А.А.Бестужев - Николаю Павловичу

1826 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Письмо Александра Александровича Бестужева

к Императору Николаю Павловичу из Петропавловской крепости

Госуд. Арх. I. В N11.

Ваше Императорское Величество!

Уверенный, что Вы, Государь, любите истину, я беру дерзновение изложить пред Вами исторический ход свободомыслия в России, и вообще многих понятий, составляющих нравственную и политическую часть предприятия 14 декабря. Я буду говорить с полною откровенностью, не скрывая худого, не смягчая даже выражений, ибо долг верноподанного есть говорить Монарху правду без прикраски. Приступаю.

Начало царствования Императора Александра было ознаменовано самыми блестящими надеждами для благосостояния России. Дворянство отдохнуло; купечество не жаловалось на кредит, войска служили без труда, ученые учились, чему хотели; все говорили, что думали, и все по многому хорошему ждали еще лучшего. К несчастию обстоятельства до того не допустили, и надежды состарились без исполнения. Неудачная война 1807 г. и другие многостоящие расстроили финансы; но того еще не замечали в приготовлениях к войне отечественной. Наконец Наполеон вторгся в Россию, и тогда-то народ русский впервые ощутил свою силу; тогда-то пробудилось во всех сердцах чувство независимости, сперва политической, а впоследствии и народной. Вот начало свободомыслия в России. Правительство само произнесло слова: «свобода, освобождение!» Само рассевало сочинения о злоупотреблении неограниченной власти Наполеона, и клик Русского Монарха огласил берега Рейна и Сены. Еще война длилась, когда ратники, возвратясь в дома, первые разнесли ропот в классе народа. «Мы проливали кровь, говорили они, а нас опять заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас опять тиранят господа». Войска от генералов до солдат, пришедши назад, только и толковали, как хорошо в чужих землях. Сравнение со своим естественно произвело вопрос, почему же не так у нас? Сначала, покуда говорили о том беспрепятственно, это расходилось на ветер, ибо ум, как порох опасен только сжатый. Луч надежды, что Государь Император даст конституцию, как он то упомянул при открытии сейма в Варшаве, и попытка некоторых генералов освободить рабов своих еще ласкали многих. Но с 1817 г. все переменилось. Люди, видевшие худое, или желавшие лучшего, от множества шпионов принуждены стали разговаривать скрытно, и вот начало тайных обществ. Притеснение начальством заслуженных офицеров разгорачало умы. Тогда-то стали говорить военные: «Для того ли мы освободили Европу, чтобы наложить ее цепи на себя? Для того ли дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили кровью первенство между народами, чтобы нас унижали дома?» Уничтожение нормальных школ и гонения на просвещение заставило думать, в безнадежности, о важнейших мерах. А как ропот народа, от истощения и злоупотребления ямских и гражданских властей происшедший, грозил кровавой революцией, то общества вознамерились отвратить меньшим злом большее и начать свои действия при первом удобном случае. Теперь я опишу положение, в каком видели мы Россию.

Войска Наполеона, как саранча, оставили за собой надолго семена разрушения. Многие губернии обнищали и правительство медлительными мерами или скудным способием дало им вовсе погибнуть. Дожди и засухи голодили другие края. Устройство непрочных дорого занимало руки трети России, а хлеб гнил на корню. Злоупотребления исправников стали заметнее обедневшим крестьянам 1), а угнетения дворян чувствительнее, потому что они стали понимать права людей 2). Запрещение винокурения отняло в многих губерниях все средства к сбыту семян, а размножение питейных домов испортило нравственность и разорило крестьянский быт. Поселения парализовали не только умы и все промыслы тех мест, где устроились, и навели ужас на все остальные. Частые переходы полков безмерно тяготили напутных жителей; редкость денег привела крестьян в неоплатные недоимки - одним словом все они вздыхали о прежних годах, все роптали на настоящее, все жаждали лучшее до того, сто пустой слух, будто дают места на Амударье, влек тысячи жителей Украины. куда? не знали сами. Целые селения снимались и бродили наугад, и многочисленные возмущения барщин ознаменовали 3 последжние года царствования Александра.

Мещане, Класс почетный и значительный во всех других государствах, у нас ничтожен, беден, обременен повинностями, лишен средств к пропитанию. В других нациях они населяют города, у нас же, как города существуют только на карте 3), и вольность ремесел стесняет в них цехи, то кочуют как цыгане, занимаясь щепетильной перепродажей. Упадок торговли отразился на них сильнее по их бедности; ибо они зависят от купцов, как мелкие торгаши, или как работники на фабриках.

Купечество, стесненное гильдиями и затрудненное в путях доставки, потерпело важный урон с 1812 г. Многие колоссальные фортуны погибли, другие расстроились. Дела с казной разорили множество купцов и подрядчиков, а с ними их клиентов и верителей, затяжка в уплате, учетами и неправыми прижимками в приеме. Лихоимство проникало всюду. Разврат мнения дал силу потачке вексельному уставу 4). Злостные банкроты умножились и доверие упало. Шаткость тарифа привела в нищету многих фабрикантов и испугала других, и вывела правительство наше из веры, равно у своих, как и чужеземных негоциантов. Следствием сего был еще больший упадок нашего курса (т.е. внешнего кредита), от государственных долгов происшедший, и всеобщая жалоба, что нет наличных. Запретительная система, обогащая контрабандистов, не поднимала цены на наше изделие, и, следуя моде, все платили втридорога за так называемые конфискованные товары. Наконец, указ, чтобы мещане и мелкие торговцы или записывались в полиции, или платили бы налог, нанес бы решительный удар торговле, и удержание исполнения не удержало их от ропота. Впрочем и без того упадок торговли был столь велик, что на главных ярмонках и в портах мена и отпуск за границу уменьшились третью. Купцы еще справедливо жаловались на иностранцев, особенно англичан. которые вопреки уставу 5) имеют по селам своих агентов и скупая в первые руки сырые произведения для вывоза за границу, лишают тем мелких торговцев промысла, а государство - обращения капиталов.

Дворянство было тоже недовольно за худой сбыт своих произведений, дороговизну предметов роскоши и долготой судопроизводства. Оно разделяется на 3 разряда: На просвещенных, из которых большая часть составляет знать; на грамотных, которые или мучат других, как судьи, или сами таскаются по тяжбам, и наконец, на невежд, которые живут по деревням, служат церковными старостами, или уже в отставке, послужив Бог знает как в полевых. Из них-то мелкопоместное составляет язву России; всегда виноваты и всегда ропчущие и желая жить не по достатку, а по претензиям своим, мучат бедных крестьян своих нещадно. Прочие разоряются на охоту, на капели (?), на столичную жизнь или от тяжб. Наибольшая часть лучшего дворянства, служа в военной службе или в столицах, требующих роскоши, доверяют хозяйство наемникам, которые обирают крестьян, обманывают господ, и таким образом 9/10 имений в России растроено и в закладе. Духовенство сельское в жалком состоянии. Не имея никакого оклада, оно вовсе предано милости крестьян и оттого, принужденное угождать им, впадало само в пороки, для удаления которых учреждено. Между тем. как сельское нищенствовало в неуважении, указ об одеждах жен священнических, привел в волнение и неудовольствие богатое городское духовенство.

Солдаты роптали на истому учениями, чисткой, караулами; офицеры на скудость жалования и непомерную строгость. Матросы на черную работу, удвоенную по злоупотреблению 6), морские офицеры на бездействие. Люди с дарованиями жаловались. что им заграждают дорогу по службе, требуя лишь безмолвной покорности; ученые на то, что им не дают учить, молодежь на препятствия в учении. Словом, во всех углах виделись недовольные лица; на улицах пожимали плечами, везде шептались - все говорили, к чему это приведет? все элементы были в брожении. Одно лишь правительство беззаботно дремало над волканом, одни судебные места блаженствовали, ибо только для них Россия была обетованной землей. Лихоимство их взошло до неслыханного степени бесстыдства. Писари заводили лошадей, повытчики покупали деревни, и только возвышение цены взяток отличало вышние места, так что в столице под глазами блюстителей производился явный торг правосудием. Хорошо еще платить бы за дело, а то брали, водили и ничего не делали. Вашему Императорскому Величеству вероятно известны сии злоупотребления, но их скрыли от покойного Императора. Прибыльные места продавались по таксе и были обложены оброком. Центральность судебных мест, привлекая каждую безделицу к верху, способствовала апелляциям, справкам, пересудам, и десятки лет проходили прежде решения, т.е. разорения обеих сторон. Одним словом в казне, в судах. в коммисариатах, у губернаторов, у генерал-губернаторов. везде, где замешался интерес. кто мог, тот грабил, кто не смел. тот крал. Везде честные люди страдали, а ябедники и плуты радовались.

Вам, Государь, уже сведомо, как, воспламененные таким положением России и видя все элементы готовые к перемене, решились мы произвести переворот. Теперь осмелюсь изложить перед Вашим Величеством, что мы, делая сие, думали основываться вообще на правах народных, в особенности на затерянных Русских. Но кроме того Батенков и я говорили, что мы имеем в это время (т.е. около 14 Декабря) на то политическое право, как в чистое междуцарствие, ибо Ваше Величество отреклись от короны, а мы знали, что отречение Государя Цесаревича уже здесь 7). Притом же Вы, Государь, ожидая признания от Совета и Сената, некоторым образом признавали верховность народа, ибо правительство (без Самодержца) есть не иное. как верхняя оного часть. Следовательно мы, действуя в лице народа, шли на противу Вашего Величества, но только для препятствия Сенату и Совету признавать иное, а не наше назначение. Отрицая же право народа во время междуцарствия избирать себе правителя или правительство, приводилось бы в сомнение самое возведение Царствующей Династии на престол России. Далее, Правительница Анна, опершись на желание народа, изорвала свое обязательство. Великая Екатерина повела гвардию и толпу, ее провозгласившую противу Петра III. Они обе на челе народа шли противу правительства, - неужели же право бывает только на стороне удачи? Политика, устраняя лица, смотрит только на факты. Мы же от одной присяги были уволены, а другой не принимали. Вашему Величеству легко будет усмотреть шаткость сего предположения, но в то время я был уверен в правоте оного и действовал в том убеждении.

Вот мечты наши о будущем. Мы дкмали учредить Сенат из старейших и умнейших голов Русских, в который надеялись привлечь всех важных людей нынешнего правления, ибо полагали, что власть и честолюбие всегда имели бы свою приманку. Палату же представителей составить по выбору народа из всех состояний. Как неоспоримо, что общего мнения установить или дать ему силу нельзя иначе, как связав оного с интересом каждого, то на сем правиле основывали мы бескорыстие судей. Каждая инстанция имела бы у нас свой беспереносный круг действия; при том тяжущиеся могли бы избирать по произволу из известного числа судей любого, так что честь и выгода заставила бы их друг перед другом быть правдивее, а публичность судопроизводства, ограничение срока оного и свобода книгопечатания обличала бы нерадивых или криводушных. Для просвещения нижних классов народа хотели повсеместно завести ланкастерские школы. А чтобы поправить его нравственность, - то возвысить белое духовенство, дав оному способы к жизни. Увольнение почти от всех земских повинностей, свободу винокурения и улучшения казенными средствами дорог между бедными и богатыми хлебом местами, поощрение земледелия и вообще покровительство промышленности привело бы в довольство крестьян. Обеспечение и постоянство прав привлекло бы в Россию множество производительных иноземцев. Фабрики бы множились с возрастанием запроса на искусственные произведения. а соревнование поощрило бы их усовершенствование, которое возвышается наровне с благостсоянием народа, ибо нужды на предметы довольства жизни и роскоши беспрестанны. Капиталы, застоявшиеся в Англии, заверенные в несомненности прибытка на многие годы вперед. полились бы в Россию, ибо в сем новом переработанном мире они выгоднее могли быть употреблены, чем в Ост-Индии или Америке. Устранение или по крайней мере ограничение запретительной системы и устройство путей сообщений не там. где легче, как было прежде, а там, где необходимее 8), равно как заведение казенного купеческого флота, дабы не платить чужеземцам дорогого фрахта за свои произведения и обратить транзитную торговлю в русские руки, дало бы цвести торговле, сей, так сказать, мышце силы государственной. Финансы же поправить уменьшением в треть армии и вообще всех платных и ненужных чиновников. Что же касается до внешней политики, то действовать открыто, жить со всеми в мире, не мешаясь в чужие дела и не позволяя вступаться в свои, не слушать толков, не бояться угроз, ибо Россия самобытна и может обойтиться на случай разрыва без пособия постороннего. В ней заключается целый мир; да и торговые выгоды других наций никогда не допустили бы ее в чем-либо нуждаться. Я умалчиваю о прочем, уже известном Вашему Величеству или из конституции Никиты Муравьева, которая однако же была ни что иное, как опыт, или из показаний прочих членов.

Что же касается собственно, до меня, то быв на словах ультра-либералом, дабы выиграть доверие товарищей, я внутренне склонялся в Монархию, аристократией умеренной. Желая блага отечеству, признаюсь, не был я чужд честолюбия. И вот почему соглашался я на мнение Батенкова, что хорошо было бы возвестни на престол Александра Николаевича 9). Льстя мне, Батенков говорил, что как исторически дворянин и человек, учувствовавший в перевороте, я могу надеяться попасть в правительственную аристократию, которая при малолетнем Царе произведет постепенное освобождение России. Но как мы обы видели препятствие в особе Вашего Величества - истребить же Вас, Государь, по чести никогда не входило мне в голову, то в решительные минуты обратился я мыслью к Государю Цесаревичу, считая это легчайшим средством к примирению всех партий и делом, более ласкавшим мое самолюбие, ибо я считал себя конечно не хуже Орловых, времен Екатерины. В прения думы почти не вступался, ибо знал, что дело сильнее пустых споров, и признаюсь Вашему Величеству, что если бы присоединился к нам Измайловский полк, я бы принял команду и решился на попытку атаки, которой в голове моей вертелся уже и план. Впрочем если б не роковое 14 число, я бы пристал к совету Батенкова (человека изо всех нас с здравейшей головой), чтобы идти вперед и, став на важные места в правлении, понемногу производить перемену или властью, заимствованной от Престола, или своими мнениями, в других вперенными. Мы уже и хотели это сделать в отношении к Государю Цесаревичу, разговаривая о сем предмете у Его Королевского Высочества герцога Виртембергского (так в тексте - ред.).

Да будет еще Ваше Императорское Высочество, доказательством уважения, которое имею к великодушию Вашему, признание в том понятии, что мы имели о личном характере Вашем прежде. Нам известны были дарования, коими наградила Вас природа; мы знали, что Вы, Государь, занимаетесь делаит правления и много читаете. Видно было и по Измайловскому полку, что солдатство, в котором Вас укоряли, было только дань политике. При том же занятие дивизии, Вам вверенной. на маневрах настоящим солдатским делом, доказывали противное. Но анекдоты, носившиеся о суровости Вашего Величества, устрашали многих, а в том числе и нас. Признаюсь, я не раз говорил, что Император Николай с его умом и суровостью будет деспотом, тем опаснейшим, что его проницательность грозит гонением всем умным и благонамеренным людям; что Он, будучи сам просвещен, нанесет меткие удары просвещению; что участь наша решена с минуты Его восшествия, а потому нам все равно гибнуть сегодня или завтра.

Но опыт открыл мне мое заблуждение, раскаяние омыло душу, и мне отрадно теперь верить в благости путей Провидения... Я не сомневаюсь по некоторым признакам, проникнувшим в темницу мою, что Ваше Императорское Величество посланы Им залечить беды России, успокоить, направить на благо брожение умов и возвеличить отечество. Я уверен, что Небо даровало в Вас другого Петра Великого... более чем Петра, ибо в наш век и с Вашими способностями, Государь, быть им - мало. Эта мысль попрой смягчает мои страдания за себя и за братьев; и мольбы о счастьи отечества, неразлучным с прямой славой Вашего Величества, летят к престолу Всевышнего.

Вашего Императорского Величества Всеподданейший слуга Александр Бестужев

Без даты.

Примечания:

1) О притеснениях земских чиновников можно написать книгу. Малейший распорядок свыше дает им повод к тысяче насилий и взяток. То сберут крестьян в сенокос или жатву и месяц ничего не делают. То дадут сделать и потом ломают говоря, что это не по форме. Назначают на работу ближних в даль и наоборот, чтобы взять за уволнение несколько рублей с брата. Да кроме того сбирают прибавочные налоги, без всякого вида, так что с души сходит втрое противу указанных податей, и проч.

2) Поведение русских дворян в этом отношении ужасно. Негры на плантациях счастливее многих помещечьих крестьян. Продавать в розницу семьи, похитить невинность, развратить жен крестьянских - считается ни во что и делается явно. Не говорю уже о барщине и оброках, но есть изверги, которые раздают борзых щенков для выкормления грудью крестьянок!! К счастию человечества такие примеры не часты, но к стыду оного они существуют.

3) Отчего города наши пустеют, решить трудно. Нижние инстанции не имеют решительного голоса, а тяжущиеся едут в столицу. По сей причине лучшее дворянство уклоняется от неуважительных должностей и за крестами спешит ничего не делать в какой-нибудь министерской канцелярии. На кого же там работать ремесленнику? да и кому? Ибо дворянство наше держит доморощенных мастеровых.

4) Устраяняя прежнее право на личность банкрота (contrainte par corps).

5) Им позволено только заниматься оптовою куплею, не вступая в мелкие сделки.

6) Напр., в Петербургском и Крондштадском адмиралтействах положено, в 1-м - 90 лошадей для таскания бревен, во 2-м не знаю числа. Но дело в том, что ни одна лошадь не работает, а возит по гостям разных чиновников. Вместо же их запрягают несчастных матросов. Брат мой Николай и К.Л. Торсон могут дать подробнейшие сведения о многом множестве злоупотреблений по флоту.

7) Ошибка наша состояла в том, что мы не знали о назначении Вашего Величества Наследником престола.

8) Зачем напр. существует Северный канал, по которому в год плывет по две лодки? Затем преднамерен Кубинский? Чем нам торговать с полюсом? Для чего начат Сестринский? Ибо удобовозимые гужом предметы роскоши, из Петербурга в Москву посылаемые, не есть главная необходимость жизни.

9) Я не помню, упоминал ли о сем в показаниях Комитету, ибо считая себя виновным без числа, не прибегал к частым извенениям.

Печатается по книге: «Из писем и показаний декабристов. Критика современного состояния России и планы будущего устройства», под ред. А.К. Бороздина. - С.-Петербург, Издание М.В. Пирожкова, 1906.

Электронная версия текста перепечатывается с сайта Анны Самаль "Виртуальная энциклопедия декабристов" - http://decemb.hobby.ru/

Здесь читайте:

Бестужев Александр Александрович (1797-1837), прозаик, поэт, критик.

Николай I Павлович (биографические материалы).  

Россия Николаевской эпохи (введение в проект)

Основные события эпохи (хронологическая таблица) 

Лица Николаевской эпохи (именной указатель)

Библиография

Исторические источники эпохи

Из записок Николая I   (документ)

Переписка Николая и Константина (документ).

Письма Петра Григорьевича Каховского к Императору Николаю Павловичу и генерал-адъютанту Левашеву.

Письмо Александра Александровича Бестужева к Императору Николаю Павловичу из Петропавловской крепости.

Башилов Борис. Русская Европия к началу царствования Николая I. Религиозные, политические и социальные результаты 125-летней европеизации России.

Башилов Борис. Враг масонов № 1. Масоно-интеллигентские мифы о Николае I.

Декабристы (биографический справочник)

Нечкина М.В. Декабристы. 

Движение декабристов (Список литературы)

Румянцев В.Б. И вышли на площадь...  (Взгляд из XXI века)

Русский литературный анекдот XVIII-начала XIX вв.  Николай I и его времена, Николай I и его времена (продолжение).

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ