|
|
Революционное движение в России
Выпуск 1-й
Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия
{94}
VI.
1905 год. Подготовка вооруженного восстания. Совет Рабочих Депутатов.
Работа по местам. Боевая работа.
Вооруженные восстания.
По окончании III-го съезда и меньшевистской конференции, подготовка
вооруженного восстания сделалась главною заботою партийных работников, и во имя
ее обе фракции еще с большей, чем раньше, энергией продолжали вести агитацию во
всех слоях населения, особенно же старались сеять смуту в войсковых частях армии
и флота; литературные же партийные органы разрабатывали на своих страницах
вопросы о политической стачке, как новом виде борьбы против правительства, о
профессиональном движении и его истолковании, о вооруженном восстании, о тактике
уличного боя. И эта разрушительная работа партии, несмотря на всю ее слабость
как целого, что обусловливалось и внутренними раздорами и систематическими
погромами, наносимыми ей розыскными органами Корпуса Жандармов, не могла не
иметь успеха в условиях охватившего всю Poccию движения.
Благодаря агитации социал-демократов, 10 Июня в Одессе возникли беспорядки,
продолжавшиеся целую неделю и носившие характер бунта, который сопровождался
разгромом и пожаром порта и потребовал подавления его вооруженною силою. Среди
Черноморского флота агитация и пропаганда Крымского Социал-Демократического
Союза шла столь успешно, что в Севастополе к лету уже был образован Центральный
{95} Комитет матросов, который во главе с представителями социал-демократии,
стал разрабатывать план восстания всего Черноморского флота, которое было
предположено начать во время июльских маневров эскадры. Вспыхнувший 14 Июня на
броненосце «Князь Потемкин Таврический» бунт матросов, как бы, сорвал это
восстание, но сам по себе он явился одним из результатов работы
социал-демократов.
Для зараженной пропагандою кучки матросов достаточно было незначительного
недоразумения с пищевым довольствием, чтобы суметь ловко использовать его и
толкнуть массу на ряд тяжких преступлений, которыми сопровождался этот дикий,
бессмысленный военный бунт.
Члены Одесского Комитета партии, проникнув на борт корабля, сумели подчинит себе
матросов и заставляли их действовать революционно даже и тогда, когда после
первой вспышки и бунта нижние чины были готовы, хотя и не все, подчинится закону
и дисциплине; благодаря этим социал-демократам, действовавшим через
«сознательных» матросов, броненосец 13 дней представлял собою революционное
судно, скитавшееся по Черному морю.
И если до этого бунта партийные работники, агитируя за вооруженное восстание,
могли говорить о его возможности лишь предположительно, то теперь они имели
ясное тому доказательство, живой пример, а это увеличивало энергию партии,
придавало ей смелость и настолько окрыляло ее работников, что даже
меньшевистская «Искра», считавшая до бунта «Потемкина» вооруженное восстание
преждевременным, после него уже писала:
«Пришло время действовать смело и всеми силами поддержать смелое восстание
солдат. Смелость теперь победит».
«Созывайте же открытые собрания народа и несите {96} ему весть о крушении
военной опоры царизма. Где только можно захватывайте городские учреждения и
делайте их опорой революционного самоуправления народа. Прогоняйте царских
чиновников и назначайте всенародные выборы в учреждения революционного
самоуправления, которым вы поручите временное ведение общественных дел до
окончательной победы над царским правительством и установления нового
государственного порядка. Захватывайте отделения государственного банка и
оружейные склады и вооружайте весь народ. Установите связь между городами, между
городом и деревней, и пусть вооруженные граждане спешат на помощь друг другу
всюду, где помощь нужна. Берите тюрьмы и освобождайте заключенных в них борцов
за наше дело: ими усилите ваши ряды.
Провозглашайте повсюду низвержение монархии и замену ее свободной
демократической республикой. Вставайте, граждане».
Центральный же орган «Пролетарий», базируясь на Одесские события, подробно
разрабатывал вопрос осуществления восстания в провинциальных городах, давая
такой план действий: захват городского управления, арест начальника войск и
начальника полиции, захват оружия и казначейств, сформирование милиции.
Открытие осеню высших учебных заведений и предоставление им автономии — дало
партии новую почву для агитации.
Еще в Июле «Искра» (№ 107) в статье «К началу академического года», разбирая
вопрос о той позиции, которую займут осенью студенты, писала:
«Захватное право должно воцарится и в академических залах. Систематическое и
открытое нарушение всех правил полицейско-университетского «распорядка»,
изгнание педелей, инспекторов, надсмотрщиков и шпионов всякого рода, открытие
дверей аудитории всем {97} гражданам, желающим войти в них, превращение
университетов и высших учебных заведений в места народных собраний и
политических митингов — вот цель, которую должно поставить себе и выполнит
студенчество при возвращении в покинутые им залы. Превращение университетов и
академий в достояние революционного народа, — так можно кратко формулировать
задачу студенчества, поскольку она не выходит из академических рамок. Такое
превращение, конечно, сделает университет одним из пунктов концентрации и
организации народных масс».
Теперь же, когда, благодаря создавшемуся положению вещей, высшие учебные
заведения предоставлялись в распоряжение учащихся, партийные ораторы широко
использовали университетскую автономию; именно они, социал-демократы, как бы
захватили в свои руки высшие учебные заведения, распоряжались распределением
аудиторий и часов для сходок, и благодаря им высшие учебные заведения скоро
сделались настоящими очагами революции, тут беспрерывно шли революционные
митинги, дававшие директивы революционному движению. Открыто, как никогда до сих
пор с первого дня основания партии, велась ныне социал-демократическая
пропаганда перед тысячами самого разнообразного народа, открыто производились
денежные сборы на нужды революционеров, открыто раздавались призывы к
общеполитической стачке и вооруженному восстанию.
«Революционное слово вырвалось из подполья (писал социал-демократ Троцкий про
то время) и огласило университетские залы, аудиторы и дворы. Масса с жадностью
впитывала в себя.... лозунги революции. Здесь безраздельно царили ораторы
революции. Здесь социал-демократия связывала бесчисленные атомы народа живой
нерасторжимой связью. Митинги происходили {98} каждый день. Настроение рабочих
поднималось все выше и выше» (Цитировано по Алмазову.).
В этой повсеместной во всех университетских городах агитации на видное место
были выдвинуты вопросы бойкота выборов в Государственную Думу и об общей
политической стачке. Большевики стояли за бойкот. Центральный Комитет в Сентябре
месяце обратился к партии с призывом бойкотировать Государственную Думу, в
Октябре же вопрос об отношении к Думе обсуждался на особой
социал-демократической конференции, на которой присутствовали представители от
Центрального Комитета, Бунда, Латышской С.-Д. Р. П., Польской С.-Д.,
Революционной Украинской партии и от меньшевистской Организационной Комиссии;
причем все делегаты, кроме представителя от Организационной Комиссии,
высказались за бойкот; эта же последняя стояла за участие в выборах, ибо
меньшевики полагали, что участие в избирательной кампании необходимо для того,
дабы оказать давление на другие слои населения, чтобы депутаты в Государственную
Думу были посланы с императивным мандатом добиваться превращения Думы в
революционное собрание созывающее учредительное собрание (Искра № 108, 13-го
Августа, Череванин. Это был новый пункт тактического разногласия большевиков и
меньшевиков.
Возникшая в Октябре стихийно всеобщая стачка создала еще более благоприятные
условия для агитации, чем и не замедлили воспользоваться партийные работники.
Стачечное движение началось 19 Сентября в Москве, с типографских рабочих и
повело к беспорядкам, во время которых впервые начали появляться боевые дружины
различных революционных организаций, а в том числе и социал-демократические, и
впервые появился {99} орган массового революционного представительства — «Совет
депутатов типо-литографских рабочих» с исполнительной комиссией. Совет состоял
из 500 депутатов, по одному от 20 рабочих, а исполнительная комиссия из 20
человек.
Московских типографщиков поддержали товарищи по профессии в С. Петербурге, затем
начались стачки в других предприятиях, а с 7-го Октября стала разрастаться
начавшаяся с Московско-Рязанской железной дороги железнодорожная забастовка,
после чего социал-демократы решили воспользоваться уже готовой обстановкой и
объявили всеобщую политическую забастовку, которая и без их объявления охватила
в разных городах многие отрасли труда не только пролетарских, но и
интеллигентных профессий.
С 10 Октября забастовочное движение начинает принимать в некоторых пунктах (Екатеринославе,
Харькове и Одессе) характер восстаний с баррикадами и нападениями на войска, а в
Одессе даже и с установлением как бы временного революционного правительства,
образовавшегося под именем «временного комитета» при городской думе из
представителей социал-демократии и других организаций.
В эти бурные стачечные Октябрьские дни, благодаря инициативе и агитации
социал-демократов меньшевиков, народился в С. Петербурге «Общегородской Совет
Рабочих Депутатов гор. Петербурга», прототип которого, как революционного
коллектива, «Искра» дала еще в № 101-м.
Совет ставил задачей объединить движение пролетариата, придать ему
организованность и силу, явиться представителем нужд Петербургских рабочих перед
остальным обществом; конечную же цель его деятельности составляло
«насильственное посягательство на {100} изменение установленного в России
основными законами образа правления и замену его демократической республикой» (Обвинительный
акт по делу Совета Рабочих Депутатов - ред.).
Совет состоял из представителей по расчету один от 500 рабочих С.
Петербурга. Число депутатов во второй половине Ноября месяца достигало до
562 человек. В то время в Совете было представлено 147 фабрик и заводов, 34
мастерских и 16 профессиональных союзов. Совет имел исполнительный орган,
называвшийся «Исполнительным Комитетом», во главе которого был поставлен
председатель. Исполнительный Комитет издавал «Известия Совета Рабочих
Депутатов».
Начав работать 13 Октября, Совет функционировал до 3-го Декабря, и за это
время деятельность его выразилась в следующем:
Совет подхватил возникшую стихийно Октябрьскую забастовку и своей агитацией
достиг того, что она приняла характер повсеместной и всеобщей и прекратилась
совершенно лишь по постановлению Совета, оглашенному 21-го Октября; выпустил
до полумиллиона прокламаций и «Известий» и в том числе специальные воззвания
к военным.
19-го Октября провозгласил свободу печати и проводил ее в Октябрские дни; с
29 Октября пытался ввести революционным путем 8 часовой рабочий день;
создал, начав то 18 Октября, вооруженные дружины и милицию и приступил к
вооружению рабочих, для каковой цели с 29-го Октября даже на фабриках и
заводах началось приготовление холодного оружия; организовал, по инициативе
федеративного комитета Российской Социал-Демократической Рабочей Партии,
помощь безработным; провел со 2 по 5 Ноября, хотя и неудачно, Ноябрьскую
забастовку, объявив таковую как {101} протест против суда над виновниками
вспыхнувшего 26-го Октября в Кронштадте бунта и военного положения в Польше;
поддержал и провел почтово-телеграфную забастовку; объединил Петербургских
рабочих; завязал сношения с организациями в армии, со всеми боевыми
организациями и приступил к объединению рабочих организаций по всей России,
стремясь направить силы всех организаций к одной цели - свержению
самодержавия.
Объединение всех революционных пролетарских сил под главенством Совета
казалось весьма возможным к осуществлению, ибо популярность Совета и его
влияние на рабочих росли необычайно. Провинциальные советы, как например,
Киевский, Ростовский, Нахичеванский, федеративные комитеты Российской
Социал-Демократической Рабочей Партии: Рижский, Рыбинский и Ревельский, сами
предприняли шаги, чтобы войти в связь с Советом во имя общего выступления.
Во многих городах стали нарождаться подобные же советы депутатов. Назревала
необходимость в руководящем для всех этих организаций орган, который мог бы
направить всю революционную армию к одной общей для всех их цели.
Харьковские организации первые подали мысль об устройстве Всероссийского
съезда представителей всех Советов; Петербургский Совет подхватил эту мысль,
стал рассылать депутатов для переговоров по разным городам, вошел в связь с
Бундом и Северо-Западным Комитетом Р. С.-Д. Р. П., с союзами
Почтово-Телеграфным и Крестьянским. Сила совета росла, росла и его смелость,
достигшая, казалось, предела 2 Декабря. В этот день Совет Рабочих Депутатов
опубликовал через легальные газеты выработанный его Исполнительным
Комитетом, совместно с представителями социал-демократии и некоторых иных
революционных партий, Манифест к народу, с призывом:
{102} «Отказываться от взноса выкупных и всех других казенных платежей.
Требовать при всех сделках, при выдаче заработной платы и жалования, уплаты
золотом, а при суммах меньше пяти рублей —полновесной звонкой монетой».
«Брать вклады из ссудо-сберегательных касс и из Государственного банка,
требуя уплаты всей суммы золотом».
Это обстоятельство вынудило, наконец, власть произвести арест Совета, что и
было выполнено 3-го Декабря.
Во всей деятельности Совета социал-демократы играли руководящую, выдающуюся
роль.
Все его шаги определялись тактикой Р. С.-Д. Р. Партии и направлялись
партийными деятелями; представители обеих фракций партии и ее центральных
учреждений участвовали в Совете с совещательным голосом; в состав
Исполнительного Комитета Совета входили представители партии; «Известия Сов.
Рабочих Депутатов» редактировались социал-демократами, главные сотрудники их
были социал-демократы.
Вот как говорит об этой роли социал-демократов в судьбе Совета Рабочих
Депутатов автор очерка: «Первый Совет Рабочих Депутатов», большевик Радин.
«С самого своего возникновения Совет Депутатов нашел не только
подготовленную всей предыдущей агитационной работой социал-демократии почву
для своей деятельности, но имел в своем распоряжении весьма сложный
партийный аппарат двух социал-демократических организаций с их агитаторами,
организаторами, связями и т. д. Идея учреждения Совета на сотнях митингов
разъяснялась партийными товарищами, имевшими большое влияние на массы; ими
везде советовалось выбирать депутатов и во всем ждать постановления Совета.
После каждого заседания Совета все его {103} постановления разъяснялись на
митингах теми же партийными агитаторами, которые держали массы всегда в
курсе всех дел Совета. Не будь Совет учреждением, явившимся в результате
долгой работы социал-демократии среди Петербургского пролетариата, и не
поддержи его во всей его деятельности партийные организации, никогда бы
Совет не достиг той мощи и того влияния» (стр. 8).
Однако, несмотря на такую выдающуюся роль социал-демократов в деятельности
Совета, им все-таки не удалось сделать его партийным; он все-таки остался
внепартийной организацией, хотя партия и вела среди рабочих сильную агитацию
за принятие Советом партийной программы и даже внесла этот вопрос на
обсуждение Исполнительного Комитета Совета.
+ + +
Кроме участия в работе Совета Рабочих Депутатов, вся деятельность
которого, если не считать нескольких первых дней, протекла уже после
Манифеста 17 Октября, работа партии за этот период времени выразилась в
следующем.
Высочайший Манифест 17 Октября партия и все другие революционные и
оппозиционные организации приняли как результат победы, одержанной ими над
правительством, а потому в ответ на него в целом ряде городов были
организованы демонстрации и беспорядки, в устройстве которых
социал-демократы принимали самое активное участие, и которым они придали и
тот мятежнический и глубоко оскорбительный для русского человека характер,
который вызвал почти повсеместно чувство негодования, вылившееся затем в
погромы евреев и революционной интеллигенции, как главных виновников и
руководителей смуты в России.
Стихнувшее было летом и вновь вспыхнувшее после 17 Октября крестьянское
движение снова потянуло {104} к себе социал-демократов, и в тех районах, где
они уже имели влияние на массы во время весенних беспорядков, там они вновь
пристроились к движению и много способствовали приданию ему чисто
политического характера.
Партийные работники умело воспользовались предоставленной печати свободой,
расширив ее рамки захватным путем до крайних пределов. 27 Октября появилась
легальная С.-Д. газета «Новая Жизнь», заменившая собою нелегальный
«Пролетарий», а с 13-го Ноября стала легально же выходить газета «Начало»,
заменившая собою прекратившуюся печатанием«Искру»; обе выходили с
подзаголовком: «Пролетарии всех стран соединяйтесь». По прекращении этих
газет, как продолжение их, появились под объединенной редакцией большевиков
и меньшевиков «Северный Голос» (3 номера) и «Наш Голос» (1 номер).
В Москве издавались «Борьба» и «Московская Газета»: в Нижнем Новгороде —
«Утро», на Кавказе — «Кавказский Рабочий Листок» и «Свахи»; народились
издательства, выпускавшие явочным порядком в большом количестве всякую
агитационную и программную партийную литературу.
Вернувшиеся из-за границы социал-демократы эмигранты также бросились в
агитацию, приняли самое горячее участие в литературной работе того времени,
и сколь велика была сыгранная ими роль, можно судить уже по следующим словам
одного из них: «мы были застрельщиками революции (говорит Парвус); мы
гордимся той агитацией, которую нам удалось разлить по стране за 11/2 месяца
сравнительной свободы».
Партия усилила агитацию в войсках и сумела поставит ее более правильно и
систематически.
Начавшаяся еще летом работа в Московском гарнизоне, к осени была
организована настолько основательно, что стали устраиваться большие собрания
{105} нижних чинов, а в Ноябре из представителей от некоторых войсковых
частей образовался даже «Совет солдатских депутатов».
В Воронеже местный Федеративный Комитет в Ноябре месяце основал «Военную
группу» из 4х интеллигентов (2 б-ка и 2 м-ка), которые и завязали связи
среди солдат и начали распространять нелегальную литературу, а в Декабре к
такой же работе приступил Казанский Комитет, образовав для того группу из
3-х интеллигентов.
В Риге к Октябрю месяцу работа среди военных достигла столь сильного
развития, что руководители стали устраивать массовые митинги; в Ноябре там
появились первые прокламации за подписью «Рижской социал-демократической
военной Организации», а с Декабря социал-демократы даже стали издавать
газету «Голос Солдата».
В Севастополе разбитые было осенними арестами связи со флотом, к Ноябрю
месяцу вновь наладились, чему много способствовали распропагандированные
портовые рабочие, которые, имея тесное общение с матросами, не могли не
оказывать на них развращающего влияния.
В Сибири брожение среди войск, возвращавшихся с войны, обусловленное отчасти
военными неудачами, отчасти же задержкой возвращения домой, дало благодарную
почву для работы социал-демократов, чем партийные работники и
воспользовались, начав самую широкую агитацию и наводнив прокламациями
следовавшие на родину эшелоны.
В Чите с половины Ноября под руководством социал-демократов шли массовые
митинги с участием солдат, а 16 Ноября митинг военных, численностью в
несколько тысяч, под влиянием социал-демократов дал даже резолюцию с
требованием «учредительного собрания и республики», 22-го же Ноября в Чите
{106} образовался «Читинский Совет солдатских и казацких депутатов Р. С.-Д.
Р. П.».
В Иркутске в конце Ноября также устраивались большие митинги из нижних
чинов; один из них, 28 Ноября, происходил совершенно открыто в городском
театре и предъявил к начальству ряд революционных требований.
Работала партия среди военных также во Владивостоке, Красноярске, Саратове,
Кронштадте; начала ставить дело в Нижнем Новгороде, Смоленске, Петербурге
Финляндии и по некоторым другим пунктам.
Всюду почти наблюдался один и тот же характер работы: в городах, где были
сравнительно сильные партийные организации, образовывались руководящие
коллективы из нескольких социал-демократов, которые и начинали выискивать
наиболее подходящих для беспорядков отдельных нижних чинов и через них уже
пускали в войска прокламации и вели агитацию, стараясь возбуждать в частях
недовольство и брожение на почве ближайших экономических нужд.
В этот период появился разряд интеллигентных социал-демократок, которые
вступали с нижними чинами в интимные отношения и, в интересах дела
пропаганды, переходили с рук на руки «сознательных» нижних чинов.
Этою работою партии среди войск в значительной степени были обусловлены и
обострены беспорядки, вспыхнувшие в Кронштадте (26 и 27 Октября), во
Владивостоке (30-31 Октября), Севастополе (11-15 Ноября), Киеве (18 Ноября);
а также и по некоторым другим городам.
Самой яркой работой партии в 1905 году была «боевая» работа, закончившаяся
попытками вооруженного восстания.
Уже с начала 1905 года при Центральном Комитете была образована Техническая
Группа, {107} имевшая целью снабжение организаций оружием и боевыми
припасами, которые она и выдавала в 1905 году бесплатно или продавала по
весьма малым ценам.
Группа черпала средства из разных источников, главным же образом ей ссужал
средства Центральный Комитет.
Позднее группа выделила отделения сделавшиеся самостоятельными: Московское
для Центрального района и отделение для поставки оружия на Кавказ.
Началось заготовление оружия по местам; налажена была доставка
огнестрельного оружия из заграницы, формировались боевые дружины и даже
стали устраиваться лаборатории для приготовления разрывных снарядов. Одна из
таких лабораторий, отлично оборудованная, располагавшая средствами для
изготовления 100 снарядов, была арестована в 20-х числах Мая в Вырице, в 56
верстах от Петербурга, причем были отобраны совершенно готовые снаряды и
руководство к их изготовлению.
После III-го Съезда и Конференции, боевая работа партии усилилась, что
отразилось и на результатах обысков, производившихся у партийных работников
разных пунктов.
8 Сентября в Нижнем Новгороде, при аресте хорошо оборудованной типографии
местной организации был найден: «Устав активной Сормовской боевой группы»
местного комитета и рецепты для составления взрывчатых веществ; и 11 числа
того же месяца на Закавказской железной дороге были арестованы члены
Тифлисской меньшевистской «Боевой организации» с 4-мя готовыми бомбами; 22
Сентября при ликвидации Донского Комитета в числе прочих результатов был
разрывной снаряд, а 28 Сентября при аресте в Петербурге «Боевой дружины»
Невского района — взяты принадлежности лаборатории и части разрывных
снарядов.
Особенно прочно ставили боевое дело {108} социал-демократы на Кавказе.
Работавший там «Северо-Кавказский социал-демократический Союз» — образовал
«Военно-техническую группу», на обязанности которой возложена была
организация по комитетам и группам «Боевых дружин», цель коих: организация
побегов, борьба с агентами правительства, обучение рабочих стрельбе и
вооружение их. Военно-техническая группа и боевые дружины примыкали к
комитетам, как периферные группы и на их собраниях имели по своим делам
решающий голос.
В конце Октября месяца даже сравнительно небольшая Николаевская организация
решила организовать правильную боевую дружину, вооружить ее браунингами и
снабдить бомбами.
Эта боевая подготовка партии в условиях повышенного настроения и
непрекращавшегося брожения во всех общественных слоях, самонавинчивание
постоянными разговорами о вооруженном восстании и не всегда твердая политика
административной власти, все это в совокупности имело влияние на то, что
лидеры социал-демократии к началу Декабря настолько переоценили свои силы и
влияние на пролетарские массы, что посчитали своевременных приступить ко
всеобщему вооруженному восстанию. Баснословные же рассказы о восстаниях
среди войск, в которые раздувались беспорядки, возникавшие в некоторых
войсковых частях, давали иллюзию, что армия «готова к бунту», готова стать
«на защиту народа», что «самодержавие лишилось своего главного оплота», и
это еще более увеличивало уверенность в возможности государственного
переворота,
Когда же правительство заарестовало «Орган революционной власти» —
Петербургский Совет Рабочих Депутатов, когда сделалась известной данная за
несколько дней перед тем циркулярная телеграмма Министра Внутренних Дел П.
Н. Дурново о повсеместных арестах главных руководителей революционного {109}
движения, а главное, когда начавшееся патриотическое пробуждение правой
части общества было поддержано открыто выраженным ему сочувствием Государя
Императора — лидеры партии поняли, что начался поворот со стороны власти по
отношению революционного движения, что наступил момент или быть
раздавленными законной властью, или победить ее, и они решились поднять
вооруженное восстание.
4-го Декабря, в С. Петербурге, соединенное собрание представителей обеих
партийных фракций постановило «выступление» в форме всеобщей стачки, каковое
решение в тот же день принял Исполнительный Комитет восстановленного Совета
Рабочих Депутатов, Центральный же Комитет партии послал в Москву на
железнодорожную конференцию своего делегата с целью провести на ней
железнодорожную забастовку.
Московская большевистская организация особенно энергично агитировала за
вооруженное восстание и оказала в этом смысле сильное влияние на Московский
Совет Рабочих Депутатов (С. Демократы имели в совете своих депутатов с
решающими голосами) и на образовавшиеся в Москве организации
почтово-телеграфных и железнодорожных служащих.
5-го Декабря Московские большевики постановили начать с 7-го числа всеобщую
забастовку с тем, чтобы перевести ее в вооруженное восстание, и это решение
6-го Декабря повторил Московский Совет Рабочих Депутатов, возложивший
руководство забастовками на свой Исполнительный Комитет и на представителей
Российской Социал-Демократической Рабочей Партии и Партии
Социалистов-Революционеров. В тот же день этот новый коллектив издал
постановление:
«Объявить в Москве со Среды 7-го Декабря, с 12 часов дня, всеобщую
политическую забастовку и стремится перевести ее в вооруженное восстание», и
обратился {110} к рабочим, солдатам и гражданам с призывом к восстанию,
которое заканчивалось словами:
«Соединенными силами мы свергнем, наконец, преступное Царское Правительство,
созовем учредительное собрание на основе всеобщего, равного, прямого и
тайного избирательного голосования и утвердим демократическую республику».
Под этой прокламацией, не считая Совета Рабочих Депутатов и
Социалистов-Революционеров подписались: Московский Комитет Российской
Социал-Демократической Рабочей Партии, Московская Группа (меньшевики) и
Окружная Организация Партии.
Петербургская забастовка началась вяло и успеха не имела. В Москве же с 7-го
числа начались единичные забастовки, перешедшие затем в общую стачку. Под
влиянием агитации распределенных порайонно агитаторов — социал-демократов,
настроение быстро повысилось; на многих фабриках заготовлялось холодное
оружие, было разграблено несколько оружейных магазинов, начались стычки с
войсками и полицией. В разных местах происходят массовые митинги, на которых
социал-демократы, поддерживаемые социалистами-революционерами, призывают
население к вооруженному восстанию.
8-го числа забастовка делается всеобщей. С вечера 9-го числа появляются
баррикады из досок, телеграфных столбов, бочек, вывесок, перепутанных
проволокой; происходит настоящий бой с действием артиллерии против
дружинников, засевших в доме Фидлера. 10 и 11 повсюду строятся баррикады,
войска действуют ружейным и артиллерийским огнем.
Однако социал-демократы, столь много говорившие о вооруженном восстании, о
своей руководительской в нем роли, с момента начала восстания оказались
неподготовленными и неспособными руководить им.
Федеративный Комитет, составившийся из {111} объединенных большевистского
Комитета и меньшевистской группы растерялся, директивы его шли с сильным
запозданием, а в ночь на 10-е Комитет собрался в последний раз и вынес
решение: «В виду трудности поддерживать связь между Федеративным Комитетом и
массами, непосредственное руководство борьбой масс должно принадлежат
районным советам рабочих депутатов».
Плохо было поставлено и самое боевое дело. «Исполнительный Комитет»,
являвшийся исполнительным органом пролетарской организации, организовав свой
Центральный штаб, не мог связать его с боевыми и военными организациями.
Прочных боевых дружин не оказалось; численность дружинников у большевиков
достигла лишь 250 человек, меньшевики насчитывали до 200 человек, прочие же
человек 400 принадлежали к беспартийным и социалистам-революционерам. Бомб
оказалось мало, да и с теми не умели обращаться. Под влиянием всех этих
причин с 12 числа движение пошло на убыль; дружинники сосредоточились на
Пресне и приняли оборонительные меры; общее настроение революционеров всяких
фракций идет столь быстро на понижение, что уже в ночь на 14 число
меньшевики стали высказываться за окончание забастовки, против чего, однако,
восстали большевики, постановившие продолжать забастовку и вооруженное
восстание. Однако забастовка стала замирать сама по себе; вечером 15-го
некоторые дружины были распущены их начальниками, а 16 числа Московский
социал-демократический Комитет с Исполнительным Комитетом Совета Рабочих
Депутатов вынуждены были объявить прекращение партизанской войны с вечера 18
числа, а забастовки с 19 числа.
Это постановление фактически было совершенно излишне, ибо без него
забастовка прекратилась естественным {112} путем; а партизанские действия,
вследствие энергичных действий войск, должны были прекратиться еще до 17
числа; 17-го же числа последний оплот дружинников — Пресня — была оцеплена
войсками, после чего дружинники разбежались, часть же их погибла.
По примеру столиц провинциальные партийные организации в союзе с Советами
Рабочих Депутатов и другими революционными партиями также объявили всеобщую
забастовку, которая и имела временный успех по многим, преимущественно
губернским городам. В некоторых же местах эти забастовки, также как и в
Москве, перешли в вооруженные восстания. Почти одновременно с Московским
восстанием происходило восстание в Красноярске (8 Декабря), где была
образована «Красноярская Республика», державшаяся 2 недели, в Нижнем
Новгороде и Харькове (12-го), Николаеве (13), Новороссийске (8) и Ростове на
Дону; 17 Декабря было совершено внезапное нападение на войска на станции
Горловка, Екатеринославской железной дороги, а 19 в Риге; 21-го была
образована «Читинская Республика», около того же времени
«Северо-Кавказская», «Люботинская» и «Сочинская»; шли восстания в
Прибалтийском крае, Польше и на Кавказе».
Во всем этом движении социал-демократы играли роль главных агитаторов и
подстрекателей, но в Северо-Западном крае, в деле проведения забастовки; на
Кавказ же и в Прибалтийском крае в деле поднятия восстания, им принадлежала
руководящая роль.
Особо выдающуюся роль сыграла партия и в Сибири, где отмеченные выше,
благоприятные для партийной работы условия дали возможность партии захватить
в свои руки все дело перевозки войск и фактически завладеть властью в
некоторых пунктах.
Так, в Чите местный комитет партии к 7 Декабря, опираясь на взбунтовавшиеся
войска, заправлял уже городом. 7-го числа он стал открыто издавать {113}
печатавшуюся его распоряжением в Губернской типографии революционную газету
«Забайкальский рабочий», а 18 Декабря для удобства сношений даже напечатал в
своем органе адрес бюро комитета. 21-го Декабря в Чите управление некоторыми
учреждениями было передано организациям, руководимым социал-демократами.
Также открыто выступили социал-демократы и в Красноярске, где они руководили
действиями «Объединенного совета депутатов от солдат и рабочих», совместно с
которым захватили 8-го Декабря Губернскую типографию и стали выпускать
революционную газету « Красноярский Рабочий».
Все эти революционные выступления, подобно Московскому, были подавлены
военною силою, и если по многим местам они имели временный успех, то это
обусловливалось не могуществом и организованностью революционных партий, а
нерешительностью, растерянностью и дезорганизациею местных властей.
«Всеобщее вооруженное восстание» оказалось иллюзией, созданной пылким
воображением руководителей социал-демократии. Партия потерпела поражение как
материальное, так и моральное.
Вернуться к оглавлению
Электронная версия книги воспроизводится с сайта
http://ldn-knigi.narod.ru/
OCR Nina & Leon Dotan
ldnleon@yandex.ru
{00} - № страниц, наши примечания - текстом меньше,
курсивом.
Здесь читайте:
Спиридович
Александр Иванович (биографические материалы).
Спиридович А.И.
«Великая Война и Февральская
Революция 1914-1917 г.г.» Всеславянское Издательство, Нью-Йорк. 1-3
книги. 1960, 1962 гг.
Шифртелеграмма начальника
Киевского охранного отделения А.И.Спиридовича директору департамента
полиции А.А. Лопухину о задержании Г.А. Гершуни, 14 мая 1903 г.
Письмо заведующего наружным
наблюдением департамента полиции Е.П.Медникова начальнику киевского
охранного отделения А.И.Спиридовичу о расследовании убийства В.К. Плеве, 4 августа 1904 г.
Протокол допроса
полковника А.И. Спиридовича, 3 сентября 1911 года
Выписка из показаний полковника А.И.
Спиридовича от 7-10 октября 1911 года
Письмо полковника А.И.Спиридовича сенатору
М.И. Трусевичу от 18 октября 1911 г.
Выписка из показаний полковника А.И.
Спиридовича, 4 ноября 1911 г.
Письмо сенатора М.И. Трусевича полковнику А.И.
Спиридовичу, 9 декабря 1911 г.
Письмо полковника А.И. Спиридовича сенатору
М.И. Трусевичу, 21 декабря 1911 г.
Рапорт А.И. Спиридовича в первый департамент
Государственного совета, 13 апреля 1912 г.
Из журнала № 13 первого департамента
Государственного совета о назначении предварительного следствия по делу П.Г.
Курлова, М.Н. Веригина, А.Н. Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 11 мая 1912 г.
Протокол осмотре письма А.И. Спиридовича к
жене Н.Н. Кулябко и записной книжки, 23 августа 1912 г.
Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича,
9 октября 1912 г.
Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича,
11 октября 1912 г.
Протокол предъявления материалов следствия А.И.
Спиридовичу, 21 ноября 1912 г
Постановление ЧСК о возбуждении дополнительного
предварительного следствия по делу П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И.
Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 27 апреля 1917 г.
Из стенограммы допроса А.И. Спиридовича, 28
апреля 1917 г.
О постановлении Временного правительства о
возбуждении следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И.
Спиридовича, Н.Н. Кулябко, 30 мая 1917 г.
Постановление ЧСК о возбуждении предварительного
следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И. Спиридовича, Н.Н.
Кулябко, 31 мая 1917 г.
Протокол допроса А.И.
Спиридовича, 5 сентября 1917 г.
|
