ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Нестор Махно
РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ НА УКРАИНЕ
(Первая книга)
Глава IV
РАЗБОР ПОЛИЦЕЙСКИХ АРХИВОВ
В эти же дни руководители Гуляй-Польского Милицейского Управления
– поручик Кудинов и его делопроизводитель, старый заядлый кадет – А.
Рамбиевский пригласили меня помочь им разобраться в бумагах архива
Гуляй-Польского Полицейского управления.
Придавая особое значение этому архиву, я просил товарищей по группе
делегировать вместе со мной еще одного из товарищей. Я считал это
таким важным, что готов был отойти на время от всякой другой работы.
Товарищи по группе, в особенности Калиниченко и Крат, предварительно
высмеяли меня, что я стремлюсь оказать помощь милицейским
управителям, и лишь после спора, сам тов. Калиниченко признал, что
это необходимо сделать и пошел со мной разбирать архив.
В архиве мы нашли ряд документов о том, кто из гуляй-польцев следил
за братьями Семенюта и рядом других членов нашей группы, и сколько
эти кошки получали за свою службу.
Был документ о Петре Шаровском, бывшем члене нашей группы, говорящий
о том, что он служил тайным агентом полиции, имел большие заслуги...
Все эти документы я забрал с собой в группу. К несчастью, отмеченные
в них люди, за исключением стражников Онищенко и Богаева, которые
вне службы переодевались в штатскую одежду и шныряли по огородам и
дворам за всеми подозреваемыми в политике гуляй-польцами, а также
Сопляка и П. Шаровского, – все были убиты на войне.
Тех, кто остался в живых, мы взяли на замечание, считая, что убивать
их сейчас не время, да троих из них – Сопляка, Шаровского и Бугаева,
и не было в Гуляй-Поле: они после моего приезда скрылись.
Документ о Петре Шаровском, свидетельствующий о том, что он выдал
полиции Александру Семенюту и Марфу Пивень, – обнародовал на
митинге.
Об остальных троих документы были скрыты. Мы надеялись, что эти трое
возвратятся в Гуляй-Поле и мы их схватим без особых розысков.
Четвертый же – Назар Онищенко, после разгона полицейских революцией,
был призван коалиционным правительством на войну, но вскоре как-то
ухитрился покинуть фронт и теперь жил в Гуляй-Поле, не показываясь
ни на сельских сходах, ни на митингах.
В скором времени после обнародования документов о Петре Шаровском,
Назар Онищенко встретился со мной в центре Гуляй-Поля. Это – тот
стражник и тайный агент, Онищенко, который при обыске моей комнаты,
позволил себе обыскивать мою мать, и когда она запротестовала, он
дал ей пощечину. Теперь этот негодяй, продавши душу и тело свое и
своего родного брата за деньги полиции, подскочил ко мне, снимая
фуражку и с возгласом: Нестор Иванович! здравствуйте, – протягивает
свою руку для пожатия.
Ужас! Какое омерзение вызвал во мне голос, манера и мимика его,
этого Иуды. Я весь задрожал и неистово закричал: Пошел вон, подлец,
от меня, иначе я сейчас же тебе всажу пулю!
Он отскочил в сторону и побледнел. Лицо его приняло белизну снега.
Я незаметно для самого себя, засунул в карман руку и нервно
схватился за револьвер, думая: Убить эту собаку здесь же, или
воздержаться?
Разум взял перевес над чувствами негодования и мести. Я, уставший от
волнений, подошел к мучной лавке и сел на стоявший у дверей стул.
Ко мне подошел хозяин лавки, поздоровался и пытался кое-что спросить
меня, но я его не понимал. Я извинился, что занял стул и просил его
оставить меня в покое, а через минут десять, я попросил проходившего
крестьянина помочь мне дойти до Комитета Крестьянского Союза.
Об этой встрече моей с Назаром Онищенко узнали члены группы и
Комитет Крестьянского Союза. Все они настаивали на том, чтобы
объявить имеющийся о нем документ. Что он, помимо того, что был
стражником (об этом все крестьяне и рабочие знали: он многих
арестовывал и избивал) – служил еще в сыскной полиции.
Все товарищи настаивали на этом объявлении документа, потому что
хотели после убить его.
Я противился, прося товарищей согласиться со мной и оставить его
пока в покое. Я исходил из того, что были поважнее сыщики, Сопляк,
например, по имеющимся документам, был специалистом сыщиком. Он
работал долгое время в Гуляй-Поле, в Пологах среди рабочих из депо и
в поисках тов. Семенюты.
Бугаев был тоже утонченный сыщик, часто и умело маскировался.
Набирал на деревянный поднос баранок, зельтерской воды и продавал
среди собравшихся крестьян и рабочих, в особенности, в период, когда
царское правительство ассигновало 2000 руб. награды тому, кто укажет
Александра Семенюту. Неоднократно, этот Бугаев переодевался, вместе
с приставом Караченцем и Назаром Онищенко, и на целые недели они
исчезали со своих официальных постов, шатаясь по окраине Гуляй-Поля,
или же в Александровске и Екатеринославе по рабочим кварталам.
Пристава Караченца тов. А. Семенюта убил в Гуляй-Польском театре.
Бугаев, Сопляк и Шаровский живы и где-то недалеко скрываются.
Вот поэтому то нельзя было Назара Онищенко трогать. Нужно было
вооружиться терпением и стараться поймать остальных, по указаниям
крестьян, нередко появлявшихся в Гуляй-Поле. Я тогда же, прося
товарищей оставить Назара Онищенко в покое, говорил им, что важно
схватить этих негодяев всех и затем убить, потому что такие люди
вредны для всякого человеческого общества. Они неисправимы в самом
из худших преступлений – продаваться за деньги самим и предавать
других. Подлинная революция должна их уничтожить. Свободное
равенственное в жизни и правах общество в предателях не нуждается.
Они все должны умереть или от своих рук или быть убиты авангардом
революции.
Все мои друзья и товарищи после этого больше не настаивали на том,
чтобы Назар Онищенко был сейчас разоблачен в этом худшем из
преступлений.
Далее читайте:
Махно Нестор Иванович
(биографические материалы).
Махно Н.И. Под
удавами контрреволюции
Махно Н.И. Украинская революция (Третья книга)
|
