Маргарита СОСНИЦКАЯ

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

ДОМЕН

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

МОЛОКО

ПОДЪЕМ

БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ

ЖУРНАЛ СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

ПАМПАСЫ

ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА НЕСТЕРЕНКО

Краткая биографическая справка

17 января 2004 года в Большом Манеже открылась выставка Василия Игоревича Нестеренко, на которой представлено несколько сотен полотен и графических работ.

Родился Нестеренко в 1967 году на Украине в семье геологов. Обучаться живописи начал в девять лет после смерти отца. Закончил Московскую среднюю художественную школу с золотой медалью (1980-1985) и прошел службу в рядах Советской Армии (1985-1987). В годы обучения в Суриковском институте, одним из первым его учителей стал Н.С. Присекин, о котором неоднократно писал журнал «Слово», Т. Т. Салахов, А. В. Дронов и др.

В тридцать три года Василий Нестеренко уже был заслуженным художником Российской Федерации и член-корреспондентом Российской Академии Художеств. Эти громкие звания он заслужил за монументальные росписи Храма Христа Спасителя: «Воскресение Христово», «Апостол и Евангелист Матфей», «Крещение Господне», «Вход Господень в Иерусалим», а также цикл Богородичных икон, пять картин на Евангельские темы для Патриаршей Трапезной и плащаницу, которую увидев, хочется писать с большой буквы - Плащаница. За всю эту работу по оформлении ХрамаХриста был награжден Орденом Сергия Радонежского 2-ой степени. Кроме того шестиметровый холст его кисти «Триумф Российского Флота» находится в Цетральном Музее Вооруженных Сил России, портрет Ирины Архиповой в Третьяковской галерее, а картина «Чернобыль» в Художественном музее Киева.

Василий Нестеренко руководил и лично прикладывал руку к новым росписям в Успенском Кафедральном соборе в городе Дмитрове и в иконостасе Храма Тысячелетия крещения Руси в Царицыно.

В его послужном списке множество персональных выставок, в том числе проходивших в Российской Академии художеств, в Кремле и за рубежом: в Праге, Токио, а в Новом Йорке больше, чем в обеих наших столицах (подробнее см. страничку интернета www.vnesterenko.ru).

Василий Нестеренко пишет в реалистической манере русской классической живописи и работает в самых различных жанрах. За всю историю только четыре художника осилили такой титанический труд, как устройство персональной выставки в Новом Манеже, но им было отнюдь не тридцать шесть лет.

За час до открытия

Под картинами еще нет названий, гирлянду цветов, которой предназначено украшать картину Рождества Господня, только начинают прикреплять, художник носится среди рабочих и вскрикивает: «Архипову» повесить повыше!», «Ланового» левей!». От рабочих его отличает только костюм и галстук. А куда деваться, если уже собрались журналисты на пресс-конференцию, а их опережают милые барышни с разных телеканалов да кабельного телевидения, прося интервью у этого задерганного человека, который в эту минуту должен стать звездой и улыбнуться соответственной улыбкой? Он улыбается, отвечает: «Почему именно Архиповой? Потому что меня связывает с ней давняя дружба, и я восхищаюсь тем, что она всегда поддерживала талантливую молодежь…» и опять что-то кричит рабочим по сути дела.

А люди СМИ ждут, ходят по выставке. И все: кто уже был знаком с работами художника, и те, кто видит их впервые,- не могут не отметить и не поразиться их многожанровостью и во многих случаях масштабом. На первом месте духовная живопись, потом историческая, двух видов - эпическая и представленная натюрмортом, далее пейзажи, портреты, цветы, жанровые сцены и, как говорил Н.В. Гоголь устами художника Чарткова, «рисунки с антиков из натурного класса» - их не много, но говорят они многое. «Давид» Микеланджело нарисован безукоризненно, а у Венеры Милосской на мраморных плечах отсвечивают блики. Становится очевидно, что перед нами художник единственный в своем роде. Даже у Винсента Ван Гога, которому отведен целый Национальный музей в Амстердаме, нет такого многообразия.

Пресс-конференция

Первый, неизбежно назревший, вопрос к художнику, естественно: «Когда вы все это успеваете? Как справляетесь с таким невероятным объемом работы?» Ответил на него вице-президент Российской Академии художеств, Ефрем Иванович Зверьков, прежде всего сам незаурядный пейзажист. Он рассказал, как однажды Вася, тогда еще молодой-зеленый, показал ему на холсте набросок какого-то пейзажа, а затем буквально через сорок минут это уже была законченная картина маслом, которая сейчас выставлена в Манеже.

На оформление Храма Христа Спасителя была брошена команда почти из трехсот художников, чтобы сделать работу в кратчайший срок. Василий работал по четырнадцать часов ежедневно. Как полагается иконописцу, постился и молился перед началом работы, а затем поднимался на леса и расписывал лик, одеяние и прочие фрагменты фресок, делая это без каких-либо чертежей или сетки, напрямую, а когда леса убрали, все было на месте, точно и скомпоновано.

Сколько сочувствия было выражено Микеланджело, когда он, лежа на лесах, расписывал своды Сикстинской капеллы, краска попадала ему в глаза, он чудовищно уставал. А найдется ли такое сочувствие у нас, где обычно нет пророка в отечестве? Обычно, но не в случае Нестеренко; сочувствие нашлось: правительство Москвы выделило ему здание под персональную галерею по адресу Арбат, 44, которая открывается для посетителей.

Росписи Храма Христа Спасителя проводились по дореволюционным образцам. Для это пользовались сохранившимися черно-белыми фотографиями фирм: «Грибовъ и сыновья» и «Шеръ и компания». Один из авторов тех росписей был когда-то модный, а ныне совершенно забытый и безвестный художник Семирадский, которому однако царская казна платила за работы ровно в сто раз больше, чем В.И.Сурикову. «Но, - говорит Василий Нестеренко, - это был не повтор, а диалог. Из тех сюжетов я сделал три. Храм восстановлен так, как его заслуживает Россия сейчас.»

На выставке эти росписи и росписи Успенского собора в Дмитрове представлены в репродукциях в натуральную величину 12х17 метров. Оригиналы же находятся высоко под храмовыми сводами, что увидеть их так близко, как на выставке, невозможно.

О себе Василий Нестеренко рассказал, что точкой Архимеда для его искусства была мать Галина Васильевна. Она дала ему соответсвенное воспитание, образование и создала условия для работы. Как всегда, «есть женщины в русских селеньях», неважно, что Галина Васильевна украинка, а сам Василий - типичный казак с картины «Запорожцы пишут письмо Екатерине», только не усач с оселедцем, а молоденький.

В дальнейшем художник собирается обратиться к тематике Чеченской войны, чтобы постичь и воссоздать внутренний мир русского солдата, жертвующего собой за державу в ее минуты смуты и разброда. Это могут быть и эпические полотна с элементом потусторонней метафизики, и тихие лирические сцены затишья.

Открытие

Грянул оркестр и стали выступать представители правительства Москвы, под чьим патронажем проходит выставка, президент Академии Художеств Зураб Церетели, отец Леонид, координировавший работы в Храме Христа Спасителя, с которым виновник торжества сидел на одной школьной скамье. И все они обрушили на художника столько дифирамбов, похвал и комплиментов, что стало страшно, как бы они не столкнули его на путь гоголевского Чарткова. Единственным заклинанием против всех этих громких речей могли быть только слова А.С.Пушкина: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца.» Художник был явно в шоке, но в приятном шоке, отчасти от переутомления и напряжения, а дифирамбы воспринимал, как рыба воду; к слову, он и есть Рыба по гороскопу. Ему пришлось говорить с таким количеством народа, в том числе, важных персон и дать столько автографов на своих, продающихся здесь же альбомах и календарях, что можно было посочувствовать людям, обремененным модой и славой. Но как пошутил в подобном случае Джулио Андреотти: «Власть обременяет и изнашивает тех, у кого ее нет». Аналогично, мода и слава.

Только не промелькнуло на открытии ни одного из так называемых художников-постмодернистов, то есть лжехудожников; они бегут от реалистического искусства, эрго, от Нестеренко, как черт от ладана. Эта выставка попутно дает бой культурной революции, начавшейся почти век назад.

Почти синхронно с выставкой Нестеренко началась Х Всероссийская художественная выставка в ЦДХ. Десятки художников заполняют своими полотнами пространство, ненамного превосходящее площадь Манежа. Тематика их такая же, как и в творчестве Нестеренко: ставшая очень популярной церковно-религиозная, духовная и, разумеется, пейзажная, натюрморты, жанровые сцены; и в манере картины писаны той же - реалистической. Запоминаюся работы М. Абакумова, Жабского, Спиридонова, В.Орлова, В.Парошина, Коржева-Чувелева, Р. Баранова, Р.Козырова, Е. Дмитриева, А. Чукина, Ю.Рысухина, В. Коробейникова, И. Кравцова, Марушкина, Горяева (пусть он в ключе авангардизма) и др. Особенно трогает своим оптимистическим зарядом в годину катастрофического падения демографии «Первое лето» Е.Зайцева, изобрающее юную мать, спящую рядом с младенцем, а за окном весна и купола. Картина Москвитина «Шагающие деревья» сделана в иной манере, нежели нестеренковская, о чем говорит название, но это анимация природы, выражающая пантеистический дух древних славянских верований. «Старый Новый год», автор Е. Долгоев, - смелая вещь, в ней широко использована чернота (на полполотна), в которой едва различимы очертания храма.

Можно еще долго говорить о Х Всероссийской выставке, но и этого уже достаточно, чтобы продемонстрировать тот факт, что художник Нестеренко не одинок в искусстве. Он, может, - голос из хора, но хор сложился из хороших крепких голосов. Дай Бог каждому художнику в России создать себе такие же широкие возможности для самореализации, как это удалось Василию Нестеренко.

Впечатления от выставки в Манеже

Картины его вызывают самые разные чувства. Иногда такие же, что и пение С.Я. Лемешева. Художник будто иллюстрирует его песни, пускай без точного совпадения по сюжету. На картине «Попьем чайку?» за самоваром сидит почти кустодиевская почти красавица, чуть ли не из песни: «то не муж с женой, то не брат с сестрой, - добрый молодец с красной девицей»? Осталось только написать ей добра молодца.

Над всем главенствует духовная живопись. У Плащаницы можно долго стоять и у головы синеглазого Христа. Любые комментарии здесь неуместны и неучтивы. Но если у кого-то родник веры в душе засорился камнями и камешками, то он очистится, а у кого не засорен, забьет с новой силой.

Очень душевны пейзажи. Смотришь на иной, вроде незатейливый скалистый берег, круто обрывающийся в море, и рама вдруг исчезает, картина растекается, захватывает все поле зрения, оживают солнечные блики и слышен плеск воды. Но более, чем эти курортные виды, а для нас, жителей континента, море всегда ассоциируется с курортом, запоминаются картины деревенского запустения, которые можно встретить уже в родной губернии президента - Тверской: брошенная потемневшая изба, перед ней сломанная засохшая береза. Неужели это ХХ1-ый век, а не иллюстрация к стихотворению Блока «Россия», датированному 18-ым октября 1908 года:

«Россия, нищая Россия

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые -

Как слезы первые любви!»?

И тут же рядом портрет девушки, эдакой Олеси в венке из полевых цветов и сапогах на босу ногу у плетня под стать почерневшей избе, иллюстрирует дальнейшие строки стихотворения:

«Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу…

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет, -

Не пропадешь, не сгинешь ты…»

Эта «разбойная краса», пожалуй, самый удачный из женских портретов.

Другая ипостась художника - придворный живописец. Из знаментостей пока он написал портреты И.К. Архиповой и В.С. Ланового в роли Бернарда Шоу. Артист явлен в образе трагика.

На одной стене можно лицезреть два портрета Святейшего Патриарха Алексия II, один официальный, другой неофициальный, отпущенный на выставку из домашних покоев. И на втором Патриарх доступнее, теплее, он просто добрый и мудрый человек, готовый отклинуться даже нищему на паперти.

Но почему-то при посещении выставки вряд ли кому, подобно гоголевскому Чарткову, приходит «вдруг на ум история… об одном портрете знаменитого Леонардо да Винчи, над которым великий мастер трудился несколько лет и все еще почитал его неоконченным и который, по словам Вазари, был однако же почтен от всех за совершеннейшее и окончательнешее произведение искусства».

В картинах Нестеренко посеяно зерно других жанров. Существуют художники, которые рисуют только кошек или лошадей, - анималисты. А Нестеренко - анималист в том числе, он просто не сосредотачивается на одних животных; кони, кошки (по крайней мере, одна сиамская) вписываются в его композиции как участники происходящего.

Историческая живопись требует детального знания изображаемой эпохи, ее быта, костюмов и даже состояния погоды. Например, того, что в день победного въезда Петра I в Полтаву, шел снег. Шел, освежал и бодрил людей и лошадей, как отображено на полотне Нестеренко. Принадлежать многим жанрам - это, в конечном счете, не принадлежать ни одному. Во всех жанрах, от эпики до лирики с элементами лубка и метафизики, он хорош, его приятнейшие морские пейзажи украсят самый прихотливый интерьер, но Айвазовского не превзойдут. И, может, художнику еще предстоит решить, кто он: маринист, портретист, пейзажист, иконописец, - чтобы достичь пика гениальности и занять место в живописи, как Суриков, а не Семирадский.

Хочется пожелать его дальнейшим работам проникновенности, свойственной творчеству другого исключительного мастера русской живописи, трагически ушедшего из жизни в возрасте более раннем, чем возраст Нестеренко, - Константина Васильева. Нестеренко, безусловно, художник народный и национальный домолюб, в смысле патриот, прекрасно отражает парадную сторону событий, фасад, а где же цена, заплаченная за эту парадность и парад?

Формула секрета плодовитости его творчества проста: быстрота, помноженная на качество. Качество включает в себя целый набор компонентов: от талантливости, чувствительности до техники и пр. И, конечно, к Нестеренко не имеет никакого отношения анекдот про художника, который горевал, что уже два года не может продать картину, на которую потратил три дня. А друг ему сказал: «Вот если бы ты рисовал картину два года, ты продал бы ее за три дня.» В данном случае речь идет не о продаже, с этим у автора персональной выставки в Большом Манеже, наверняка, проблем нет, а о том, чтобы картины глубоко западали в душу человека. И, возможно, это и есть главной задачей, стремлением и желанием самого художника Василия Нестеренко.

Написать отзыв

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

WEB-редактор Вячеслав Румянцев