|
|
|
|
Виктор БОЧЕНКОВ |
2010 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Виктор БОЧЕНКОВЯсир Арафат: история Несгибаемого
В 2004-м году во французском издательстве «Fayard» вышла книга французского журналиста и политолога Амнона Капелюка «Арафат. Несгибаемый». Тематика данного издания, выполненного в жанре политической биографии, затрагивает события на Ближнем Востоке в период 1950 - первой половины 2000 гг. и их анализ, историю арабо-израильского конфликта и попыток его урегулирования. Книга представляет собой первую полную биографию Ясера Арафата (за исключением рассказа об обстоятельствах смерти), в ней подробно прослеживается деятельность палестинского лидера, анализируется его личность, идеи, взгляды в их эволюции. Каковы же особенности биографии, написанной Амноном Капелюком? Это, во-первых, глубокое знание проблематики, фактов, событий, различных источников (арабских, израильских, англоязычных), уважение к личности Арафата и стремление к объективному изложению материала, без неуместной эмоциональной оценки событий; во-вторых, близкое личное знакомство с героем книги. Автор более 150 раз встречался с Арафатом в Бейруте, Тунисе, Палестине, в Рамаллахе. В книге он опирается на свои беседы, впечатления от личных встреч. Вряд ли можно найти отечественного (российского) автора с подобным багажом личным наблюдений и свидетельств. И, наконец, к достоинствам издания можно отнести его полноту. На момент своего выхода и по сей день книга остается наиболее полной биографией Арафата, в которой путь палестинского лидера подробно и прослежен от его рождения в 1929 году по 2003 год включительно. Книга была завершена в 2003 году, тогда, в декабре, автор написал вступление к ней. Январем 2004 года датировано вступительное слово Нельсона Манделы, посвященное Арафату. В 2004 году Арафат умер, и обстоятельства его смерти в книге не отражены. Умер или убит? Разгадает ли вообще кто-нибудь эту загадку. Сам Капелюк посвятил этой теме две статьи, опубликованные сразу же после смерти палестинского лидера в газете «Монд дипломатик», обосновывая версию отравления. В какой-то мере их можно считать продолжением его фундаментального труда. Статьи эти (на французском языке) доступны в Интернете. Книга рассчитана на широкую читательскую аудиторию, написана простым доступным языком. Некоторое представление об издании читателю дадут цитаты из предисловия. Вначале автор рисует «Портрет несгибаемого». Он таков: «Скольких покушений избежал Арафат? “Феникс в куфии”, “человек с семью душами” – лишь два из многочисленных прозвищ палестинского лидера, который за десятки лет пережил невообразимое количество попыток убить его. В 1967 году в Рамаллахе он покинул свое укрытие за несколько минут до того, как туда ворвались израильские солдаты, обнаружившие только неразрезанный завтрак; в 1968 году в Фатх был внедрен агент израильской службы безопасности Шин-Бета, получивший задание убить своего руководителя. Все готово: план, поддельный швейцарский паспорт, чтобы облегчить бегство, открытый и хорошо кредитованный счет в одном из швейцарских банков. Дважды этот человек был вынужден в последний момент отказаться. В 1969 году Арафату едва не попала в руки посылка-ловушка... Затем майор Беньямин Шалит, шеф психиатрической службы израильских военно-морских сил, предлагает руководителю военной разведки генералу Аарону Яриву план, навеянный одним фильмом, в котором американский солдат, попавший в плен во время войны в Корее и обработанный китайскими спецслужбами, должен был убить будущего президента Соединенных Штатов. Наивный и внушаемый молодой человек, которого израильтяне назовут Фатхи, был подобран возле Хеврона: в течение трех месяцев Шалит и люди из Моссада промывали ему мозги, убеждая, что Арафат изменил Фатху и что его надо убрать во имя Палестины. Когда цель внушения была уже достигнута, молодой человек отправился в Иорданию, где… сдался на первом же полицейском посту и рассказал все, что с ним произошло». «У него какое-то шестое, животное чувство на опасность», – признавался Амнону Капелюку Мухаммад Субейх, его попутчик с 1960-х годов. Даже пилоты его личных самолетов как правило не знали, куда лететь, когда машина уже оторвалась от земли… Наконец, безопасность Арафата обеспечивалась его личной охраной, президентской гвардией, которая насчитывала несколько десятков человек». «Я не боюсь смерти, боюсь только Аллаха». Мужество Арафата стало легендой, эти слова стали для него привычными. Как говорит профессор университета Бир-Зейт Альберт Агазарьян, чьи слова приводит Амнон Капелюк, на Западном берегу реки Иордан «Абу Аммар (псевдоним Ясера Арафата) был погребен всеми, но каждый раз появлялся на собственных похоронах и крепко держал руками сердце заплаканной толпы…» Далее Амнон Капелюк раскрывает отношение Ясера Арафата к религии. Политик не был фанатиком, что мы можем узнать из главки предисловия, названной «Аскет и верующий». Капелюк пишет: «Военная и подпольная жизнь не приучила Арафата к комфорту: в номерах люкс больших отелей он чувствовал себя не в своей тарелке и всегда предпочитал им более простые, какая-нибудь скромная комната куда чаще выглядела обжитой по сравнению со строгим убранством его кабинетов, когда он пребывал в изгнании: несколько сувениров из Палестины, фотография эспланады мечетей в Иерусалиме, портрет друга-мученика, карта Палестины. Когда в 1994 году Арафат прибыл из Туниса в Газу, остановился со своей делегацией в отеле “Палестина”. Спустя несколько дней ему предлагают обосноваться в прекрасном здании, «дворце» египетского губернатора в секторе Газа генерала Юсефа аль-Агруди. Он отказывается. Наконец ему подыскивают маленькое двухэтажное жилище, защищенное тупиком, что облегчает его защиту. Совершенно простенькая квартира, полный контраст с изысканными, бросающимися в глаза домами, которые выстроил один из влиятельных чиновников нового руководства в Газе и Рамаллахе. И в этом-то городе, «второй столице», у Арафата нет даже своего дома: он живет в кабинете. Гардероб его состоит из нескольких костюмов военного покроя – он часто утверждал, что не стал бы носить гражданскую одежду, пока не будет провозглашено палестинское государство, – и знаменитой куфии, скрывающей преждевременное и полное облысение. Он сам штопает носки и пришивает пуговицы, и его женитьба на Сухе ничего не изменила. Это способствует снятию напряжения, объясняет он, когда спрашивают. Он лишь в исключительных случаях расстается с револьвером марки Смит-Вессон, который у него с января 1965 года и который он разряжает перед визитом к главам государств, но расстаться с которым отказывается, рассматривая как неотъемлемую часть своей униформы. Если в своем окружении он терпит самохвальство, не обращая внимания, его собственная жизнь остается спартанской. Хотя он и любит, например, устраивать торжественные обеды в честь гостей, советуя отведать им рыбу Газы, фаршированные овощи или местные фрукты, сам же довольствуется умеренностью в еде, не пьет и не курит. Вино, запрещенное у мусульман, никогда не подается на его стол. Арафат впечатлителен и не умеет скрывать чувств. Друзья могут прочесть их по его лицу. Он легко может заплакать и не стесняется этого даже на публике и перед журналистами… Ведет он себя чисто по-египетски: вежливость и гостеприимство, вкус к хорошему приготовлению блюд, легкая шутка, убедительный оптимизм и, что касается религии, умеренность. После революции 1979 года в Иране важная палестинская делегация отправилась в Тегеран. Когда она прибыла в прежний дворец шаха, где также находились и другие делегации, настало время молитвы. Арафат примкнул к тем, что начал молиться, тогда как все остальные его спутники, кроме одного, остались в стороне. Когда молитва была закончена, Арафат их отругал: «Вы опозорили нашу революцию, мы в исламском Иране и никто из вас не молился, один я!» Разумеется, писатель стремится открыть тайну харизмы своего героя. Он задается этим вопросом, который будет решать на протяжении всей книги, в предисловии. «Арафат оставался несгибаемым в течение целых десятилетий. Как мог он столь долго идти сквозь смену режимов, торжествовать над оппозицией, противостоять израильским, а порой и арабским недругам, преодолевать разногласия? Его политическое долгожительство – не секрет, зиждется оно на фундаментальном основании – прагматизме, качестве, которое он всегда доказывал, начиная еще с деятельности в студенческом университетском городке в Каире, в 1948 году. “Он был прагматиком с самого начала. Его пламенные публичные выступления звали к борьбе за свободу и к созданию палестинского государства на всех родных землях. Но нужно понимать, что эти декларации и борьба как таковая не ставили единственной целью победить израильтян, но также – объединить палестинцев, этот народ беженцев, рассеянный по соседним странам или живущий под оккупацией, и поставить палестинский вопрос на повестку дня международного сообщества, как проблему, требующую самого срочного решения , – объясняет поэт Махмуд Дарвиш, долгое время бывший членом исполнительного комитета ООП, прежде чем добавить, что если вооруженная борьба была для Арафата необходимым этапом, он знал, что таковое решение невозможно без исторического компромисса с Израилем, – Абу Аммар с самого начала понял, что правило игры в регионе и в мире в конечном счете означало бы раздел Палестины. Его способность смотреть вперед была намного сильнее, чем у многих других. Вся его идеология целиком и полностью строится на одном единственном слове: Палестина”». Этот прагматизм позволил Арафату предотвратить все проблемы, способные расколоть народ, который должен был оставаться единым в своей борьбе: общество, экономика, культура, природа власти будущего палестинского государства, а также другие вопросы, на которые дан был только смутный ответ, совершенно не занимали их автора. Арафат с его политическим долголетием и успехами обязан, по мнению Дарвиша, только отсутствию ясно выраженной идеологии и четких политических обязательств. Связанный необходимостью как объединить народ, так и довести палестинское дело до победного конца, Арафат, тем не менее, не всегда легко принимал свои решения: отказ от священного принципа вооруженной борьбы как единственного пути покорения страны в 1974-м или в 1988-м, принятие платформы, признающей право Израиля на существование, были достигнуты ценой острейшей борьбы против крайне враждебной внутренней оппозиции. Ей Арафат должен был противостоять на каждом этапе, взвешивая все за и против, прежде чем отмежеваться от чего-то или кого-то, или примкнуть, принять, согласиться. Амнон Капелюк вспоминает свою беседу с профессором Ибрагимом Абу Лухудом, который признавался: «У меня свое мнение по поводу соглашений, подписанных в Осло, и на то, что за ними последовало, и оно совершенно отличается от его мнения, Между тем, я принадлежу к многочисленному лагерю людей, имеющих совершенно разные мнения, и в то же время одинаково восхищенных личностью Ясера Арафата. Нет, речь идет не о Фатхе и его идеях, но только об этом человеке: мы принадлежим к партии Арафата». Такие заметные фигуры международной политики как Индира Ганди, Бруно Крайски, Улоф Пальме, Фидель Кастро, Нельсон Мандела, Леопольд Седар Сенгор также примыкают к этой своеобразной партии, - заключает Амнон Капелюк. Неутомимый труженик, Арафат работал почти сорок лет по шестнадцать–восемнадцать часов в день, и при этом редко передавал свои полномочия, что часто ставилось Арафату ему в упрек в его же лагере. Он старался управлять всеми ниточками, он в то же время - детально изучить каждую ситуацию, утверждая, что руководитель, который не заботится о мелочах, не способен принять правильное решение. Вселенная Арафата – это почти исключительно политика: ООП, Палестинская автономия, Фатх, арабский мир. За ним не знают ни хобби, ни увлечений. А про футбол ему лучше не говорить! «Да простят меня футбольные болельщики, я не вхожу в число тех, кто восхищается этим спортом». Между тем, в юности Арафат играл в футбольной команде лицея Фарука I в Каире… Правда, иногда он позволял себе немного поездить на лошади, если условия безопасности предоставляли такую возможность. Это, можно сказать, было, кроме гимнастики, единственным видом спорта, который он предпочитал. Арафат интересовался историческими исследованиями, а что касается литературы, предпочитал поэзию близких ему по духу людей: Мухмуд Дарвиш или Муин Бсису. Их поэзия – сгусток боли и ярости, призыв к стойкости и надежде, чем-то близка к стихам Маяковского. Муин Бсису, арестованный за участие в антиизраильских демонстрациях, был брошен в тюрьму, где провел около семи лет. Вскоре после того, как за ним закрылись двери застенка, на воле у поэта родился сын. Об этом стало известно тюремной администрации. Израильский офицер положил перед поэтом чистый лист бумаги и отобранные ключи от дома, сказав: «Пиши, что отказываешься от борьбы, забирай ключи и топай домой. Бумага так и осталась чистой. Вернувшись в камеру, поэт написал:
Подали карандаш и бумагу, Сунули в ладонь ключи от дома. Бумага – ее запятнать хотели – Зашуршала: «Держись!» Карандаш – его испоганить хотели – Проскрипел: «Держись!» Ключ от дома звякнул: «Ради каждого камня В нашей с тобой лачуге – Держись!»
Арафату нужно управляться с врагами, играть с оппозицией, хитрить с теми силами, что находятся в наличии. Поэтому-то на улицах Газы и Рамаллаха ходила такая шутка, как дань уважения, окрашенная иронией, тому, кто позволил палестинцам поднять голову и даровал луч надежды. Во время паломничества в Мекку вместе с другом Абу Джихадом Арафат обошел семь раз вокруг Каабы. Вот он спускается в долину Мина, где каждый паломник должен бросить семь камней в каждую из трех куч – символическое побивание дьявола. Абу Джихад, державшийся позади Арафата, замечает, что тот воздерживается бросать гальку. – Почему ты не швырнешь камень в сатану? – спрашивает он. – Я ни с кем не порываю отношений, – отвечает Арафат... Всякое его политическое лавирование и примирение держалось на одном, отмечает Капелюк: создание независимого палестинского государства, конечно, с Иерусалимом в качестве столицы. И это-то упорство в достижении цели сближает Арафата с человеком, которым он особенно восхищался и любил цитировать, с генералом де Голлем. «Конечно, я восхищен тем миром смелых людей, который подписал он с алжирскими повстанцами, я уважаю его за отказ от колонизаторской политики, за его призыв к сопротивлению во время Второй мировой войны. Но меня с ним сближает другое: любовь к родине, к Франции. У меня та же любовь к Палестине», – провозглашает Несгибаемый», - приводит Капелюк слова Арафата. Амнон Капелюк умер в 2009 году в Париже. Родился в Иерусалиме в 1931-м, еще до того, как было создано государство Израиль, а Палестина была подмандатной территории Великобритании. Говорят, он не без гордости показывал свой старый паспорт, где местом рождения значилась «Палестина». Будучи очень открытым человеком, он рано выучил арабский язык, одновременно хорошо говорил на иврите. Учился во Франции, принял французское гражданство, что впоследствии позволило ему посещать арабские страны. В течение многих лет сотрудничал в ведущих французских газетах «Монд» и «Монд дипломатик», а также в израильской ежедневной газете «Йедиот ахронот» (Yedioth Aharonoth – Последние известия), от которой в конце 1980-х годов был в качестве журналиста аккредитован в Москве. Признанный специалист по Ближнему Востоку, арабо-израильскому конфликту, палестинской проблематике, Капелюк издал во Франции несколько книг: «Израиль: конец мифов» (1975), «Хеврон: объявленная резня» (1994), «Рабин: политическое убийство» (1996). Книга «Сабра и Шатила: расследование бойни» (1982) переведена на девять языков. К сожалению, они, также как и биография «Арафат. Несгибаемый» пока не переведены на русский. Далее читайте:Арафат Ясир (Yasir Arafat) (1929-2004), палестинец номер один.
|
|
РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ |
|
Гл. редактор журнала "МОЛОКО"Лидия Сычева
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
