|
|
Революционное движение в России
Выпуск 1-й
Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия
{25}
II.
Экономизм и борьба с ним. Организация «Искра» и ее деятельность. Стачки.
Демонстрации. Работа в деревне, армии и среди учащихся. Литература. Характер
организаций.
С переходом практиков социал-демократов в работе от «кружковщины» к
«агитации» все яснее и резче стало намечаться новое течение; внесшее идейный
раскол в молодую партию. Появились сторонники новых форм рабочего движения,
доказывавшие, что рабочий класс при его неразвитости и малосознательности не
может и не должен заниматься борьбой политической, а должен бороться
исключительно за свои экономические повседневные нужды, что существующий
государственный строй не помешает этой борьбе, и она может привести к
желательным для рабочих результатам. Новое направление, уклонявшееся от
революционизма социал-демократии в сторону чистого рабочего движения и
получившее впоследствии название «экономизма», завоевывало все более и более
крепкую позицию. Появление и успех его обуславливалось следующими причинами.
Быстрое распространение революционных кружков в 90 годах повело к принятию
против них энергичных со стороны правительства мер, выразившихся в арестах,
которым в целом ряде городов в 1894-96 годах были подвергнуты наиболее важные
члены социал-демократических организаций. В лице этих последних движение
потеряло первое поколение русских социал-демократов, сторонников революционного
марксизма, прошедших хорошую революционную {26} школу как по теоретической
подготовке так и по практической работе.
Заменившие их по местам более молодые социал-демократы получили иную
революционную подготовку.
Теоретически они воспитались на легальных трудах русских марксистов, из коих
одни — истые сторонники революционного марксизма, не могли излагать его
революционную теорию во всей ясности и полноте вследствие цензурных условий,
другие же критиковали революционный марксизм, указывали его ошибки и давали
теоретическое обоснование «экономическому» направлению рабочего движения,
указывая тем самым рабочим легальные пути к достижению наилучших условий труда.
Это «критическое» направление, по мнению правоверного социал-демократа Ленина,
«развращало социалистическое сознание, опошляя марксизм, проповедуя теорию
притупления социальных противоречий, объявляя нелепостью идеи социальной
революции и диктатуры пролетариата, сводя рабочее движение и классовую борьбу к
узкому трэд-унионизму и реалистической борьбе за мелкие постепенные реформы».
Практическую школу революционного дела «молодые» стали проходит в период
промышленного подъема, сменившего во 2 половине 90-х годов промышленный кризис
начала тех же годов. Это улучшение экономического положения страны давало
возможность предпринимателям выполнять многие из требований, предъявлявшихся к
ним рабочими, боровшимися за лучшие условия своего труда и прибегавшими к
стачкам, как к лучшему орудию борьбы против хозяев.
Этот успех экономической борьбы рабочих, с одной стороны подкреплял »молодых»
руководителей в правильности их мировоззрения на пути, по которому должно идти
рабочее движение, с другой же являлся для массы рабочих лучшим доказательством
того, что существующий в России политический строй вовсе не {27} является для
рабочих препятствием к улучшению их экономического положения вообще, и к
получению тех уступок, которых они добивались в то время от хозяев в частности.
Таким образом «экономизм» приобретал все более и более сторонников, как в среде
руководителей движения, так и в его массах.
Выразителем экономического направления в нелегальной литературе явилась газета
«Рабочая Мысль», издававшаяся в Петербурге группой того же названия с 1896 по
1902 г.
«Борьба за экономическое положение, писала газета в 1897 году, борьба с
капиталом на почве ежедневных насущных интересов и стачка, как средство этой
борьбы — вот девиз рабочего движения».
«Эта борьба понятна всем, закаляет силы и сплачивает рабочих, в ней каждый шаг
вперед есть улучшение в жизни, есть средство к дальнейшим победам... Пусть
рабочие ведут борьбу, зная, что борются они не для каких то будущих поколений, а
для себя и для своих детей, пусть помнят, что каждая победа, каждая пядь,
отбитая у врага, есть пройденная ступень лестницы, ведущей к их собственному
благополучию»... («Рабочая Мысль» № 1, Передовая статья. Октябрь 1897 года).
Годом позже идеи нового течения были формулированы в брошюре, озаглавленной «Credo»,
и посланной за границу из Петербурга. По мнению авторов брошюры —
«Основной закон, который можно вывести при изучении рабочего движения — линия
наименьшего сопротивления».
«На западе такой линией являлась политическая деятельность, и марксизм, в том
виде, в каком он был формулирован в коммунистическом {28} манифесте, являлся как
нельзя больше удачной формой, в которую должно было вылиться движение». Но когда
в политической деятельности была исчерпана вся энергия, тогда наступил кризис
марксизма, и стало совершаться коренное изменение в практической деятельности
партии.
«Изменение это произойдет не только в сторону более энергичного ведения
экономической борьбы, упрочения экономических организаций, но главное, и это
самое существенное, в сторону изменения отношения партии к остальным
оппозиционным партиям. Марксизм нетерпимый, марксизм отрицающий, марксизм
примитивный (пользующийся слишком схематичным представлением классового деления
общества) уступит место марксизму демократическому, и общественное положение
партии в недрах современного общества должно резко изменится. Партия признает
общество, ее узко-корпоративные, в большинстве случаев, сектантские задачи
расширяются до задач общественных, и ее стремление к захвату власти
преобразуется в стремление к изменению, к реформированию современного общества в
демократическом направлении приспособительно к современному положению вещей с
целью наиболее удачной, наиболее полной защиты прав (всяческих) трудящихся
классов. Содержание понятия «политика» расширится до истинно общественного
значения, и практические требования минуты получат больше веса, могут
рассчитывать на большее внимание партии, чем это было до сих пор».
«Линия наименьшего сопротивления у нас никогда не будет направлена в сторону
политической деятельности.. Разговоры о самостоятельной рабочей политической
партии суть не что иное, как продукт переноса чужих задач, чужих результатов на
нашу почву... Для русского марксиста исход один: {29} участие, т. е. помощи
экономической борьбы пролетариата и участие в либерально-оппозиционной
деятельности».
«Старики» встретили новое течение враждебно, — что повело сначала лишь к спорам,
а затем к более серьезным раздорам в организациях.
Однако до конца 1897 года продолжало господствовать еще старое направление; все
«Союзы Борьбы за Освобождение Рабочего Класса» еще вели агитацию в строгом
социал-демократическом, революционном направлении.
«Ниспровергнуть самодержавие... может лишь крепко организованная, многочисленная
партия», писали в 97 году петербургские «старики», «организовавшие в сильную
партию, рабочие освободят себя и всю Россию от всякого политического и
экономического гнета».
«Борьба с самодержавным правительством за политическую свободу — писала
«Киевская Газета» в 1897 г. есть ближайшая задача русского рабочего движения...
Русское рабочее движение удесятерит свои силы, если выступит, как единое
стройное целое, с общим именем и стройной организацией... Отдельные рабочие
кружки должны превратиться в одну общую партию. Русская рабочая партия будет
партией социал-демократической».
Со следующего 1898 года идеи экономизма все более и более проникают в ряды
социал-демократов, находят там своих поборников и увеличивают раскол в партии.
1-й и партийный съезд, ясно указавший своим манифестом политическую программу
социал-демократии, не создал однако единства в направлении рабочих организаций;
некоторые организации даже не признали состоявшегося съезда законным и
отказались распространять его манифест.
Почти во всех организациях {30} шла рознь между «экономистами» и «политиками»; в
некоторых городах существовало по несколько организаций разных направлений; —
так, в Петербурге в 1899 году одновременно работают: «Союз Борьбы за
Освобождение Рабочего Класса», «Рабочая Мысль», «Рабочее Знамя»,
«Самоосвобождение Рабочего Класса», и Группа 20, а в 1900 году прибавилась еще и
группа «Социал-Демократ». Рознь дошла до того, что в год формального образования
Российской Социал-Демократической Рабочей Партии образовалась еще и «Русская
Социал-Демократическая Партия», составившаяся из групп «Рабочего Знамени».
*)
Шли распри и у эмигрантов. Основанный в 1895 г. Союз Русских
Социал-Демократов к концу 1898 г. заполнился большим числом «молодых»
социал-демократов, которые будучи поборниками «экономизма», настолько не
сходились во взглядах с ядром союза, с «Группой Освобождения Труда», что
последняя, оставаясь в меньшинстве по своим взглядам на политику, в конце
означенного года отказалась редактировать органы Союза «Работник» и «Листки
Работника». После этого (1900 г.) Союз распался на две части, из которых
меньшая, во главе с Группой Освобождения Труда, образовала «Революционную
Организацию Социал-Демократ», и продолжала затем отстаивать политику, наибольшая
же часть или «Союз» начала издавать «Рабочее Дело» и «Листки Рабочего Дела»,
которые теоретически заняли позицию, среднюю между «политикою» и «экономизмом».
Издания эти продолжались до 1902 года, за каковое время вышло 12 номеров
«Рабочего Дела» и 8 «Листков Рабочего Дела».
{31} Такой развал в партии и уклонение ее с революционного пути вызвал попытки
со стороны «стариков» поправить дело, отстоять революционизм партии, направить
ее на путь настоящего марксизма.
Первыми вступили в борьбу Плеханов и его товарищи по «Группе Освобождения
Труда».
В Феврале 1900 года Плеханов издал сборник «Vademecum» («Путеводитель» - ред.),
в котором дал резкую критику экономизма, и тогда же группа выпустила объявление
о возобновлении ее изданий, высказав в нем категорически, что ее задача ныне:
«непримиримая теоретическая борьба с антиреволюционными элементами (в нашей)
партии и выяснение тактических задач, подсказываемых ей как ее конечной целью;
так и социально политическими особенностями данной минуты».
В том же году несколько возвратившихся из ссылки социал-демократов «стариков»
(состоявших в 1895 г. в Петербургском Союзе Борьбы за освобождение рабочего
класса) решили повести не только борьбу с экономизмом, но и начать
организационное строительство партии; они задумали сплотить фактически местные
комитеты и кружки в партию, которая, как таковая, существовала лишь поминально,
по «манифесту».
Входившие в состав этой группы Ленин (Ульянов), Мартов (Цедербаум) и Старовер (Потресов)
находили необходимым:
1) выработать в партии прочное идейное объединение, закрепить его партийной
программой, чего полагали достигнут изданием широкого литературного партийного
органа, и 2) создать организацию профессиональных революционеров, которые
установили бы живую связь, как между самими местными организациями, так и между
этими последними с литературным органом.
Задумав свое предприятие, перечисленные лица {32} предполагали сперва опереться
на местные партийные комитеты и рассчитывали найти поддержку у марксисткой
интеллигенции, в каковых видах и обратились к ним за помощью, но сочувствия не
встретили ни с той, ни с другой стороны.
Видя такую неудачу в России, инициаторы переехали за границу, где и вошли в
соглашение с «Группой Освобождения Труда», и начали издавать газету «Искра»,
первый номер которой вышел в Декабре 1900 года и именем которой стала называться
затем и самая организация социал-демократов, сплотившаяся вокруг этого
литературного центра.
С первого же номера «Искра» повела пропаганду идей «политики» и
«революционизма».
«Социал-демократия есть соединение рабочего движения с социализмом; — пишет
«Искра», ее задача — не пассивное служение рабочему движению на каждой отдельной
стадии, а представительство всего движения в целом, указание этому движению его
конечной цели, его политических задач, охрана его политической и идейной
самостоятельности. Оторванное от социал-демократии рабочее движение мельчает и
необходимо впадает в буржуазность; ведя одну экономическую борьбу, рабочий класс
теряет свою политическую самостоятельность, изменяет великому завету —
«освобождение рабочих должно быт делом самих рабочих»...
Задача, которую призвана осуществить русская социал-демократия: внедрит
политические идеи и социалистическое самосознание в массу пролетариата и
организовать революционную партию, неразрывно связанную со стихийным рабочим
движением.
«Ближайшей политической задачей русской рабочей партии должно быть
ниспровержение самодержавия, завоевание политической свободы».
{33} Содействовать политическому развитию и политической организации рабочего
класса — наша главная и основная задача» («Насущные задачи нашего времени» —
Искра № 1.).
Вопросы организации партии были широко развиты «Искрой» в принципах централизма,
единения и взаимной поддержки в работе.
«По нашему мнению, исходным пунктом деятельности, первым практическим шагом к
созданию желаемой организации, наконец, основной нитью, держась которой, мы
могли бы неуклонно развивать, углублять и расширять эту организацию, должна быть
постановка общерусской политической газеты. Нам нужна прежде всего политическая
газета, без нее невозможно то систематическое ведение принципиально выдержанной
и всесторонней пропаганды и агитации, которые составляют постоянную и главную
задачу социал-демократии».
«Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также
и коллективный организатор. В этом последнем отношении ее можно сравнить с
лесами, которые строются вокруг возводимого здания, намечают контуры постройки,
облегчают сношения между отдаленными строителями, помогают им распределять
работу и обозревать общие результаты, достигнутые организованным трудом. При
помощи газеты и в связи с нею сама собой будет складываться и постоянная
организация, занятая не только местной, но и регулярной общей работой,
приучающей своих членов внимательно следить за политическими событиями,
оценивать их значение и их влияние на разные слои населения, вырабатывать
целесообразные способы воздействия на эти события со стороны революционной
партии ».
Заметив затем, что техника обслуживания газеты {34} на местах потребует сети
агентов, «Искра» продолжает:
«Эта сеть агентов будет остовом именно той организации, которая нам нужна;
достаточно крупной, чтобы охватит всю страну, достаточно широкой и
разносторонней, чтобы провести строгое и детальное разделение труда, и
достаточно выдержанной, чтобы уметь при всяких поворотах и неожиданностях вести
неуклонно свою работу; достаточно гибкой, чтобы уметь, с одной стороны,
уклонится от сражения в открытом поле с подавляющим своею силою неприятелем,
когда он собрал на одном пункте все свои силы, а с другой стороны, чтобы уметь
пользоваться неповоротливостью этого неприятеля и нападать на него там и тогда,
где всего менее ожидают нападения».
«Если мы соединим свои силы на ведении общей газеты, то такая работа подготовит
и выдвинет не только наиболее умелых пропагандистов, но и наиболее искусных
организаторов, наиболее талантливых политических вождей партии, способных в
нужную минуту дать лозунг к решительному бою и руководит им» («С чего начать» —
Искра № 4.).
Говоря о личном составе организации и ее численности, «Искра» проводила тот
взгляд, что революционер должен быт профессионалом, социал-демократическая же
партия строго законспирированной, революционной организацией, каковые принципы
подробно были обоснованы в вышедшей в 1902 году брошюре Ленина «Что делать».
«В революционную организацию, пишет Ленин, а таковой и только таковой должна быт
Социал-Демократическая Рабочая Партия, должны широко входить рабочие — но эти
рабочие должны быть сознательные {35} революционеры; с другой стороны, и
интеллигенты входящие в такую организацию, должны не только уметь популярно
изложит теорию Маркса, но и быть сознательными, безотчетно преданными делу
революционерами. Организация революционеров должна обнимать прежде всего и
главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности».
«Перед этим общим признаком членов такой организации должно совершенно стираться
всякое различие профессии тех и других. Эта организация необходимо должна быть
не очень широкой, возможно более конспиративной ».
Взгляды на тактику «Искра» высказала в общих чертах в первом же номере, подробно
же развила их по этому вопросу в № 4-м.
«Непосредственной задачей нашей партии, писала она, не может быть призыв
наличных сил теперь же к атаке, а должен быть призыв к выработке революционной
организации, способной объединить все силы и руководить движением не только по
названию, но и на самом деле, т. е. быть всегда готовой к поддержке всякого
протеста и всякой вспышки, пользуясь ими для умножения и укрепления военных сил,
годных для решительного боя».
«Сегодня перед нами встала сравнительно легкая задача поддержать студентов,
демонстрирующих на улицах больших городов. Завтра встанет, может быть, более
трудная задача, например, поддержать движение безработных в известном районе.
Послезавтра мы должны оказаться на своем посту, чтобы принять революционное
участие в крестьянском бунте. Сегодня мы должны воспользоваться тем обострением
политического положения, которое создало правительство походом на земство.
Завтра мы должны поддержать возмущение населения против того или другого
зарвавшегося башибузука и помочь посредством бойкота, {36} травли, манифестации
и т. и. проучить его так, чтобы он принужден был к открытому отступлению».
В той же статье «Искра» высказала свой взгляд и на террор, выдвинутый в то время
Партией Социалистов-Революционеров как одно из могучих, по их мнению, средств
борьбы с современным правительством. Террор находил в то время моральную
поддержку и у части так называемого «передового» общества, и к принятию его
склонялись даже и некоторые социал-демократы. Так, конференция Бунда,
состоявшаяся летом 1902 года, высказалась за применение террора в некоторых
случаях, социал-демократическая группа «Свобода» агитировала за террор, на Урале
же и в Саратове около того же времени образовались соединенные группы,
признавшие террор.
«Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора,
писала «Искра». Это одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно
и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и
при известных условиях. Но суть дела именно в том, что террор выдвигается в
настоящее время отнюдь не как одна из операций действующей армии, тесно
связанная и сообразованная со всей системой борьбы, а как самостоятельное и
независимое от всякой армии средство единичного нападения..... Вот поэтому то мы
решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах
несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их
настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не
правительственные, а революционные силы» («С чего начать» — Искра № 4.).
Развивая свои принципиальные взгляды по данным {37} вопросам революционного дела
на страницах «Искры», организация в целях более широкой теоретической разработки
их предприняла еще и издание журнала «Заря», выпустив ее первую книжку в Апреле
1901 года, последнюю же в № 4, в Августе 1902 года.
Законченную же формулировку своих взглядов дала в проекте программы партии,
который был выработан «Искрой-Зарей» отпечатан в №21 «Искры» и представлен,
позднее как проект партийной программы на 2-м съезде партии.
Отстаиваемые горячо в теории взгляды искровцы энергично проводили в жизнь.
Сплотившись в небольшую законспирированную группу революционеров-профессионалов,
они разъезжали по пунктам, где имелись партийные комитеты, заводили связи с их
членами, доставляли им нелегальную литературу, помогали ставить типографии и
брали от них сведения, необходимые для «Искры». Они проникали в местные
комитеты, вели в них пропаганду против «экономизма», вытесняли оттуда своих
идейных противников и таким образом подчиняли комитеты своему влиянию и обращали
их на путь «революционизма». В тех же пунктах, где им не удавалось пройти в
комитеты, искровцы организовывали самостоятельные группы и работали одновременно
с местными комитетами, стараясь перетянуть рабочих на свою сторону и завладеть
их организациями.
Ведя такую политику, искровцы встретили сильное сопротивление со стороны
практиков экономистов но все-таки к осени 1902 года они подчинили своему влиянию
комитет Московский, Группу Южного Рабочего, комитеты Харьковский, Иркутский,
Нижегородский, Донской, Казанский, Уфимский, Тульский, Одесский,
Екатеринославский, Сибирский С.-Д. Союз и Северный Рабочий Союз, которые
объявили себя солидарными с {38} Искрой по всем программным, организационным и
тактическим вопросам и признали «Искру» своими руководящим органом. «Экономизм»
терпел поражение, и главный поборник его в то время заграничный «Союз Русских
Социал-демократов» к началу 1903 года уже потерял всякое влияние и прекратил
свои издания.
Пошла на убыль в то время, под влиянием многих причин, а в том числе и агитации
социал-демократов, и столь ненавистная им «зубатовщина»— каковым именем называли
социал-демократы то легальное, чисто экономическое рабочее движение, которое
выдвинуто было правительством в противовес революционной социал-демократии и
которое совершенно парализовало эту последнюю в Москве в начале 900 годов и
значительно подорвало ее в Минске.
Войдя в революционную работу партии, искровцы оживили ее, связали ее с
злободневными явлениями жизни, с рабочими стачками, студенческими беспорядками и
тем самым заинтересовали рабочих и интеллигентскую молодежь. Работа же эта
заключалась в следующем.
Организации стали принимать участие в стачках, обусловленных наступившим
промышленным кризисом начала девятисотых годов, издавали где могли прокламации с
призывами к забастовкам и с требованием 8-ми час. рабочего дня, повышения платы
и других льгот, и старались подчинить своему руководству все стачечное движение,
но выполнить этого в полной мере не могли, т. к. не имели на то ни сил, ни
средств; и только в некоторых случаях, как например в Ростове на Дону, в 1902
году; стачки являлись результатом почти исключительно их агитационной работы.
Стачки носили первоначально мирный характер, но затем, под влиянием агитации
социал-демократов, {39} особенно в 1903 г., они начали сопровождаться в
некоторых пунктах уличными беспорядками, что повело к столкновениям с полицией и
вынудило администрацию некоторых городов обращаться для прекращения беспорядков
к содействию воинской силы.
Безрезультатность для рабочих большинства стачек, обусловленная невозможностью
для предпринимателей, по состоянию промышленности, выполнить предъявлявшиеся к
ним рабочими требования и мероприятия административных властей, клонившиеся к
недопущению и прекращению рабочих беспорядков, давали поводы агитаторам
социал-демократам объяснять безуспешность борьбы рабочих исключительно
наличностью существующего государственного строя и делать выводы о необходимости
свержения его в интересах рабочего класса.
Так прививалась к рабочим «политика», и искусственно навязывались политические
требования, предъявлявшиеся затем от их имени к правительству.
Увлечение стачкизмом достигло апогея летом 1903 г. Уже с весны того года по
разным городам началась агитация за забастовки, и последние начавшись в Баку,
Тифлисе и Батуме, перекинулись затем на Юг России и приобрели характер всеобщей
стачки, сопровождавшейся уличными беспорядками. Обычная картина забастовавшего
города была такова. По тревожным гудкам прекращают работы заводы, фабрики и
мелкие ремесленные заведения.
Забастовщики толпами ходят по городу, срывая с работ не желающих бастовать; где
же им мешает полиция, действуют небольшими кучками. Где можно, под открытым
небом устраиваются сходки и митинги; агитаторы социал-демократы произносят речи,
формулируют предъявляемые от имени рабочих требования, которые затем
воспроизводятся в прокламациях, распространяемых по городу.
{40} Требования обычно содержат и экономические пункты и чисто политические:
созыв всероссийского народного собрания, свобода стачек, союзов, слова, печати и
т. и., навязанные рабочим их руководителями социал-демократами. «Всеобщая
стачка» 1903 года также не принесла рабочим никакой пользы, но однако
социал-демократы придают ей большое значение, считая, что она явилась могучим
орудием подъема классового сознания пролетариата» (Доклад Делегации Р. С.-Д. Р.
П. Амстердамскому Социал. Конгрессу в 1904 году. ).
В тот же период социал-демократы довольно успешно использовали в своих целях
начавшиеся с 1901 года уличные демонстрации, инициаторами которых явились
студенты, выступившие на улицу в тот период времени сперва в Харькове (19
Февраля 1901 г.), а затем в Москве и Петербурге.
Увидав показную сторону этих уличных выступлений и признав их хорошим
агитационным средством, социал-демократы ухватились за них как за новый вид
«борьбы» с правительством. Они охотно поддерживали демонстрации, возникавшие не
по их инициативе, сами сорганизовывали их, пользуясь к тому всякими предлогами;
и особенно старались приурочивать их к Маю месяцу, отмечая тем так называемый
«всемирный праздник рабочих» и производя в Мае как бы подсчет своим
революционным силам.
В Мае 1901 года демонстрации были устроены в Тифлисе, Харькове; С. Петербурге и
Симферополе, причем особо революционный характер носила Тифлисская демонстрация;
а 15 и 16 Декабря того же года в Екатеринославе состоялись крупные демонстрации,
во время которых были выкинуты флаги с надписями «долой самодержавие», «да
здравствует политическая свобода», «да здравствует социал-демократия».
{41} В 1902 году весною демонстрации были сорганизованы в целом ряде городов, и
из них двухдневная Киевская, Февральская демонстрация заняла первое место и была
разрекламирована всею революционною печатью как примерное революционное
выступление, парализовавшее местные власти.
В 1903 году происходил также целый ряд демонстраций, из которых особенно
выделяются Бакинская (2 Марта) и Батумская (9 Марта). Первая была подготовлена
исключительно Социал-Демократическим Комитетом и прошла с большим для него
успехом, вторая же благодаря агитаторам сопровождалась пением революционных
песен, разброской прокламаций и стрельбой в воздух.
Первые демонстрации, в которых активно действовали лишь небольшие группы
«сорганизованных», массовый же характер которым придавала собиравшаяся
посмотреть на них, падкая до всяких зрелища, публика, по их новизне заставали
врасплох администрацию и проходили, в смысле продолжительного хождения
демонстрантов с флагами по городам, довольно успешно, но позднейшие, в
большинстве случаев оканчивались для участников плачевно. Предупредительные меры
жандармских властей и быстрые действия наружной полиции, при попытках поднятия
флагов с революционными девизами, обращали обычно демонстрантов в бегство с
потерями галош, шляп, палок и прочих предметов обихода, что свело в конце концов
демонстрации на степень веселых выступлений и схваток с городовыми. Однако были
и такие, которые проходили при полном революционном подъеме, но успех таковых
обуславливался обычно не столько силою социал-демократов, сколько
нераспорядительностью местных властей.
Но если фактически демонстрации в большинстве случаев и протекали для лиц,
принимавших в них участие, довольно печально, то все таки они имели весьма {42}
нежелательную для правительства сторону. Демонстрации наглядно показывали
населению существование революционных организаций и наличность
противоправительственного движения, выливавшегося даже в открытый публичный
протест против существующего государственного строя.
Скопления на улицах больших полицейских нарядов, приготовления войсковых частей
и зачастую весьма продолжительные, целыми периодами времени, дежурства их «на
случай возможных» беспорядков, увеличивали и без того баснословные рассказы о
планах «революционеров» и о том, что де подготовляют рабочие. Все это с одной
стороны создавало тревогу мирного населения, с другой повышало настроение
политиканствующей части общества, самих же рабочих и вообще членов революционных
организаций делало «героями дня», давало им право на преувеличенное о себе и
своих силах мнение и окрыляло их надеждами на скорый и успешный конец борьбы их
с буржуазией и правительством.
В сознании социал-демократов создавалось убеждение в возможности открытой борьбы
с правительством, с его полицией и войсками, зарождалась мысль о вооруженном
восстании.
В эти же годы социал-демократы начали работу в деревне. Стали появляться
прокламации для крестьян; началась в некоторых местах Новгородской, Московской,
Самарской, Саратовской и др. губерниях устная пропаганда, на Кавказе же «Кавкасский
Союз» повел систематическую среди крестьян агитацию, чем особенно занимались
комитеты Гурийский и Мингрельско-Имеретинский, работавшие специально в деревне.
Работа в крестьянстве требовала соответствующей литературы, и первым опытом в
этом направлении явилась брошюра Ленина «К деревенской бедноте».
{43} Начала также партия и работу среди военных и среди учащихся средних учебных
заведений.
Агитация в армии началась с 1901 года и велась путем прокламаций к офицерам и
солдатам, и как результат ее можно считать возникновение в Декабре месяце 1902
года «Офицерской военно-революционной организации», тесно примыкавшей к партии,
но в состав ее не входившей. При некоторых же комитетах, преимущественно на юге,
началась и устная пропаганда в солдатских кружках, каковая работа особенно
успешно велась среди матросов Черноморского флота.
Среди учащихся старших классов средних учебных заведений социал-демократы стали
организовать как бы подготовительные кружки будущих пропагандистов и агитаторов
и имели в этом значительный успех.
При всех перечисленных видах работы социал-демократам была необходима
подходящая литература, особенно агитационного характера, а потому на
изготовление и распространение ее местными комитетами было обращено самое
серьезное внимание. По отчетам "Искры» количество выпущенных в то время
прокламаций было таково:
{44} Правда, весьма большой процент этой литературы не доходил по назначению,
т. к. изымался разными путями из обращения розыскными органами; весьма вероятно
также, что и самые цифры приведенного отчета преувеличены некоторыми местными
комитетами, но все-таки по ним можно судить, сколь интенсивно работали в этой
области социал-демократические организации.
Агитационные листки с прекращением «кружковщины» оставались в руках
социал-демократов едва ли не главным средством воздействия на рабочих. Устная
агитация была сопряжена с бóльшими опасностями для ее выполнителей, чем
разброска и рассылка прокламаций, т. к. агитаторы - ораторы скорее попадали в
руки властей, чем распространители прокламаций.
+ + +
В зависимости от нового вида партийной работы изменился несколько и самый тип
местных организаций. Под руководством существовавших по большим городам
комитетов состоявших обычно из 5-7 человек интеллигентов имевших зачастую в
своем распоряжении типографии, стали образовываться из молодых рабочих кружки
«агитаторов», на обязанности которых и лежало распространение прокламаций и
подстрекательство рабочих на разные политические выступления.
Для руководства работою этих агитаторских группок комитеты выделяли своих
уполномоченных «организаторов» и «ответственных агитаторов».
Самые группы эти, по важности работы, которою они были заняты, не могли быть
многочисленными, но должны были включать в себя, в интересах успеха своего дела,
людей смелых, оборотистых и конспиративных. Силою обстоятельств партия, как
организация, на самых местах сужалась в своем численном составе, делалась все
более замкнутой, конспиративной.
{45} Самые комитеты, состоявшие из чистых искровцев, или из лиц искровского
направления, старались внедрять в среду работников эти принципы, в чем их
поддерживали и на что их направляли разъезжавшие агенты «Искры», действовавшие
согласно руководящих указаний самого центра «Искры».
Таким образом в смысле организационном партия все более и более приобретала
характер не массовой, а заговорщицкой организации, построенной на началах
сильного централизма.
Это как нельзя более сходилось с теми принципами организационного строительства,
которые проводила «Искра» и которые в полной мере были систематизированы Лениным
в вышедших в 1902 году его брошюрах: «Что делать» и «Письмо к товарищу о наших
организационных задачах» (Письмо было написано в Сентябре 1902 г. и долго ходило
по рукам в рукописях, печатно же было издано в 1904 г.).
Первая из этих брошюр, как идеал крепкой революционной, построенной на принципе
централизма организации, выставляла «Народную Волю», вторая же дала подробно
разработанный, основанный на тех же принципах план строительства местной
организации.
Примечания редактора электронной публикации:
*) Группы «Рабочего Знамени» существовали в Петербурге, Киеве, Белостоке; они
тяготели по своим взглядам к социал-революционерам, с коими Киевский Комитет и
соединился формально 1 Декабря 1902 года. Русская Социал-Демократическая Партия
ничем, кроме издания «Рабочего Знамени» и нескольких брошюр, себя не проявила.)
Вернуться к оглавлению
Электронная версия книги воспроизводится с сайта
http://ldn-knigi.narod.ru/
OCR Nina & Leon Dotan
ldnleon@yandex.ru
{00} - № страниц, наши примечания - текстом меньше,
курсивом.
Здесь читайте:
Спиридович
Александр Иванович (биографические материалы).
Спиридович А.И.
«Великая Война и Февральская
Революция 1914-1917 г.г.» Всеславянское Издательство, Нью-Йорк. 1-3
книги. 1960, 1962 гг.
Шифртелеграмма начальника
Киевского охранного отделения А.И.Спиридовича директору департамента
полиции А.А. Лопухину о задержании Г.А. Гершуни, 14 мая 1903 г.
Письмо заведующего наружным
наблюдением департамента полиции Е.П.Медникова начальнику киевского
охранного отделения А.И.Спиридовичу о расследовании убийства В.К. Плеве, 4 августа 1904 г.
Протокол допроса
полковника А.И. Спиридовича, 3 сентября 1911 года
Выписка из показаний полковника А.И.
Спиридовича от 7-10 октября 1911 года
Письмо полковника А.И.Спиридовича сенатору
М.И. Трусевичу от 18 октября 1911 г.
Выписка из показаний полковника А.И.
Спиридовича, 4 ноября 1911 г.
Письмо сенатора М.И. Трусевича полковнику А.И.
Спиридовичу, 9 декабря 1911 г.
Письмо полковника А.И. Спиридовича сенатору
М.И. Трусевичу, 21 декабря 1911 г.
Рапорт А.И. Спиридовича в первый департамент
Государственного совета, 13 апреля 1912 г.
Из журнала № 13 первого департамента
Государственного совета о назначении предварительного следствия по делу П.Г.
Курлова, М.Н. Веригина, А.Н. Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 11 мая 1912 г.
Протокол осмотре письма А.И. Спиридовича к
жене Н.Н. Кулябко и записной книжки, 23 августа 1912 г.
Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича,
9 октября 1912 г.
Протокол допроса обвиняемого А.И. Спиридовича,
11 октября 1912 г.
Протокол предъявления материалов следствия А.И.
Спиридовичу, 21 ноября 1912 г
Постановление ЧСК о возбуждении дополнительного
предварительного следствия по делу П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И.
Спиридовича и Н.Н. Кулябко, 27 апреля 1917 г.
Из стенограммы допроса А.И. Спиридовича, 28
апреля 1917 г.
О постановлении Временного правительства о
возбуждении следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И.
Спиридовича, Н.Н. Кулябко, 30 мая 1917 г.
Постановление ЧСК о возбуждении предварительного
следствия по обвинению П.Г. Курлова, М.Н. Веригина, А.И. Спиридовича, Н.Н.
Кулябко, 31 мая 1917 г.
Протокол допроса А.И.
Спиридовича, 5 сентября 1917 г.
|
