|
|
Васильев А.Т.
Охрана: русская секретная полиция
В кн: Охранка": Воспоминания руководителей охранных отделений Вступ.
статья, подгот. текста и коммент. З.И. Перегудовой. Т. 2. - М.: Новое
литературное обозрение, 2004.
Глава XIII
Всеобщий интерес к делу. — Ботик на Невском мосту. — Поиски
тела. — Ужас Царицы. — Похороны Распутина. — Юсупов лжет Императрице. —
Обвинение в преступлении. — Телеграммы. — Анонимное письмо. — Пуришкевич
спасается бегством на фронт. — Царское решение по поводу убийц. — Оппозиция
Великих князей. — Изгнание убийц.
 Утром 17 декабря новость о таинственном
исчезновении Распутина со скоростью света облетела столицу и всеми
заинтересованно обсуждалась. Конечно, еще не было неопровержимых
доказательств, что он действительно мертв, так как властям пока не удалось
найти тело. Поэтому немало людей полагали, что «старец», возможно, не убит,
а просто похищен своими политическими противниками.
В течение этого утра я был буквально осаждаем бесчисленными телефонными
звонками и визитерами из всех слоев общества: депутатами Думы, чиновниками,
светскими дамами, министрами и другими, желавшими знать, какие результаты
дало полицейское расследование. Беседуя с ними, я был весьма сдержан и
сообщал о действительном положении дел, насколько мы о них знали, только
своему начальнику, Протопопову, который мне периодически звонил.
После полудня дело приняло новый и неожиданный оборот. В час дня какой-то
рабочий, проходя по Петровскому мосту, заметил пятна крови на панели и
указал на них дежурящему там городовому. Вызванный городовой подтвердил
наличие пятен крови на парапете и на устоях моста
Полицейский офицер поспешил туда и в пространстве между устоями моста нашел
коричневый ботик, который сразу же подняли и доставили в полицию Он был
отправлен в дом Распутина, где все члены семьи в присутствии агентов Охраны
заявили, что ботик принадлежал ему. Так мы получили ценную информацию о
способе, которым убийцы избавились от тела жертвы.
Когда генерал Попов проинформировал меня по телефону об этой находке, первая
моя мысль была о том, что происходило в головах убийц, когда они
перетаскивали труп из своего элегантного автомобиля на Петровский мост и
затем бросили его в воду. Что думали эти два человека, пока делали все,
чтобы уничтожить следы своего кровавого преступления9 Думали ли они, что
принесли пользу родине своим поступком или только искали способ избежать
ответственности за совершенное преступление?
Далее нам необходимо было исследовать Неву, чтобы найти тело. Но река почти
полностью замерзла. Я немедленно связался с властями порта и попросил найти
водолазов. Когда те приступили к работе, то вскоре обнаружили тело
Распутина. Оказалось, что его руки и ноги связаны веревками и, кроме того,
убийцы из предосторожности прикрепили цепь, чтобы удержать тело под водой.
Осмотр тела показал, что у убитого множество ранений от пуль и ударов ножом.
Я немедленно сообщил Протопопову о находке, и министр сразу же передал эту
информацию Императрице в Царское Село; новость вызвала у нее величайший ужас
и негодование. Ее Величество выразила пожелание, чтобы тело похоронили в
парке императорского дворца, и дала указание монахине, преданной
последовательнице Распутина 48, читать полагающиеся в таких случаях молитвы
у гроба мертвого «старца». 21 декабря состоялись похороны в присутствии
Царя, Царицы и семейства Распутина.
Еще 17 декабря Императрица приказала Юсупову подробно рассказать ей, что
произошло в его дворце предыдущей ночью. Юсупов, который, как мы уже знаем,
отрицал свое участие во всем, кроме вечеринки, осмелился повторить свои
лживые утверждения обо всем, что произошло, в письме Императрице, копию
которого Протопопов сразу же послал мне. Письмо датировано 17 декабря; вот
его содержание:
«Ваше императорское величество.
Спешу исполнить Ваше приказание и сообщить Вам все то, что произошло у меня
вчера вечером, дабы пролить свет на то ужасное событие, которое на меня
возлагают.
По случаю новоселья ночью 16-го декабря я устроил у себя ужин, на который
пригласил своих друзей и несколько дам. Великий князь Дмитрий Павлович тоже
был. Около 12 ко мне протелефонировал Григорий Ефимович, приглашая ехать с
ним к цыганам. Я отказался, говоря, что у меня самого вечер, и спросил,
откуда он мне звонит. Он ответил: "Слишком много хочешь знать" — и повесил
трубку. Когда он говорил, то было слышно много голосов. Это все, что я
слышал в этот вечер о Григории Ефимовиче.
Вернувшись от телефона к своим гостям, я им рассказал мой разговор по
телефону, чем вызвал у них неосторожные замечания. Вы же знаете, Ваше
величество, что имя Григория Ефимовича во многих кругах было весьма
непопулярно.
Около 3-х часов у меня начался разъезд и, попрощавшись с Великим князем и
двумя дамами, я с другими пошел в свой кабинет. Вдруг мне показалось, что
где-то раздался выстрел; я позвонил человека и приказал ему узнать, в чем
дело. Он вернулся и сказал: "Слышен был выстрел, но неизвестно откуда".
Тогда я сам пошел во двор и лично спросил дворников и городовых, кто
стрелял. Дворники сказали, что пили чай в дворницкой, а городовой сказал,
что слышал выстрел, но не знает, кто стрелял. Тогда я пошел домой, велел
позвать городового, а сам протелефонировал Дмитрию Павловичу, спрося, не
стрелял ли он. Он мне ответил следующее, что, выходя из дома, он выстрелил
несколько раз в дворовую собаку и что с одной дамой сделался обморок. Когда
я ему сказал, что выстрелы произвели сенсацию, то он мне ответил, что этого
быть не может, т.к. никого кругом не было.
Я позвал человека и пошел сам на двор и увидел одну из наших дворовых собак
убитой у забора. Тогда я приказал человеку зарыть ее в саду.
В 4 часа все разъехались, и я вернулся во дворец Великого князя Александра
Михайловича, где я живу.
На другой день, т.е. сегодня утром, я узнал об исчезновении Григория
Ефимовича, которое ставят в связи с моим вечером. Затем мне рассказали, что
как будто видели меня у него ночью и что он со мной уехал. Это сущая ложь,
так как весь вечер я и мои гости не покидали моего дома. Затем мне говорили,
что он кому-то сказал, что поедет на днях познакомиться с Ириной. В этом
есть доля правды, так как, когда я его видел в последний раз, он меня просил
познакомить его с Ириной и спрашивал, тут ли она. Я ему сказал, что жена в
Крыму, но приезжает числа 15-го или 16-го декабря. 14-го вечером я получил
от Ирины телеграмму, в которой она пишет, что заболела, и просит меня
приехать вместе с ее братьями, которые выезжают сегодня вечером. Я не нахожу
слов, Ваше величество, чтобы сказать Вам, как я потрясен всем случившимся и
до какой степени мне кажутся дикими те обвинения, которые на меня
возводятся.
Остаюсь глубоко преданный Вашему величеству
Феликс» 49.
Эта неудачная попытка Юсупова лживыми утверждениями оправдать себя от
ужасного подозрения, лежащего на нем, глубоко оскорбила Императрицу. На
некоторое время она оставила его письмо без ответа и резко отказала ему в
просьбе об аудиенции. Не ранее чем через несколько дней, когда
обстоятельства этого дела уже были достоверно установлены, она написала
князю карандашом на клочке бумаги несколько строк, осуждающих его: «Никому
не дано права заниматься убийством, знаю, что совесть многим не дает покоя,
так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь Вашему обращению
ко мне» 50.
Так как мне было известно, как сильно переживала Императрица преступление,
совершенное против хорошего по натуре человека, который так преданно ей
служил, я особенно болезненно воспринимал реакцию на это убийство во многих
слоях общества. Естественно, что представители леворадикальных партий
ликовали, но значительно более прискорбна была симпатия к убийцам, которую
испытывали и публично выражали высокопоставленные персоны.
Уже 18 декабря наша цензура прислала мне для сведения две телеграммы,
посланные Великой княгиней Елизаветой, сестрой Царицы. Одна из них была
адресована Великому князю Дмитрию Павловичу; она была написана по-английски
и гласила:
«Только что вернулась, вчера поздно вечером, проведя неделю в Сарове и
Дивееве, молясь за вас всех дорогих. Прошу дать мне письмом подробности
событий. Да укрепит Бог Феликса после патриотического акта, им исполненного.
Элла».
Вторая телеграмма, на французском, послана была княгине Юсуповой, матери
князя Феликса, которая в то время жила в Крыму. В ней использовались такие
выражения:
«Все мои глубокие и горячие молитвы за всех вас, за патриотический акт
вашего дорогого сына. Да хранит вас Бог. Вернулась из Сарова и Дивеева, где
провела в молитвах десять дней.
Елизавета» 51.
Таким образом, Великая княгиня не сомневалась, что Юсупов возглавил убийство
Распутина, и расценивала этот поступок как патриотический и героический.
Через несколько недель после преступления почтовая цензура перехватила
анонимное письмо, адресованное князю Юсупову; оно пришло из Нижегородской
губернии и в восторженных выражениях восхваляло убийство Распутина как акт
освобождения и спасения страны. В этом документе мы читаем:
«Честные и благородные люди России долго боролись против темных сил:
говорили в Государственной думе, умоляли, просили Царя сойти с ложного пути
и идти по пути правды и света, помнить завет Отца Миротворца, а также и
присягу, данную Николаем II родине. Но Николай не внял голосу правды,
остался верен со своими крамольниками преступным направлениям и без
колебания продолжает вести отчизну к гибели. Спасители поняли, что просьбы и
мольбы бессильны, Царь к ним глух, надо избрать иной путь, и он избран.
Совершилось то, чего народ давно жаждал. Гнойник вскрыт, первая гадина
раздавлена — Гришки нет, остался зловонный, безвредный труп. Но далеко не
все еще сделано, много еще темных сил, причастных к Распутину, гнездятся в
России в лице Николая, Царицы и других отбросов и выродков человеческого
отрепья. Неправильно назвали великих людей убийцами. Это подлость. Они не
убийцы, а святые люди, пожертвовавшие собою для спасения родины. Горе
Николаю, если он посягнет на жизнь и свободу этих людей. Весь народ
восстанет, как один, и поступит с Царем так, как Он поступил с Мясоедовым.
Голос народа» 52.
Глупость и безосновательность этого письма говорят сами за себя. Но они
очень характерны, так как показывают, до какой степени дошла пагубная и
возбуждающая пропаганда революционеров, если люди позволяли себе выражаться
в таком тоне об августейших персонах Императора и Императрицы. Конечно же, я
изъял это письмо, и оно никогда не дошло до адресата.
Расследование, начатое мной после исчезновения Распутина, теперь было
приостановлено53, и я передал дело министру юстиции, чтобы оно шло законным
порядком. Утром 17 декабря Пуришкевич уехал на фронт с санитарным поездом,
начальником которого он был, предоставив, таким образом, своим соучастникам
самостоятельно расплачиваться за содеянное. Он хорошо понимал, что некоторое
время не сможет появляться на трибуне Думы.
Юсупов пытался как можно дольше держаться за свою историю о застреленной
собаке и повторил ее как градоначальнику Балку, так и министру юстиции
Макарову. Когда он попытался убедить Макарова, что Пуришкевич сказал
выдавшие его слова полицейскому просто потому, что был пьян, министр
опровергнул это утверждение, заметив, что, насколько ему известно,
Пуришкевич принципиально воздерживается от употребления крепких спиртных
напитков.
Тогда Юсупов попросил разрешения покинуть Петербург и поехать к жене в Крым;
и Макаров дал ему это разрешение. Но когда Царица узнала о намерениях князя,
она запретила ему уезжать до возвращения Царя, который был в Ставке. Поэтому
Юсупов отправился во дворец Великого князя Дмитрия, и два убийцы держались
как если бы они были национальными героями, принимая многочисленные визиты с
поздравлениями от людей, которые настолько заблуждались, что видели в их
поступке патриотический подвиг.
19 декабря Царь возвратился и сразу же распорядился посадить под арест
Великого князя Дмитрия, что означало, что ему запрещено покидать свой
дворец. По приказу Царя товарищ министра внутренних дел Трепов подверг князя
Юсупова перекрестному допросу, но и на этот раз не удалось заставить его
честно и откровенно рассказать о том, что произошло на самом деле. Вскоре
после этого Царь повелел Юсупову удалиться в свое поместье в Курской
губернии.
Великий князь Дмитрий Павлович был прикомандирован к армейским частям в
Персии, и это решение Его Величества вызвало недовольство и громкие протесты
в самой Императорской семье. Несколько Великих князей направили Царю письмо,
умоляющее не наказывать так сурово молодого Дмитрия Павловича, так как он
всего лишь принял участие в устранении наглого и отвратительного негодяя 54.
Это письмо почти сразу же стало известно в обществе и дало пищу для
обсуждения. По-моему, этот документ был одновременно дерзок и бессердечен;
он ясно обнаруживал, что целью его авторов не является, как можно было бы
ожидать, охрана интересов Царской семьи. Тут присутствовало, скорее,
стремление представить особые интересы либеральной группы среди Великих
князей. Император поступил с прошением с присущим ему чувством
справедливости, просто написав на полях, что никому нельзя позволять
совершить преступление и остаться безнаказанным.
Таким образом, повеление Императора было исполнено. Этой же ночью Юсупов и
Великий князь Дмитрий Павлович, сопровождаемые полицейскими, были
выпровожены из Петербурга. Во время поездки им запрещалось вести разговоры,
а также посылать и получать телеграммы.
Здесь читайте:
Васильев Алексей Тихонович
(1869-1928), до революции вице-директор Департамента полиции.
Пуришкевич В.М.
Дневник
за 1916 года (Смерть Распутина) (Житие
блудного старца Гришки Распутина. М., 1990)
Юсупов Ф.Ф. Воспоминания
(Конец Распутина) (Житие блудного старца
Гришки Распутина. М., 1990.)
Царские жандармы
(сотрудники III отделения, Департамента полиции и др.)
Кто делал две революции 1917 года
"Провокаторы" в
революционном движении
Перегудова З. "Охранка" глазами
охранников (предисловие к двухтомнику воспоминаний). |
