|
|
|
|
Елена Черникова |
|
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
|
К читателю Редакционный советИрина АРЗАМАСЦЕВАЮрий КОЗЛОВВячеслав КУПРИЯНОВКонстантин МАМАЕВИрина МЕДВЕДЕВАВладимир МИКУШЕВИЧАлексей МОКРОУСОВТатьяна НАБАТНИКОВАВладислав ОТРОШЕНКОВиктор ПОСОШКОВМаргарита СОСНИЦКАЯЮрий СТЕПАНОВОлег ШИШКИНТатьяна ШИШОВАЛев ЯКОВЛЕВ"РУССКАЯ ЖИЗНЬ""МОЛОКО"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Елена ЧерниковаАзбука журналистаДесять шагов к успеху Десятый шаг. Закон и порядок словЕсли вы дочитали нашу азбуку до десятой главы, то я вас поздравляю: сейчас вы сделаете самый важный шаг. Почему он не в первой, а в десятой главе? На самом деле о нём приходится думать всегда. Тот шаг, который условно здесь десятый, он - в каждом движении журналиста, пронизывает все его мысли. Считайте, что это первоматерия профессии. Нравственная основа журнализма - правдивость. С нравственностью всегда, ежесекундно сверяет каждый свой шаг журналист, который бережёт свою репутацию. Журналистское сообщество постоянно создаёт документы, направленные на саморегулирование. Если издать все мировые кодексы профессиональной этики журналиста, получится двух-трёхтомник, в который удастся вместить только основные документы, и то на тонкой бумаге и мелким шрифтом. В чём же дело? Почему так сложно «вести себя прилично»? Что за проблема? Пиши правду, печатайся в качественных СМИ. И тебя никто ни в чём не упрекнёт. Всё не так просто. Публичное слово имеет громадную власть. Проблема власти СМИ остра и злободневна, поскольку СМИ имеют возможность не только правду распространять, но и управлять людьми, манипулируя общественным мнением. Это абсолютно ясно, а радикальных средств борьбы за правду (против манипуляции) никто ещё не придумал. Соблазны на каждом шагу. Например, одно из сотен определений новости гласит: то, о чём будут думать люди. Представляете, какая ответственность! Есть законы, регулирующие деятельность журналиста, и профессиональные кодексы, апеллирующие к его совести.
Журналист как гражданин начинает изучение правовых документов с Конституции своей страны, поскольку это основной закон. Мы рекомендуем вам выучить статьи, касающиеся нашей профессии, и, разумеется, досконально знать все остальные. Это требование продиктовано практикой: довольно часто молодые журналисты полагают, что отлично знают законы, но знают приблизительно, а формулировками и сутью интересуются только в острых случаях, когда уже совершена какая-нибудь ошибка.
Статья 29 Конституции России. Для журналистики она ключевая, и лучше знать её наизусть. 1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова. 2. Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. 3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. 4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. 5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.
Необходимо также изучить соответствующие разделы Уголовного Кодекса РФ, законы РФ «О средствах массовой информации», «О рекламе», «Об авторском праве и смежных правах», а потом все хартии и этические профессиональные кодексы. Рекомендательные этические документы, принятые журналистским сообществом нашей страны, основаны на международных. Слово «рекомендательные» здесь следует понимать в том смысле, что нарушение этических норм не влечёт за собой уголовной ответственности, однако порицается журналистским сообществом. Например, обязательство хранить чистоту и богатство родного языка, данное в Хартии московских телерадиовещателей, выполняется или не выполняется, но в этом вопросе, как во всех этических, журналисты признают над собой только юрисдикцию своих коллег. Нарушение этических норм, получившее известность и/или приведшее к негативным эффектам в обществе, осуждается коллегами вплоть до изгнания из профессионального сообщества журналистов. В некоторых казусах присутствуют одновременно нарушения и законодательства, и профессиональной этики (клевета; оскорбление чести о достоинства; плагиат; призывы к насильственному изменению конституционного строя; разжигание национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни; пропаганда войны; распространение передач, пропагандирующих порнографию, насилие и жестокость). В Законе РФ «О средствах массовой информации» запреты подробно перечислены. Главное, что вам следует понять, это неразрывная связь профессиональной этики с журналистским творчеством. Соблюдение этических норм страхует журналиста от конфликтов с законом и моралью, а также помогает творить более эффективно. К сожалению, это понимание зачастую приходит не сразу. Многим кажется, что соблюдение этических норм мешает зарабатывать. Ведь как хорошо получают папарацци! (То есть абсолютно незаконное формирование, постоянно влезающее в частную жизнь людей. Некоторые люди думают, увы, что папарацци – это и есть настоящие журналисты, и вот так лихо надо работать...) Бывает и другая интересная ситуация: журналист просто не понимает, что созданный им текст является образцом какого-либо «призыва» и искренне полагает, что просто выразил своё мнение. Чтобы не путать своё законное право на выражение мнения с призывом, например, к войне, надо каждый раз, оценивая своё произведение (до публикации) перепроверять себя и свои мотивы. Даже если «внутри всё кипит» и страстно хочется «врезать всем этим... (список велик)», всё равно тогда - и тем более тогда - надо соблюдать и законы, и этические рекомендации: кстати, так и само произведение получается более убедительным, профессиональным, полезным. Чётко сформулированные положения «Кодекса профессиональной этики российского журналиста» плод опыта не только отечественного, но и богатейшего международного. «Журналист распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности которой он убеждён и источник которой ему хорошо известен. Он прилагает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было её неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой информации или распространением заведомо ложных сведений». Казалось бы, всё это очевидно. Нельзя врать, привирать, приукрашивать, недокрашивать, то есть скрывать истину вольно или невольно. Вспомним 1986 год, 26 апреля, Чернобыль. Всего год как развернулась перестройка и, что характерно, была провозглашена гласность. Происходит авария на четвёртом энергоблоке АЭС. Выброс радиации, равный выбросу при взрыве атомной бомбы. В прессе - тишина. По неосведомлённости 1 мая население празднует и шествует по заражённым улицам, занимается сельскохозяйственными работами на заражённой земле, а также зачинает младенцев, впоследствии рождающихся больными. Только через две недели после аварии, когда скрывать правду уже невозможно и начинается эвакуация из тридцатикилометровой зоны вокруг места аварии, появляются некоторые сообщения о размерах беды, да и те далеко не сразу предъявляют настоящую картину катастрофы. У той дикой ситуации глубокие исторические корни. Напомню, что цензура в нашей стране была запрещена официально только в 1991 г. На период же чернобыльской трагедии ещё действовали устоявшиеся пропагандистские принципы печати, по которым «в СССР всё хорошо».
Следующее положение кодекса профессиональной этики отсылает нас к изменениям в соотношении «факт – автор» в материалах постперестроечной поры. «Журналист обязан чётко проводить в своих сообщениях различия между фактами, о которых рассказывает, и тем, что составляет мнения, версии или предположения, в то же время в своей профессиональной деятельности он не обязан быть нейтральным». В советское время присутствие авторского «я» в материалах было настолько ограничено, что даже простое употребление местоимения «я» сокращалось. Например, репортажную фразу «Я иду по коридору нового завода…» практически любой редактор, не задумываясь, превращал в «Иду по коридору...» Личное отношение не было приоритетом, хотя, конечно, оно выражалось и звучало, но косвенно, не через яканье. В советской журналистике было много звёзд профессии, в том числе великих, но сама профессия развивалась не так, как сейчас. Вся пресса была государственной, и это накладывало отпечаток на выразительную систему СМИ. Когда наступили новые, постсоветские, времена, заждавшееся выхода авторское «я» так бурно рванулось на авансцену, что читатель порой переставал понимать - о событии или об отношении автора к событию идёт речь. Вышеприведённое положение вошло в этический кодекс закономерно. Особенно наглядно проявилось перемещение и возрастание авторского «я» на телевидении, когда из эфира убрали (в начале 90-х гг.) профессиональных дикторов, имевших, как правило, актёрское образование, поставленную речь, голос, правильное дыхание. Они прекрасно читали подготовленные суперпрофессиональными редакторами тексты. Дикторов заменили на журналистов-комментаторов, журналистов-ведущих, ощутивших право на собственный взгляд, даже на собственную дикцию, сленг, манеру поведения, отчего «творческое начало» так выпрыгнуло из-под спуда, что это мгновенно отразилось на качестве, особенно на достоверности информации. Примерно те же процессы пронеслись по бизнесу. Вот не было в стране законного частного предпринимательства – и вдруг появилось, в начале 90-х. Что тут началось! Очень важен в Кодекс профессиональной этики следующий абзац: «Журналист рассматривает как тяжкие профессиональные преступления злонамеренное искажение фактов, клевету, получение при любых обстоятельствах платы за распространение ложной или сокрытие истинной информации; журналист вообще не должен принимать ни прямо, ни косвенно никаких вознаграждений или гонораров от третьих лиц за публикации материалов и мнений любого характера». Надо сказать, что вопрос «платы за распространение» и «вознаграждений от третьих лиц» однозначно решается во всех профессионально-этических кодексах всех стран, где у журналистов есть кодексы. Попросту говоря, нельзя брать взятки и злоупотреблять служебным положением. Нельзя ездить на Гавайи в обмен на похвалы некой турфирме. Нельзя брать деньги от менеджера молодой певицы за рецензию на её концерт или диск. Нельзя ругать политика А потому лишь, что политик Б убедительно попросил сделать это, подкрепив просьбу хрустким конвертом. Вот нельзя и всё. Профессиональное преступление. Чтобы не углубляться в дальнейший разбор статей "Кодекса профессиональной этики российского журналиста", перейдём к объяснениям. Почему нельзя? Что ещё, кроме дискредитации профессии, кроме утраты доброго имени и репутации грозит журналисту, нарушающему этические нормы? Во-первых, происходит постепенная самодисквалификация. Журналист печатных СМИ, пишущий неправду или пишущий правду за взятку, неизбежно теряет собственную интонацию. А дороже собственной, уникальной интонации, отличимой от всех, - ничего дороже у литератора (теле- и радиоведущего) нет. Это его визитная карточка, его пропуск в историю, потому что, если у пишущего творческого человека есть своя интонация, значит, он способен совладать и с другой тонкой материей - с фактами. Интонация одна, фактов - миллионы. Интонация - корень, ствол и ветви; факты - регулярно осыпающиеся листья. Не будет интонации, фактам не на чем будет держаться. Радиожурналист, несущий ложь в эфир, неизбежно портит свой голос. Это физиологический процесс и медицинский факт. Дело в том, что когда человек врёт, сам-то он об этом знает. Голосовые связки лгущего человека, напрягаясь и наполняясь кровью, потом не могут расслабиться. Наступает фрустрация связок. Через некоторое время это приводит к заболеваниям горла, голос становится хрипловатым, теряет мелодичность, а интонации лишаются убедительности. Соответственно, слушатель перестаёт доверять этому голосу. Во-вторых, утрачивается уверенность журналиста в своём собственном завтрашнем дне, поскольку появляется неистребимая жажда денег, то есть развивается стяжательство. Человек, охваченный этим недугом, никогда не может остановиться, словно алкоголик. Начинается своеобразное соревнование между возрастающими потребностями и наличной мздой: кто кого обгонит. На творчестве всё это сказывается быстро и прямо: мастерство, если оно и было, уступает пьедестал ремесленничеству. Остальное нетрудно довообразить. Конечно, я понимаю, что эти перспективы могут и не произвести на иных читателей «Азбуки» никакого впечатления, подобно надписи на сигаретных пачках с предупреждением от Минздрава. Но лучше взять и прочитать все профессиональные этические кодексы, рождённые мировым журналистским сообществом. Крайне поучительное чтение! Сегодня этика журналистики, к сожалению, один из самых трудноусваиваемых предметов при обучении нашей профессии. Слишком быстро и резко всё меняется даже на времени-пространстве жизни одного поколения. Мы с вами смотрим в будущее российской журналистики. Как же подготовиться к этому неизвестному будущему? Я уверена, что только на основаниях безупречной нравственности и неукоснительного соблюдения этических принципов возможна качественная журналистика. Никакие трансформации общества или технические новшества не отменят старой русской пословицы: «Как аукнется - так и откликнется». Основная проблема во взаимоотношениях начинающих журналистов с этикой заключается не столько в соблюдении норм, сколько в признании разговора об этике в высшей степени серьёзным. Как это ни печально, теория этого вопроса и практика часто враждуют между собой. Не случайно сейчас многие качественные издания стремятся разрабатывать собственные, внутриредакционные этические кодексы. Считается, что это повышает и уровень материалов, и престиж издания, и доверие читателей. Для наглядности процитируем внутренний кодекс крупной государственной американской газеты. «Наша газета придерживается правила избегать во всех случаях столкновения интересов и даже видимости таких столкновений. Мы практикуем строгую политику по отношению к таким вопросам, отдавая себе отчёт в том, что наши ограничения ещё жёстче, чем принято в частном секторе. - Мы всегда платим за себя. - Мы не принимаем подарков от источников информации. Мы не ездим в командировки за чужой счёт. Мы никогда не пользуемся особыми привилегиями, которые могут предлагаться изданию нашего уровня. Единственными и понятными исключениями из правила являются приглашения в ресторан, если они естественны и нерегулярны и не имеют целенаправленного и спланированного характера. - Мы не работаем на другие организации без разрешения руководства. Любая деятельность или работа, кроме основной, несовместима с добросовестным выполнением непосредственных функций в независимой газете. Особенно нежелательны связи с правительством. Во избежание реальных или мнимых столкновений интересов в освещении деловых и финансовых вопросов все сотрудники отделов финансов и бизнеса должны предоставлять информацию о своих финансовых сделках и капиталовложениях заместителю редактора, курирующему отдел. Опасность возникновения конфликтов не ограничивается кругом сотрудников отделов финансов и бизнеса. Все журналисты и редакторы, вне зависимости от места работы, обязаны информировать заведующих отделами о любых своих финансовых операциях, которые могут привести к столкновению интересов или создать видимость таковых в связи с выполнением основной деятельности. В свою очередь, заведующие отделами информируют вышестоящих руководителей о своих финансовых операциях. - Мы не делаем устных выступлений без разрешения заведующего отделом. Разрешение на подготовку материала для других организаций может быть получено только в том случае, если "Вашингтон пост" не заинтересована в данном материале и если материал не появится в конкурирующем с нашей газетой органе. Важно, чтобы гонорар за работу в другом органе не мог рассматриваться как скрытая взятка. - Мы делаем всё возможное, чтобы быть свободными от обязательств как перед новыми источниками информации, так и от чьих-либо интересов. Мы должны быть осторожными в отношении с людьми, чьё общественное положение делает их возможными объектами журналистского интереса и изучения. Наше личное и профессиональное поведение не должно дискредитировать профессию и газету. - Мы избегаем активного участия в политических акциях, политической деятельности, общественных движениях, демонстрациях и другой деятельности, которая может скомпрометировать нашу репутацию беспристрастного и справедливого издания. Родственники сотрудников не обязаны соблюдать данные правила, но нужно признать, что их служебное положение и участие в общественной жизни могут, по меньшей мере, скомпрометировать нашу репутацию».
Следует обратить внимание, сколь часто звучит местоимение «мы» в цитате. Мы - это здесь журналистское сообщество, которое добровольно налагает на себя ряд запретов во имя «справедливого подхода к утверждению правды», как сказано в преамбуле к документу. Ограничивая себя, журналистский коллектив подчёркивает уважение к читателю, к его праву на непредвзятую информацию. Каждый член коллектива признаёт, что «власть, которую мы приобрели, являясь основной утренней газетой свободного мира», обязывает. В этических нормах этой газеты нет ни слова о правах журналистов - есть права читателя. Свобода для гражданина вообще - это прекрасно, это его конституционные права. Свобода для журналистов, то есть для тех, кто имеет власть над умами и поступками множества людей, - совсем другое. Журналист обязан или принимать это как неоспоримую данность, или не стремиться к работе в прессе вовсе. Именно так жёстко поставлен вопрос. Преодоление искушения деньгами - одна из вечных нравственных проблем человечества, и облегчить человеку принятие личного решения не может ни один документ. Что же делать журналисту, который встретится с подобным выбором и в своей работе? Ответ следует найти раньше, чем начнётся профессиональное творчество. Как и где искать ответ? Спросить у своей совести. А если и она в смятении? На самом деле так не бывает, чтобы совесть не знала ответа. Человек может заставить свою совесть замолчать, но всё равно он всегда знает, что она сказала бы, если б у неё спросили.
До встречи!Прочитали «Азбуку»? Спасибо. С одной стороны, это маленькая часть пути. А с другой, начало – половина дела, гласят пословицы всех стран. Учиться журналистике придётся всю жизнь, поскольку и журналистика меняется, и жизнь не стоит на месте. Волшебная страна по имени личный опыт ждёт вас. А в любых приличных сказочных странах имеются заколдованные леса, где чудеса, и леший бродит, и чего там только нет, чтобы как следует напугать новобранца. Не бойтесь! Вы найдёте дорогу и принесёте пользу, если будете любить людей и почитать за благо стремление к истине. Удачи! И успеха, естественно, успеха...
|
|
РУССКАЯ ЖИЗНЬ |
|
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
