|
О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2007 г.
РуЖи
|
Прозрачное небо в ладонях
Сегодня трудно быть поэтом. Поэзия уступила место коммерческой прозе -
детективу, любовному роману, мистическому триллеру. Все меньше издается
сегодня поэтических сборников современников и классиков, все реже увидишь в
метро или в электричке кого-нибудь, с упоением читающего Цветаеву или
Заболоцкого. «Мэтр» иронического детектива, метрошного чтива, Дарья Донцова
не стесняется в своих интервью таких вот высказываний: «Благодаря мне и
прибыли от меня издательство может выпускать для таких как вы всякие там
томики всяких там Ахматовых, заранее убыточные». Поэтому вдвойне мужество
оставаться поэтом ныне. Противостоять «девятому валу» литературной пошлости,
безвкусице и бессмыслице. Не уходить от своего призвания, не расточать его
на книжки-одновневки, на суетную журналистскую стезю. Таким мужеством
обладает поэтесса Мария Котова, такая хрупкая и ранимая с виду.
Даль слезится от божьего света.
И неведенье сводит с ума.
Это век ненавидит поэта?
Или жизнь отвергает сама?
… Что за труд в безрассудной отваге,
Позабыв осторожность и стыд,
Рассказать безответной бумаге,
Как душа безоглядно болит.
Котова очень серьезно относится к своему предназначению – «так же как в
монастырь уходят, когда Бог позовет, вот так же идут в литературу, - считает
она. Это призвание, судьба».
…Ты прости, что твоей я так долго противилась воле.
От судьбы не уйдешь – остается, смирившись, принять
Да и больно и страшно, держать на тонюсенькой скрепке
Между жизнью и смертью, нести свое слово в горсти.
Что сказать, как ступить – ни подсказки тебе, ни зацепки.
А за что зацепиться на этом воздушном пути?
Лишь родимая речь да прозрачное небо в ладонях.
Задыхайся, рыдай и опять начинай сызнова.
На плечо старой яблоне солнце головушку клонит.
И в закатном огне в полный рост полыхает трава.
Для поэтессы опора в этом служении – «родимая речь и прозрачное небо в
ладонях», по большому счету, Родина, родная земля, которую Марина любит
искренне и нежно. При этом у нее нет пафосных патриотических стихов. Нет
чувств напоказ, а есть боль и сострадание к людям, к покинутым деревням, к
брошенным и забытым старикам.
…За что уцеплюсь, чтоб не сгинуть,
Коль беды у самих дверей…
За тонкую эту рябину
На родине горькой моей.
Впрочем, Котова не идеализирует Родину, она у нее еще и «Рассеюшка-баба-яга,
которая катается на костях Иванов». Но «как истая мать,
И станет ночами кромешными
Убитых сынов поминать.
Глухую тоску заливать
Под уханье филинов с лешими.
Родина - это и могилы родных и близких, «примиряющих смерть с жизнью»:
Здесь спят мой дед и бабушка моя.
Печальники, век о других тужили.
Авось, простят им бедность в тех краях,
Где смысла нет ни в спешке, ни в нажиме.
Чтоб близким даровал Господь покой,
В церквушке, где метелью сбило ставень,
Я вывожу озябшею рукой
Под крестиком Анастасия, Павел.
…Удивительный поэт Марина Котова. Нежный, романтичный, трепетно относящийся
к слову. Ее образы свежи и неожиданны: «сосульки, точно рыбы ледяные, зимы
молочный запах, снег, пушистый зверь на мягких лапах, свежий снег
разрезанною дыней, на изломе сахарной, белел». Для Марины именно поэзия –
подлинная жизнь языка, его цветение, его благоухание, «стихами растет душа»,
уверена поэтесса. У Котовой бережное отношение не только к слову, но и к
жизни вообще. Меня более всего поражает ее целомудрие, понимание хрупкости
человеческих отношений. Может быть, поэтому у Марины почти нет любовной
лирики, вернее, она очень сдержанна и невинна, в полунамеках и полутонах,
хотя вся ее поэзия пронизана любовью – прежде всего, к природе, к миру, к
людям, к ускользающей, утекающей незаметно жизни. Котова – поэт тихой
грусти, грусти, переходящей в восторг перед мирозданием. Это роднит ее с
Пастернаком.
С тобой переплыть этот полдень хотела б,
Его перекаты и водовороты.
Не робость бутонов, а зрелость цветенья…
О лете бездонном, о жизни короткой…
С тобою о боли молчать сокровенной,
О боли такой, что не выразить речью,
Сжимается сердце – так горьки сравненья
Цветущего луга с судьбой человечьей.
В поэзии Котовой чувствуется великолепное знание литературной традиции,
тяготение к классике. Что и не удивительно. Марина закончила филологический
факультет Нижегородского университета имени Лобачевского, преподавала
русский язык в школе, работала корреспондентом в газете, в библиотеке. Позже
стала слушательницей Высших Литературных Курсов. Марина печаталась в
авторитетных литературных журналах - в «Москве», «Нашем современнике»,
«Смене»… Она - лауреат Всероссийской премии «Традиция» за 1999 год, лауреат
премии журнала «Москва». Автор книг «До судного дня», «Шиповник», «Узор
судьбы».
Котова не гонится за экспериментами, за нарядностью форм – в поэзии ее
больше волнует глубинная суть. Ее слово – классически правильное, звучное, я
бы сказала, родниково-чистое.
Она никому не подражает, она самобытна, хотя не чужда реминисценций из
Заболоцкого, Цветаевой, чувствуется в ее стихах близость к философской
лирике Тютчева.
К примеру, эти строчки пусть отдаленно, по ритму, по поэтическому почерку
напоминают Цветаеву Марину.
Спящие камни. Сырость и тлен.
Тихое солнце
Там, где монах потрясенный узрел
Лик Чудотворца
Там где румянились хлебы в печи.
Никнет калина.
В старом орешнике моют ручьи
Красную глину.
Особенная тема для Марины – познание чудесного, проникновение в тайну.
Как-то она призналась, что в юности увлекалась Борхесом и Кортасаром, что
влекло ее все мистическое, загадочное.
Эта тяга вылилась и в стихах, даже когда увлечение латиноамериканцами
прошло: Миг перехода в сон - как промельк пули - / Неразличим, загадочен как
смерть. И ещё: …И было, было приближенье к чуду. / Жаль, не нашлось ни
ручки, ни листа. / Опять ловушка памяти пуста. / Лишь ощущенье сквозняка
Оттуда.
- Позже я поняла, что светят Борхес и Кортасар отраженным светом наших
классиков, и мой пыл к ним несколько угас, - призналась мне Марина. –
Поэтому сегодня читаю и перечитываю русских классиков, Бунина, к примеру.
Возьмешь его книгу и как живой воды напьешься.
…Я убеждена - судьба человека зависит не только от звезд, но и от книг,
которые он читает. Русская классика предопределила поэтическую судьбу Марины
Котовой, сделала ее по-настоящему национальным русским поэтом. Котову, по ее
словам интересует не столько сюжет, сколько язык, стиль.
- Я могу знакомую книгу читать с любого места, - говорит Марина. - Для меня
произведение как река, главное найти подход, войти в эту реку и плыть. Стихи
Котовой тоже можно сравнить с рекой – местами полноводной и шумной, где-то
спокойной и величавой, а где-то и вовсе родником, но таким звонким и чистым.
Читая стихи Марины Котовой, чувствуешь связь времен, может потому, что
вечностью дышит от ее поэзии, она вневременна и в то же время пронзительно
современна как всякое настоящее искусство.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
