|
|
Революционное движение в России
Выпуск 2-й
Партия Социалистов-Революционеров и ее предшественники
{42}
III.
Оживление общественных кругов после кончины Императора Александра III-го.
— Московский кружок террористов. — Петроградская «Группа народовольцев» или
«Группа 4-го Листка». — «Группа новых народовольцев». — Появление групп
«социалистов-революционеров». — Петроградская и Киевская группы. — «Союз
Социалистов-Революционеров» (северный). — Газета «Революционная Россия». —
«Рабочая партия политического освобождения России». — Брошюра
«Свобода».—Брешко-Брешковская и Гершуни. — Другие кружки. — Старики. —
Деятельность эмигрантов. — «Народоволец» Бурцева. — Издания «Союза русских
социалистов-революционеров».
Кончина Императора Александра III вызвала оживление, как в либеральных и
революционных кругах России, так и среди нашей эмиграции. Либералы начали
обсуждения о предъявлении молодому Монарху всевозможных ходатайств о реформах, а
затем стали выступать и с самыми ходатайствами, революционеры же разных оттенков
обсуждали вопросы о более решительных действиях в целях достижения своих
идеалов.
Незыблемость самодержавия, возвещенная Государем Императором в речи 17-го Января
1895 года, как главная основа государственного строя России и впредь, вновь дала
повод крайним элементам наводнить Россию прокламациями с призывом к объединению
всех революционных организаций в целях свержения существующего строя.
Социалисты-революционеры посвятили настоящему предмету {43} «Летучий листок
группы народовольцев» № 3, а также прокламации: «Группа
социалистов-революционеров русскому обществу», «Граждане» за подписью
«революционеров из недр России» и получившую широкое распространение прокламацию
«Радикалы и поссибилисты», издание «Группы народовольцев». Оживились и
эмигрантские кружки. Лавров в Париже выступил с призывом к революционной работе
и с угрозами по адресу правительства, тем заслужил одобрение большинства
эмигрантов. Как в лондонских, так и швейцарских кружках народовольцев
обсуждалась необходимость активных выступлений. Террор выставлялся как
надежнейшее средство достигнуть желаемого. Такое настроение революционных
кружков нашло отражение и в практической их работе.
В 1894 году, к Москве, среди одного из кружков саморазвития учащейся молодежи
стал выделяться своими крайними революционными воззрениями студент университета
Иван Распутин, который, не скрывая своих взглядов, вел среди молодежи пропаганду
террора. Только террором, по его убеждению, можно было добиться изменения
существующего образа правления и — как следствия того — введения необходимых для
благосостояния народа реформ. В Январе 1895 года у Распутина возникла мысль
сорганизовать боевую организацию из отдельных, по 5 человек, боевых кружков; для
выбора которых он и стал пользоваться кружковыми собраниями учащейся молодежи,
собиравшимися для собеседования и чтения революционных изданий. Сорганизовать
такую партию Распутину не удалось, что однако не помешало ему остаться при своих
намерениях крайнего характера. И когда в Москве прошел слух о предполагавшемся
туда весною 1895 года Высочайшем приезде, Распутин замыслил сорганизовать
покушение на Государя Императора, для чего и образовал кружок, в который кроме
его вошли: приятельница Распутина, убежденная террористка томская мещанка Таисия
Акимова, студенты {44} Павелко Поволоцкий, Степан Кролевец и Василий Бахарев.
Оборудовав лабораторию, кружок стал изготовлять разрывные снаряды, попутно же
производил разведку по тем путям, по которым, по его предположению, мог
проследовать по Москве Его Величество. Среди всевозможных предположений о
способе осуществления задуманного, была мысль бросить снаряды или с колокольни,
или же из окна какого либо дома по пути следования. При неудаче в Москве,
предполагалось организовать покушение в Петрограде.
В Апреле 1895 года члены кружка стали производить в окрестностях Москвы опыты с
изготовленными Бахаревым снарядами, но последовавшие затем 4-го Мая аресты
членов кружка пресекли их преступную деятельность.
Произведенными у злоумышленников обысками было обнаружено: лаборатория со
всевозможными принадлежностями для изготовления снарядов, народовольческая
литература и другие данные, вполне изобличавшие кружок в задуманном злодеянии.
На возбужденном затем дознании, главные деятели кружка сознались в преступном
замысле совершить террористический акт чрезвычайной важности и дали откровенные
по делу показания. По связи с упомянутым кружком был обыскан ряд лиц, из которых
некоторые были посвящены в планы кружка, другие же лишь вели с ним сношения, и
число всех лиц, привлеченных по настоящему делу к дознанию, достигало до 35
человек.
Осенью того же 1894 года, в Петрограде, сын чиновника Василий Браудо, врач
Андрей Фейт и Александр Ергин, из которых каждый уже имел революционное прошлое,
решили продолжать издательскую работу уничтоженной весенними арестами «Группы
народовольцев» и когда освобожденный из под стражи Александр Федулов передал в
их распоряжение уцелевшие от весенних арестов типографские принадлежности и
архив группы, они стали ставить вновь {45} типографию. На почве этой совместной
работы и образовалась вновь «Группа народовольцев», в которую, кроме указанных
лиц, вошли еще несколько интеллигентов, а к 1895 году к группе присоединился
целый рабочий кружок, в котором велась социал-демократическая пропаганда.
С присоединением рабочих, типография была окончательно оборудована и передана в
их руки и благодаря тому с Февраля месяца 1895 года в ней началась бойкая работа
и, как результат ее, появились последовательно следующие издания: «Радикалы и
поссибилисты», «Речь Лаврова», «Летучий Листок группы народовольцев № 3», «Царь
Голод», «Ткачи», «Объяснение закона о штрафах», «Летучий Листок № 4», «Вопросные
листки», «Объяснение новых правил для рабочих» и «Борьба, № 1, листок свободной
печати» (Был отпечатан по просьбе самостоятельного кружка, задавшегося целью
особого издательства для рабочих.). Bсе эти издания группы распространялись
главным образом в Петрограде, старания же организовать их сбыт в провинцию —
потерпели неудачу. Вела группа сношения также и с эмигрантами и получала от них
революционную литературу.
Одновременно с издательской работой шла работа и по пропаганде среди рабочих.
Вся эта деятельность группы во всей ее совокупности все более и более
приобретала социал-демократический характер; № 4 «Летучего Листка» был столь
социал-демократичен по своему направлению, что после его выхода киевские
народовольцы прекратили свои сношения с группой, в Петрограде же кружком
народовольцев против № 4 была выпущена специальная гектографированная брошюра
«Открытое письмо групп Летучего Листка».
На состоявшемся в Ноябре месяце того года общем собрании членов, как кружка
интеллигентов, так и {46} рабочего кружка, было решено устранить совершенно из
программы вопрос о терроре и направить издательскую группу главным образом на
пропаганду и агитацию в рабочей среде.
Пойдя по этому пути, группа завязала затем сношения с петроградской
социал-демократической организацией «Союз борьбы за освобождение рабочего
класса» и начала переговоры о полном с ним слиянии и об издании одного общего
журнала для рабочих. Окончательное решение по этим вопросам было отложено до
осени, чего выполнить не удалось, так как деятельность группы была прекращена
арестами лиц, принимавших в ней участие, а 24-го Июня 1896 года была наконец
арестована на Лахте и самая типография группы (Эта группа народовольцев зачастую
называется в революционной литературе «Группой Четвертого Листка», т. к. в этом
листке более всего выразилось ее социал-демократическое направление.).
Но оставшиеся на свободе, прикосновенные к арестованной группе интеллигенты во
главе с домашней учительницей Екатериной Дьяконовой и студентом Петроградского
университета Махновцем, уже к осени того же года вновь сорганизовались, назвав
себя «Группой новых народовольцев».
Новые народовольцы считали, что в борьбе с существующим режимом они должны
опираться главным образом на рабочий класс, включая в это понятие не только
фабрично-заводских рабочих, но вообще всю эксплуатируемую массу населения.
Организацию такой политической рабочей партии и ставили они целью своей
деятельности. А так как фабричный пролетариат по обстановке своего труда
представлял по их мнению, наилучшие условия для организации его, то на нем и
решено было сосредоточить прежде всего свою пропаганду и агитацию. Находя же,
что практическая {47} программа их действий среди фабрично-заводских рабочих
нисколько не отличается от программы петроградского «Союза борьбы за
освобождение рабочего класса», они решили вести пропаганду, агитацию и
организаторскую работу среди фабрично-заводских рабочих совместно с названной
организацией.
Новая группа приступила к постановке типографии, вошла в связь с
социал-демократами и начала пропаганду и агитацию среди рабочих, но 27 Марта
1897 года члены ее были заарестованы. Обысками были обнаружены: типография,
мимографы, приготовленные к печатанию программа группы и разные революционные
издания. В найденной программе новые народовольцы уже называли себя: «мы
социалисты-революционеры». Под этим последним именем обычно и выступают затем
уже все организации народовольческого характера, возникшие по разным городам
России. Имя же народоволец как бы отходит в область истории.
Важнейшими из первых, по времени своего возникновения, групп
социалистов-революционеров были следующие.
В 1897 году в Петрограде образовалась группа социалистов-революционеров, в
которую входили: инженер, лесовод, журналист, курсистка, два интеллигента без
определенных занятий и два студента, из которых студент Горного института Михаил
Мельников стал позднее членом «Боевой Организации Партии
Социалистов-Революционеров».
Из них трое уже раньше обвинялись в государственных преступлениях, а двое из
остальных — давно были известны как лица неблагонадежные. Группа задумала
издавать журнал «Рабочий Вестник» и брошюры агитационного характера, для чего и
начала собирать и обрабатывать нужный литературный материал, а также стала
ставить и свою типографию. В то же время входившая в группу курсистка занималась
распространением нелегальной {48} литературы специально среди учащейся молодежи
высших учебных заведений, студенты же вели пропаганду среди рабочих. Занятия
заключались в изучении политической экономии, в чтении различных нелегальных
изданий, в агитации против всего существующего социального и государственного
строя вообще и против хозяев фабричных предприятий в частности.
Образцом работы в этом последнем направлении может служить прокламация «К
рабочим фабрики Паллизен», изданная по поводу невыполнения администрацией
фабрики закона 2 Июля 1897 года. Прокламация призывала рабочих к восстанию для
свержения государственного и общественного строя. Она указывала, что только
рабочий класс призван «к спасению мира» и что на его долю выпадает задача
«обновить и двинуть к счастию весь человечески род».
Число интеллигентных членов группы быстро увеличивалось, в них оказались скоро и
еще два лица, ставших впоследствии боевиками «Партии
Социалистов-Революционеров»: служивший в департаменте земледелия Евгений Колосов
и Серафима Клитчоглу. Увеличивалось и число лиц, сочувствовавших группе и
оказывавших ей иногда содействие. Однако вследствие последовавших в Марте 1898
года арестов группа не могла полностью осуществить своих планов; большинство
лиц, входивших в ее состав, были арестованы и привлечены к дознанию.
Одновременно были произведены аресты также и в Киеве, Одессе и Екатеринославе.
В 1896 году, в Киеве, благодаря агитации частного землемера Ивана Дьякова
(Дьяков уже в 1889 году привлекался к дознание по делу смоленского
революционного кружка, с которым он, живя в Курске, имел тесную связь и,
несмотря на свою молодость, оказывал на его членов руководящее влияние.), из
студентов {49} местного университета образовалась группа
социалистов-революционеров, число членов которой вскоре увеличилось вошедшими в
нее интеллигентами и рабочими. Группа ставила целью — пропаганду среди рабочих
идеи борьбы с самодержавием во имя политической свободы. Члены группы
организовали кружки рабочих среди которых и вели пропаганду, собирая их на
сходки по квартирам, когда же можно было, то и на открытом воздухе, за городом.
Возникал вопрос и о пропаганде среди крестьян, что, однако, было признано пока
несвоевременным. Группа вела сношения с Одессой, Курском, Петроградом,
Харьковом, Полтавой, Воронежем и Саратовом. От Петроградской группы
социалистов-революционеров киевляне получали нелегальную литературу и иногда
деньги. Кроме устной пропаганды велась агитация и путем прокламаций, которые
издавались большею частью для рабочих и касались их злободневных экономических
нужд. Это завоевывало симпатии массы рабочих и делало социалистов-революционеров
популярными среди рабочих. Но были прокламации и исключительно
ярко-политические. Так одна из них, как напоминавшая о так называемых в
революционном мире «героях, борцах 1 Марта 1881 года», изданная в 1897 году,
может быть отмечена, как устанавливавшая идейную связь группы со старыми
народовольцами.
В Марте 1898 года группа издала две прокламации к рабочим, которыми приглашала
их присоединиться к студенческим демонстрациям по поводу смерти в
Петропавловской крепости курсистки Ветровой и которые заканчивались призывами к
свержению существующего строя. К 1 Мая того же года Киевская группа издала
специальную прокламацию, которая была отпечатана в типографии рабочих
революционеров. Все же предыдущие, за неимением типографии, печатались на
гектографе. Попытка поставить в 1899 году {50} свою типографию была неудачна:
устроенная типография работала весьма неудовлетворительно и это заставило
забросить ее. Работа группы была прекращена арестами ее членов, произведенными в
1898-99 годах.
В 1896 году, в Саратове сорганизовалась группа социалистов-революционеров,
принявшая название «Союза социалистов-революционеров», который сыграл большую
роль в истории «Партии Социалистов-Революционеров», и зачастую называется в
революционной литературе «северным».
В состав союза вошли разночинцы интеллигенты, получившие солидную теоретическую
народовольческую подготовку в Томске среди одной из так называемых колоний
политических ссыльных, что не могло не отразиться весьма выгодно для
революционного дела на постановке всей работы союза.
В первый же год своей деятельности, союз выработал программу, под названием:
«Основные положения программы Союза социалистов революционеров» (В 1898 году эта
программа была издана союзом с добавлением краткого очерка по истории
революционного движения под заглавием «Наши задачи»; в 1900 году она была
отпечатана за границей со статьей Григоровича (Житловского): «Послесловие —
социал-демократы и социалисты-революционеры».) (Приложение № 2). Об этой
программе и о самих себе деятели союза давали такую характеристику: «Она во всем
существенном сходна с программой «Народной Воли». Некоторые изменения, вызванные
жизнью, нисколько не лишают нас права считаться продолжателями дела, завещанного
революционерами 80-х годов, и если мы не называем себя народовольцами, то это
обусловлено не изменением программы, а главным образом соображениями тактики:
нежеланием вызывать лишние недоразумения, в виду {51} существующей общей
путаницы понятий в среде революционной интеллигенции, часто встречающимся полным
незнакомством ее с нашим революционным прошлым и способностью нередко из-за
названия и клички видеть врагов в союзниках» («Наши задачи», стр. 41-42.).
Сущность программы заключалась в следующем. «Мы социалисты-революционеры», — так
начинались «Основные положения», — «главною нашею целью, нашим конечным идеалом
является переустройство общества на социалистических началах». В виду этого
пропаганда социализма и организация социалистической партии есть очередная
задача членов союза. Но так как на пути к поставленной цели стоит абсолютизм, то
социалисты-революционеры и начнут борьбу с ним за установление такого
демократического представительного государственного строя, который гарантировал
бы им возможность открытой пропаганды своих идей, широкой организации русской
социалистической партии и выступления ее в будущем за свои дальнейшие
политические экономические права. Силы, при помощи которых «Союз
социалистов-революционеров» думал достигнуть намеченных им целей, суть:
социалистическая интеллигенция и — как часть ее — учащаяся молодежь, передовая
часть фабричного пролетариата и, в будущем, крестьянство. Средствами для
достижения намеченных целей он считал, в качестве подготовительных — пропаганду
и агитацию, в качестве решительных — террор и массовую революционную борьбу. Об
этих средствах в программе говорилось так:
«Пропаганда социально-революционных идей и агитация служат естественным оружием
для усиления численного состава партии и создания возможно благоприятных условий
для успешной деятельности. Но раз революционное движение, выйдя из узких
пределов {52} первоначальной пропагаторской организации, станет широко
общественным, пустившим достаточно глубокие корни в различных слоях населения,
тогда наступит период планомерной борьбы с врагом».
«Одним из сильных средств борьбы для такой партии, диктуемым нашим революционным
прошлыми и настоящим, явится политический террор, заключающейся в уничтожении
наиболее вредных и влиятельных при данных условиях лиц русского самодержавия.
Систематический террор совместно с другими, получающими только при терроре
огромное решающее значение, формами открытой массовой борьбы (фабричные и
аграрные бунты, демонстрации и проч.) приведет к дезорганизации врага.
Террористическая деятельность прекратится лишь с победой над самодержавием, лишь
с полным достижением политической свободы. Кроме своего главного значения, как
средства дезорганизующего, террористическая деятельность послужит вместе с тем
средством пропаганды и агитации, как форма открытой, совершающейся на глазах
всего народа, борьбы, подрывающей обаяние правительственной власти, доказывающей
возможность этой борьбы и вызывающей к жизни новые революционные силы, рядом с
непрерывающейся устной и печатной пропагандой. Наконец, террористическая
деятельность является для всей тайной революционной партии средством самозащиты,
и охранения организации от вредных элементов — шпионства и предательства»
(«Основные Положения»).
Приведенная программа была отпечатана на гектографе и разослана по кружкам
некоторых поволжских городов, а также в Тамбов, Воронеж, Москву, Петроград и
Киев, в целях обсуждения ее и объединения на ее платформе всех народившихся
организаций социалистов-революционеров. «Основные {53} Положения» вызвали много
толков и споров среди революционной интеллигенции, и в общем были встречены
сдержанно. Предлагавшийся программой террор не находил достаточно подготовленной
для принятия его почвы и как средство борьбы пугал еще только что народившиеся
группы. Предпринятые к объединению шаги успеха не имели. В то же время союз стал
заводить связи с молодежью, рабочими, с крестьянством и пытался поставить
издательское дело. Однако издана была лишь одна прокламация по поводу стачки
ткачей в Петрограде, попытки же устроить типографию потерпели неудачу из-за
недостатка средств.
В 1897 году главные руководители союза, вследствие перемены мест службы, выехали
из Саратова, и, оставив там лишь революционные связи, перенесли деятельность
союза в Москву. В Москве, в течение первых двух лет, союз налаживал дело,
заводил иногородние связи. Союз издал за это время несколько прокламаций, из
которых одна — «Манифест к русскому рабочему люду», изданная по поводу приезда
Его Величества в Москву в Августе 1898 года, была написана в особо дерзком тоне,
напоминавшем прокламации старой «Народной Воли» (Помещена в «Русском Рабочем»
№.1, 10 Октября 1898 года.), издал брошюру «Два тайных документа», и отпечатал
свою программу, с прибавлением краткого обзора революционного движения,
озаглавив ее: «Наши Задачи».
Недостаток подходящей литературы и трудность получения ее из-за границы через
посредство заграничного «Союза русских социалистов-революционеров» заставил
руководителей северного союза принять меры к устройству своей типографии, на что
они и направляли все свои старания, рассчитывая издавать свой {54} постоянный
орган, а затем и серию брошюр для народа (В это же время трудились над
устройством типографии и социал-демократы Искровцы. Сколь большое значение имеет
орган для каждой революционной партии, как объединяющий ее центр, см.
«Революционное Движение в России». Выпуск 1-й, стр. 33-я.). Потребность в
партийном органе была большая. Такого органа в сущности не было, т. к.
издававшийся за границей «Союзом русских социалистов-революционеров» журнал
«Русский Рабочий» был приспособлен только для рабочих, выходил редко и имел мало
связей на местах.
В 1900 году весною северный союз перевез наконец в Сибирь, где у его
руководителей сохранились самые живые связи, типографские принадлежности; однако
поставленная типография оказалась мало пригодной и кружок вновь
перетранспортировал все принадлежности уже в Финляндию. Там близ станции
Куоккала и была оборудована типография, в которой к 1901 году был отпечатан
журнал «Революционная Россия» № 1-й. Вот как описывает член союза Андрей Аргунов
работу той типографии в Финляндии. «В типографии поселились трое: мужчина и две
женщины. Никто из них не работал раньше в типографии. Все знания черпались из
книжки — печатного руководства. В распоряжении было небольшое количество шрифта,
причем не хватало очень многих необходимых вещей; часть шрифта была сбита, он
был разных нумеров и, наконец, кое-каких букв было очень мало и пр. Далее.
Станка не было. Была доска и 30 фунтовый вал для ручной катки. Вот и вся наша
типография. До остального надо было доходить опытом. Приступили к работе.
Набрали первую страницу, и начался опыт. Ничего не получается. Вместо передовой
статьи, ряда ее {55} строчек, выходит какая-то мутная грязь с кое-где торчащими
отдельными буквами и фразами. Начинается отыскивание первопричины. Растирается
иначе краска, подбивается там и тут шрифт и пр. Не помогает. Только крупные
буквы заглавия: «Рев. Россия, издание союза социал-революционеров» начинают
выходить довольно отчетливо и дразнят воображение. Страница по-прежнему остается
грязным полем. Лица у всех пасмурны. Разбирает досада на свою беспомощность и в
душу заползает желание бросить и отправиться в поиски за опытными людьми. Но
страстное желание видеть в своих руках газету превозмогает. Опыты продолжаются с
упорством. И вдруг раздается радостное восклицание «катальщика». Из под вала
вышла страница с напечатанным рядом строчек. Закипела работа. Работали, не
замечая усталости, недоедая и недосыпая, по 16-18 часов. За отпечатанием 700-800
экземпляров первого номера «Рев. России» провозились почти месяц —такова была
скорость нашей ротационной машины («Из прошлого социалистов-революционеров».
Былое. 1907 г. № 10.).
В январе 1901 года журнал стал распространяться в кружках, где был встречен
различно. Одни находили содержание его статей достаточно бледным, другие,
наоборот, считали его слишком ярким. Однако, как бы то ни было, появление
журнала произвело большое впечатление. Оно вызвало оживление в кружках
социалистов-революционеров, заставило розыскные органы насторожиться по адресу
организации, которая столь смело заявила себя преемницей «Народной Воли», оно
подняло союз в глазах подпольных кружков и в его кассу стали поступать
пожертвования. В Марте 1901 года союз выпустил листок {56} в память 1 Марта 1881
года; в конце Мая появился № 2 журнала, летом же были выпущены два номера
«Летучих Листков», как прибавление к № 2-му.
К осени 1901 года связи союза разрослись. Приход кассы к тому времени достиг
четырех тысяч рублей. Hacтpoeниe членов союза повышалось, что обусловливалось во
многом общим подъемом оппозиционных кругов общества, наступившим после ряда
студенческих беспорядков первой половины 1901 года. Союз решил расширить
наладившееся издательское дело и предпринял постановку большой типографии на
Томском переселенческом пункте, находившемся в лесу, в нескольких верстах от
города Томска. Весь состав администрации пункта был умело подобран из
социалистов-революционеров; все они приняли участие в постановке и в работе
типографии. Здание администрации пункта было приспособлено под типографию.
Глухая местность сибирской тайги и надежный личный состав работников, казалось,
давали полную гарантию на продолжительную работу. Работали спокойно, не думая о
провале. Но 21-го Сентября на переселенческом пункте был произведен обыск и
типография со всеми работавшими в ней была заарестована на ходу.
При появлении чинов Корпуса жандармов в комнате сушились развешанными
недопечатанные экземпляры № -ра 3-го «Революционной России»; налицо оказался и
весь архив по делу издания журнала со множеством рукописей. Начавшееся дознание
обнаружило связи союза по городам: Петроград, Москва, Ярославль, Нижний,
Чернигов, где и были произведены аресты. Союз формально кончил свое
существование, но дело созданное им не погибло совсем. Уцелевшие от арестов
члены союза сумели передать за границу сохранившиеся по местам связи и
оставшийся газетный материал, сами же вошли в близкие сношения с представителями
других, работавших по России групп {57} социалистов-революционеров и едва ли не
более других содействовали объединению их в одну партию» (Из числа привлеченных
к дознанию по союзу 12 человек были сосланы в Сибирь на сроки от 8 до 3-х лет.
Почти все они принимали впоследствии видное участие в работе «Партии
Социалистов-Революционеров». Так, например: Севастьянова покушалась на жизнь
Московского генерал-губернатора Гершельмана; Куликовский убил Московского
градоначальника графа Шувалова; Барыков и Надежда Чернова участвовали в группе,
которая подготовляла в 1906 году убийство Петроградского генерал-губернатора
генерала Трепова, Аргунов — состоит в центре П. С. Р. и поныне, Мария Аргунова,
Павлов, Колосов, Мария Селюк — также известны, как выдающиеся работники.).
В 1897 году в Минске, благодаря пропаганде дочери чиновника Любови Родионовой,
вышедшей затем замуж за еврея Клячко, стали группироваться кружки
социалистов-революционеров. Особо подходящим элементом для организации там
кружков служили те еврейские мелкие ремесленники, и полуинтеллигентная молодежь,
или так называемые экстерны, среди которых уже с начала девятидесятых годов шла
кружковая пропаганда народовольческих идей. Главным пропагандистом являлся
старый фанатик народоволец Ефим Гальперин. Эта-то молодежь и стала пополнять
кружки Родионовой-Клячко, в которых к концу 1899 г. насчитывалось уже более 60
человек. Все кружки составляли одну общую организацию, которая была названа
«Рабочая партия политического освобождения России». Партиею руководила
центральная группа, при которой имелась касса, предназначавшаяся для выдачи
пособий при стачках, для приобретения нелегальной литературы и прочих
революционных надобностей.
Весною 1898 года, благодаря делегату Розенбергу, приехавшему от заграничного
«Союза русских социалистов-революционеров» для сбора денег в пользу {58} союза и
для установления связей с единомышленниками, Клячко завела сношения с
руководителями кружков социалистов-революционеров в Москве, Киеве, Одессе и с
нелегальными, проживавшими в Екатеринославе, Севастополе и Симферополе. Особо
прочные связи были установлены с Москвой, Киевом и Одессой, где главари кружков
соглашались даже принять общее название «Рабочей партии политического
освобождения России».
Клячко получала нелегальную литературу из-за границы, снабжая иногда ею и
Москву. Во второй половине 1899 года от имени Минской группы партии было
составлено воззвание к учащейся молодежи по поводу временных правил об отдаче
студентов в военную службу, с призывом к повсеместному протесту, и транспорты
его были отправлены в Киев и Одессу. Тогда же руководители группы, пользуясь
тем, что в составе кружков было много ремесленников, оборудовали несколько
небольших типографий и продали их Московской и Киевской группам
социалистов-революционеров и Виленской бундовской организации. Наконец была
поставлена типография и для своей Минской группы, в которой и стали печатать
«Прибавление к 2-му №-ру Рабочего Знамени» (Организации «Рабочее Знамя»
считались социал-демократическими, но они очень тяготели к
социалистам-революционерам и позже присоединились к партии.) и брошюру
«Свобода», излагавшую программу партии и принципы ее организации.
Дав крайне тенденциозную картину внутреннего состояния России, авторы брошюры
заявляли: «Мы знаем в чем спасение: наш идеал не буржуазная Франция, не
конституционная монархия Англии, а социалистический строй». Но на пути к нему
стоит абсолютизм, который и надо уничтожить. Уничтожить же его можно лишь при
посредстве террора. «Выступая в бой {59} во имя достижения социалистического
строя, мы начинаем широкую пропаганду идеи социализма и обнажаем оружие, которое
мы не выпустим до тех пор, пока не будет пробита брешь в толстой стене
закоснелой в насилии и произволе русской деспотии». Выполнить это может лишь
«Партия политического освобождения России». «Направляя свои удары на членов
правительствующей группы, мы имеем в виду: удалить прежде всего сподвижников
царизма — тех представителей власти, которые непосредственно заинтересованы в
поддержании существующего деспотического строя, строя, оправдывающего и
требующего их участия в управлении страны, сделать их ответственными за их
деятельность, карая все, клонящееся ко вреду родины... Систематически, разумно
направляя свои удары, партия устрашит и дезорганизует правительство, у которого
народ сумет вырвать принадлежащие ему права. Партия не прекратит своих действий,
пока не добьется конституции, наиболее удобной для основной идеи пролетариата.
Поэтому партия не остановится на полпути. Добившись сначала конституции только
либерально буржуазной, она принудит правительство дать рабочую конституцию.
Боевая роль партии кончится в тот день, когда в России будет провозглашена
полная свобода».......
Только при наличии рабочей конституции возможно приготовить пролетариат к полной
революции, к замене капиталистического строя социалистическим. Партия, которая
может добиться политической свободы, есть. «Эта партия не организована, не
объединена приемами тактики, не формулировала своей программы, не сознала себя
партией, не связана воедино; она разбросана по всем углам России, рассеяна в
слоях интеллигенции, народа, — но она есть, ибо есть те элементы, из которых
партия должна состоять»...
И все те, кто признают себя социалистами, должны: «организовать, вырабатывать
приемы тактики, точнее {60} формулировать самую программу, связывать воедино
людей бессознательно составляющих партию — вот ваша ближайшая задача»...
Переходя к плану организации, авторы говорили:
«Наш план организации — федерация автономных местных групп, объединенных
программой и практическими приемами, но имеющих свой местный центр, составленный
из выборных представителей отдельных кружков. Этот местный центр, или комитет,
руководясь общей программой, свободен, однако, применительно к местным особенным
условиям, видоизменять организацию; этот центр ведает свои местные дела и
сообщается с другими комитетами посредством своих делегатов. Собрание делегатов
от нескольких комитетов составляет высшую инстанцию — «совет партии». Этот
«совет» на непериодических съездах обсуждает все дела партии, вносит поправку в
программу. вырабатывает общие правила тактики, решает моменты, наиболее
подходящие для отдельных активных действий и т. п.
Что касается личного состава кружков, то отводя первое место пролетариату
(рабочему и интеллигентному), мы все-таки распространяем агитацию и пропаганду
на все слои русского населения. Наиболее активный элемент мы зовем на работу в
пользу социализма вообще и политической свободы, в частности. Наша главная
надежда на молодежь; но участие людей, умудренных опытом, только подвинет вперед
дело освобождения .......
Действия свои партия должна начать лишь только сформируются ее организации в
столице и в крупных центрах. «Чисто активная деятельность есть дело боевого
отряда партии. Как самая опасная, самая тяжелая и самая важная в то же время,
деятельность эта требует героев, людей способных идти на эшафот за свою идею. И
потому боевой отряд составляется из добровольцев партии, которым партия дает
свою {61} санкцию, объясняя каждый отдельный террористический факт от имени всей
партии в прокламациях. И так: пока партия организуется — центр ее тяжести есть
пропаганда и агитация; когда партия выступит на открытую борьбу, центр ее
тяжести переносится на боевой отряд, и тогда партия, не оставляя пропаганды и
агитации, главным образом направляет свои средства на помощь боевому отряду.
Затем, когда у нас будет отвоевана политическая свобода, центр тяжести
переносится снова, на пропаганду и агитацию; а боевой отряд останется на страже
конституции......
Вся работа партии длится на два вида деятельности — мирная и военная. «Виды
мирной деятельности в пользу партии такие:
а) пропаганда среди интеллигенции, т. е. 1) распространение нашей литературы
среди молодежи, 2) организация кружков самообразования и взаимопомощи учащейся
молодежи, 3) организация легальных и нелегальных библиотек, 4) организация касс
на революционное дело;
б) пропаганда в среде рабочих с такими же организациями кружков, как и среди
интеллигенции; в) пропаганда в народе; г) пропаганда в войсках;
д) агитация везде в пользу идеи политической свободы; е) печатное дело и ж)
разведочное бюро партии.
Вообще подготовительная работа партии есть работа мирная. Затем, когда военный
отряд начнет свои действия, мирная дружина будет его помощницей и ее главная
задача на то время: создать прессу, которая бы влияла на общество, объясняя ему
цель и причину действий боевой дружины. О видах боевой деятельности мы не
говорим, т. к. это уже дело наиболее конспиративное»......
В конце брошюры был высказан такой взгляд на социал-демократов. «На
социал-демократию мы смотрим, как на братьев: цель одна, но пути различны. Идея
социал-демократии получить право гражданства в России не раньше, как при
наличности политической свободы, а пока мы будем {62} делать свое, а
социал-демократы пусть делают свое: пусть организуют сколько можно, пусть
приучают массы к протесту, к борьбе с капитализмом, пусть улучшают экономическое
положение масс. Мы будем помогать им левой рукой, ибо правая уже занята мечом.
Наша партия для России — партия настоящего. Партия социал-демократии — партия
следующего за нами периода времени. В этом вся разница»...... («Свобода».
Издание «Рабочей партии политического освобождения» России». Типография партии.)
Такова была программа складывавшейся в Минске широкой организации
социалистов-революционеров. Террору в ней отводилось выдающееся место.
«Свобода» была отпечатана в минской типографии весною 1900 года, когда была
отпечатана и первомайская партийная прокламация террористического характера,
получившая широкое распространение по г. г. Москва, Петроград, Киев, Одесса. В
то время это был первый громкий призыв общества к политической борьбе с
правительством, призыв к террору. Дела партии развивались. В 1900 году она имела
уже свои группы в Минске; Белостоке, Екатеринославе и Житомире; имела
сторонников в Двинске, Бердичеве и в Петрограде. Но в том же году, 18 го Апреля,
партийная типография была арестована, хотя и без работавших в ней (Работавшие в
ней евреи Гатовский, Каплан и Рубин скрылись. после чего первые два поставили по
соглашению с представителем Харьковской группы Дьяковым типографию в Нежине. 5
Марта 1900 года типография та была арестована, после чего были арестованы и
Каплан с Гатовским.); после того была арестована и Клячко и самая Минская
организация потерпела разгром. Потерпели некоторый урон и иногородние группы.
Как на образование описанной партии, так и на всю ее работу до первых
арестов, оказывали большое {63} влияние проживавшие в то время в Минске,
Брешко-Брешковская и
Гершуни.
Мещанка Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская участвует в русском
революционном движении с 1873 года. В 1874 году она в числе многих ушла «в
народ», была арестована; привлечена к делу «О революционной пропаганде в
империи», и присуждена к лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы
на 5 лет. В 1881 году за побег вновь присуждена к каторжным работам на 4 года, а
в 1896 году получила право повсеместного жительства в России, за исключением
столиц и столичных губерний.
Е.К.Брешко-Брешковская работы Ю.К.Арцыбушева
Вернувшись из ссылки осенью 1896 года, Брешко-Брешковская не замедлила
вновь приступить к революционной работе и потратила первые годы по своем
возвращении на разъезды по России в целях установления связей с
разбросанными по разным городам старыми революционными деятелями.
Поселившись временно в Минске, она начала горячую пропаганду среди молодежи,
призывая ее к террору и работе среди крестьян. Вместе с Гершуни она
организовала транспортировку нелегальной литературы из-за границы. Первый
полученный в Минске в количестве нескольких пудов транспорт включал в себе
старые народовольческие издания, книжки социал-демократического характера и
«Наши Задачи». Получаемые транспорты разбивали на библиотечки, книжек в 100
каждая, и развозили по России. В первый же год постановки этого дела минские
деятели сумели развезти по разным городам до 50 библиотечек. За каждую
библиотечку брали в среднем около 100 рублей.
Мещанин Герш Исаков-Ицков Гершуни (он же Григорий Андреевич Гершун, Гершунин),
не принадлежавший формально к партии, работал на нее больше, чем кто либо
другой. Кроме постановки транспорта литературы, он организовал фабрикацию {64}
типографии. которая продавались затем разным революционным организациям и
организовал паспортное бюро, или изготовление нелегальных паспортов. Уже тогда в
нем стал проявляться террорист-идеолог, террорист-практик. Он взял на себя
работу проредактировать после отъезда Клячко в Петрограде брошюру «Свобода» и
выполняя это придал ей наиболее яркий революционный характер, чем она имела в
первоначальной редакции вообще, в частности же он исключил из брошюры то место,
где заявлялось, что пропагандируемое брошюрою применение террора не касается
особы Государя Императора. Он первый в то время наметил схему будущей боевой
организации и, заражая своим фанатизмом пылкую молодежь, первый стал незаметно
для окружающих вербовать людей, готовых на террористические выступления.
Аресты не помешали деятельности Брешко-Брешковской и Гершуни. Первая сумела
своевременно выехать, из Минска, Гершуни же хотя и был арестован, но по неимению
формальных улик, вскоре был освобожден из под стражи. Тогда он не казался еще
выдающимся революционером; в нем не видели еще того, кем он скоро показал себя,
оставив дом, перейдя на нелегальное положение, сделавшись профессиональным
революционером.
После минского разгрома отдельные группы «Рабочей партии политической
освобожденной России» продолжали еще существовать обособленно до лета 1902 года,
когда они влились наконец в «Партию Социалистов-Революционеров».
Кроме описанных, важнейших организаций социалистов-революционеров, были еще и
следующие. С 1895 года вели социально-революционную пропаганду группы:
Пензенская; где работал известный затем боевик Павел Крафт, Воронежская,
сыгравшая впоследствии большую роль в дел объединения «Партии {65}
Социалистов-Революционеров», Пермская и Тамбовский кружок. В Саратове, после
отъезда оттуда учредителей «Союза социалистов-революционеров», продолжали
пропаганду несколько кружков. Были группы, хотя и не совсем оформившиеся, в
Полтаве, Одессе, Чернигове, Вятке, Владимире, Н.-Новгороде, Екатеринославе и
Курске. Сформировалась в 1900 году группа социалистов-революционеров и в
Харькове; ею руководил опытный уже по работе в Киеве землемер Дьяков, в состав
же входили различные интеллигенты и несколько студентов, все привлекавшиеся уже
по делам политического характера.
На образование и распространение кружков социалистов-революционеров того
времени, большое влияние имели возвращавшиеся, в середине 90-х годов, из
сибирской ссылки революционеры-семидесятники, сохранившие свой революционный
фанатизм и ненависть к существующему государственному строю. Вот как говорит об
этом влиянии «стариков» один из нынешних членов «Партии
Социалистов-Революционеров». «В середине 90-х годов начинают возвращаться в
Европу революционеры-семидесятники. Большинство из них за время каторги и ссылки
сумело сохранить всю силу убеждения, весь пыл своего первого выступления».
«Сибирь не заставила нас забыть трудовой народ, тюрьма не отбила у нас охоты
служить его освобождению»—писала Е. К. Брешко-Брешковская. «Очутившись вновь на
родине, старики всюду, где ни появлялись, становились центрами притяжения. Даже
в тех случаях, когда они не могли проявлять особой деятельности, на окружающую
молодежь действовало обаяние их непосредственной веры и непоколебимой верности
социально-революционной идее. С другой стороны из их живых рассказов
революционная молодежь. знакомилась с прошлым, научалась любить и ценить это
прошлое. Молодежь убеждалась, как глубоки корни {66} этого прошлого и как
поверхностно огульное высмеивание старины, которое им с легким сердцем
прививалось марксистской литературой. Глубокое впечатление, производимое
стариками укрепляло критическое отношение к марксистской догме и поддерживало
стремление к самостоятельной разработка больных вопросов» («Очерки по истории
П. С. - Р.». «Социалист-Революционер» — № 4.).
Из таких стариков, кроме упомянутой уже Брешко-Брешковской, выделялись
Войнаральский, разъезжавший по России с агитационными целями и оказавший большое
влияние на увлечение террором будущих боевиков «Партии
Социалистов-Революционеров», Покатилова и Доры Бриллиант; Валериан Балмашев,
отец убийцы министра Сипягина, которому, по словам «Революционной России»,
«многие сотни юношей и девушек обязаны своею духовною жизнью»; Чернявская,
квартира которой в Саратове представляла сборный пункт подпольной публики, в
особенности революционной молодежи; Иванов-Охлонин, начинавший работать в каждом
городе, куда только он попадал и имевший большое влияние на образование Одесской
группы социалистов-революционеров; поселившиеся в Киеве Старынкевич и Дзвонкевич
и начавший работать по Севастополю Емельянов. Все они не только влияли идейно на
молодых социалистов-революционеров, но уже позже, лично вступая в «Партию
Социалистов-Революционеров», они вносили в нее опыт прошлой революционной
работы, придавали личному составу партии солидность, ее работе положительность и
много способствовали отличной постановке революционной работы партии в первые
годы ее существования.
{67} Продолжали оказывать влияние на оживление революционной работы в России и
наши эмигранты. Уже с 1896 года у проживавших за границей народовольцев все
настойчивее и настойчивее стали раздаваться голоса о необходимости объединения и
об издании одного руководящего для всех органа. Однако из-за вспыхнувших
раздоров объединение не удавалось, орган же хотя и был задуман коллективно, но
стал издаваться единолично Бурцевым под именем «Народоволец». Журнал призывал
всех работающих в России и за границей революционеров к возрождению «Народной
Воли», к борьбе с существующим режимом.
«Нашей ближайшей задачей», — писалось в нем,— «является —уничтожение
самодержавия, передача всех общегосударственных дел из рук современной
бюрократии в руки правильно выбранных народных представителей, федеративное
устройство государства, широкое областное и местное самоуправление, обеспечение
за всеми личных прав: права слова, печати, свободы личности, национальности и т.
д.».
«В области экономической мы будем защищать и поддерживать все, что приближает
нас к осуществлению конечного социалистического идеала. Для достижения этих
целей мы признаем все средства, которые будут действительны для борьбы с
современным русским правительством — от самых мирных культурных до резко
революционных, смотря по условиям места и времени. Скажем словами покойного
Степняка: «мы революционеры не только до прямого народного восстания, но до
военных заговоров, до ночных вторжений во дворец, до бомб и динамита».
Первый номер «Народовольца» вышел в Апреле 1897 года. В том же году вышли №№ 2 и
3, которые давали апологию «Народной Воли» и являлись сплошным призывом к
террору. Третий же номер {68} кроме того содержал в себе и призыв к
цареубийству, почему он и был конфискован в Англии, сам же Бурцев был арестован,
привлечен к ответственности и, по приговору Центрального Уголовного Суда в
Лондоне от 11 Февраля 1898 года, был присужден к принудительным каторжным
работам на 18 месяцев (Процесс Бурцева имел те результаты, что английское
общество, узнав о действительных целях русских народовольцев, стало сдержаннее в
своих симпатиях к ним. Следствием же такой перемены общества было то, что
финансовые дела «Фонда вольной русской прессы» от этого очень пострадали; из
«Общества друзей русской свободы» многие англичане ушли, журнал же «Свободная
Россия» должен был прекратиться изданием.).
В то же время группа Житловского или заграничный «Союз русских
социалистов-революционеров», считавшийся для за границы представителем
работавших. в России социалистов революционеров, продолжали хотя изредка
выпускать газетку «Русский Рабочий» и издал несколько брошюр
«Социально-революционной библиотеки». Выпущенный впервые в 1894 году «Русский
Рабочий» издавался по Февраль 1899 года, когда вышел последний его номер — № 11,
представлявший брошюру в 48 страниц. Первый выпуск социально-революционной
библиотеки, брошюра «Социализм и борьба за политическую свободу» вышла в 1898
году.
Это была программная брошюра для социалистов-революционеров, автор которой
задался целью «наметить те основные элементы, которые должны лечь в основу
конкретного объединения борьбы за социализм и политическую свободу». Об этой
программе социалистов-революционеров социал-демократический орган «Рабочее Дело»
№ 1 й (Апрель 1899 г.) дал такой отчет: «Программа г. Григоровича — окрошка,
состоящая из подогретых народнических идей — даже и таких, которые за {69}
негодностью были отброшены группою старых народовольцев еще в 1892 г.— и плохо
понятых социал-демократических требований. У землевольцев он берет для своей
программной окрошки «земледельческие классы, как те общественные слои, интересы
которых должны стоять на первом плане социально-революционной деятельности», у
«Народной Воли» — террор, «то могучее орудие борьбы, с помощью которого партия
может добиться необходимой для нее политической свободы», а у социал-демократов
— «класс промышленных рабочих, как главную точку приложения интеллигентных
социально-революционных сил» (Рабочее Дело № 1, Апрель 1899 г. Обзор новых
изданий.).
Кроме указанной брошюры заграничный союз издал книжку Лаврова — «Из рукописей
90-х годов» и брошюру «Наши задачи» (1900 г.), которые были последними изданиями
союза. В 1901 году союз, как будет указано ниже, прекратил свое существование.
Вернуться к оглавлению
Электронная версия книги воспроизводится с сайта
http://ldn-knigi.lib.ru/
OCR Nina & Leon Dotan
ldnleon@yandex.ru
{00} - № страниц, наши примечания - текстом меньше,
курсивом.
Здесь читайте:
Спиридович
Александр Иванович (биографические материалы).
Спиридович А. И. «Революционное
движение в России». Выпуск 1-й, «Российская Социал-Демократическая Рабочая
Партия». С.-Петербург. 1914 г. Типография Штаба Отдельного Корпуса
Жандармов.
Спиридович А.И.
«Великая Война и Февральская
Революция 1914-1917 г.г.» Всеславянское Издательство, Нью-Йорк. 1-3
книги. 1960, 1962 гг.
Члены "Народной Воли" и др.
: |
АБ
| БА | ВА | ГА | ДА | ЕА | ЖА | ЗА | ИА | КА | ЛА | МА | НА | ОА | ПА | РА | СА | ТА | УА | ФА | ХА | ЦА | ЧА | Ш-ЩА | ЭА | ЮА | ЯА |
Народная
воля, революционно-народническая
организация, образовалась в августе 1879
г.
Земля и воля,
тайное революционное общество, существовало в
1870-е гг.
Петрашевцы, участники кружка М. В. Петрашевского (1827-1866).
Эсеры-максималисты – левая
группа эсеровского движения, отколовшаяся от партии
социалистов-революционеров в конце 1904 г.
Из бумаг Спиридовича:
Шифртелеграмма начальника
Киевского охранного отделения А.И.Спиридовича директору департамента
полиции А.А. Лопухину о задержании Г.А. Гершуни, 14 мая 1903 г.
Письмо заведующего наружным
наблюдением департамента полиции Е.П.Медникова начальнику киевского
охранного отделения А.И.Спиридовичу о расследовании убийства В.К. Плеве, 4 августа 1904 г.
Протокол допроса
полковника А.И. Спиридовича, 3 сентября 1911 года
Выписка из показаний полковника А.И.
Спиридовича от 7-10 октября 1911 года
Письмо полковника А.И.Спиридовича сенатору
М.И. Трусевичу от 18 октября 1911 г.
Выписка из показаний полковника А.И.
Спиридовича, 4 ноября 1911 г.
Письмо сенатора М.И. Трусевича полковнику А.И.
Спиридовичу, 9 декабря 1911 г.
Письмо полковника А.И. Спиридовича сенатору
М.И. Трусевичу, 21 декабря 1911 г.
Рапорт А.И. Спиридовича в первый департамент
Государственного совета, 13 апреля 1912 г.
Из журнала № 13 первого департамента
Государственного совета о назначении предварительного следствия по делу П.Г.
Курлова, М.Н. Веригина, А.Н. Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 11 мая 1912 г.
Протокол осмотре письма А.И. Спиридовича к
жене Н.Н. Кулябко и записной книжки, 23 августа 1912 г.
Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича,
9 октября 1912 г.
Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича,
11 октября 1912 г.
Протокол предъявления материалов следствия А.И.
Спиридовичу, 21 ноября 1912 г
Постановление ЧСК о возбуждении дополнительного
предварительного следствия по делу П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И.
Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 27 апреля 1917 г.
Из стенограммы допроса А.И. Спиридовича, 28
апреля 1917 г.
О постановлении Временного правительства о
возбуждении следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И.
Спиридовича, Н.Н. Кулябко, 30 мая 1917 г.
Постановление ЧСК о возбуждении предварительного
следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И. Спиридовича, Н.Н.
Кулябко, 31 мая 1917 г.
Протокол допроса А.И.
Спиридовича, 5 сентября 1917 г.
|
