Андрей Юдин
Круг общения
* * *
КРУГ ОБЩЕНИЯ
Я опираюсь на локтях,
Подвесив туловище с койки,
О подоконник… По помойке,
Как щеголь в красных башмачках,
Гуляет ворон.
Я согрет
Его присутствием, как другу,
Тяну приветливую руку,
А ворону и дела нет.
Он чистит горлышко. Он рад
Щелчкам, которые на вылет
Веселых пробок из бутылей
Похожи — звуковой каскад!
Откупорив бутылей семь,
Он глазками вокруг поводит,
Выхаркивая нечто вроде –
О эгоист! — я есмь, я есмь…
А в заключенье дня всего
Сознание и солнце меркнут,
Что никому не опровергнуть,
Раз, кроме птицы, никого…
ЙОГА
Заламываю на бедро
Ступню, крест на крест ноги делая.
Я в этом городе — ядро:
Среди ворон ворона белая.
Во мне безбрежное кипит,
Ломая межевые знаки,
И одинаково глядит
В глаза и Бога, и собаки.
ПАУК НА УДЕ
Плес блесной секу — на всю
Живность притязая плеса.
То и дело рву лесу
И прозевываю блесна.
В тальнике обочь реки,
Что ни шаг — меж пальцев глину
Плющит в трубочки… С щеки
Отлепляю паутину.
Сей конструкции концы
Закорючинками лапок
Клейко соединены
Так, что и не скажешь: наспех.
То — меж небом и землей
Легкомысленнее йоги
Зависает удалой
Точечкой членистоногий!
Как носками башмаков
И руками у органа
Движет цельный мир миров,
Склеивая беспрестанно.
Многолапчатый паук —
Здешних бережков начальник.
Сразу — прикладных наук
Гений и фундаментальных.
* * *
Архаичных лет чеканки
Маршал — ворошит года:
Фото — войлочной ушанки,
Пятиухая звезда,
Ранняя у губ всеядных
Напряжения черта,
Целина зубов прохладных
В хищной раковине рта.
Далеко до переломных
Битв, не ближе до Кремля,
Чей Верховный глаукомным
Взглядом мажет кителя.
Время — горю, время — счастью,
Мало ли еще чему!
Пятна — составные части
Славы, судя по тому.
Сколь наружу мирный лемех
Вывернет еще костей:
Меж прославленными всеми
Статистических теней.
По сю пору умирают
Те, о ком трубит страна.
Умирая, озирают
Собственные ордена.
Пусть величием контраста
Он отличен от других,
Чьи надгробия стыдятся
Скудных надписей на них, —
До последнего огреха
Оправдала от вины
Кабинетного стратега
Бухгалтерия войны.
* * *
Урчит машина поливальная,
Вращает щетками стальными.
Но грязь и пыль муниципальная
Прибиты радугой над ними.
Неровности, щербины, трещины
Машина моет не без выгоды:
Чтоб городу сему, как женщине,
Давали столь, на сколь он выглядит.
* * *
На острове лампы настольной
Я ночь Робинзоном весную.
Светло вспоминая, как полдень
Тень втиснул под бочку квасную.
Как глохли и люди, и голуби
От автомобильного гвалта.
И пыль, облетая на головы,
Как вишня, росла из асфальта.
Я помню сумятицы улочки,
Смятенье твое — наши губы.
Ладони твои, как две булочки,
Губ не обжигая, голубили.
На острове лампы настольной
Я ночь Робинзоном весную…
Гляжу внутрь себя и невольно
Бегущие кадры ревную.
* * *
Под выменем коровы тонко
Позванивает ведерко.
Для годовалого ребенка
Выдаиваю молоко.
Утробой чувствую единство
С птенцом своим, кормя с руки…
В мужчину входит материнство,
Приподнимаясь на носки.
* * *
Ежевечернею дорогой
Хожу к почтовому гнезду.
И тень свою, как колченогий,
Притаптываю на ходу.
Я будто вспоминаю что-то:
Так забываюсь наяву,
Что, кажется, за идиота
У местных жителей слыву.
Ходячая мишень для нищих
Острот и шуток детворы…
Не так ли человека в пищу
Употребляют комары?
Присматриваюсь к их лукавым
Проделкам я и, как черту,
Не свойственную здешним нравам,
Припрятываю доброту.
Да, может статься, что при встрече
С туземцами деревни сей
Я вместо детских лиц увечья
Увижу и — пойду быстрей
От жуткого противоречья
Реальности души моей.
* * *
Ни в воздухе, ни на море
Движения никакого.
Вода плотнее мрамора…
Размяться что ль немного?
И я для большей верности
На воду ставлю ногу
И по ее поверхности
Хожу, подобно Богу.
Что толку после по столу
Бить кулаком, что пользы?
Ни одного апостола,
Кто б все увидел, возле.
* * *
Наклоняю масленку
В механические потроха.
Прочихается звонко
И заглохнет мотор катерка.
Как в бутыль я посажен,
Колыхаюсь весь день на волне:
Ни раздумий, ни даже
Примитивных желаний, все — вне.
Светом солнечным маюсь.
Данник климата — дань отдаю,
Оголяясь по пояс,
Предвкушая озноба струю.
И не многого надо:
Телу — солнце, теней — для души.
Все минуты из ряда
Выпадающие — хороши.
* * *
САНАТОРНАЯ ЗОНА
Здесь время состоит из череды
Пустых прогулок, дремы и еды.
Покой ума —
Пищеваренья труд —
Вот Вечность, сотканная из минут.
Всяк меряет по-своему. А здесь
Иные меры — свой объем и вес.
…Кучкуются гусиные стада,
По-своему толкуя: кто куда,
Отсюда тронутся по холодку.
И я пернатому внимаю языку.
Я тоже, проецируя в мозгу
Жизнь санаторную, однажды убегу,
И вслед за мною изо всех сторон
Потянутся листва и птицы — вон.
Чтоб вновь вслепую, без поводыря,
Жить вопреки, а не благодаря
Лекарствам, воздуху и спецеде…
Так противостоят среде.
* * *
Сегодня улицы пусты.
Как будто выметены дочиста.
Не чувствуя шагов, идти
До самого рассвета хочется,
И тишину в себе нести:
Какое счастье — одиночество!
Пусть выше в звездной немоте
Нет места для хвалы и ропота…
Наверное, на высоте
И пульс не тот, и речь до шепота
Понижена, и бытие
Не постигается из опыта.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
