятия и иметь с вами
дело на улице, на месте каждого предприятия. Собрание закрываю!"
Я собрал все свои протоколы и направился к телефону. В это время
хозяин самого большого завода в Гуляйполе Борис Михайлович Кернер
схватывается с места и кричит: "Нестор Иванович, вы поспешили
закрыть наше собрание. Я считаю, что требование рабочих вполне
правильно. Они имеют право на то, чтобы мы его удовлетворили, и я
подпишу свое согласие на это..."
Другие хозяева, в особенности их уполномоченные, возмущенно
крикнули: "Что вы, Борис Михайлович, делаете?!"
– Нет, нет, господа, вы как хотите, а я обязуюсь удовлетворить
требование моих рабочих, – ответил им Б. Кернер.
Я попросил их всех успокоиться, призвал к порядку и спросил:
– Граждане, вы придерживаетесь порядка и законности, а будет ли
законным возобновить наше заседание опять по тому же вопросу, из-за
которого оно закрыто?
– Конечно, конечно! – раздались голоса хозяев и их уполномоченных.
– Тогда я считаю заседание открытым и предлагаю вам всем подписать
текст условий о надбавке платы рабочим в 100 и 80 процентов.
Говоря им о подготовленных текстах условий и подавая тексты,
чувствую, что теряю от усталости и нервности равновесие. Опасаясь,
что не устою на ногах, я поручаю товарищу Миронову занять мое место
и выхожу в другой зал передохнуть.
Через полчаса я возвратился в залу заседаний. Хозяева начали
подписывать предложенные мною тексты условий. А когда подписали и
вышли из залы совета профсоюза, я сел у телефона и передал по всем
предприятиям товарищам рабочим об успехе наших переговоров с
хозяевами, о принятии наших требований и советовал до вечера
оставаться у станков. А вечером члены совета профсоюза придут и
сделают подробные доклады о нашем общем успехе...
С этого же времени рабочие в Гуляйполе и в районе подготовились и
взяли все предприятия, в которых работали, под свой строго
организованный контроль, изучая хозяйственно-административную
сторону дела, начали подготовляться ко взятию этих общественных
предприятий в свое непосредственное ведение.
И с этого же времени на Гуляйполе обратили свое особое внимание
Екатеринославский общественный комитет, шовинистическая Селяньска
спилка2 и Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а
также промышленный областной комитет, не говоря уже об
александровских организациях, в которых агенты коалиционного
правительства господствовали. Участилось из этих мест появление в
Гуляйполе инструкторов, организаторов и пропагандистов.
Но уезжали они из Гуляйполя всегда без резолюций и побежденные
действием крестьян и рабочих-анархистов.
Далее читайте:
Махно Нестор Иванович
(биографические материалы).
Махно Н.И. Под
удавами контрреволюции
Махно Н.И. Украинская революция (Третья книга)
|
