|
|
Раскрепощение
духовно-психических потенциалов ребенка средствами
художественно-образных экологически "чистых" прописей
Часть VI
8. Раскрепощение духовно-психических потенциалов ребенка
средствами художественно-образных экологически "чистых" прописей
8.1) Краткий анализ ситуации вокруг рекомендуемых для детей
прописей
Теоретической основой для осознания роли прописей и качества графических
способностей в строительстве психомоторной сферы ребенка являются работы
основоположника отече1 ственной психофизиологической школы И. М. Сеченова
(1947 г.). Его фундаментальные научные положения, согласно которым
"...мышечное ощущение чисто субъективно - оно доходит до сознания в форме
какого-то усилия"; "..определенному ряду движений всегда соответствует в
сознании определенный ряд чувственных знаков"; а также "все бесконечное
разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно
к одному лишь явлению — мышечному движению," — указывают на главное:
технологии утонченного произвольного действия - движения по сути и есть
технологии психостроительства. Вот почему закрепощенно-напряженный стереотип
произвольной моторики (например, письма) - это закрепощенно-напряженный
стереотип мыслетворчества в психомоторном его выражении.
Как было показано выше, первичный эндогенный сенсомо-торный ритм -
высокопластичен, свободен и целостен. В этих условиях изначальной свободой
любого графического жеста должна стать свобода его пластики и завершенной
целостности.
С позиций свободы раскрепощения видовых пластических эндогенных биоритмов
ребенка такой свободой для него является энергичный свободный пластичный
жест (движение), устремленный к целостному отображению образа, а потому
сопровождаемый адекватным чувством и воображением.
"Метод ритмических упражнений призван сделать самого художника и его руку
окрыленными и гибкими...". — пишет один из видных специалистов в области
художественного воспитания детей — Ел. Макарова [1990].
В этих условиях свобода мыслетворения зиждется на свободе взаимодействия
неделимой троицы: воображения, жесто-движения, чувственного сопровождения
жесто-образа. В этих условиях любой отход от изначальных установок на
завершенность, целостность и пластичность графического жеста есть отход от
фундамента целостного плана сознания.
С этих позиций любые изначальные и продолжительные упражнения с графическими
произвольно-надуманными эле ментами есть технологии разобщения целостного
жеста - движения от чувства, а чувства,от образа, технологии направлен ного
формирования элементно-разобщенного психомоторного стереотипа — основы основ
формирования фрагментарного плана сознания. В то же время, анализируя
историю развитии отечественной школы каллиграфии (П. Е. Грибоедова, 1871, В.
С. Гербак, 1899), в т. ч. опыт ведущих методистов-каллиграфистов советского
периода (Д. А. Писаревский, В. Л. Саглин, Н. Н. Боголюбов, Ё. Н. Соколова,
О. Т. Тарасова и др.), Н. А. Агаркова (1983), приходят к выводу, что она
базировалась на принципах поэлементного овладения графически ми навыками.
Как уже отмечалось выше, поэлементная основа овладения графическими навыками
всегда привносит неразрешимое противоречие между первичной целостностью
предчувствуемого (воображаемого) образа, первичной свободой и целостностью
жеста-движения, с одной стороны, и бессмысленными дробными
движениями-упражнениями — с другой. Не случайно, что самым нежелательным
трудоемким, а порой и изнурительным процессом для детей всегда были
графические упражнения (Е. В. Гурьянов, 1959). Не случайным, следовательно,
является и то, что на титульной странице первого русского букваря, изданного
в 1634 году Василием Бурцевым, изображен "Великий воспитатель" эпохи
Просвещения — учитель, секущий ученика розгами... А ведь порочное зачатие
всегда дает порочное дитя... Прошло более 3,5 столетий со дня издания
первого русского Букваря и его "титульных рекомендаций" для педагогов, как
необходимо воздействовать на детей в процессе их обучения, в т. ч. при
овладении ими письменными навыками.
Ну и каких успехов в этом деле достигла отечественная (да и мировая)
педагогика?
За это время кануло в небытие гусиное перо и металлическое перо с особо
чувствительным для осуществления утонченных произвольных усилий острым
тонким концом. Канула в небытие ростомерная мебель. Туда же ушла образная
художественная дидактика. Взамен наши ВУЗы и "академии" педагогического
профиля гонят "на гора" информационно-технических "урокодателей". А рынок
дал нам полную свободу для различного рода педагогических экспериментов.
...Передо мной лежит целая стопка "Прописей" для детей, изданных за период
рыночных реформ. Господи! Упаси и сохрани наших детей от всего этого
"инновационного творчества"! Какие только "Центры" не издают эти прописи!
Критический их анализ — предмет отдельного разговора. Замечу лишь главное: в
них есть все, кроме природы ребенка, законов строительства его эндогенных
биоритмов и психомоторики.
Некоторые составители даже умудряются рекомендовать импульсно-нажимное
каллиграфическое письмо выполнять на основе... шариковой ручки, а
безотрывное письмо — на основе стального остроконечного пера?!
И так, вероятно, будет до тех пор, пока каждый автор законодательно не будет
отвечать за свои рекомендации, тем более за то, если нанесут они хоть
малейший ущерб физическому и психическому здоровью детей. Так будет до тех
пор, пока за детьми, находящимися в школьной среде, не будет организован
тщательный контроль за их физическим и психическим развитием в зависимости
от деятельности каждого воспитателя-педагога, каждого образовательного
учреждения.
8.2) Природа — первичная сенсорная матрица в раскрепощении
художественно-пластической и психомоторной сферы ребенка и будущей личности
в целом
Достижения в области естествознания и прежде всего экологической физиологии
органов чувств еще раз убеждают нас: экстрасенсорный (сенситивный) период
детства дан для того, чтобы разбудить и воскресить генетическую память
чувств, чтобы перенастроить ее на меняющиеся условия внешней среды. Отсюда:
сверхчувствительный период детства - это главная арена, на которой эволюция
себя воспроизводит.
И самым важным здесь является следующее. Из первичных чувственных
запечатлений (или так называемого импри-тинга) формируется вся структура
чувственных установок -основа последующих потребностей на всю оставшуюся
жизнь.
Последнее связано с тем, что первичные чувственные аффекты (переживания)
проникают и отражаются в матричных энерго-информационных носителях
органической жизни, сохраняются на всех ее последующих этапах. Именно этим
обстоятельством и объясняется тот факт, что на сенсистивном этапе детства
(до 5-6 лет) на 90% закладывается структура личности. И единственно
универсальным источником, из которого культура всегда черпала творческие
силы для своего духовно-психического возвышения была Природа-Мать.
...Кто хоть однажды в жизни не пережил в детстве потрясение красотой форм и
красок, сотворенной величайшим из великих художников - природой? Вот села
бабочка на цветок... Переливы красок, полифония ритмов, узоры из россыпи
жемчугов, ажурная утонченность рисунка, совершенная пластика линии форм,
бархатистая нежная поверхность, живительная трепетность делают ее
законченным и одним из самых совершенных произведений нерукотворного
искусства искуснейшей природы.
А кто не бывал на выставке цветов?! Совершенство цвета, пластичность и
утонченность форм захватывают наше воображение. А кто в детстве вдруг не
останавливался пораженный неповторимой гармонией узоров изморози на окне,
кружевом паутинок в лесу, совершенством и причудливостью узоров снежинки,
вдруг упавшей на нашу ладонь.
Незабываемые моменты проживаний полифонии красок заполняют мир наших чувств
от видения заходящего за горы солнца.
И все это глубоко запечатлевает сверхчувствительная детская душа. И все это
глубоко проникает в память нейродина-мических процессов в структуре
энергетики наших чувств.
Много, много лет позже вдруг потянется рука взрослого к раскрепощению
когда-то запечатленной красоты. Кто в вышивках на украинских рушниках
выразит ее, кто в узорном фасаде крестьянской избы, Кто в причудливом
бисерном узоре северных унтаек, кто н кружевном плетении, кто в причудливом
рисунке на шали, кто в ярком узоре на детской игрушке, посуде и т. д.
Запечатленные с детства просторы полей, лугов, морей, гор всегда были
главным, если не единственным источником, из которого черпали свое
вдохновение народные таланты.
Палехская и Городецкая роспись, хохлом а и Вологодское кружево — следствие
когда-то пережитой в детстве красоты. И все они устремлены к естественной
красоте. Но никогда не сравнятся с ней по совершенству и законченности форм
и цвета.
Наиболее четко феномен раннего запечатления просматривается на примере
великих художников, поэтов, музыкантов, т. е. на том, что являет собой
высшие состояния человеческого духа.
Величие русского художника Аркадия Пластова: в 60-летних усилиях
возвращаться к месту своего рождения, месту первичного запечатления
просторов родной природы. Неугасаемым источником полученных впечатлений на
всю его жизнь, источником его художественного вдохновения и величия были
запечатленные с раннего детства родные просторы вокруг села. "Прислониха",
"Сенокос", "Весна", "Лето", "Ужин трактористов" и другие — плоды
художественного древа, взросшего из корневища памяти чувств раннего детства.
"Родился я с песнями с травяном одеяле. Зори меня вешние в радугу
свивали...
Изба крестьянская.
Хомутный запах дегтя,
Божница старая,
Лампады кроткий свет.
Как хорошо,
что я сберег те
Все ощущенья детских лет." — восклицает Сергей Есенин в благодарность
Великой Природе за великую память и глубину чувств раннего детства.
"Куда бы нас ни бросила судьбина, И счастие куда б ни повело, Все те же мы:
нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село". — вдохновенно отметит ностальгию первично
запечатленного чувства гениальный А. С. Пушкин.
А у кого не замирало сердце от другого вида нерукотворного искусства: певчей
природы.
Ласкающие слух переливы трелей жаворонка и соловья, нежный поток звуков,
заполняющий пространство от множества солирующих сверчков и кузнечиков. И
все эта симфония звуков, сопровождаемая тревожным шелестом листьев под
аккомпанемент отдаленного ритма лесного и болотного "ауканья", создает такую
полифонию певчей природы, гармония которой не подвластна ни одному
знаменитому симфоническому оркестру.
И на весь этот практически неисчерпаемый диапазон адекватно резонирует и
настраивается практически неисчерпаемый диапазон симфонических струн
раскрепощающейся душевно-духовной чувственно-реактивной сферы ребенка —
будущей Личности. Много, много лет позже возвратится вся эта природная
полифония в качественно новых рукотворных рядах и пропорциях звуковой
энергии, в качественно новой звуковой структуре. Возвратится чарующими
звуками "Рассвета на Москве-реке" М. Мусоргского.
Оказалось, что по отношению к первичным чувственным переживаниям вся
последующая жизнь как будто для того и предназначена, чтобы искать все новые
и новые художественные средства их выражения.
Проведенный нами психосенсорный анализ поэтических творений А. С. Пушкина и
С. Есенина вскрыл, что только из неосознанных чувственных переживаний и
фантазий раннего детства и могут взрастать крылатые метафоры гениальных
произведений взрослости, вновь и вновь возвращающих нас к памяти чувств
раннего детства.
"Покинул я
Родимое жилище. Голубчик! Дедушка!
Я вновь тебе пишу... У вас под окнами
Теперь метели свищут, И в дымовой трубе
Протяжный вой и шум,
Как будто сто чертей
Залезло на чердак. А ты всю ночь не спишь
И дрыгаешь ногою. И хочется тебе
Накинуть свой пиджак, Пойти туда,
Избить всех кочергою", — воистину воскрешает память чувств — воображение
раннего детства С. Есенин.
"Эй, пошел ямщик! "... — "Нет мочи:
Коням, барин, тяжело;
Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам!
Посмотри: вон, вон играет, Дует, плюет на меня;
Вот — теперь в овраг толкает
Одичалого коня; Там верстою небывалой Он торчал передо мной; Там сверкнул он
искрой малой
И пропал во тьме пустой". — воистину воображением и устами младенца глаголит
великую истину первичных чувств гений А. С. Пушкина.
Вслушайся, дорогой читатель;
"Колосья... как лебяжьи шеи",
"Ели все игольчей",
"Как дыню катит луну",
"Как слива златится спелая звезда",
"Месяц словно желтый ворон", — ведь все эти метафоры из чистых первичных
детских переживаний, метко схваченных творческим воображением С. Есенина.
Вслушайтесь: эти слова, словно смычок в искуснейших руках, затрагивают
струны памяти чувств раннего детства. Затрагивает и воскрешает таким ясным и
близким для наших первичных чувств воображением.
"За перепаханною нивой Малиновая лебеда.
На ветке облака, как слива, Златится спелая звезда" !... "Все колосья в поле
Как лебяжьи шеи"... "Май все хорошеет,
Ели все игольчей. На коровьей шее
Плачет колокольчик" "Ночь как дыню,
Катит луну! Море в берег
Струит волну"
"Как васильки во ржи,
Цветут в лице глаза".
"Наклонивши лик свой кроткий, Дремлет ряд плакучих ив, И, как шелковые
четки, Веток бисерный излив..."
"Оглянись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей"...
Только младенец так искренне и чисто, только поэт с великой памятью чувств
раннего детства может в таких красочных и ясных метафорах доводить буквально
до тактильного осязания и реальной зримости картины родного края.
"Выткался на озере алый свет зари
На бору со звоном плачут глухари"...
"О, Русь - малиновое поле И синь, упавшую в реку, — Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску..."
"Несказанное синее, нежное...
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя — поле безбрежное,
Дышит запахом меда и роз".
Глубинное единение, буквально органическое "врастание" богатства и
сенсорного разнообразия природной красоты в чувственный мир человека всегда
является его универсальным источником художественно-творческого вдохновения
и выражения.
Воистину гимном лирической выразительности отражено реальное единство
физической энергии родных просторов с психической энергией чувств в словах
великого поэта о ни с чем не сравнимой красоте русской березки.
"Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о чем" ...
"И золотистая осень,
В березах убавился сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок..."
"Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком".
Только с чистой березкой — символом русской красоты — смог сравнить гений
творческого воображения поэта чистую красоту русской красавицы.
"Зеленая прическа,
Девическая грудь О тонкая березка,
Что загляделась в пруд?...
Открой, открой мне тайну
Твоих древесных дум,
Я полюбил — печальный
Твой предосенний шум..."
"Устав таскаться
По чужим пределам,
Вернулся я
В родимый дом.
Зеленокосая,
В юбчонке белой
Стоит береза над прудом.
И только из первичного трепетного чувства любви к родной природе, к родному
Отечеству и может взрастать истинная любовь к человеку, к женщине.
"Я навеки за туманы и росы Полюбил у березки стан, И ее золотистые косы И
холщовый ее сарафан... "
"Тот, кто видел хоть однажды Этот край и эту гладь, Тот почти березке каждой
Ножку рад поцеловать..."
"Хороша ты, о белая гладь! Греет кровь мою легкий мороз! Так и хочется к
телу прижать Обнаженные груди берез".
Проведенный психосенсорный анализ еще раз указывает на фундаментальную роль
первичного чувства ее гармонии по отношению к духо-психическим явлениям.
Действие и слово лишь улавливают и фиксируют, проявляют то, что проникло в
мир наших чувств на этапе особой чувственной жизни — этапе раннего детства.
Уже все это убеждает нас в глубочайшем нераздельном единстве физической
энергии, структуированНой в пространстве животворящей природы, с энергией
нашей чувственности.
Эти данные дают все основания сформировать самый фундаментальный закон
нашего душевно-духовного возвышения над всей биологической жизнью.
Творец-Природа долго и скрупулезно творила структуру наших чувств, нашу
первичную душевно-духовную конституцию по законам искусства. Но из этого
следует другое: мы сможем выжить при непременном условии: если будем
совершенствовать себя сообразно законам природной красоты.
8.3) Урбанизированная среда больших городов в основе закрепощения
художественно-пластической и психомоторной сферы подрастающих поколений
А теперь присмотримся, какие же цветовые и звуковые "симфонии" уготовил
мир взрослых нашим детям на базовых сверхчувствительных (экстрасенсорных-сенситивных)
ступенях развития, т.е. тех ступенях, когда внутренняя алгоритмирован-ная в
филогенезе энергия, как та вулканическая сила, буквально "рвется" к своему
раскрепощению и гармоничному единению с красотой божественной
Матери-Природы.
Начнем с родильного дома. Бесцветно белые опустошенные от форм зрительные
поля больничных стен, отсекающие возможность проникновения взора и полета
воображения в мир безбрежного пространства. Не за что зацепиться взгляду на
обездвиженном белом известково-бетонном фоне. А ведь согласно данным науки
по экологической физиологии зрения, только подвижный и яркий стимул
запускает изначально всю "механику" зрительного восприятия - механизм
"сцепления", фиксации и стабилизации изображения, в конце концов, всю
голографическую нейродинамическую "механику" мозга.
Не случайно медики подметили, что даже после непродолжительного пребывания
ребенка в больничной среде в окружении пустых белых стен выписывается он уже
с белым пятном и в чувствах, и в интеллектуальных способностях.
А после родильного дома ребенок вновь попадает в ограниченные бетонные
пространства. Одно, реже двухразовые прогулки (и то не каждый день) уже не в
силах раскрепостить рвущуюся в пространство для соединения с пластикой и
гармонией форм, цветов, движений и запахов сенсомоторную экспрессию
чувственно-реактивной сферы ребенка.
Да и вне помещения какую "гармонию" уготовил мир взрослых для его души?
Гудки паровозов, скрежет трамваев, нескончаемый гул и рев за окном моторов,
скрежет тормозов от нескончаемого потока автомобилей, треск и тяжелый рок с
экранов телевизоров и т. д.
И на все слышимое и видимое резонируют и настраиваются сенсомоторные струны
нейродинамического "оркестра" детских чувств.
А вскоре — детский комбинат. Заметим: ранее это учреждение с милости мудрого
Фребеля называлось не "комбинатом", а "детским садом", т. е. садом, в
пределах которого и мог раскрепощаться чувственный мир ребенка. И как
положено в саду: пение птиц, бесконечное общение с миром цветов, звуков и
запахов. Теперь же для детей вместо сада мир взрослых уготовил "комбинат".
Что-то холодно-бетонным, "кастрированным" от жизни веет от этого названия.
И это соответствует архитектурно-средовой сущности данного учреждения:
2-хэтажная "казарма", обнесенная забором, с летними "загонами" для каждой
группы детей и т. д. А вокруг асфальт, скрежет металла, нескончаемый гул
моторов, запах выхлопных газов, беспросветные бетонные стены высотных домов.
О каком запахе цветов и пении птиц, раскрепощающих мир чувств детей на
полифонию природной красоты, может идти речь в таких условиях?!
Много, много лет позже взрастут эти первичные запечатления холодным
бесчувственным скрежетом "стекло-бетонного" холода в глазах и металлом в
голосе.
Много, много лет позже опишет состояние своей "ометалившейся" и "обетонившейся"
души 14-тилетняя девочка на страницах одной из газет: "Вы можете отобрать у
меня мать, отца, но никому не в силах будет забрать у меня рок" (металло-звуки)."
Так взрастают "металлические" потребности подрастающих поколений из
запечатленной на ранних этапах детства какофонии металла и бетона. И только
этим феноменом я объясняю феномен первичной мутации сугубо видового
духо-строительного начала человека — гармонической пластики сенсомоторных
биоритмов.
И только этим феноменом я объясняю "новый" феномен XX столетия: мутацию
музыкальной пластики и гармонии в металло-рок культуре. С позиции
духовно-психической биогенетической логики речь идет о невиданном в истории
нашей эволюции феномене: феномене перенастройки на этапе раннего детства
мира наших чувств (нашей души) на искусственно созданную
металло-бетонно-бумажную среду с тяжелейшими необратимыми последствиями для
животворной чувствительности и реактивности нашей чувственной сферы всей
духовно-психической конституции.
А далее — школа. Нет, не школа познания через оживление чувства живой
жизнью. Это школа 10-тилетнего пребывания в усеченном 4-хбетонными стенами
узком сером пространстве. Школа пребывания в неоформленной в чувствах
призрачно-отрешенной словесно-сигнальной жизни. Это школа, при которой по
засушенным страницам книжной жизни, по самым отдаленным призрачным
чувственным отголоскам мир взрослых пытается, чтобы дети осознали (а значит
чувственно пережили) истинные возвышающие нас ценности бытия. Это школа, при
которой, сидя за столом 10 лет, жизнь в уме изучают, усекая книжными
10—30-сантиметровым и тупиками все условия, необходимые для раскрепощения
нейродинамических сверсток мозга.
С точки зрения экологической физиологии человека, физиологии его органов
чувств, традиционно сидячий над книгой (тетрадью) ребенок - это классический
пример "заглушения" активности органов чувств, закрытия его сенсорных
каналов для восприятия и преображения животворящей энергии Природы. Это
пример закрепощения движения энергии в главной духостроительной системе —
системе сенсомоторных биоритмов. С точки зрения биологической логики — это
ситуация высшей несвободы для отправления всех функциональных процессов
организма, для раскрепощения его биогенетических программ.
Оказалось, что воспитание каждого нового поколения в режиме таких сенсорных
и психомоторных несвобод соответствовало духу и времени
авторитарно-монархических и военно-диктаторских режимов, в которых пребывало
человечество начиная с рабовладельческих эпох.
О тяжелых, буквально катастрофических последствиях на здоровье, на
физическую и психическую конституцию такого типа обучения написано немало.
Состоявшаяся в 1993 году вторая {d J V) сессия общего собрания РАМН
фактически была посвящена проблемам спасения органического вещества нашего
мозга. Примерно в 200 докладах (в т. ч. крупных ученых из Великобритании,
США, Швеции, Германии, Канады и др.) была показана потрясающая наше
воображение картина все более разворачивающейся видовой катастрофы с нашей
психической конституцией.
По свидетельству национального комитета здоровья и благосостояния Швеции, т.
е. одной из наиболее развитых политически и экономически стабильной сатране
Европы, каждый третий человек страдает от изнуряющих головных болей. Каждый
десятый - алкоголик. Две тысячи человек в 1993 году покончили с собой и
20000 человек совершали попытку самоубийства. И это при населении-то
немногим более 8 млн. человек?!
Президентская комиссия по душевному состоянию США опубликовала следующие
данные. Почти у 15% населения США отмечаются различные формы нарушений
психического здоровья. 95% населения страдает от различных форм депрессий и
тревожности. Около 10 млн. - алкоголиков.
Отмечалось, что в России уже не менее 20 млн. человек страдают явными
нарушениями в деятельности мозга, из них — около 5 млн. — глубокие инвалиды.
А тем временем ученые предсказывают: ближайшее время на планете более 500
млн. человек будет страдать органическими поражениями мозга. А если учесть
общеизвестный факт: на каждое явное психическое заболевание в популяции — 10
скрытых, то вдруг перед нашим воображением предстанет вся пропасть нашего
падения, от которого вырывается душераздирающий крик ужаса от уже
развернувшейся в планетарном масштабе процесса распада и сворачивания нашей
духовно-психической видовой конституции.
8.4) Принципы конструирования художественно-образных экологически
"чистых" прописей
Единство природной пластики и гармонии с пластикой и гармонией
чувственно-реактивного мира ребенка может и должно стать, наконец, основой
для разработки технологий раскрепощения творческого воображения и творческих
способностей новых поколений народа.
О глубоком единстве творческого воображения с моторной пластикой указывает,
образ работы А. С. Пушкина над своими произведениями. Поэтическое
вдохновение у гения — это единство поэтическо-образного слова и
моторно-пластической графики.
Не случайно у него, как правило, образ в слове сопровождается образом в
рисунках.
Приведенный психосенсорный анализ убеждает в главном: художественно-
творческое воображение рождается у ребенка при взаимодействии триединых
начал: раннего запечатления всего разнообразия и гармонии природных
стимулов, их рукотворная художественно-образная "обработка", а также
запе-чатление всего этого богатства в экологически "чистом"
художественно-образном слове. Все это и послужило основой, чтобы отойти,
наконец, от искусственно надуманного элементно-осколочного познания мира, в
т. ч. средствами элементных прописей, к целостно-образному
художественно-пластическому его преображению.
Вот почему мы настоятельно стали рекомендовать детским дошкольным
учреждениям и школам отойти, наконец, от веками совершенствовавшемуся
подходу к обучению детей чтению-письму на элементной основе к целостным
художественно-образным принципам отображения мира.
Речь идет о триедином принципе познания (обучения детей) мира на основе
созерцания — переживания классического реализма, а также
художественно-образного преображения его в слове и графическом пластическом
образе.
Технология такого триединого познания мира, в т. ч. овладения графическим
художественно пластическим письмом, заключается в следующем.
В соответствии с временем года детям подбираются экологически "чистые",
доступные для восприятия (переживания) стихи (сказки) великих русских поэтов
из циклов: Весна, Зима, Лето, Осень, день, ночь, море, горы, в лесу, на
Севере, на Юге и т. д.
Занятия начинаются с коллективного созерцания картин мира, а также
одновременного прочтения на данную тему адекватного художественно-образного
стихотворения (сказки).
Это первый этап восприятия образа мира. Для более глубокого его запечатления
этап созерцания можно совмещать с адекватным музыкально-художественным
сопровождением. После этого с помощью графических инструментов, но в первую
очередь с помощью остроконечного пера, дети обрисовывают то, что
запечатлелось в их чувствах.
Исходя из описанных выше фундаментально-физиологических законов
функционирования органов чувств, строительства сенсомоторных биоритмов,
приоритета целостности в восприятии и психическом строительстве, а также
единства сенсорного и психического, разработаны следующие основные принципы
конструирования художественно-образных "экологически-чистых" прописей:
1) Принцип образно-художественной целостности.
2) Принцип пластической свободы первичного графического жеста.
3) Встроенность и устремленность первичных графических жестов в целостные
художественные композиции.
4) Подчиненность художественной композиции долгосрочным смыслам.
5) Единство эмоционально-ситуационного и художественно-графического.
6) Единство эмоционально-графического, вербально-поэтического и
музыкального.
7) Отсутствие программирующего, регламентирующего и контролирующего
начала со стороны воспитателя-педагога.
8) Построение на основе единства индивидуального и коллективного
сотворчества.
Ниже приведем поэтические образы мира, выраженные гением А. С. Пушкина,
которые способны вызвать глубокие чувственные переживания у ребенка, в т. ч.
одухотворить его к творческому выражению собственных
художественно-графических образов ("прописей"). И прежде всего к таким
образам относится красота родных просторов, величие Природы, умиление
народной жизнью, единство сельского образа жизни с великим ритмом Природы и
т. д.
"Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крылаты;
Везде следы довольства и труда..."
Вдохновляют и возвышают ребенка величие вечности и безмерности звездного
неба.
"Редеет облаков летучая гряда;
Звезда печальная, вечерняя звезда,
Твой луч осеребрил увядшие равнины,
И дремлющий залив и черных скал вершины;
Люблю твой слабый свет в небесной вышине:
Он думы разбудил, уснувшие во мне".
Трудно найти в природе более чарующее и манящее к себе, чем звуки, зрелище и
дали моря-океана. Они и только они так глубоко захватывают мир творческого
воображения ребенка; захватывают и уносят в безбрежные дали, неся легкость,
покой и силу в мир его чувств. И только эта красота, вплетенная в гармонию
ритмов гения А. С. Пушкина, способна глубоко проникнуть в духовный мир
ребенка.
"Погасло древнее светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюсь я,
Воспоминаньем упоенный..."
"Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны
голубые И блещешь гордою красой..."
"Прощай же, море!
Не забуду Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы."
Глубоко будоражит творческое воображение ребенка краса просторов родной
земли, запечатленная в экологически-чистом словесном полночувствии гения А.
С. Пушкина.
"Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна
На печальные поляны
Льет печально свет она.
По дороге зимней, скучной Тройка борзая бежит Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска...
Ни огня, ни черной хаты, Глушь и снег... навстречу мне Только версты
полосаты Попадаются одне..."
"Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, На мутном небе мгла носилась
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
А ты печальная сидела —
А нынче - погляди в окно:
Под голубыми небесами
Великолепными коврами
Блестя на солнце, снег лежит,
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит"
ТУЧА
Последняя туча рассеянной бури! Одна ты несешься по ясной лазури, Одна ты
наводишь унылую тень, Одна ты печалишь ликующий день.
Ты небо недавно кругом обегала, И молния грозно тебя обвивала; И ты издавала
таинственный гром И алчную землю поила дождем.
Довольно, сокройся! Пора миновалась, Земля освежилась, и буря промчалась, И
ветер, лаская листочки древес, Тебя с успокоенных гонит небес.
Особо волнуют и расширяют мир наших чувств циклически-меняющаяся гармония,
гармония сезонных ритмов. И только такие чувств возвышают нас над суетой
жизни, возвышают в мир вечности и красоты.
ОСЕНЬ
(отрывок)
I
Октябрь уж наступил — уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад — дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешенной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.
II
Теперь моя пора: я не люблю весны;
Скучна мне оттепель; вонь, грязь - весной я болен;
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.
Суровою зимой я более доволен,
Люблю ее снега; в присутствии луны
Как легкий бег саней с подругой быстр и волен,
Когда под соболем, согрета и свежа,
Она вам руку жмет, пылая и дрожа!
III
Как весело, обув железом острым ноги,
Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!
А зимних праздников блестящие тревоги?...
Но надо знать и честь; полгода снег да снег,
Ведь это, наконец, и жителю берлоги,
Медведю, надоест. Нельзя же целый век
Кататься нам в санях с Армидами младыми
Иль киснуть у печей за стеклами двойными.
IV
Ох, лето красное! любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.
Ты, все душевные способности губя,
Нас мучишь; как поля, мы страждем от засухи;
Лишь как бы напоить да освежить себя —
Иной в нас мысли нет, и жаль зимы-старухи,
И, проводив ее блинами и вином,
Поминки ей творим мороженым и льдом.
V
Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно.
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
VI
Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
Улыбка на устах увянувших видна;
Могильной пропасти она не слышит зева;
Играет на лице еще багровый цвет,
Она жива еще сегодня, завтра нет.
VII
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
VIII
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русский холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн - такой мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
IX
Ведут ко мне коня; в раздолий открытом,
Махая гривою, он всадника несет,
И звонко под его блистающим копытом
Звенит промерзлый дол и трескается лед.
Но гаснет краткий день, и в камельке забытом
Огонь опять горит — то яркий свет лиет,
То тлеет медленно, а я пред ним читаю
Иль думы долгие в душе моей питаю.
X
И забываю мир — и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем,
Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,
Излиться, наконец, свободным проявленьем —
И тут ко мне идет незримый рой гостей,
Знакомцы давние, плоды мечты моей.
XI
И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута — и стихи свободно потекут.
Так дремлет недвижим корабль в недвижной влаге,
Но чу! — матросы вдруг кидаются, ползут
Вверх, вниз — и паруса надулись, ветра полны;
Громада двинулась и рассекает волны.
XII
Плывет. Куда ж нам плыть?
А следующие строки по-своему феномену активации воображения и фантазии
являют собой пример непревзойденного воздействия на мир наших
чувств-духа-слова:
"Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То как зверь она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит".
БЕСЫ
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна. Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик дин-дин-дин...
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин!
"Эй, пошел, ямщик!..." — "Нет мочи:
Коням, барин, тяжело;
Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня;
Вот — теперь в овраг толкает
Одичалого коня;
Там верстою небывалой
Он торчал передо мной;
Там сверкнул он искрой малой
И пропал во тьме пустой".
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Сил нам нет кружиться доле;
Колокольчик вдруг умолк;
Кони стали... "Что там в поле?" —
"Кто их знает? пень иль волк?"
Вьюга злится, вьюга плачет;
Кони чуткие храпят;
Вон уж он далече скачет;
Лишь глаза во мгле горят;
Кони снова понеслися;
Колокольчик дин-дин-дин...
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре...
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж отдают?
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне...
Особо эффективным средством гармонизации чувства воображения и творческой
пластики у детей является прослушивание русских народных сказок с
последующим графическим "пересказом" в виде пластических рисунков с помощью
опять-таки старинной перьевой ручки.
Как показал опыт, особенно дети легко запоминают и "обрисовывают" наиболее
яркие, эмоционально-насыщенные сцены. Для, примера приведем некоторые сцены
из гениальных сказок А. С. Пушкина.
"Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого:
Пушки с пристани палят.
Кораблю пристать велят...
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна;
Царь Салтан зовет их в гости;
И за ними во дворец
Полетел наш удалец...
Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
"Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?" —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
"Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся: гляжу
Не женат лишь я хожу".—
"А кого же на примете
Ты имеешь?" — "Да на свете
Говорят, царевна есть,
Что неможно глаз отвесть.
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает —
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит
Будто реченька журчит."
"Ветер, ветер! Ты могуч.
Ты гоняешь стаи туч.
Ты волнуешь сине море.
Всюду веешь на просторе,
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее". - "Постой, —
Отвечает ветер буйный, —
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный
На цепях между столбов;
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места,
В том гробу твоя невеста."
Опыт внедрения художественно-образных прописей в практику дошкольного -
начального школьного обучения выявил, что у воспитателей, педагогов, как
правило, возникает множество частных вопросов. В своей совокупности эти
вопросы в целом отражают то, что психический строй, "творческий портрет"
большинства наших педагогов воспитан на жестких ин-формационно-инструктивных
алгоритмах (или на так называемой методической основе).
Известно, что официальной базой для подготовки учителей во второй половине
XX столетия стала узко-предметная методическая ориентация. И в этом
сказалось влияние общих тенденций все более глубокой информатизации и
специализации различных сфер нашей жизни. Здесь и то, что отечественная
высшая педагогическая школа никогда не имела серьезного социального заказа
на отбор и подготовку свободной высокотворческой Личности педагога-
воспитателя.
К сожалению, общество еще в полной мере не осознало, что
методически-заинформированный и технически-заинструктиро-ванный учитель
может еще в большей степени технически за-информировать и заинструктировать
сознание ребенка, сознание целых подрастающих поколений. Такой учитель,
хочет он того или нет, но способен сформировать у детей устойчивую установку
— готовность психики к программированию. К сожалению, данная ситуация по
настоящему еще не осознанная обществом трагедия.
Вот почему не хочется уподобляться общему методическому строю и излагать
технологию художественно-образной графики в жестком методически-
программирующем ключе.
Как показала практика, наиболее эффективной формой обсуждения возникших
вопросов является обсуждение их на семинарских занятиях, как говорится, "с
глазу на глаз". Тем более, что такое обсуждение эффективно только с теми,
кто устремлен к изменению собственных психостереотипов. А жизнь утверждает:
процесс этот, как правило, болезненен.
Вот почему в настоящей работе обратим внимание лишь на некоторые
принципиальные методические моменты. И в качестве примера рассмотрим
методическое содержание принципа пластической свободы первичного
графического жеста.
Во-первых, при данном подходе дети сразу же учатся минимизировать
продолжительность своих мышечных усилий. И это возможно только на основе
овладения чувством ритмизации усилий — расслаблений. Это эффективно
достигается при свободных графических упражнениях по изображению волнистых
кривых — спиралей, отображающих морские волны, ветер, бурю и т. д. При этом
главным инструментом управления в традиционной педагогике' были
модели-штампы и инструкции - команды, типа: "Сидеть ровно!", "Ручку держать
под таким-то углом!", "Конец ручки направить в плечо!", и "Старайся!
...Старайся!".
Принцип пластической свободы графического жеста исключает первичную
ориентацию на штаммы-модели и команды-инструкции. Дети, получившие
эмоционально-образный "заряд" (после прочтения сказки, стихотворения), в
соответствии со своей психомоторной конституцией выражают свой внутренний
моторно-образный строй. И главное здесь: чтобы дети сразу же выражали образы
в энергичной моторно-раскованной пластической графике. Это возможно только в
свободном режиме художественно-образного самовыражения. Вот почему любые
команды-инструкции (типа "постарайтесь") — при данном режиме исключаются.
Главная задача педагога - дать почувствовать ребенку моторную свободу и
уверенность и, в конце концов, помочь ему найти свою неповторимую
графическую пластику, свой неповторимый почерк. В этих условиях любые
попытки заставить детей строго следовать моделям-штампам всегда несут в себе
насилие, всегда для ребенка — психомоторная несвобода. При этом, если
воспитатель-педагог видит, что ребенок неверно взял ручку, либо пребывает в
согбенно-напряженной позе, он подходит к нему и без
"инструктивно-методических указаний" - непринужденно, своими руками
поправляет те либо иные моторные "дефекты", всегда ободряя и духовно
поддерживая каждого из них. В процессе сюжетно-образных обрисовок дети сами
ищут свою моторную свободу, удобные положения корпуса, рук, листа бумаги и
ручки. При такой работе дети свободно вращают свой лист бумаги. И только при
широком диапазоне моторных проб ребенок овладевает шкалой
пространственно-метрической координации.
Следующий принцип пластической свободы первичного графического жеста: на
каждый импульс мышечного усилия — максимальное графическое движение.
А добиться такой свободы можно только за счет поэтапного и постепенного
введения ребенка в художественно-образную графику:
I этап: упражнения на стенде - художественно графическом тренажере,
II этап: — "пальцевая" графика,
III этап — перьевая графика.
Своеобразными "тренажерами" в постановке свободного моторно- графического
стереотипа могут быть и фломастер, и даже шариковая ручка. А использовать их
можно в процессе выработки навыков свободной энергичной штриховки.
С целью активизации телесно-моторного и зрительно-ручного чувства
координации все занятия осуществляются только в режиме телесной вертикали за
специальными индивидуально-подобранными по росту каждого конторками.*
Продолжительность занятий на каждом этапе воспитатель-педагог для каждого
ребенка подбирает индивидуально в зависимости от уровня зрелости его
телесной и зрительно-ручной координации, в т. ч. уровня раскрепощения
психомоторной сферы. В процессе формирования любых, в т. ч. графических
психомоторных навыков, важно следовать универсальному принципу: —
эффективность занятий намного выше, если заниматься письмом по 5—7 минут
ежедневно, нежели один раз в течение часа в неделю. Ниже представим примеры
первичных образно-графических "элементов", а также примеры целостных
художественно-пластических образов ("Прописей"), используемых детьми при
обрисовывании того или иного поэтического произведения (сказки) с помощью
перьевой ручки.
Примечания:
* Подробно смотри 3-ю часть из настоящей серии изданий "Методология и
методика раскрепощения нейрофизиологической основы психического и
физического развития учащихся в структурах учебного процесса, 1995".
Здесь читайте:
Страница
Владимира Базарного
Педагогическая
литература
Владимир БАЗАРНЫЙ.
Методика и методология раскрепощения нейрофизиологической основы психического и физического развития
учащихся в структурах учебного процесса. Часть III. М. 1995
Владимир БАЗАРНЫЙ.
Программа экспресс диагностики динамики психосенсорного
функционального и физического развития учащихся. Часть II. Сергиев
Посад, 1995
Владимир БАЗАРНЫЙ.
Нервно-психическое утомление
учащихся в традиционной школьной среде. М. 1995
Владимир БАЗАРНЫЙ. Школьный стресс и
демографическая катастрофа России. М. 2004
г.
|
