|
|
Рима Сулейманова
Женские движения
В БОРЬБЕ ЗА РАВНЫЕ ПРАВА
Из истории женского движения России и Башкортостана XX
века
Одним из основных показателей положения человека в обществе, его
равноправия является его правовой статус, составной частью которого
выступают политические права, и прежде всего избирательное право. В
отечественной истории борьба за право женщин участвовать в избирательных
кампаниях занимает особое место. О том, как женщины в России и Башкортостане
добились избирательных прав, рассмотрим, обратившись к страницам истории.
До начала переломного XX века права и свободы личности в стране были
ущемлены. И мужчины, и женщины не имели избирательных прав, не принимали
участия в формировании органов государственного управления. В соответствии с
российским законодательством, женщины были ограничены в своих правах в
значительно большей степени, чем мужчины. Это особенно проявлялось в
вопросах наследования и разделе имущества. Так, дочь при живых сыновьях
получала из всего недвижимого имущества 1/14 часть, а из движимого — 1/8. В
боковых линиях женщины при наличии мужчин вообще ничего не получали. После
смерти мужа жена наследовала при живых детях и без них 1/7 часть недвижимого
и 1/4 — движимого имущества. Приданое и собственное имущество жены в
указанную часть не входили.
Не лучшим было и положение мусульманской женщины. Согласно Корану и шариату,
она не была равна мужчине как в имущественном, так и в правовом отношениях.
Ее наследственные права после смерти мужа определялись шариатом и российским
законодательством. Все жены умершего, сколько бы их ни было, получали
совокупно из всего имущества, «если останутся дети, — 1/8 часть, если нет
детей, то все жены получают 1/4 часть, а прочее отдается другим наследникам.
А каждая жена порознь получает из совокупной причитающейся женам части
равную долю», было зафиксировано в законодательстве страны.
Имущественные права женщины ущемлялись также и после развода. Они почти
нигде, ни в Коране, ни в российском кодексе законов, четко не были
определены. Фактически при разделе семейного имущества разведенная жена
полностью зависела от бывшего мужа.
Приниженное положение женщины закреплялось юридически и освящалось
религиозными канонами: жена обязана повиноваться мужу как главе семейства,
«пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать
ему всякое угождение и привязанность как хозяйка дома».
Но более всего женщины были ущемлены в политических правах, и прежде всего в
избирательном праве. Законодательством они были отнесены к категории
неправоспособных граждан, не имели прямого пассивного, тем более активного
избирательного права. Хотя определенной группе женского населения России —
тем, кто владел значительным недвижимым имуществом, предоставлено было
цензовое право участвовать в дворянских собраниях, общинных и земских
выборах.
Что лежало в основе законодательства России, определявшего правовой статус
женщин? Нравственной опорой законодательства, политики государства в этом
вопросе выступали религиозные догмы об отношениях между полами, по которым
жена сотворена после мужа, создана для мужа и т.д. В общественной и научной
мысли второй половины XIX в. широко распространенными продолжали оставаться
традиционные идеи о природных предпосылках неполноценности женщин, их
второстепенном месте в обществе и семье: «женщина, как и ребенок, не может
быть ничем иным, как объектом воздействия». Все эти представления,
безусловно, отражались в законах, касавшихся женщин, и вполне
соответствовали государственной политике в отношении их. Ведь в основе
законодательства, определявшего статус женщин, лежали патриархальные взгляды
на их предназначение, согласно которым бесправие женщин отвечает их
интересам, а также интересам государства и всего общества.
Из-за низкого правового статуса, малограмотности, невостребованности женщин,
представлявших собой более половины населения страны, в общественной жизни,
это вызывало необходимость пересмотра законодательства по женскому вопросу,
уравнения женщин в правах с мужчинами. С подобными предложениями в конце XIX
— начале XX вв. часто появлялись публикации известных общественных деятелей,
юристов: К.Д. Кавелина, И.Д. Беляева, Г.Н. Мотовилова и др.
Начало XX столетия стало важным этапом в борьбе за политические права
женщин. В этот переломный период отечественной истории под влиянием событий
первой российской революции был обнародован целый ряд мер демократического
характера: свобода слова, печати, собраний, вероисповеданий и др. Казалось,
ситуация должна была коренным образом измениться. Однако вновь по «Положению
о выборах в Государственную думу» лишь небольшой части женщин было разрешено
предоставлять цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах мужьям,
сыновьям. Женщины не получили даже пассивного избирательного права.
С началом создания в России в 1906 г. парламента предпринимались
неоднократные попытки его использования в борьбе за равенство прав женщин в
обществе наравне с мужчинами. Здесь особо отличались женские организации.
Они действовали через депутатов, направляли делегации в комиссии, подавали
прошения и т.д. Об одном таком случае говорилось в выступлении депутата от
Уфимской губернии А.А. Ахтямова на первой сессии Государственной думы в июне
1906 г.: «...депутат г. Аладьин говорит, что к нему явилась мусульманская
депутация и просила отстаивать их интересы в отношении равноправия или,
вернее говоря, в отношении неравноправия мусульманских полов на том
основании, что мусульманские религиозные законы якобы ограничивают права
женщин».
Женский вопрос неоднократно становился ключевым, в центре внимания на
думских заседаниях, в частности, когда обсуждались положения закона о
гражданском равенстве, вопросы народного образования и др. Необходимость
правового уравнения женщин с мужчинами тесно увязывалась с «переустройством
всей государственной жизни России на демократических началах»,
подчеркивалась важность предоставления женщинам равных с мужчинами публичных
прав, что признание за женщинами избирательного права обусловлено интересами
общества, в целом самого государства. На одном из заседаний Государственной
думы депутат Кокошкин, характеризуя законы России о женщинах с точки зрения
европейских норм, говорил, что в цивилизованном мире не было
законодательства, которое до такой степени носило бы средневековый
отпечаток...». И далее уточнял: «есть еще область (законодательства — Р.С.),
где также у нас господствует принцип полной неравноправности, полного
неравенства... которая касается ограничений, существующих ... для женщин,
которые подвергаются таким ограничениям в области наследования, которые
почти совершенно не имеют прав публичных, лишены права участия в выборах и в
государственном управлении и самоуправлении, которым закрыт доступ на
большую часть отраслей государственной и общественной службы. А депутат
Рыжков открыто заявлял: «…говоря о том, что избирательное право должно быть
реформировано, мы забываем в этом первом русском парламенте о русской
женщине, которая наряду с другими боролась за свободу».
Примерно в таком же духе выступал депутат А.А. Ахтямов при обсуждении
проекта «Основных положений закона о гражданском равенстве» на заседании I
Государственной думы в июне 1906 г.: «...раз наша государственная дума
стремится провозгласить в законодательном порядке равноправие всех граждан
обоего пола, то лишать этого права женщин, которые составляют половину 20-ти
миллионного почти населения магометанского, обитающего в Российской империи,
...было бы верхом несправедливости...».
Этот законопроект не получил логического завершения ввиду роспуска Думы. В
созванных в последующем Думах женский вопрос в таком объеме не ставился.
Несмотря на довольно прогрессивные позиции отдельных фракций и депутатов
парламента, его деятельность в отношении равноправия женщин, предоставления
им избирательных прав была пассивной и малорезультативной.
После падения самодержавия в России, в регионах наблюдался мощный подъем
общественной активности. Государственные органы, самодеятельные объединения,
политические партии и население на страницах газет и журналов, выходивших
тогда брошюрах бурно обсуждали насущные, актуальные вопросы, требовавшие
незамедлительного разрешения. Среди них, безусловно, в повестке дня стоял и
«женский» вопрос, уравнение женщин в правах с мужчинами, предоставление им
прежде всего политических прав. И вот что тогда под этим понималось:
«...право принимать участие в выборах народных представителей и в органы
местного самоуправления на тех же основаниях, на которых в этих выборах
принимают участие мужчины, право женщин быть присяжными заседателями, право
их занимать должности на государственной службе на тех же основаниях, на
которых их занимают мужчины». В одной из вышедших тогда работ говорилось:
«Переворот в государственном строе России поставил на очередь вопрос о такой
организации страны, при которой все граждане имели бы право свободно
выражать свое мнение и принимать участие во всех решениях по вопросам
государственной жизни.
Этот переворот сделал неотложным привлечение к участию в жизни государства
всех тех классов и слоев населения, которые до настоящего времени в
государственной жизни не участвовали. До сих пор женщины не участвовали в
политической и государственной жизни России. Совершенно понятно, что вопросы
о наделении их политическими правами становится на очередь». Казалось, что
для окончательного его разрешения настал удобный момент. Однако оно
откладывалось до созыва Учредительного собрания.
В конце марта 1917 г., после завершения переговоров Временного правительства
с женскими организациями, оно заявило, что под «всеобщим» избирательным
правом понимается предоставление его для лиц обоих полов, т.е. фактически
признавало женщин политически равноправными гражданами страны. Вскоре в
«Положении о выборах в Учредительное собрание» появился пункт, из которого
следовало, что члены собрания избираются общим, прямым, тайным и равным
голосованием без различия пола. Признание российских женщин равноправными
участниками общественно-политической жизни страны, предоставление им
избирательного права, хотя и носило формальный характер, но это уже было
достижением исторической важности.
Не менее сложным и тернистым был путь признания равноправными, вовлечения в
политическую жизнь у женщин мусульманских народов, в частности башкир.
Женский вопрос впервые здесь возникает в начале XX века в связи с событиями
Февральской революции 1917 г. и подъемом общемусульманского национального
движения. В тот год было созвано несколько форумов мусульман — два
общемусульманских съезда, военный съезд и съезд духовенства. Принятые на них
решения сыграли немаловажную роль в происходивших процессах
национально-государственного и политического развития этих народов и в целом
России. Среди них особо выделяется I Всероссийский мусульманский съезд,
состоявшийся в Москве в мае 1917 г.
На нем обсуждался целый ряд важных для того периода вопросов:
государственное обустройство России, отношение к I мировой войне,
просвещение, земельный, религиозный и др. Первый вопрос сразу же вызвал
острую борьбу мнений. По ней докладчик А. Цаликов сделал доклад на тему:
«Мусульмане России и Федерация». Закончив выступление, он сказал: «1. Россия
должна представлять децентрализованную, парламентскую республику; 2.
Культурно-национальная автономия мусульман России должна быть гарантирована
Конституцией страны как публично-правовой институт». Затем последовала
бурная дискуссия. Она была вызвана, прежде всего, столкновением различных
течений общемусульманского национального движения, заметно
активизировавшегося в тот переломный период истории. Кроме того, здесь
сталкивались и различные точки зрения на судьбу будущей России и народов,
населяющих ее: федералистам, сторонникам федеративного устройства,
противостояли унитаристы. Несмотря на довольно сильное противостояние
значительной части делегатов, за национальное самоопределение и федеративное
устройство государства на основе территориальных автономий проголосовало 446
человек, против 271; за унитарное устройство было подано 291, против — 422
голоса. Принятое 7 мая съездом решение гласило: «а) признать, что формой
государственного устройства, наиболее отвечающей интересам мусульманских
народов, является народная федеративная республика, основанная на
территориальных автономиях; для народов, не имеющих своих территорий —
национально-культурная автономия».
Но самую бурную реакцию у делегатов вызвал женский вопрос. Причина, видимо,
заключалась в том, что это была не только социально-политическая проблема,
которая затрагивала вековые семейно-бытовые традиции, общественные устои
мусульман. Но и моральная, так как она касалась каждого мужчины лично, его
интересов и прав, места и роли в семье и обществе, закрепленных обычным
правом и догмами ислама.
Непросто было включать этот вопрос в повестку дня съезда. Но того требовала
обстановка. Ведь равноправие женщин, предоставление избирательного права
давало им возможность участвовать в предстоящих выборах в Учредительное
собрание, что было весьма важным и необходимым для будущности России. Иначе
— при отстранении их от участия в выборах — мусульманские народы фактически
теряли примерно половину голосов. В результате длительных раздумий вопрос
был все же вынесен на съезд. Уже одно это означало: впервые мусульманский
мир признавал, что женщина может стать довольно влиятельной силой в
общественной жизни.
При обсуждении женского вопроса оргкомитет съезда определил следующий
порядок работы. Сначала теолог М. Биги подробно изложил основные каноны
ислама о правах женщин, их месте и роли в семье и обществе. Затем с
информацией о прошедшем в конце апреля в Казани съезде женщин, принятых там
решениях выступила делегат от Казанской губернии И. Туктарова. Она
рассказала, что в этом съезде участвовали женщины Поволжья, Сибири,
Туркестана, Кавказа, Крыма и представители литовских татарок. Было принято
постановление, содержавшее десять требований по реализации в жизни
гражданских и политических прав мусульманок. И оно было представлено в
оргкомитет и рабочую секцию съезда.
После оглашения предложений рабочей секции развернулась дискуссия.
Большинство делегатов высказалось за предоставление гражданских и
политических прав женщинам, за их равноправие с мужчинами. Были и те, кто,
поддерживая это на словах, полагал не выходить за рамки предписаний
религиозной морали. Отдельные делегаты категорически возражали не только
против каких бы то ни было решений по женскому вопросу, но и вообще
требовали снять его с повестки дня. Позиция этих делегатов хорошо отразилась
в речи имама Н.Тимушева: «Я бы просил… вместо требования равноправия женщин
с мужчинами, поступать в соответствии с предписаниями Корана. Требовать
равноправия это значит растоптать ногами эти предписания. Я бы вопрос о
правах женщин на этом съезде не поставил очень широко, ограничившись
принятием решения о равноправии женщин с мужчинами лишь в тех политических,
общественных и национальных вопросах, которые не противоречат шариату».
Ситуация на съезде стала напряженной. Казалось, что этот вопрос не имеет
перспективы. И все же, несмотря на довольно сильное сопротивление
значительной части делегатов, I Всероссийский мусульманский съезд принимает
резолюцию «О женском вопросе» из 11 пунктов, где было зафиксировано
гражданское и политическое равноправие мусульманских женщин. Изменился их
правовой статус, что подтверждалось резолюцией. Приведем некоторые из них: «II…Равноправие
женщин может быть достигнуто лишь в том случае, если в принятии закона об
этом участвуют сами женщины. Поэтому мусульманки должны обладать всем
политическими правами наравне с мужчинами. Женщины могут быть избранными в
Учредительное собрание. III. Выборы для мусульман новое дело. Для того,
чтобы... не пропадали голоса женщин, составляющих половину населения,
участие каждой женщины в выборах в Учредительное собрание считать
обязанностью...» и др. Само признание женщин равноправными гражданами и
закрепление его в решении форума стало большой победой, одержанной
женщинами, передовой общественностью мусульманских народов в тот переломный
период отечественной истории над косностью, веками устоявшимися
традиционными воззрениями на женщину, ее правовой статус, место и роль в
обществе и семье. Последовавшие затем несколько общемусульманских съездов в
1917 г. внесли свои коррективы в первое постановление по женскому вопросу,
но они уже не могли что-либо изменить в этом важном вопросе.
В Башкортостане движение за признание женского равноправия также тесно было
связано с событиями Февральской революции 1917 г. После завершения работы
общемусульманского форума в июле того же года в Оренбурге был созван съезд
(курултай) башкир. На нем, наряду с другими, обсуждается и женский вопрос.
Несмотря на сильное противостояние подавляющей части делегатов, I Всеобщий
курултай (съезд) башкир принимает постановление «Женский вопрос», где не
только признавалось равноправие женщин, но и необходимость их вовлечения и
реального участия в происходящих общественно — политических событиях. В
постановлении было записано: «В политических и гражданских правах женщины
равны с мужчинами, вопросы же духовного (Шарги) и семейного порядка подлежат
ведению Духовного правления.
Ввиду того, что в данный период женщины обязаны участвовать в общественном и
политическом строительстве, необходимо обеспечить работу среди женщин по
вопросам выборов и других общественных мероприятиях, поэтому съезд обязывает
часть (подотдел) Башкирское Центральное Шуро посылать на места женщин
специалисток для подготовки башкирских женщин к существующим положениям на
свете и решительно приступить к открытию специальных школ для воспитания
растущих женщин». В постановлении башкирские женщины были признаны
равноправными гражданами общества. И уже только за это его можно смело
отнести к числу важнейших решений в истории национально-государственного
развития Башкортостана в начале XX столетия.
Таким образом, женщины России и Башкортостана прошли нелегкий и тернистый
путь в борьбе за достижение равенства прав, изменения своего правового
статуса, вовлечения и активного участия в общественно-политической жизни.
ОНА ПОБЕДИЛА ПРЕДРАССУДКИ И НЕВЕЖЕСТВО
(Ракия Кутлубаева)
В государственной социальной политике России и Башкортостана всегда, а в
последние годы особенно, большое внимание уделяется охране материнства и
детства. Им — женщине-матери и детям, оказывается большая поддержка и
посильная помощь. Среди официальных календарных дат, кроме традиционного
Международного Дня защиты детей, появились новые, как День матери — в стране
и в нашей республике. Ежегодно в Башкортостане по Указам Президента М.Г.
Рахимова проводились и проводятся Год семьи, Год ребенка, Год матери и др.
При проведении этих мероприятий мы всегда говорим о матери, об уважении к
ней. При этом мы никогда не должны забывать о тех, благодаря усилиям и
неустанному труду которых женщина становится матерью и на свет появляется
маленький человек, это акушеры-гинекологи. Об одном таком враче, фактически
стоявшем у истоков родовспоможения в нашей республике, мой рассказ.
Ракия Шайхаттаровна (Аттаровна) Кутлубаева родилась в Казани в мае 1886 г. в
семье отставного капитана Шайхаттара Губеева. Закончив одной из первых
Ксенинскую гимназию в Казани, в феврале 1902 г. она экстерном сдает экзамены
на аттестат зрелости при Царскосельском лицее. В конце того же года она
выходит замуж за потомственного дворянина И.М. Кутлубаева, только что
окончившего медицинский факультет Казанского университета и приступившего к
работе. Глядя на мужа и завидуя ему, как хотела Ракия заняться врачебной
практикой, ведь и она могла бы помочь нуждавшимся и больным людям, особенно
мусульманским женщинам, которые ввиду своей забитости и царивших в те годы
предрассудков не могли обращаться за медицинской помощью и умирали массами.
В дореволюционный период мало кто из них мог рассчитывать на помощь врача.
Например, в горно-лесных районах Башкирского края не было не то что врача, а
даже фельдшера, акушерки или подготовленной повивальной бабки. Поэтому
женщины рано старились и умирали, страдали тяжелыми недугами и неизлечимыми
болезнями. Ракия все больше и больше задумывалась о тяжелой доле башкирских
и татарских женщин. Еще более уверовав в правоту своих желаний и оставив на
попечение мужа и родственников своего маленького ребенка, в 1904 г. она
уезжает в Санкт-Петербург и поступает в женский медицинский институт. Но
учиться там ей пришлось недолго, всего-то год. Она была вынуждена по
семейным обстоятельствам вернуться в Казань.
2 сентября 1906 г. Ракия Кутлубаева подает прошение на имя ректора
Казанского университета о зачислении ее студенткой II курса медицинского
факультета. В нем она писала: «Нынче зимой при покойном ректоре Н.М.
Любимове я подавала прошение о зачислении меня в число студенток на II курс
медицинского факультета Казанского университета, но ответа до сих пор не
получила; в силу этого еще раз обращаюсь с просьбой о принятии меня
студенткой, или в крайнем случае вольнослушательницей на II курс
медицинского факультета. Главные причины, вследствие которых я принуждена
покинуть Петербург и продолжить свое образование в Казани, следующие:
во-первых, я местная уроженка-татарка; во-вторых, мой муж врач и живет в
Казани; имею маленького ребенка, которому, конечно, необходимо присутствие
матери; наконец, не имею и средств, чтобы жить в Петербурге отдельно от
семьи»1.
Все ожидания были не напрасны, мечта Ракии сбылась: она была зачислена
вольнослушательницей на медицинский факультет университета. Она победила,
несмотря ни на что.
Ракие не раз приходилось сталкиваться с родителями из-за выбора профессии,
особенно с отцом, который возражал против учебы, тем более на врача.
Родители твердили ей, что это позор для девушки-мусульманки, главным
призванием которой является семья. Но ее упорства не сломили ни уговоры
матери, ни угрозы отца. В осуществлении мечты Ракие помогло удачное
замужество. Среди 318 вольнослушательниц, в сентябре 1906 г. перешагнувших
порог Казанского университета, была и Р.Ш. Кутлубаева. Училась она весьма
успешно. В ее личном деле в фонде университета сохранились документы,
удостоверявшие это: в 1906/1907 учебном году она сдала экзамены за второй
курс и за пятый семестр третьего курса. Возможно, она бы за этот учебный год
завершила полностью и третий курс, но рождение второго ребенка не позволило
ей сделать это, о чем говорит следующее прошение посторонней слушательницы
IV курса Р. Кутлубаевой в совет медицинского факультета от 6 ноября 1907 г.
такого содержания: «Честь имею покорнейше просить разрешить мне держать
оставшиеся экзамены (физиология, органическая химия и фармакология) вместе
со студентами, бывшими на холерной эпидемии, по случаю моей болезни, а
именно по случаю родов, о чем могу представить свидетельство».
В 1907—1908 учебном году Р. Кутлубаева сдала все экзамены за четвертый, а в
1908—1909 учебном году — за пятый курс университета, завершив тем самым
учебу. Однако для получения звания врача необходимо было еще держать
экзамены в медицинской испытательной комиссии Казанского университета, что
женщинам в тех сложных условиях сделать было очень затруднительно. Ракия
Кутлубаева лишь в 1912 г. выдержала эти экзамены при медицинском факультете
и получила диплом врача по специальности акушера-гинеколога. Сначала немного
работала в Казани, затем в 1913 г. приехала в Уфу. Что же ее здесь ожидало?
Статистика по здравоохранению в Башкортостане в дореволюционный период,
имеющаяся в официальных статсборниках, показывает следующую картину. В 1913
г. имелась 51 больница, где работали 143 врача и 342 фельдшера. Медицинскую
помощь населению оказывали 69 амбулаторий и 52 фельдшерских пункта.
Родильных коек в больницах городов было всего 22, а в сельской местности и
вовсе ни одной. Из 100 родившихся детей на первом году жизни умирало 29.
Низкой была средняя продолжительность жизни населения, которая составляла
28—29 лет2. Что не удивительно, ведь отсутствовала медицинская помощь
женщине-матери и ребенку, особенно в национальных регионах, тяжелые условия
жизни, бедность. Эпидемии холеры, тифа и оспы «косили» население. В деревнях
царили трахома, малярия, туберкулез и венерические заболевания.
Переломные революционные события ХХ века и смена общественного строя
коренным образом изменили устои жизни, быт и положение народов края.
Нелегко, но постепенно происходило зарождение и развитие медицинской службы
в Башкортостане. Среди тех, кто участвовал в этом, была и врач Ракия
Кутлубаева.
Трудно было, особенно тяжело было вести работу среди мусульманского
населения. Ракие Аттаровне запомнился один случай. Однажды в родильный дом
пришел немолодой хмурый башкир. Угрюмо глядя на врача, он немногословно
объяснял:
— Жена помирает, вторые сутки родить не может. Пойдем ко мне домой.
— Привези жену сюда, — попросила Кутлубаева.
— Сюда не привезу.
Ракия Аттаровна взяла свой чемоданчик и пошла. В Нижегородке, в бедном
домишке она нашла измученную роженицу, окруженную заплаканными детьми, мал
мала меньше. Осмотрев женщину, она убедилась, что нужна немедленная
операция. Ракия Аттаровна позвала хозяина.
— Жена умрет, если не повезем в больницу.
— В больницу не повезу…
— Хочешь оставить их всех сиротами?
И тогда, подняв на врача воспаленные глаза, хозяин ответил тихо:
— Повезу. Но если она умрет, умрешь и ты.
Операция прошла удачно. Мать и ребенок остались живы. Позже Ракия Аттаровна
сделала несметное множество сложных операций. Но ни одна не получила такой
широкой огласки, как эта первая. Победив предрассудки, невежество, врач
победила смерть3.
В середине 1990-х годов в уфимской «Вечерке» меня привлекла одна статья, в
которой говорилось о М.В. Кутлубаеве и его семье. Один из сыновей Мустафы
Вильдановича Искандер, врач, был женат на Ракие. Ушел из жизни он рано.
Овдовела Ракия Аттаровна, осиротели две дочери — Кадрия и Аделя. Трудно ей
было одной воспитывать детей. Но они обе затем стали врачами, как папа и
мама, одна выбрала специальность хирурга, другая стала инфекционистом. Один
из ее внуков, тоже врач, вспоминает, как бабушка высоко отзывалась о муже и
с гордостью говорила ему: «твой дед был кристально чистым человеком». И он
отмечает: «Я уверен, что она (т.е. бабушка — Р.Н.) могла связать свою судьбу
только с таким же, как сама, благородным человеком». Знаменитый
врач-терапевт, профессор А.Г. Терегулов с глубоким почтением отзывался о
чете Кутлубаевых и говорил, что «это была красивая пара», имея в виду не
только внешнее обаяние, но в первую очередь красоту души, помыслов и дел.
Вышеназванный внук, А. Самцов, боготворивший свою бабушку, отзывается о ней
следующим образом: «Для меня она была эталоном отношения к людям, служения
им. Благородство, порядочность, любовь к людям красной нитью проходят через
всю ее жизнь».
Ракия Аттаровна была не только высококлассным специалистом, не только
заботливой и любящей женой и матерью, но также замечательной бабушкой. Она
никогда никому не отказывала в помощи ни словом, ни делом. В доме № 31 по
улице Тукаева Ракия Аттаровна прожила более полувека. Этот адрес был
известен великому множеству людей, не только в Уфе, но и далеко за ее
пределами. Этот дом и его приветливая хозяйка были дороги многим людям,
родным и близким, коллегам и ученикам. Двери были открыты всем в любое
время, даже в годы гонений и репрессий. Здесь спасались и находили приют
многие из замечательных представителей национальной творческой
интеллигенции. Вспоминая дом бабушки, А.Самцов называет имена тех людей,
которые были частыми гостями в нем: большевик Мирсаид Султан-Галиев,
ученый-богослов Джигангир Абзгильдин, брат Мирсаида Фарид Султан-Галиев,
нарком здравоохранения Г. Куватов, племянник бабушки, конструктор Рауль
Губеев, чекист Газиз Асадуллин, знаменитые певцы Габдрахман Хабибуллин и
Александр Сутягин, известные врачи Зариф Шакирович Загидуллин и Хабабрахман
Атласов и многие другие. Дом стоит на том же месте и на той же улице, под
тем же номером, он жив до сих пор и на нем скромно красуется небольшая
мемориальная доска из серого гранита, где написано следующее: «В 1913—1966
гг. здесь жила первая врач-башкирка, депутат Верховного Совета СССР,
заслуженный врач РСФСР и БАССР Ракия Шейх-Аттаровна Кутлубаева (1886—1966)».
В канун ее 60-летнего юбилея известный башкирский писатель Кирей Мерген в
статье, вышедшей на страницах центральной газеты страны «Правда» писал:
«Ракия Аттаровна Кутлубаева — первая женщина-башкирка, получившая диплом
врача. Это было еще в 1913 году, когда на восточных окраинах России царили
предрассудки, особенно в отношении к женщинам.
Очевидно, нелегко было молодой девушке пробить себе дорогу к свету, если ей
пришлось учиться в гимназии под чужим именем. Большие страдания и лишения
приходилось переносить в ту пору Кутлубаевой, если в приеме в институт ей
отказал сам министр просвещения, к которому она обратилась с мольбой, как к
последней и решающей инстанции. Но свет был не без добрых людей. Пришли на
помощь русские профессора и врачи из прогрессивно настроенного круга,
оценившие в энергичной девушке большие способности и неудержимую тягу к
знаниям. Они учили ее неофициально, незаконно. Только потом, когда
начальство оказалось перед фактом упорного, неутомимого труда, её были
вынуждены зачислить ее в Казанский императорский университет. Так она стала
врачом.
Уфимцы хорошо знают первый родильный дом, открытый по инициативе врача
Кутлубаевой. Работает первая женская консультация в Уфе, организация которой
принадлежит ей же. Ракия Аттаровна создала первую общественную школу матерей
в Уфе, стала другом и учителем сотен, тысяч матерей и детей, подлинным
пропагандистом научных основ воспитания детей». Эта выдержка из статьи
свидетельствует о высоком уважении к ней в связи избранием ее, первого врача
из Башкирской АССР, депутатом Верховного Совета страны.
Она, как свидетельствуют события жизни, а также люди, знавшие и работавшие с
ней, врач от Бога, готовая броситься на помощь нуждающемуся, невзирая ни на
какие опасности, демонстрировала не раз. В одной из статей Александр Самцов
(сын дочери Ракии Аттаровны) приводит следующий случай, красноречиво
подтверждающий вышесказанное: «В середине 1918 года, когда неокрепшие Советы
в Уфе пали, по распоряжению комитета Уфимской городской думы были арестованы
родственники видных большевиков, работавших в то время в Уфе. В тюрьме
оказались Мария Петровна Цюрупа (жена наркома продовольствия), Вера
Николаевна Брюханова (жена наркома финансов), Архангельские (жена и сестра
председателя ВСНХ) и другие. Оставшиеся на свободе близкие использовали все
возможности для облегчения участи заложниц. Ракия Аттаровна лично добилась
разрешения как врач посещать арестованных. Так была налажена связь с ними,
действовавшая бесперебойно до самого освобождения заложниц в начале зимы».
Или годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Тогда на волне
всенародного подъема патриотизма в стране и республике поистине раскрылся
талант и щедрость души врача Кутлубаевой, которая ни на секунду не
задумываясь, не жалея сил и времени, всецело отдавалась работе, тем самым
внося посильный вклад в священное дело борьбы с ненавистным врагом. Наравне
со всем советским народом Ракия Аттаровна мужественно вынесла тяжелые
испытания этого сурового времени. Указом Президиума Верховного Совета СССР
от 17 сентября 1943 г. «…за самоотверженную работу в эвакогоспиталях по
лечению бойцов и командиров Красной армии, раненных в боях с немецкими
захватчиками, успешное проведение противоэпидемических мероприятий, хорошую
организацию медицинского обслуживания населения и подготовку медицинских
кадров» она была награждена орденом «Знак Почета». В 1942 г. Ракие Аттаровне
было присвоено почетное звание Заслуженного врача БАССР, а через два года —
Заслуженного врача РСФСР.
Часто приходится поражаться недолговечности человеческой памяти и черствости
души. Мы или боимся, или жалеем слова, или не хотим тратить свое драгоценное
время, чтобы отдать дань уважения тем, кто это заслужил. И не только при
жизни, но и после ухода в мир иной. Вот и в связи с Ракией Аттаровной.
Прошел ее столетний юбилей, прошло еще двадцать лет. Но никем и нигде
никаких мер в связи с этим не предпринимается до сих пор. Радует одно — имя
этой замечательной женщины, как и многих других незаслуженно «забытых»
людей, не забыли в народе. Мы также как и родственники замечательного врача
сожалеем об отсутствии в республике музея истории здравоохранения. Александр
Самцов, сам врач, с болью говорил о том, что бесследно пропадают и исчезают
ценнейшие материалы. Мы согласны с этим и всецело поддерживаем его
предложение о создании музея. Это позволит создать и наладить
целенаправленную, документально обоснованную работу по сохранению памяти о
лучших представителях башкирского здравоохранения. С сожалением только
констатируем тот факт, что богатый архив Ракии Аттаровны и семьи Кутлубаевых
был передан в музей Казанского медицинского института. Полагаю, многие со
мной согласятся, что это большой укор для нас, для нашей республики.
—————
1 Махмутова А. Х. «Пора и нам зажечь свет свободы». Джадидизм и женский
вопрос. Казань,2006. С.211—212.
2 История развития здравоохранения и медицинской науки в Башкирской АССР
(1917—1980 гг.) Уфа, 1981. С.8.
3 Женщины Башкирии. Уфа, 1968. С. 357—358.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
