Юрий НЕЧИПОРЕНКО

Автор

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

ДОМЕН

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

"МОЛОКО"

"ПОДЪЕМ"

"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"

ЖУРНАЛ "СЛОВО"

"ВЕСТНИК МСПС"

"ПОЛДЕНЬ"

"ПОДВИГ"

"СИБИРСКИЕ ОГНИ"

РОМАН-ГАЗЕТА

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

ПАМПАСЫ

Апостолы всемирного потопа

(из впечатлений об Армении)

Фото Анны Тихомировой

Страна великих гор и вековых снегов, откуда берут начало Тигр и Евфрат, встретила нас в конце зимы ласково: температура в Ереване +15. И это притом, что из Москвы мы улетали в пургу и из – 15! Ночная прогулка по Еревану осталась на золотистых фотографиях: центр города с широченными проспектами и огромными площадями, которые окаймлены дворцами, напоминающими своим размахом царские комплексы времен Ашурбанипала. Впечатление произвел винный завод: грандиозная серая крепость, нереальная, как голливудская декорация (с нее и начался город – это была сначала персидская, а потом русская крепость) Здесь впервые в присутствии автора была сыграна комедия «Горе от ума». Все здания из мягкого туфа разных цветов: розового, коричневого, серого и желтого смотрятся весьма благородно. Платаны с голыми (сюрреализм на грани эротики!) стволами стоят, щеголяя своими листьями, не опавшими с прошлой осени.

Конференция, на которую я прилетел, проходила в высокогорном курорте Цахкадзор (2.000 метров над уровнем моря), было там +5, шел дождь и снег. Конференция была посвящена гидратации белков и ДНК, то есть описанию взаимодействия воды с главными нашими молекулами (на них тоже падают дождь и снег – но это все происходит в пробирке или живой клетке). Организовал ее физический факультет Ереванского Госуниверситета, декан которого Самвел Арутюнян – милейший, стройный и совсем еще молодой по меркам деканов человек, игравший некогда в театре роли первых любовников. Он - ученик моего друга Вовы Морозова, который заведует кафедрой молекулярной физики. Морозов сам себя называет Вовой, и имя это кажется тут языческим и тотемным: Вова представляет собой с виду смесь шумерского жреца и сержанта Водички из бессмертной эпопеи Гашека. Вова – сын русского полковника и армянской принцессы - считается русским и представляет в Армении нацменьшинство. Вова окружен всеобщей любовью: студенты, аспиранты и сотрудники в нем души не чают. Вова же окружал заботой меня: поил, водил, одевал в свою теплую куртку, показывал Ереван. Он же встречал меня и провожал в аэропорту – за это все ему и низкий поклон...

На конференции собрался Ноев ковчег ученых: молодой носатый парень итальянского происхождения Маурисио из Бразилии, милейший японец Сейши из английского Йорка, китаец Чан из США, русская девушка Аня из Канады… Англия, США и Германия были также представлены классическими образцами своих обитателей: Эрик, Джон и т.д. Конечно, не обошлось без зарубежных армян: Адриан Парсегян и Тигран Чаликян собирали, готовили к плаванию, смолили и мостили этот ковчег вместе с Самвелом Арутюняном.

Ваш покорный слуга был единственным представителем научной Москвы (не считать же за таковых известных ученых, которые уже по 15-20 лет сладко живут за границами!) Попал я туда «по блату» – как друг Вовы. Я прикидывался создателем «теории адсорбции», в которой почти никто ничего не понимал, и мое самозванство не было разоблачено. Но иные подозрительные японцы меня обходили стороной, особенно им не нравились вопросы, которые я задавал на их докладах, между прочим, очень невинные вопросы о кооперативности. Дело в том, что кооперативность – распространенное явление в жизни молекул, все они делают свои дела кооперативно, то есть сообща (помните наши прежние кооперативы и нынешние корпорации?) Однако именно представители самой кооперативной и корпоративной державы, страны восходящего солнца всячески увиливали от моих вопросов: верно, хотели скрыть свои корпоративные тайны.

Мне крепко повезло: почти все молодые люди, студены и аспиранты в Армении, занимаются адсорбцией (и все равно, никто ничего не понимает). Все они добавляют к ДНК лекарственные и ядовитые молекулы и силятся разобраться, что получается. Так как мой доклад был посвящен этому вопросу, я пользовался там большим успехом у молодцев и дев и завистью у всех иностранцев (ясно дело - сидел на лекциях на задних рядах и шушукался с армянскими красавицами). Но, конечно, наукой времени почти не было заниматься – мы полночи играли в «мафию», пили вино и плясали (о чем – позже).

Разница между гидратацией и адсорбцией примерно такая же, как между первым и вторым блюдами на обеде, или даже между юшкой и мясом в супе. Адсорбция рассматривает сам кусок мяса, так сказать, мясо в собственном соку, гидратация – соки вокруг этого мяса. Я всегда не любил «первое» и предпочитал ему «второе». Любители бульонов собрались на свой шабаш в горах Армении и открыли научную походную кухню, начали варить варево и лить туда воду, заклиная гидру гидратации…

Если бы не дружба с Вовой, вряд ли взяли бы они меня, вряд ли налили своего бульона. По-моему, адсорбция гораздо интереснее гидратации, как мясо вкуснее бульона (и даже если вы вегетарианцы какие-нибудь, можете сварить репу или шпинат). Наверное, лучше есть все вместе – но мясо без бульона все же лучше, чем бульон без мяса. И редко кто не доедает мяса, зато бульон частенько остается в тарелке…

Итак, гидратация без адсорбции – что бульон без мяса, адсорбция без гидратации – мясо без бульона… Пикантность ситуации придавал тот факт, что заседания конференции проходили на задах ресторации, и мы пробирались на заседания через кухню, мимо плит, где готовились чудесные восточные блюда. Угощение было изумительным – тут армяне лицом в грязь не ударили, и мы после сытных завтраков из пяти блюд млели в креслах, предвкушая не менее изысканные обеды… А чтобы мы не скучали, в перерывах между заседаниями подавали соки и кофе с конфетами, фруктами и пряностями – но на это уже никаких не хватало сил.

Но я увлекся ресторанной адсорбцией, а лучше бы рассказать про огромные храмы Х-Х11 веков, про языческий храм бога Солнца в Гарни, про бани, где на полу написано на древнегреческом языке «Мы потрудились, не получив вознаграждения»: смотритель нам сказал, что это – закон литургии, «общего дела», а каждый подумал, сколько он трудился без всяких наград. Впрочем, переваривание пищи и омовение в бане можно тоже рассматривать как труд без наград…

Но все по порядку: университетский пансионат, где проходила конференция, пристроился в складках меж гор и мог бы претендовать на «последнее слово» курортной архитектуры и армянского сервиса, если бы не пару досадных недочетов: отсутствие настольных ламп в номерах да слишком скользкие матрасы – так что даже самый невинный ученый-сухарь просыпался по утрам в лучшем случае в обнимку со своей простыней, в худшем – искал ее далеко под кроватью. Казалось, что матрасы были электризованы – и простыни соскакивали с них, как шелковое белье с модной красавицы в рекламном ролике эпиляторов.

По дороге из Еревана в Цахкадзор Самвел Арутюнян рассказал мне о финансировании науки. В Армении сразу же после падения СССР разрушились структуры ЖКХ и люди с тех пор живут в неотапливаемых квартирах (в чем я смог убедиться сам, проведя первую ночь в огромном и холодном профессорском доме) и совсем не получают пенсии. Несмотря на всеобщую бедность, есть финансовая поддержка и известная независимость Ереванского университета. Есть и «направленное» финансирование отдельных проектов, которое позволяет надеяться в скором будущем на строительство в Армении своего синхротрона. Я заметил, что дороги вполне сносные, недавно отремонтированные - и Самвел сообщил, что 100 млн. долларов вложил в дороги один из эмигрантов-армян, который держит рулетку в Лас-Вегасе. Такими дарами армян со всего мира и поддерживаются сейчас жизнь в Армении.

После распада СССР Армения оказалась отрезана от России: ни общей границы, ни безопасной железной дороги… Рассыпались сотни огромных промышленных предприятий, окружавших Ереван и работавших на российском сырье - и Армения была вынуждена перейти на поставки мазута из Ирана, с которым издавна существовали добрососедские отношения. «Фундаменталистский» Иран оказался гораздо веротерпимее «светской» Турции…

Университет переходит на платное обучение – и только отдельные студенты, в виде исключения, получают поддержку государства или частных лиц. С одним из таких лиц я познакомился уже в конце конференции: когда мы играли со студентами в снежки, в ряды наши ворвался здоровенный мужичина и, как новоявленный Голиаф, стал метать во все стороны целые охапки свежего рыхлого снега. Мне сразу понравился этот великан – и каково же было мое удивление, когда на банкете его аттестовали как спонсора 70 студентов и аспирантов! Оказывается, этот добряк-бизнесмен из Америки сам явился к декану физфака и сказал, что в свое время он не смог продолжить работу по специальности - и сейчас хотел бы помочь ребятам, которые имеют способности для научной работы. Он закончил в свое время Политехнический институт в Ереване, - но пришел на физфак потому, что считает его местом, где собираются самые талантливые ребята и занимаются самым нужным для будущего Армении делом…

Я не могу не согласится с этим милым великаном, потому как самым светлым впечатлением от поездки остались эти полторы дюжины студентов и аспирантов, которые самоотверженно работали в Оргкомитете, днями и ночами обеспечивали проведение конференции. Они водили нас в горы, возили к Интернету, решали десятки технических вопросов по слайдам, компьютерам, демонстрации докладов и стендовых сообщений. А еще они прекрасно танцевали, говорили легко на английском, армянском и русском языках, фотографировали, сопровождали нас в экскурсиях, играли в мафию и еще – половина из них была очаровательными девушками с такими черными глазами, которых я до сих пор забыть не могу…

Вот, например, Лусинэ. Надо сказать, что на конференции были две Лусинэ: маленькая и большая. Маленькая делала при открытии доклад на безукоризненном английском языке: сверкая глазами, как языческая богиня, она рассказывала о храмах Армении. И было о чем рассказать: армяне – прирожденные строители, храмы так ладно вписаны здесь в горы и небеса, что кажутся естественными образованиями природы, вроде водопадов или скал. Недаром же часть храмов просто вырезаны внутри скал – есть такое место, Гехард, где огромные храмы скрываются в скалах: входишь в неприметное отверстие в скале – и оказываешься внутри храма в пятиэтажный дом высотой! И эта внутренность храма важнее всякой его внешности. Обычно в русских храмах дело обстоит наоборот: стоит, красуется храм Василия Блаженного на Красной площади – а внутри него почти нет пространства, оно все уходит на колонны, капители да луковки. А вот армянские храмы полны пространства, они переполнены этой звонкой пустотой, которая дает прекрасное эхо. Тут даже если не хочешь – запоешь!

Так же точно хочется петь при виде армянских девушек. Обе Лусинэ как на подбор: одна краше другой! Большая Лусинэ в первый же вечер провела меня, стреляного воробья, в игру-мафию! Игра эта, если кто не знает, делит людей на обывателей и мафиози. Досталась тебе в начале, при раздаче ролей, метка мафиозо – вот приходятся, хочешь-не хочешь, врать и прикидываться обычным человеком. А обыватели должны напрячь всю свою проницательность и раскусить – кто врет, а кто говорит правду. Так вот, мне всегда не везет в эту игру: раскусывают меня легко – и так же легко обводят вокруг пальца. Особенно армянские девушки легко обводят всех вокруг пальца… Так что хотя Лусинэ большая и использует мои уравнения для расчета своих кривых в науке, легко объехала меня на кривой козе в игре жизни!

Зато в следующий вечер пригласила она меня на танец: уже после всех ужинов и заседаний, собралась компания юных организаторов внизу, в ресторации, - и ну плясать! Выкатили бочонок вина, посадили во главу стола жреца-Водичку Вову – и начали откалывать номера! Танцуют девушки народные свои танцы очень бойко: строго держат руки над головой, переводят из стороны в сторону, перебирают ножками – в общем, как я это увидал, так от зависти чуть не провалился на месте.

Тут, правда, набежали иностранцы из Ноева ковчега – и давай руками-ногами махать! Но было это не то, не так: строгие армянские танцы отличаются от кривлянья и ломанья западной поп-демократии. Я же подумал, что всю жизнь танцевал по-армянски, только этого не знал! В общем, когда Лусинэ большая меня ввела в круг танцующих, был я на седьмом небе от счастья…

Первое время студенты не могли найти своей, армянской музыки – и я поставил им сербскую, которую привез с конференции по биофизике, что проходила недавно в Черногории. А они в этих сербских ресторанных и плясовых мелодиях распознали турецкие мотивы. И верно же: Сербия сотни лет воевала с Турцией, была под гнетом янычар – и набралась турецких мелодий. Тут я сообразил, что Сербия и Армения многим похожи: граничили и воевали обе этих христианских страны с Турцией, только одна – на Кавказе, другая – на Балканах, и так же тянулись обе они к России, и мы освобождали их – и до сих пор ценят и любят русских благодарные армяне и сербы….

На третью ночь мы уже втянули в «мафию» иностранцев: носатого итальянца Маурисио из Рио-де-Жанейро и японца Сейши из Йорка, Эрика из США и Марко из Сан-Пауло. Однако все иностранцы, даже вместе взятые, оказались не столь проницательными, как одна девушка Кристина из Еревана: она насквозь видела всех - и каждый раз точно угадывала, кто мафиозо - и кто нет! Кристина – стройная, с длинными черно-рыжими волосами, биолог по образованию, тоже оказалась прекрасной плясуньей. И хотя с нами играли еще Марина, Анаит и Лусинэ-большая, все же Кристина оказалась самой проницательной. Справедливости ради следует заметить, что столь же высокую степень проницательности проявила в первый вечер девушка Аня, урожденная Курска, проживающая ныне в Канаде, но нам не удалось свести за одним столом в один вечер двух самых интуитивных девушек и устроить соревнование между ними в проницательности.

Остается только порадоваться, что в каждой стране есть свои проницательные девушки – и погоревать, что русские девушки разбегаются по заграницам. Но это и немудрено: при наших-то зарплатах да чтобы еще и держались за нас проницательные девушки… Не будем о грустном. Зато хорошо живется японцу Сейши в английское городе Йорке – он там не только занимается своей любимой статистической механикой (считает все ту же гидратацию молекул) - но и в свободное время обрабатывает садовый участок, собирает навоз, оставшийся от коров на дорогах и полях, удобряет им свои растения… В общем, совсем как герой Маяковского: «землю попашет, попишет стихи». Сейши знает несколько европейских языков, поет русские песни, любит кино Параджанова - и даже кумекает слегка по древнегречески (это он читал нам надпись на мозаике в бане при храме Гарни).

Тихий человек из Бразилии Марко Коломбо хорошенько приложился к бутылочке и проявил способности оракула: он заявил во всеуслышанье, что приехал в Армению, чтобы прикоснуться к колыбели мировой цивилизации – и я понял, что неслучайные иностранцы собрались в этом Ноевом ковчеге нашей конференции по гидратации: они потратили немалые финансы, преодолели тысячи километров – чтобы оказаться здесь, в этом священном месте, населенном симпатичными девушками.

Весьма респектабельная дама сообщила мне по секрету, что в древних традициях армян еще чуть ли не из Урарту бытовал обычай у девушек отдаваться иностранцам – это обеспечивало им славную судьбу, уважение и богатство в потомстве. Оно и немудрено: для малого народа имеют большой смысл связи с иностранцами: генетически это приводит к обновлению популяции, притоку свежих генов – а то не могут же армяне все века брачеваться только друг с другом! Я не знаю, жива ли эта славная традиция по сей день, но она о многом говорит… Тут же в Гарни стоит себе запросто каменная стела, на которой языком клинописи выбито, что этот самый Гарни присоединил к своим владениям еще царь Урарту. Так что святилище типа храма Солнца со своими жрицами тут могло бытовать еще по крайней мере за два тысячелетия до рождества Христова!

Слыхал я и другую байку: как из города из Мурома одна учительница математики, дамочка одинокая и совсем «неликвидная» по местным понятиям, получила в награду от Гороно за хорошую работу и славную свою математику путевку в пансионат в горах Армении, чуть ли не в этот же Гарни. Было это еще в советские времена, когда торжествовала дружба народов – и вернулась училка осчастливленной, и родила через девять месяцев дочечку: черненькую, курчавенькую. И не может на нее нарадоваться: занимает теперь та дочечка первые места в городе по математике! Кстати, слово Гарни напоминает мне «гарно» по-украински, то есть «хорошо». И место это действительно уникальное, сказочно красивое! Замечу, что в этом месте закончился прием у моего мобильника – пропали на время сигналы армянских операторов, а потом вдруг пришло сообщение от турецкого оператора, что он берет меня под свое крыло!

В общем, горы Армении оказываются весьма живородящими, если не сказать даже куртуазными! Но конференция наша по гидратации была очень строгой - и даже скорее воинственной, чем куртуазной. Судите сами: Армен Сазоян, выпускник МГУ, который давно уже сидит в США, рассказал, что его разработки сейчас очень понадобились Пентагону. Оказывается, гидратация – важнейший параметр, по которому можно судить о боеспособности солдат, и именно в Ираке сейчас это выяснилось: процентное содержание воды в мышечных тканях поддерживается на одном уровне с точностью до десятых процента, и при изменении гидратации на несколько процентов наступает обезвоживаение – и гибель организма. На этих словах Сазояна в зал вошла официантка – и внесла стакан воды на подносе. Докладчик схватил стакан – и жадно выпил воду, стуча зубами о краешек. Тут кто-то не сдержался и заявил во всеуслышанье: доклад можно не продолжать – важность гидратации доказана воочию!

Тот же Сазоян прославился и другими своими достижениями: так, ведя банкет в качестве тамады, он умудрился за два часа ни разу не вспомнить про Россию (перечислив все страны, что приехали на конференцию и дав высказаться всем представителем, кроме наших…) Конечно, он потом извинялся всячески и на следующем банкете замазывал свои грехи, провозглашая здравицу России – но факт остается фактом: наши люди уже славно служат Пентагону и устраивают танцы вокруг иностранцев, забывая об Отечестве, происхождении и образовании своем.

Что же касается армянских армян, то они напротив, очень даже помнят о России - и даже чувствуют себя оставленными детьми: Россия для них – мать, которая позабыла о них. Так, по крайней мере, они мне сами говорили. Но это будет длиться недолго: уже почти нет в Армении школ с русским языком обучения, все меньше вывесок на русском – и скоро повзрослевшие дети тоже позабудут неверную свою, загулявшую мать.

Мы так плотно трудились, что даже не было времени подняться в горы и осмотреться как следует. На четвертый день конференции, после моего доклада состоялся очень примечательный разговор. Стоит ли говорить, что никто из этих апологетов гидратации не заинтересовался тем, что я рассказывал? Лишь милейшие партнеры по «мафии» Сейши и Маурисио задали мне какие-то вопросы, апостолы же гидратации в лучшем случае трепали меня по плечу. Конечно, можно предположить, что им был недоступен мой английский язык – но я специально написал все свои утверждения и формулы на слайдах – так что только слепой мог их не заметить. И вот уже после сытного ужина и очередного приема с вином и коньяком подхожу я к столу, где собрались эти жрецы гидратации – и они широким жестом приглашают меня присесть, посидеть рядышком с великанами. Осматриваю я круг, куда попал – и вижу чудесное соединение рас: армянин и китаец из Америки, итальянец и португалец из Бразилии, англичанин и японец из Англии, – и я, ваш покорный слуга – украинец из России. Единственный славянин в этом синклите, держу ушки на макушке: о чем говорят небожители? Но они сразу же обращаются ко мне с вопросом:

- Have you seen service in the church?

Тут не хочется лицом в грязь ударить: на меня направлены двенадцать пар глаз из разных культур, разных рас. Service – это сервис, я понимаю, church – это храм, церковь. Но как назло, я не могу понять вопрос! Какой может быть сервис в церкви? Сервис и храм – это же понятия из разных сфер! Я ничего не могу сообразить сразу и отвечаю на всякий случай первое, что приходит в голову:
- Yes!

Оглядываюсь по сторонам и обнаруживаю, что все небожители, как один, недовольны. Да, они с сомнением и подозрением глядят на меня, словно я – обманщик и они разоблачили мой неловкий и жалкий обман. Словно я – мафиозо и мы продолжаем игру в мафию, в которой мне сейчас придется показать свою черную карту, потому как все честные люди этого Ноева ковчега мне не верят и сейчас выбросят меня за борт, вон из своего ковчега, куда я пробрался нечестным путем, по блату. Невероятным напряжением мысли, вернее даже интуиции, я угадываю правильный ответ:
- No, no – I have not seen…

Я соображаю, что service in the church, “сервис в церкви” по-ихнему, это богослужение по-нашему! То есть даже если я и видел богослужение в армянском храме, лучше держать язык за зубами и не признаваться в этом, а то получится, что я их в чем-то превзошел!

Тут они становятся добрее ко мне и поясняют, что обсуждают вопрос, как попасть на богослужение в храм. Все мы покидаем Армению уже послезавтра и надо выбрать самое важное, что необходимо увидеть за краткие часы пребывания в Ереване: Художественный музей, Исторический музей, музей Параджанова или богослужение в храме? Обычная проблема выбора в западной культуре. Но выбора на самом деле никакого здесь нет: потому что в Армении сейчас пост и служб в храмах в это время не бывает.

Я перехожу в наступление:
- Have you seen Ararat? (А видели ли вы Арарат?)

Все признаются, что Арарата они еще не видели… Тоже мне, Ноев ковчег! Куда же они хотят пристать – если за своей гидратацией не рассмотрели главного, Арарата! Тут я начинаю говорить притчами (а как еще говорить на чужом языке?)
- Если мы не видели Арарат, это значит одно – он сам нас еще не хотел увидать. Арарат подобен Богу, который сам решает, кому показаться, кто достоин его увидать, а кто – нет.

С этими словами я покинул синклит мудрецов. Уж очень соблазнительно было сидеть с ними и судить о культуре, чувствуя себя на высоте положения, на пике планеты, среди высших интеллектуалов, мировой элиты – представителей всех народов, земель и рас.

На следующий день выдалась прекрасная погода - и студенты пригласили меня подняться в горы. Мы поднялись на трех подъемниках - и увидели божественный Арарат и пол-Армении в придачу: всюду снег, лишь Севан синел вдалеке.

В Армении я старался исполнять свои литературные обязанности: как Председатель общества друзей Газданова, продолжал работу над нашими проектами, не прерывал Интернет -переписки со своими сотрудниками. Самый требовательный из них – Председатель Сербского отделения Общества, Зорислав Паункович не дал мне расслабиться и потребовал от меня отчета о проделанной работе в Армении. Он задал вопрос: знают ли в Армении о Газданове? Мне ничего не оставалось делать, как обратиться с этим вопросам к окружающим. И первый же человек, девушка Аня из Канады оказалась очень даже «подкованной» – она прочитала несколько романов Газданова. Но настоящим сюрпризом для меня оказалась встреча с журналисткой Гаянэ из «Голоса Армении»: она сразу же захотела вступить в наше Общество, так как прекрасно знала и ценила Газданова. Более того, она знала и нескольких армянских «обожателей» Газданова! Я тут же подарил ей журнал «Дарьял» со своей статьей о Газданове и роман любимого писателя.

Итак, мне удалось удовлетворить запросы требовательного Зорислава. Что же касается литературных дел в Армении вообще, то сын Вовы Морозова – сам интересный писатель, который под разными псевдонимами выпустил в Питере уже десяток книг! Довелось мне побывать и в Доме творчества писателей в Цахкадзоре (именно оттуда мы входили в сеть Интернет). Так вот, не раз я отдыхал в Доме творчества в Переделкино – и скажу вам, что Переделкино само «отдыхает» по сравнению с Цахкадзором! Тут такие, понимаете ли, сады Семирамиды, зимние сады в несколько этажей с чучелами медведей и лис, волков и зайцев, что Переделкино ничего подобного и не снились! В общем, как сыр в масле здесь катались писатели еще в советские времена – и кое-что осталось до сих пор с тех времен. Хотя тут уже писателями не очень пахнет: ведь тогда Цахкадхор принимал литераторов со всего Союза: а что теперь? В лучшем случае туристы… Но не будем грустить о прошлом: теперь каждый турист здесь может себя почувствовать писателем, побывать в шкуре Вознесенского и Евтушенко, погулять в садах советской литературной элиты!

Раньше ученые из Москвы приезжали пачками на такие вот конференции, как эта нынешняя: собиралось из одного нашего института по десятку человек. А теперь – хорошо, что я один смог «вырваться» в Армению. Но появились у Армении новые друзья: уже в Бразилии и Канаде, Японии и Словении, Англии и Германии знают об Армении не понаслышке. Распробовали ученые и коньячок армянский, который лился рекой на наших банкетах, и водочку русскую, и всю нашу атмосферу почуяли дружескую, вошли в молекулярный междусобойчик, в ковчег, в котором спасались прежде русские и армянские друзья, набралось каждой твари по паре, по паре ученых из разных стран: и это тоже неплохо. Так и сказал я на заключительном банкете, поднимая тост за новых друзей Армении: ведь эта страна, эта древняя культура и ее очаровательные дети заслуживают любви!

Сменился состав наших конференций, но осталось главное: те таинственные силы симпатии, которые тянутся от сердца к сердцу, те нити, по которым мы приходим в эту дивную страну, страну верных друзей и прекрасных дам, за которых я и хочу поднять этот бокал!

Да, простите, если у кого-то не налито, если кого-то я не упомянул из старых и новых друзей: Валерия Аракеляна, Рубена Арутюняна, Армена Карапетяна, Заруи Бояджан, Дмитрия Ландо – и многих, многих других, кто сделал эти дни в Армении незабываемыми и исполненными смысла и любви…

Написать отзыв

Не забудьте указывать автора и название обсуждаемого материала!

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

WEB-редактор Вячеслав Румянцев