   |
| |
 |
А.И. Спиридович |
1916 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
XPOHOCФОРУМ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИРЕЛИГИИ МИРАЭТНОНИМЫСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
А.И. СпиридовичРеволюционное движение в РоссииВыпуск 2-йПартия Социалистов-Революционеров и ее предшественники{137} VIII.1904: год.—Новые организации.—Работа в кружках.— Издательская
деятельность.—Поход «Боевой Организации» против министра внутренних дел
Плеве.—Убийство министра Плеве.—Начало широкого общественного движения.—
Деятельность партии во вторую половину года.— Начало массового террора. Первая половина 1904 года в жизни местных организаций «Партии Социалистов-Революционеров» протекала довольно тускло. Кружки сформировывались, развивались, гибли и вновь пытались сорганизоваться, что иногда и удавалось. Возникли вновь: Николаевский комитет, Казанская группа, Петроградская и Харьковская студенческие организации. В Северо-Западном крае съехавшиеся на съезд представители разногородных групп образовали «Северо-Западную организацию, в которую вошли: Белостокская организация, Виленская, Витебская, Гомельская и Двинская группы, Смоленский, Брянский и Минский комитеты. В Одессе к партии присоединился «Комитет объединенных организаций интеллигенции в Одессе». В Саратове кружок рабочих преобразовался в «Рабочий комитет». В Москве существовавшая при комитете рабочая группа преобразовалась в «Московский рабочий союз». Стала крепнуть работа в Севастополе. Организации вели кружковую пропаганду, издавали и распространяли прокламации. Прокламации касались Нового года, войны, 19 Февраля, 1 Мая и разных злободневных местных вопросов. Из изданий {138} Центрального Комитета тогда вышли: новая газета «La Tribune Russe», печатавшаяся под редакцией Рубановича на французском языке и основанная им по соглашению с Центральным Комитетом партии и ее Заграничным комитетом (Заграничный комитет являлся представителем живших за границей социалистов-революционеров, входивших в партию.), № 5 «Былого» (После № 5 — «Былое» вновь стало издаваться одним Бурцевым, как частное его издание.), № 5 «Народного Дела», брошюры — «Ипполит Мышкин и Архангельский кружок», «Памяти Михайловского», «Государственный строй в России», «Дворянский Царь», «К национальному вопросу», общепартийные прокламации — «Новый год», «19 Февраля», «Кишиневский процесс». Издавали прокламации также и «Крестьянский Союз» и «Союз народных учителей». Говоря про распространение партийных изданий в тот год, интересно отметить, что Центральный Комитет, желая распространить свою литературу среди находившихся в японском плену нижних чинов, послал тогда большой транспорт в Японию, однако японское правительство такого подарка не приняло и вернуло литературу в Париж. Перед 1 Мая у организаций шла дружная агитация за устройство демонстраций. Все эти организации, за исключением «Московского рабочего союза» и «Северо-Западной организации», были разбиты арестами в то же полугодие. Производились и еще аресты, из которых наиболее важными по достигнутым результатам были следующие. В Январе, в Петрограде была арестована террористическая группа дворянки Серафимы Клитчоглу, во главе с ней самой. Группа подготовляла покушение на министра внутренних дел Плеве. При обысках были найдены планы {139} путей следования министра из его дома в Зимний дворец и другие вещественные доказательства преступной работы группы. В связи с Петроградом были произведены обыски в Киеве Харькове и Ростове на Дону. В Феврале в Харькове однодневными арестами было изъято более двадцати интеллигентных членов местного комитета, работавших по пропаганде среди рабочих. В том же месяце в Москве была арестована группа «Союза учителей», при чем найдена типография. В Апреле в Одессе арестами была прекращена работа еврея Израиля Марголина, который вел усиленную работу по сорганизации там из евреев особой партии, которая по его мысли должна была занять в «Партии Социалистов-Революционеров» такое же место, какое «Бунд» занимал у социал-демократов. В июле в Петрограде была арестована группа Павла Кракова, подготовлявшая покушение на министра юстиции. В Саратове, Петрограде, Киеве и Казани были взяты большие склады литературы. В Екатеринославе, Нижнем Новгороде, Саратове, Киеве и под Москвою были арестованы типографии, при чем в Екатеринославе их было взято две, под Москвою же была обнаружена уже упоминавшаяся типография, три звездочки, переменявшая места своего нахождения и отпечатавшая за время своего существования большое количество прокламации для разных комитетов. Почти везде забирались множительные аппараты и пудами различный прокламации, Благодаря принимавшимся мерам, даже 1 Мая, несмотря на приготовления социалистов-революционеров, прошло спокойно. Но среди такой, казавшейся, партийной тишины, ключом била скрытая даже от глаз партии жизнь «Боевой Организации». Все стремления ее руководителей, согласно полученных от Центрального Комитета директив, были направлены к совершению убийства министра внутренних дел Плеве. {140} В Январе 1904 года в состав «Боевой Организации» входили: Савинков с
двумя его товарищами, Николай Блинов, Алексей Покотилов, бывшие студенты
Московского университета Максимилиан Швейцер и Егор Сазонов, а также Иван Каляев.
Часть из них находилась в Женеве, где по террору с ними вели переговоры Гоц и
Азев (По заявлениям Центрального Комитета и самого Азева, он тогда также входил
в «Боевую Организацию».), часть же была в России. В России жили Покотилов и
Швейцер, изготовлявшие динамит для бомб и самые бомбы. У дома Штиглица стоял Покотилов с двумя бомбами, у Рыбного переулка и на углу Пантелеймоновской улицы стояло по боевику, каждый с двумя бомбами; Сазонов, одетый извозчиком, стоял недалеко от подъезда дома № 16 и имел бомбу на коленях под фартуком. На Цепном мосту находился Каляев, который должен был подать сигнал в случае, если бы министр не свернул с набережной Невы на Фонтанку, а поехал бы по Литейному проспекту. В Летнем саду сидел руководитель всего предприятия Савинков. Выполнению задуманного злоумышления помешала бдительность чинов охраны. Боевик, стоявший на углу Пантелеймоновской улицы, заметил за собою {141} наблюдение охраны и из боязни ареста скрылся со своего места; за ним ушел Покотилов, Сазонов же не видел проехавшего министра. После неудачи 18 Марта, Швейцер, Каляев и Савинков направились в Киев, где они намеревались убить генерал-губернатора генерал-адъютанта Клейгельса; Покотилов же, Сазонов и двое неизвестных решили произвести нападение на министра во время проезда его 25 Марта или 1 Апреля. 25 Марта Покотилов и неизвестный, под видом торговцев с лотками, вышли с бомбами на предполагаемый путь проезда, но министра не встретили. Второй выход их не состоялся, потому что Покотилов 31 Марта погиб от взрыва у себя в номере в Северной гостинице в то время, как он снаряжал запалом разрывной снаряд. С ним погиб большой запас динамита «Боевой Организации». Новая неудача в Петрограде и смерть Покотилова так подействовали на «Боевую Организацию», что находившиеся в Петрограде ее члены скрылись и решили было оставить временно выступление против министра, но скоро как их предположение, так и предположение всей группы Савинкова, было изменено. Весною в Харькове состоялся съезд главных членов «Боевой Организации», на котором был выработан следующий план действий. Прежде всего было решено устранить министра. Боевик, стоявший 18 Марта на углу Рыбного переулка, убийца уфимского губернатора рабочий Дулебов, Каляев и еще один неизвестный боевик должны были вести наблюдение за проездами министра по улицам, первые как разносчики-продавцы, вторые извозчиками. Савинков должен был нанять богатую квартиру в Петрограде и поселиться там с женой — Дорой Бриллиант, с лакеем — Сазоновым и кухаркой — какой-то старой революционеркой. Дальнейшее должно было быть решено позже, после всех {142} установок наблюдения. Разъехавшись, боевики принялись за осуществление намеченного плана. Савинков, под видом богатого англичанина, поселился на Жуковской улице с Дорой Бриллиант, которая играла роль бывшей певицы «Буффа». За лакея был Сазонов, кухаркой же намеченная заранее революционерка. Все они отлично играли свои роли. Широкое давание на чай барина, услуживание старой кухарки дворникам, подлаживание и обходительность лакея к швейцару и прислуге других квартир создали благоприятную для террористов обстановку в доме. В то же время назначенные для наблюдения за министром боевики выполняли свое дело умело и с энергией. Вот как описывает эту работу в своих записках Савинков. «Между тем, наше наблюдение шло своим путем. X., Дулебов и Каляев постоянно встречали на улице Плеве. Они до тонкости изучили внешний вид его выездов и могли отличить его карету за сто шагов. Особенно много сведений было у Каляева. Он жил в углу, на краю города; в комнате, где, кроме него, ютилось еще пять человек, и вел образ жизни, до тонкости совпадавший с образом жизни таких же как и он, торговцев в разнос. Он не позволял себе ни малейших отклонений: вставал в 6 часов и был на улице с 8-ми утра до поздней ночи. Дома, у хозяев, он скоро приобрел репутацию набожного, трезвого и деловитого человека. Им, конечно, и в голову не приходило заподозрить в нем революционера. Плеве жил тогда на даче, на Аптекарском острове, и по четвергам выезжал с утренним поездом к Царю, в Царское Село. Главное внимание при наблюдении и было сосредоточено на этой его поездке и еще на поездке в Мариинский дворец на заседания Комитета Министров, куда Плеве ездил по вторникам. Все члены организации, т. е. X.; Каляев, Дулебов, вновь приехавший Y., и очень часто кто либо из нас — Дора, {143} N (Революционерка, игравшая роль кухарки.), Сазонов или я, — наблюдали в эти дни. Но Каляев не ограничивался только этим совместным и планомерным наблюдением: у него была своя теория выездов Плеве, и ежедневно, выходя торговать на улицу, он ставил себе задачу встретить карету министра. По мельчайшим признакам на улице: по количеству охраны, по внешнему виду наружной полиции — приставов и околоточных надзирателей, — по тому напряженному ожиданию, которое чувствовалось при приближении министерской кареты, Каляев безошибочно заключал, проехал ли Плеве по этой улице, или еще проедет. С лотком за плечами, на котором часто менялся товар, — папиросы, яблоки, почтовая бумага, карандаши, — Каляев бродил по всем улицам, где, по его мнению, мог ездить Плеве. Редкий день проходил без того, чтобы он не встретил его карету. Описывая ее, он давал не только самое точное описание масти и примет лошадей, наружности кучера и чинов охраны, но и деталей самой кареты. В его устах детали эти принимали характер выпуклых признаков. Он знал не только высоту и ширину кареты, ее цвет и цвет ее колес, но и подробно описывал подножку, ручку дверец, вожжи, фонари, козла, оси, оконные стекла. Когда Царь переехал в Петергоф и Плеве стал ездить вместо Царскосельского вокзала на Балтийский, Каляев первый установил его маршрут и отклонения от этого маршрута. Кроме того, он знал в лицо министерских филеров и безошибочно отличал их в уличной толпе. Дулебов и X., как извозчики, не могли давать таких подробных сведений. Они не всегда могли отказывать седокам и им часто приходилось отъезжать с поста наблюдения или по требованию полиции, или по желанию седоков. Но они оба дополнили, проверили и развили наблюдения Каляева, так что те {144} сведения, которые могли случайно прибавить остальные члены организации, т. е. Сазонов, N., Бриллиант, Y. и я, имели только второстепенное значение. В общем, систематическое наблюдение привело нас к уверенности, что легче всего убить Плеве в четверг, по дороге с Аптекарского острова на Балтийский вокзал...» В конце Июня боевики стали выслеживать проезды министра на Балтийский вокзал. Тогда же вне Петрограда состоялся новый съезд боевиков, на котором они разработали подробный план покушения. Решено было, что министра на пути проезда встретят четыре метальщика с бомбами. Первый пропустит министра мимо и лишь загородит ему обратный путь, второй бросит первую бомбу; в случае неудачи от его взрыва — нападать будет третий; четвертый назначался как бы в резерв, на крайний случай. Следующее совещание происходило в Сестрорецке, куда переехал жить Савинков. Были распределены метальщики. Первым был намечен неизвестный, что стоял 18 Марта у Пантелеймоновской улицы, вторым Сазонов, третьим Каляев и четвертым Сикорский — еврей из Белостока. Изготовлением бомб занимался Швейцер. Назначив днем покушения 8 Июля, боевики разъехались. Квартира на Жуковской была оставлена и часть боевиков уехала из Петрограда, часть же осталась; некоторые, как например Сазонов и Каляев, должны были выехать и вернуться в Петроград лишь 8 Июля. Всю ночь на 8 Июля Швейцер изготовлял бомбы. Утром он должен был раздать их метальщикам, но вследствие происшедшего недоразумения, бомбу получил лишь один Каляев и покушение не состоялось. Решив затем произвести покушение через неделю, 15 Июля, и сговорившись о подробностях, Сазонов, Каляев, Сикорский и один неизвестный уехали по направлению к Вильне, Савинков в {145} Сестрорецк, Швейцер, Дулебов и 2-й неизвестный остались в Петрограде. 15 Июля утром боевики съехались в Петроград; прибыли — по Николаевской
железной дороге Сазонов, по Варшавской, порознь, Каляев, Сикорский и
неизвестный. Сазонов был в форме железнодорожного служащего, Каляев одет
швейцаром, двое остальных в черных накидках морского образца. Дулебов, одетый
извозчиком, на своей лошади заехал за Швейцером, который и развез бомбы по
установленным местам и роздал их метальщикам, после чего все они и Савинков
собрались в сквере у церкви Покрова, что в конце Садовой улицы. В десятом часу
метальщики двинулись от церкви, один за другим, в расстоянии сорока шагов, по
Английскому проспекту, Дровяной улице, Обводному каналу, дабы, пройдя мимо
Балтийского и Варшавского вокзалов, выйти затем навстречу министру на
Измайловский проспект. Шли в таком порядке: неизвестный, Сазонов, Каляев и
Сикорский. Савинков без бомбы пошел отдельно на Измайловский проспект. Около 10
часов, на Измайловском проспекте, вблизи Обводного канала, Сазонов, увидя
следовавшего в карете министра, сошел с тротуара и бросил в карету бомбу. От
последовавшего взрыва министр был убит, Сазонов тяжело ранен. Прочие боевики
скрылись и из них был арестован только Сикорский. Он, желая утопить свою бомбу,
нанял ялик и бросил бомбу с ялика вблизи строившегося броненосца. Это навлекло
на него подозрение со стороны яличника и тот доставил его в полицию (Где
находился 15 Июля Азев неизвестно, установлено лишь, что его не было даже и
вблизи Петрограда. Лицам, которые не были осведомлены про его причастность к
«Боевой Организации», могло казаться лишь то, что он ничего не знал о
готовившемся убийстве и что самое убийство явилось для него полнейшей
неожиданностью. По заявлениям Центрального Комитета и самого Азева, сделанным
после раскрытия измены Азева, он — Азев был главным организатором всего
предприятия по убийству министра Плеве. {146} По поводу убийства министра Центральный Комитет издал специальный №
«Летучего Листка Революционной России» и прокламации: «Ко всем рабочим», «15
Июля»; «Ко всему русскому крестьянству» и «Надгробное слово временщику». «Боевая
Организация» издала прокламацию «15 Июля 1904 года» и, на французском языке,
«Воззвание к гражданам цивилизованного мира». Почти все комитеты и группы издали
или свои прокламации, или перепечатали воззвания Центрального Комитета и «Боевой
Организации». И в то время как первые решали принципиальные вопросы о продолжении широкого
террора, о направлении его даже на Государя Императора, решали вопросы о боевых
дружинах и об экономическом терроре, вторые, на своих частных собраниях,
обсуждали вопросы об установлении определенных отношений «Боевой Организации» к
Центральному Комитету и выработали следующий Устав Боевой Организации. {147} «Примечание. В случае объявления Центральным Комитетом полного или
временного, по политическим соображениям, прекращения террористической борьбы,
«Боевая Организация» оставляет за собой право довести до конца свои предприятия,
если таковые ею были начаты до означенного объявления Центральным Комитетом,
какового права «Боевая Организация» может быть лишена лишь специальным
постановлением Общего Съезда партии». «6) Все права Комитета, кроме нижеперечисленных, передаются им избираемому им же из числа его членов, сменяемому по единогласному соглашению всех членов Комитета, члену-распорядителю». «7) Комитет «Боевой Организации» сохраняет за собой: а) право приема новых и исключения старых членов, как Комитета, так и Организации (во всех случаях с единогласного соглашения всех членов Комитета); б) право участия в составлении плана {148} действий, при чем, в случае разногласия между отдельными членами Комитета, решающий голос остается за членом-распорядителем; в) право участия в составлении литературных произведений издаваемых от имени «Боевой Организации». «8) Одновременно с выбором члена-распорядителя», Комитет «Боевой Организации» производит выбор его заместителя, к каковому заместителю переходят все права и полномочия члена-распорядителя, в случае ареста последнего». «9) Число членов «Боевой Организации» неограниченно; в случае же ареста
одного из них, все права его переходят к заранее намеченному Комитетом
кандидату». «11) В случае одновременного ареста всех членов Комитета «Боевой Организации» или всех ее членов, кромe одного (заранее намеченного Комитетом «Боевой Организации» кандидата), право кооптации постоянного Комитета «Боевой Организации» переходит к заграничному ее представителю, а во втором случае также и к кандидату в члены Комитета «Боевой Организации». «12) Настоящий устав может быть изменен лишь с единогласного соглашения всех членов Комитета «Боевой Организации» и ее заграничного представителя» («Заключение Судебно-Следственной Комиссии»» стр. 28-29.). Приведенный устав был принят в Августе 1909 года и сообщен члену Центрального Комитета Гоцу, который, не внеся в него никаких изменений, заявил лишь, что «в такого рода делах уставы имеют вообще малое значение» (Там же, стр. 31.) и подобное {149} отношение Гоца к уставу было сочтено, как бы за санкцию всего Центрального Комитета. Судя по партийным документам, членом-распорядителем был выбран Азев. Убийство министра внутренних дел Плеве, в котором широкие круги общества видели главное препятствие к различным реформам, встречено было сочувственно, не только революционными партиями, но и оппозициею. «Партия Социалистов-Революционеров», как виновница устранения министра, сразу приобрела в их кругах большую известность. Последовавшее же затем, с назначением нового министра внутренних дел князя Святополк-Мирского, изменение во внутренней политике, толковалось всеми противоправительственными элементами как результат, достигнутый главным образом благодаря тактике партии, что еще более увеличивало ее популярность. Изменение в политике дало возможность развиться широкому
противоправительственному движению, которое в свою очередь оказало влияние на
усиление работы партии. Начавшийся со вступлением на пост министра внутренних дел князя Святополк-Мирского период — был признан «Союзом Освобождения» за момент, удобный для открытия дружной кампании всех оппозиционных элементов против правительства с целью добиться изменения существующего политического строя. «Союз Освобождения» находил полезным блок и с революционными партиями, из числа которых на первое место ставилась «Партия Социалистов-Революционеров». В свою очередь и партийные руководители, считавшие, что залог успеха борьбы партии с правительством в значительной степени кроется в сочувствии и содействии ей общественных кругов, — пошли навстречу оппозиции. Петроградский комитет 6 Ноября распространил «Открытое письмо к земским деятелям», которым призывал земцев к тесному союзу с партией в целях общей борьбы против самодержавия. В письме этом комитет писал между прочим; «вам претят насильственные акты, вас шокирует союз с динамитчиками, вы боитесь, что вас обвинят в соучастии с теми, у кого руки обагрены кровью... не отрекайтесь от революции; не осложняйте своих счетов с русской демократией; сейчас нет и не может быть никаких промежуточных позиций. И ваша обязанность прямо и смело присоединиться ко всем тем, кто ведет борьбу с самодержавием» (Подлинник гектографированной прокламации.). Осенью между партией и «Союзом Освобождения» было заключено соглашение
относительно совместного натиска на самодержавный режим. В Сентябре 1904 года,
по инициативе нескольких членов финляндской {151} оппозиции, в Париже состоялась
«Конференция оппозиционных и революционных организаций Российского государства»,
на которую были приглашены работавшие в то время в Poccии семнадцать
революционных организаций и «Союз Освобождения». Из них в конференции приняли
участие восемь: «Союз Освобождения», «Партия Социалистов-Революционеров»,
«Финляндская партия активного сопротивления» (Ф. П. А. С. образовалась в 1904
году, дабы совместно с различными оппозиционными элементами России стремиться к
свержению самодержавия в Финляндии и помогать им в свержении существующего строя
в Империи вообще.), «Польская национальная лига», «Польская социалистическая
партия», «Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров», «Армянская
революционная федерация» и «Латышская социал-демократическая рабочая партия». «1. Уничтожение самодержавия; отмена всех мер, нарушивших конституционные
права Финляндии; Во имя этих основных принципов и требований представленные на конференции
партии и должны были соединить свои усилия для ускорения гибели абсолютизма.
Вопросов о формах, методах и средствах борьбы с правительством конференция не
обсуждала: 20 Октября Совет «Союза Освобождения», в целях наиболее успешной агитации за введение в России конституционного режима, постановил следующие решения: принять участие в съезде земских и городских представителей и направить его на путь открытого заявления конституционных требований; организовать 20 Ноября, под предлогом 40-летия судебных уставов, банкеты в возможно большем числе городов с целью проведения на них наиболее радикальных конституционных и демократических резолюций; поднять на очередных уездных и губернских земских собраниях вопрос о введении конституционного строя и о созыве для сего народного представительства; начать агитацию за образование союза лиц либеральных профессий и за объединение их в один «Союз Союзов», который бы установил связь с центральными учреждениями всех революционных партий. Земская партия работала в том же направлении. С 6 по 8 Ноября в Петрограде с
ведома администрации состоялся не разрешенный официально «Земский съезд»,
принявший ряд постановлений и известную «резолюцию», два последних пункта
которой гласили: «11. В виду важности и трудности внутреннего состояния, переживаемого Россией, частное совещание выражает надежду, что Верховная Власть призовет свободно избранных представителей народа, дабы при содействии их вывести наше отечество на новый путь государственного развития в духе установления начал права и взаимодействия государственной власти и народа» (Полностью помещено у Белоконского: «Земство и конституция».). Постановления съезда быстро облетели Россию и это открытое выступление земцев за конституцию произвело повсюду большое впечатление и взволновало либеральные круги общества. В то же время «Союз Освобождения» с большим успехом проводил в жизнь свои
октябрьские постановления. Начался период банкетов с речами и заявлениями о
необходимости конституции, а иногда и о созыве учредительного собрания, об
установлении республики. Появилась благодаря союзу газета «Наша жизнь», открыто
пропагандировавшая необходимость изменения существующего строя. В результате
этих, «земской» и «банкетной», кампаний общественное движение разрасталось вширь
и вглубь с поразительной быстротой. Основанный весною и сорганизовавшийся окончательно летом «Московский рабочий союз» партии во вторую половину года стал работать более правильно. Согласно «уставу» союз состоял из рабочих, примыкал к московскому комитету и управлялся советом представителей, избранных рабочими от разных цехов, производств, фабрик и заводов. Он имел кассу и две библиотеки — легальную и нелегальную. Почти во всех высших учебных заведениях образовались группы студентов социалистов-революционеров. В Москве образовался «Московский союз учащейся молодежи П. С.-Р.», поставивший целью пропаганду социально-революционного миросозерцания и объединения студенчества, признающего программные и тактические воззрения партии. В Одессе же образовались даже «Организация курсисток социалисток-революционерок» и «Социал-революционная организация учащихся средних учебных заведений». Все партийные организации усилили выпуск прокламаций, с которыми обращались главным образом к крестьянству и к нижним чинам, особенно запасным. Каждый комитет, каждая группа — все старались использовать в своих воззваниях малейшую неудачу на театре военных действий, все нехорошее относилось за счет неподготовленности правительства; все приводилось в доказательство непригодности существующего государственного строя. Печатались и брошюры. Одесский комитет выпустил популярную брошюру «Что такое социализм и революция», Смоленский комитет и Витебская группа отпечатали № 1 й «Рабочего Листка», Киевский выпустил листок «Рабочее Слово» № 1-й, {155} Бакинская группа особенно много издавала различных брошюр и прокламаций, из коих выделялась по содержанию брошюра «Наши задачи». Центральный Комитет также стал работать по издательству более энергично. Были изданы брошюры: «Что нужно помнить трудовому крестьянству», «Ирландец Джон и голодаевские мужики» (не сказка), отпечатанная в Poccии и выяснявшая значение бойкота, как средства борьбы в деревне, и сборник «История одного преступления», касавшийся кишиневского погрома. С осени Центральный Комитет стал выпускать для войск и народа особые «листовки». Малые по размеру, немного более четырех квадратных вершков, они были написаны удобопонятным для простого человека языком. Часть из них, как например листовка 1-я — «Положение русского крестьянства», 7-я — «Хватило ли бы на всех земли, если бы разверстать ее правильно?» —давали популярное изложение целей партии, земельного вопроса и указывали, чего должны добиваться крестьяне; некоторые, как например 2-я — «Эх, пора бы, братцы, взяться вам за ум», 6-ая — «Кто враг», 9-ая — «Горе русских социалистов, или как наши генералы воюют» — обращались исключительно к солдатам. Иные затрагивали и вообще злободневные темы: 5-ая — «Откуда пошла Русско-Японская война?», 12-я — «О фонде народного просвещения», 4-ая — «Что такое земский собор и конституция». Общая черта всех этих листовок — призыв к организации, призыв к бунту, к свержению существующего строя. «Бейте, товарищи, в набат! Да здравствует социальная революция!.. Разносите тюрьмы и освобождайте друзей народных — социалистов! Захватывайте склады с оружием и спешите по селам, деревням, собирайте народ, вооружайте его и объявляйте ему, что настал час, что земля — вся земля, по всей России — принадлежит тем, кто на ней работает... Поднимайтесь же, братцы, на борьбу за лучшее, за {156} справедливые порядки, за землю и волю! Присоединяйтесь к социалистам, которые уже давно борются за народное дело! Напрем дружно на наших общих исконных врагов, сметем их как буря сметает ничтожную пылинку, и на развалинах их гибельного для народа могущества установим царство равенства, свободы и братства! Долой Царя и его правительство! Да здравствует земля и воля! Да здравствует социализм!..» (Листовки 12-ая, 6-ая и 9-ая.) Таковы были призывы листовок, во множестве распространявшихся в народе. Издал Центральный Комитет также две прокламации, определявшие направление и
характер деятельности партийных организаций: «Ко всем рабочим» и «К ответу». Вторая призывала население к устройству массовых собраний, сходок, митингов; к сопротивлению войскам; к неуплате податей, налогов, повинностей; к сопротивлению общими силами попыткам распродажи имущества за такую неуплату; к полному бойкоту властей, к вооруженной борьбе, к террору. Прокламация обращалась и к солдатам, убеждая их не поднимать оружия против беспорядочников, а обезоруживать своих начальников («Революционная Россия», № 56.) Усилившаяся агитационная работа партийных руководителей, и, что самое главное, неспокойное возбуждение, охватившее общество, толкали на революционные {157} выступления и обессилившую было под влиянием систематических разгромов партийную периферию. Особенно проявляли себя социалисты-революционеры, входившие в состав организаций высших учебных заведений. Почти во всех университетах и других высших учебных заведениях происходили сходки, выносились резолюции революционного характера, раздавались призывы к уличным выступлениям, к беспорядкам. В Новороссийском университете распространялись в массе прокламации, касавшиеся в большинстве случаев террора, восхвалявшие Сазонова, Балмашева и Покотилова. 20 Ноября, в Петрограде, в Электротехническом институте по инициативе социалистов-революционеров состоялась большая сходка с резолюцией об устройстве вооруженной демонстрации. К концу месяца там шла усиленная агитация за уличную демонстрацию, которую социалисты-революционеры приурочивали ко дню суда над членами «Боевой Организации», но которая была перенесена социал-демократами на 20-е число и не удалась, благодаря своевременно произведенным многочисленным арестам. 21 Ноября в Москве, в Сельскохозяйственном институте, на состоявшуюся сходку социалисты-революционеры явились в красных рубахах и провели резолюции, соответствующие приподнятому настроению. Во всех почти университетах студенты призывали к забастовке в честь террористов. 5 и 6 Декабря, по инициативе Московского комитета партии, в Москве были устроены уличные демонстрации, сопровождавшиеся столкновениями с полицией. Тогда же, в Одессе социалисты-революционеры учинили беспорядок на заседании Юридического общества. Выступившие с речью социалисты-революционеры призывали к революции, к террору. Выпущенная в массе экземпляров комитетская прокламация призывала население на уличные демонстрации, дабы требовать у {158} правительства конституции. Прокламация заканчивалась словами: «Люди труда! Все вперед батальонами! В руки оружие! В бой!» («Революционная Россия», № 57.). 5-го числа в Харькове, в Благородном собрании на банкете, по случаю 40-летия судебных установлений, представитель от социалистов-революционеров держал речь о необходимости свержения самодержавия, банкет был обращен в революционный митинг. 13 Декабря по инициативе Бакинского комитета партии в Баку вспыхнула забастовка рабочих и устроена была уличная демонстрация. Происходили использования в партийных целях собраний и в других местах. Социалисты-революционеры не пропускали случая сделать выступление на каком либо устраивавшемся либералами банкете, что и выражалось обыкновенно произнесением речей с требованием созыва учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, разброской прокламаций, учинением беспорядков. Незначительные по существу сами по себе, эти выступления, в совокупности с выступлениями рабочих и разных революционных организаций, обостряли происходившее общественное движение, вызывали соответствующие мероприятия местных властей, а последнее опять таки искусно использовывалось против правительства для усиления всеобщего возбуждения. Развитию работы в полной желаемой мере мешали, как и всегда, розыскные органы. Во второй половине года были арестованы некоторые выдающиеся отдельные партийные работники, произведены групповые аресты в Николаеве, Одессе, Саратове, Киеве и Белостоке, арестована хорошая типография в Нижнем Новгороде. Повышенное настроение отразилось и на усилении местного террора. {159} 9 Сентября в Одессе, по постановлению боевой дружины партии, рабочий из крестьян Василий Поляков направляемый социалистом-революционером ювелиром Евтихием Ильиным, стрелял в местного градоначальника, камергера Нейгардта, но промахнулся и был арестован. 28 Сентября Ильин был арестован охранным отделением, но во время производства ареста, он успел выстрелить в полицейского надзирателя Крайнего и нанес ему 6 ударов кинжалом, от которых тот и скончался. 6 Октября в Белостоке два социалиста-революционера явились в канцелярию помощника пристава и бросили бомбу, которой чины полиции были ранены, а один из революционеров убит. 23 Декабря в Харькове член местного комитета партии дворянин Иваницкий-Василенко стрелял в полицмейстера Машицкого, но промахнулся, бросился бежать и ранил по пути городового, после чего бы арестован. В этих, совершавшихся по инициативе местных организаций, боевых выступлениях, сказалось начало массового террора, который партия так широко развила в последующие годы.
Электронная версия книги воспроизводится с сайта http://ldn-knigi.lib.ru/ OCR Nina & Leon Dotan ldnleon@yandex.ru {00} - № страниц, наши примечания - текстом меньше, курсивом. Здесь читайте:Спиридович Александр Иванович (биографические материалы). Спиридович А. И. «Революционное движение в России». Выпуск 1-й, «Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия». С.-Петербург. 1914 г. Типография Штаба Отдельного Корпуса Жандармов. Спиридович А.И. «Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 г.г.» Всеславянское Издательство, Нью-Йорк. 1-3 книги. 1960, 1962 гг. Члены "Народной Воли" и др. : | АБ | БА | ВА | ГА | ДА | ЕА | ЖА | ЗА | ИА | КА | ЛА | МА | НА | ОА | ПА | РА | СА | ТА | УА | ФА | ХА | ЦА | ЧА | Ш-ЩА | ЭА | ЮА | ЯА | Народная воля, революционно-народническая организация, образовалась в августе 1879 г. Земля и воля, тайное революционное общество, существовало в 1870-е гг. Петрашевцы, участники кружка М. В. Петрашевского (1827-1866). Эсеры-максималисты – левая группа эсеровского движения, отколовшаяся от партии социалистов-революционеров в конце 1904 г. Из бумаг Спиридовича:Шифртелеграмма начальника Киевского охранного отделения А.И.Спиридовича директору департамента полиции А.А. Лопухину о задержании Г.А. Гершуни, 14 мая 1903 г. Письмо заведующего наружным наблюдением департамента полиции Е.П.Медникова начальнику киевского охранного отделения А.И.Спиридовичу о расследовании убийства В.К. Плеве, 4 августа 1904 г. Протокол допроса полковника А.И. Спиридовича, 3 сентября 1911 года Выписка из показаний полковника А.И. Спиридовича от 7-10 октября 1911 года Письмо полковника А.И.Спиридовича сенатору М.И. Трусевичу от 18 октября 1911 г. Выписка из показаний полковника А.И. Спиридовича, 4 ноября 1911 г. Письмо сенатора М.И. Трусевича полковнику А.И. Спиридовичу, 9 декабря 1911 г. Письмо полковника А.И. Спиридовича сенатору М.И. Трусевичу, 21 декабря 1911 г. Рапорт А.И. Спиридовича в первый департамент Государственного совета, 13 апреля 1912 г. Протокол осмотре письма А.И. Спиридовича к жене Н.Н. Кулябко и записной книжки, 23 августа 1912 г. Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича, 9 октября 1912 г. Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича, 11 октября 1912 г. Протокол предъявления материалов следствия А.И. Спиридовичу, 21 ноября 1912 г Постановление ЧСК о возбуждении дополнительного предварительного следствия по делу П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И. Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 27 апреля 1917 г. Из стенограммы допроса А.И. Спиридовича, 28 апреля 1917 г. О постановлении Временного правительства о возбуждении следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И. Спиридовича, Н.Н. Кулябко, 30 мая 1917 г. Постановление ЧСК о возбуждении предварительного следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И. Спиридовича, Н.Н. Кулябко, 31 мая 1917 г. Протокол допроса А.И. Спиридовича, 5 сентября 1917 г.
|
|
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
|
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на следующих доменах: www.hrono.ru
|
