|
|
Михаил Роднов
БАШКИРЫ НА СТРАНИЦАХ УРАЛЬСКОЙ ПРЕССЫ НАЧАЛА XX ВЕКА
К 1900-м годам на Урале сложилась широкая сеть разнообразных
периодических изданий, особенно после объявленной в 1905 году свободы слова.
Лишь в небольших уездных городках со слаборазвитой экономикой и
полудеревенским образом жизни газеты не выходили (Бирск, Оса, Мензелинск и
др.). Несмотря на стабильное поступление в регион популярных столичных
изданий, местная пресса успешно конкурировала с ними в борьбе за внимание
читателя.
Газета — своеобразное зеркало общества. Просматривая номера уральской
периодики начала XX века, встречаешь и сухой официоз «губернских
ведомостей», и чисто коммерческие проекты с обилием рекламы и дешевой
перепечаткой телеграфных сообщений со всего мира, солидные издания с
собственными аналитическими статьями и многое другое, вплоть до умилительной
газетки «Казак», выходившей в селе Миасс. Ужасное качество печати
редактор-издатель П.Д. Захаров пытался компенсировать стихами (типа «Встреча
Байрама»), обильными очерками о старообрядцах и борьбой… с бабьими
сплетнями. А в номере от 8 января 1912 г. немногочисленные получатели
«Казака» могли прочитать заметку, что уфимский губернатор П.П. Башилов
как-то раз написал пьесу. Гимназисты решили было сыграть ее на
благотворительном вечере в пользу бедных товарищей, но попечитель учебного
округа, ознакомившись с содержанием пьесы, запретил постановку. Интересно,
что же такого сочинил губернатор?
Конечно, в первую очередь нас интересует материал из местной жизни. Страсти
давно забытой итало-турецкой войны никого уже не волнуют. Но, увы, здесь
часто время проходит в бесплодных поисках. Если текущие события городской
жизни регулярно мелькают на газетных страницах, то весточки из сельской
глубинки лишь изредка всплывают в разделах «местная жизнь»,
«корреспонденции», а то и просто в уголовной хронике. Мало, очень мало было
в деревне корреспондентов, «кучка интеллигенции на сто тысяч мужиков», — как
выразился один из современников. Особенно это касается национальной, в
частности башкирской, деревни.
В результате изучения различных уральских газет начала XX века была получена
достаточно редкая информация о жизни башкирского населения. В основном
внимание «журналюг» привлекали скандальные сюжеты, всякие конфликтные
ситуации. Как и в наши дни, циничные редакторы требовали «матерьяльчик»
поострее. Например, влиятельный и полноформатный «Зауральский край»,
выходивший в Екатеринбурге, за весь 1913 год поместил несколько небольших
заметок о башкирах (кооперация, продажа земли, буйство конокрадов и пр.),
лишь «башкирская эпопея», махинации вокруг сдачи в аренду богатых рыбой
башкирских озер Зауралья, подробно была изложена в довольно объемных
статьях.
Совершенно отсутствовал на страницах местной прессы начала XX века
фольклорный, этнографический материал. Сказки и легенды башкир не
интересовали редакции. В многонациональном регионе мусульманское население,
жившее бок о бок с русскими, давно уже воспринималось в качестве обычных
сограждан. Зато заметки о мусульманском театре, библиотеках и т.д.
встречаются постоянно. Добавим, что русскоязычные газеты читало, видимо,
немного башкир и татар, еще меньше отправляло туда свои корреспонденции и
письма. Серьезную конкуренцию составляла арабографичная мусульманская
пресса, переживавшая в начале XX столетия эпоху расцвета. Отсутствие
материала о башкирах можно было бы считать естественным явлением, однако
встретилось исключение.
Выходившая в Челябинске ежедневная газета «Голос Приуралья» приятно поразила
самостоятельным взглядом на политические процессы, литературными и
краеведческими приложениями, откровенной «левизной», за что приходилось
конфликтовать с местной администрацией. «Голос Приуралья» фактически был
семейным бизнесом. Газета печаталась в челябинской типографии Л.Б. Бреслиной,
официальным издателем являлся А.Б. Бреслин, редактировал ее одно время М.
Бреслин. Предприниматели сумели наладить достаточно регулярное поступление
информации из Челябинского уезда, среди которой неожиданно много оказалось
заметок о жизни башкир.
Дело в том, что Челябинск находился в окружении сразу нескольких башкирских
волостей, проблемы ближайших соседей не могли пройти мимо внимания
энергичной редакции. Чтобы не лишать свежести восприятия, перейдем сразу к
первоисточнику, где читатель встретит и некоторые знакомые имена (заголовки
документов взяты из газеты).
№ 1. Корреспонденция из дер. Мухамедкулуево Челябинского уезда
«В нашей волости1 произошли существенные перемены. Всесильный старшина
Кучуков, наконец, отрешен от должности и, согласно постановления
Челябинского уездного съезда2, будет предан суду за растрату. Старшиной
избран кандидат старшины — Гадильшин, а кандидатом к нему — Баймратов,
который утвержден и в должности председателя волостного суда3.
Нельзя не порадоваться этой перемене. Кто знал положение волости во времена
Кучукова — тот поймет… Были поразительные случаи полного бесправия и полной
беспомощности башкирского населения. Народ был разбит на «партии», из
которых самая сильная была сторонницей Кучукова. Во всех общественных
вопросах играли роль именно эти «партии», и, конечно, брала верх та, которая
и количественно и имущественно превышала остальные… Во всем имели решающее
значение «партии», бараны, угощения и т. д.
——————————
1 Мухамет-Кулуевская (вариант: Мухамедкулуевская) волость (все примечания М.
И. Роднова).
2 Уездный съезд земских начальников — судебный орган, земский начальник —
представитель правительственной власти на местах, в участок земского
начальника входило несколько волостей.
3 Старшина и состав суда избирались выборными от деревень на общеволостном
сходе, кандидат — лицо, замещающее в случае отсутствия или отстранения
руководителя.
Такое положение дел создалось во времена земского начальника Селецкого,
очень игриво и снисходительно смотревшего на удушливую атмосферу,
создавшуюся в населении волости. Вырос за это время какой-то нравственный
разврат, когда право, в лучшем значении этого слова, было поглощено правом
сильного, состоятельного и, в то же время, глубоко невежественного… И,
действительно, необходимо было большое мужество, чтобы разрубить, хотя на
половину, этот узел создавшегося положения, где люди, временами, задыхались…
Мы весьма далеки от мысли говорить кому-либо приятные слова, но
справедливость и самые факты позволяют отметить, что «очистка» волости
мужественно начата была только земским начальником К.М. Досаевым. Мы говорим
«мужественно» не без основания. Необходимо было, действительно, не на
бумаге, а на деле, окунуться в своеобразную башкирскую жизнь, в это море
полного мрака, бессилия, или наглого, открытого хищничества, продажности,
или полного рабства.
Сейчас население, по-видимому, найдет хоть доступ к законному разбору дел.
Теперешний председатель суда, г. Баймратов, пользуется популярностью, как
знающий свое дело и, сравнительно, культурный человек, служивший ранее в
мировых судах и бывший старшиной в течение 15 с половиной лет. Случайный»
(Голос Приуралья. 1910. 2 февраля)
№ 2. Сообщение из дер. Медияк Мухамедкулуевской волости
«В д. Медияк у дворянина Шагингиря Кучукова после продолжительной болезни 20
марта умерла жена, старуха 64 лет. Местный ахун Габидулла Курбангалиев4 не
стал хоронить покойную, отговариваясь, что она умерла если не естественною
смертью, то во всяком случае от опасной заразительной болезни. Сначала,
вследствие ли усиленной просьбы родных покойной, или стесняясь народных
нареканий, ахун как будто согласился совершить похоронный обряд, но при этом
поставил условием дать за этот обряд в приличном размере «фидия» (подаяние о
поминовении души) и предложил отпевание совершить пред мечетью. Покойница на
третий день была доставлена родными для совершения обряда, по желанию ахуна,
к мечети, но ахун Курбангалиев снова заартачился и категорически отказался
совершить обряд, опять-таки отговариваясь, что покойная умерла от
заразительной болезни, а может, и неестественною смертью. Казалось бы, если
опасаться заразы, ахуну следовало спешить с похоронами, а не затягивать,
если же подозревать неестественную смерть, сообщить полиции о производстве
дознания. Кстати, в то время как раз в д. Медияк находился, по делам ли
службы или случайно, и.д.5 второго помощника исправника пристав 1-го стана
г. Лепихин. Пользуясь случаем, родные покойной обратились к г. Лепихину с
просьбой оказать полицейское воздействие на ахуна, но г. Лепихин сказал, что
приехал не в качестве пристава, а как помощник исправника. В сопровождении
родных и знакомых покойница совершила путешествие к мечети, намереваясь
оттуда отправиться к месту вечного успокоения, но туда ее не пустил ахун.
——————————————
4 Курбангалиев Габидулла (1859—1920), с 1883 года имам-хатыб в д. Медиак
(Медияк), где открыл медресе. Придерживался консервативных взглядов в
вопросах богословия и просвещения, был известен в народе как «аксак ишан» —
«хромой ишан». В годы Гражданской войны активно поддерживал Колчака в борьбе
с красными. В марте 1920 года по распоряжению А.-З. Валидова арестован,
расстрелян в Стерлитамакской тюрьме (Башкортостан: Краткая энциклопедия.
Уфа, 1996. С. 358).
5 Исполняющий должность, стан — полицейский участок в сельской местности.
Вот какое мытарство проделал над покойной ахун.
Для того или иного выхода из такого положения следовало вызвать врача для
медицинского осмотра и вскрытия и дать делу надлежащий ход. Поэтому г.
Лепихин написал пользовавшему покойную врачу Шефтель записку дать
удостоверение о том, какой болезнью хворала покойная. С такой запиской один
из сыновей покойной ездил в Челябинск к врачу Шефтель, но удостоверения
получить не мог, так как г. Шефтель уехал в Петербург. Тогда обратился в
полицейское управление, там ему посоветовали подать жалобу на ахуна.
Кто знаком с ахуном Курбангалиевым и родными покойной, тот, конечно, знает,
зачем все это проделывает ахун. С семейством Кучуковых ахун давно ведет
вражду и при всяком удобном и неудобном случае дает это им чувствовать,
иногда черезчур чувствительно, как в этом случае.
Одно время ахун было присмирел, когда о вредном влиянии его на общественную
жизнь башкир производилось дознание. Теперь же, по-видимому, поднял голову.
Ничего не поделаешь. Пришлось родным вызвать полицейскую власть с врачом. На
похороны приехал заведывающий 1-м станом полицейский надзиратель 3 части
Григорьев и уездный врач Киркель, который определил смерть от старости и
дряхлости. Родственники покойной попросили дать приказ ахуну о похоронах,
что Григорьев и исполнил».
(Голос Приуралья. 1910. 3 апреля)
№ 3. Редкий случай
«Мулла Аллагалов деревни Байскускаровой, узнав, что его племянница 18 лет
Хадича сошлась с работником соседа и забеременела, тяжко избил ее, и Хадича
умерла от нанесенных побоев. Затем мулла без разрешения полиции похоронил ее
и подговорил нескольких башкир выкрасть из могилы труп покойной и скрыть
его. Это им сделать удалось, затем все было обнаружено и муллу заключили в
тюрьму».
(Голос Приуралья. 1910. 23 апреля)
№ 4. Из уголовной хроники. Розыски конокрадов
«У уездного ахуна Курбангалиева в поселке Медиак недавно были угнаны 12
лошадей. Полицией в настоящее время задержано по подозрению несколько
человек башкир и русских. Часть лошадей разысканы. Розыски производились не
только в нашем уезде, но и в Троицком».
(Голос Приуралья. 1910. 6 июня)
№ 5. Всесильный ахун
«Дворянин Кучуков, жаловавшийся на уездного ахуна Курбангалиева, который
отказался похоронить умершею естественной смертью старуху мать Кучукова,
привлекается к ответственности за нарушение тишины и спокойствия. Как
известно, Кучуков вследствие отказа ахуна похоронить умершую оставил гроб с
телом у ворот ахуна, у которого в это время был пристав 1-го стана Лепихин,
и ушел вместе с родственниками своими домой».
(Голос Приуралья. 1910. 3 июля)
№ 6. Земский плантатор
«Два года тому назад на столбцах местных газет занял место земский начальник
9 уч. Челябинского уезда г. Пьянков.
Это произошло вскоре после того, как доверенный башкир Ичкинской волости6
Якупов подал на Пьянкова жалобу министру внутренних дел.
Дело возникло так. С первого же года своей службы г. Пьянков стал делать
посев, арендуя у башкир по 25 дес.7 земли.
Причем заботы о состоянии «плантаций» земского тяжелым бременем ложились не
только на подлежащих сельских властей и должностных лиц, как-то: старшину,
старосту, волостного писаря, председателя волостного суда и др., но главным
образом наносили материальный ущерб башкирскому населению.
Все полевые и сельскохозяйственные работы г. Пьянков предпочитал производить
за счет подвластных ему башкир.
Если из письма Пьянкова видно, что «пашня его сна лишила», — то что же
должны были потерять те люди, которыми распоряжался г. Пьянков?...
А что касается распоряжений, то они очень характерны; приводим отрывки из
«приказов» на имя старшины:
— «Немедленно наряди татар с 10 конными подводами и пошли их в «Лагоушку»
(резиденция земского), откуда будет отправлено 200 п[удов] хлеба на посев»…
Затем посылается особый список башкир, которые должны засеять и взборонить
землю Пьянкова. Если же последние откажутся бесплатно работать, то следует
приказ сделать все, как следует, на собственных (старшины) лошадях.
— «С тебя спросится; да не задерживайся, а работай поскорее, на той неделе
сам приеду — чтобы все было готово», — подгоняет Пьянков. Не забыт также и
волостной писарь Ефимов.
Ему вменяется наблюдательная роль: «Поторопи старшину!».
— «Съезди в поле — посмотри как растет хлеб…» Хлеб растет… Случилась на
пашне у земского потрава лошадьми… Старшина с понятыми составляет акт о
потраве. Возвращая акт обратно, Пьянков пишет писарю:
«Прошу составить другой акт, по таксе. Это надо сделать для острастки. Мало
ли как рассудят татары? это я могу считать убыток, а не они, а их припугнуть
следует».
Настает время уборки! Опять приказы:
— Нарядить народ с лошадьми на машину!8
Работа по уборке также бесплатная — изредка угощение водкой.
Таким же путем хлеб Пьянкова «доставляется» на ст. Шумиха.
После уборки, как водится, «земский» устроил «помочь»9. Для чего созвал
башкир в волостное правление и устроил там пирушку.
————————
6 Вероятно, речь идет о деревне Ичкино (2123 башкир-вотчинников в 1908 г.)
Кызылбаевской волости Шадринского уезда Пермской губернии, современная
Курганская область. Рядом расположена железнодорожная станция Шумиха.
7 Одна десятина = 1,09 гектара.
8 Видимо, для работы на жатке.
9 Помочи (башк. — омэ) — бесплатная или за угощение работа в деревне.
Пили много, горланили вовсю песни, играли на гармонике и в довершение
всего, гоняли на лошадях по улицам деревни.
В июле месяце 1908 г., возвращаясь верхом с покоса, Пьянков смял башкирского
мальчика Ахметкаримаго[ова] 7 лет, причем сломал ему руку. Родителей же,
чтобы они на него не «кляузили» позвал в маслейское10 волост. правление и
арестовал.
По этому поводу Пьянков говорит… факта несчастия с мальчиком, попавшим под
задние ноги лошади, на которой я ехал верхом, я не отрицаю.
— Виной этому была, конечно, неосторожность татарского мальчика (а главным
образом взрослых, пустивших без всякого призора детей), отлично видевшего,
вместе с другими своими сверстниками, бегавшими по средине улицы, как ехали
в ходке моя семья, а за ними и я верхом…
Вскоре после опубликования жалобы Пьянков предписывает старшине Якупову
уволить волостного писаря Ефимова, которого земский нач. заподозрил в
написании жалобы.
Посланному заместителю Ефимова старшина заявил, что писаря нанимало О-во11 и
писарь им нравится, а поэтому они не желают его уволить.
Тогда Пьянков в первый день Рождества явился сам в волостное правление,
отстранил старшину Якупова от должности за «неисполнение приказаний».
По представлению Пьянкова дело об окончательном удалении Якупова из старшин
рассматривалось 20 июля 1909 г. в Челябинском уездном съезде.
Ко дню разбора Пьянков прислал «дополнительные данные», что старшину он
представил к увольнению главным образом «за вызывающее поведение», благодаря
которому были налицо агрессивные действия толпы сторонников Якупова.
Относительно поведения толпы Пьянков в тот же раз обращался депешей к
уездному исправнику, доводя до его сведения о «бунте» среди ичкинцев.
Запрошенный по тому поводу пристав 7 стан. донес исправнику, что никаких
беспорядков в Ичкинской волости не было…
Этот инцидент расследовал непременный член Фиксен, который установил, что
волнение было.
Вызвано оно было увольнением писаря Ефимова и вмешательством в дело старшины
Якупова, не желавшего подчиняться распоряжению земского начальника.
В правлении были шум, раздавались крики и угрозы по адресу заместителя
Ефимова, почему последний должен был уйти.
При появлении властей волнение улеглось, не имея сильных и основательных
поводов к дальнейшему продолжению и развитию. Это вполне понятно: «всякая
власть, а тем более вооруженная импонирует [? — М.Р.] население невольно
призывая его к спокойствию и порядку»…
Съезд, ввиду разногласия, ни к чему определенному не пришел, и представив
все дело на усмотрение Оренбургского губернского присутствия.
————————————
10 Соседняя русская волость.
11 Писаря нанимало сельское общество или волостной сход в качестве наемного
служащего. Писарями в башкирских волостях чаще всего были русские, так как
документацию в уезд и выше требовалось отправлять на русском языке.
В текущем году губернское присутствие, рассмотрев это дело, признало это
домогательство земского начальника Пьянкова «неосновательным». Якупов был
восстановлен в своих правах.
Но этим дело не окончилось. Пьянков уже успел продержать перед пасхой в 1910
г. Якупова 10 суток под арестом за «недостаточно энергичное взыскание
налогов!»…
А пока что вновь представил Якупова к увольнению от должности.
В недалеком будущем дело будет разбираться в съезде.
Н.»
(Голос Приуралья. 1910. 4 июля)
№ 7. Курбангалиев и Кучуковы
«Земский начальник 1-го участка подвергнул штрафу в 15 рубл. с заменой, в
случае несостоятельности, 3-мя днями ареста башкира Хамидуллу Кучукова за
оскорбление ахуна Курбангалиева.
Тот же Кучуков, его брат и отец оштрафованы земским начальником 1 уч. по 15
р. за неисполнение законных требований пристава 1 ст. и за нарушение тишины
и спокойствия на улицах. Все эти штрафы являются последствием известного
нашим читателям отказа ахуна похоронить старуху мать Х. Кучукова».
(Голос Приуралья. 1910. 21 июля)
№ 8. Сообщение из Мухамедкулуевской волости
«В мае месяце, когда в волости выпали дожди, всех радовали хорошие всходы
хлебов и травы. Теперь настроение сильно понизилось, в особенности в
отношении трав. Год обещает быть тяжелым для прокормления скота. Во-первых,
мало совсем собирают сена, а во вторых, и соломы едва ли придется собрать,
ибо пшеница, в большинстве случаев, малорослая.
Башкирское население могло бы иметь исход, в смысле прокормления скота, но
встретилось препятствие.
Дело в том, что по последним размежеваниям, часть башкирских наделов в нашей
волости отошла в казну. Эти земли казна, как было в одно время объявлено
башкирам, могла отдавать в аренду тем же башкирам и, вообще, желающим на
известный короткий срок. И, разумеется, в данный момент, когда дорог каждый
клочок сена, население с радостью бы взяло у казны покосы, где стоят и
сохнут нетронутые травы. И казна бы, разумеется, только выиграла, получив
деньги за покосы.
Но г. Маршалов, казенный лесничий, проживающий в заводе Миасском и ведающий
нашей дачей12 решил иначе.
На заимке некоего Темланцева в пределах нашей волости пасутся табуны г.
Маршалова, а сено доставляется с казенных дач… Этому Темланцеву г. Маршалов
сдал в аренду изрядное количество казенной земли, а крестьяне, например,
Рождественской волости, напрасно добивались получить в аренду земли.
Башкирское население, за редкими исключениями, также не пользуется казенными
землями на правах аренды, хотя, казалось бы, башкиры могли рассчитывать на
это, так как раньше земли принадлежали им.
————————————
12 Дача — по терминологии того времени — земельный участок (владение).
Впрочем, некоторые жители намерены серьезно и прямо действовать —
обратиться в подлежащее учреждение с просьбой указать населению определенные
права по части арендования казенных земель.
Иначе нет выхода… Это испытано самими башкирами, которые, почесывая затылки,
говорят:
— А-яй! бульно сирдытый! А-яй!
Ахмет»
(Голос Приуралья. 1910. 29 июля)
№ 9. Сообщение из дер. Акбашево Мухамедкулуевской волости
«Акбашевское общество постановило приговор13 о новом переделе земли, но
никак не может привести приговор к исполнению. Для уравнения наделов
избранные доверенные производили измерение, [чтобы] лишнюю землю передать
недостаточным членам общества, такому распоряжению общества большинство
подчинилось, но меньшинство, небольшая кучка, а именно: бывший сельский
староста Аллабердин с братьями не подчинились и не допускают доверенных
измерять их землю, так как у них земли много.
Так передел не вполне осуществлен, доверенные и староста, на которых лежит
обязанность исполнить волю общества, беспомощны и не знают, как выйти из
этого затруднительного положения. В д. Акбашевой нет ни одного достаточно
грамотного человека, который мог бы дело это оформить, и поэтому законно
составленный приговор общества, хотя и утвержденный земским начальником,
остается пустым звуком. С окончанием размежевания земель у башкир14 площадь
владения во всех деревнях резко изменилась, что повсеместно вызывает новые
переделы. Почти везде в башкирских деревнях дела о передаче земли обстоят в
таком же положении, как и в Акбашевском обществе, вызывая массу споров и
тяжб».
(Голос Приуралья. 1910. 20 августа)
№ 10. К делу земского начальника Пьянкова
«На земского начальника 9 уч. Челяб. уезд. Пьянкова, на барщине у которого
бесплатно работали башкиры Ичкинской волости, по жалобе названного
волостного правления наложено постановлением М.В.Д. от 4 ноября 1909 г.
административное взыскание.
К делу волостного старшины Якупова
——————————
13 Постановление схода называлось «приговор», от слова «приговорить».
Решение принималось обязательным большинством в 2/3 голосов домохозяев.
14 В начале XX века на Южном Урале завершилось размежевание — установление
точных границ владений — между общинами башкир-вотчинников, которые раньше
являлись совместными собственниками. Имевшие десятилетиями в пользовании
большие участки зажиточные семьи не соглашались на новый передел земли на
наличные мужские души.
Вчера уездный Съезд рассматривал дело об устранении от должности
волостного старшины Ичкинской в[олости] Якупова по представлению земского
начальника 9 у[частка] Челябинского у[езда]. Пьянкова за медленное
исполнение требований земского начальника, за небрежное отношение к
взысканию недоимок.
После часового совещания съезд постановил предложить земскому начальнику
допросить имеющихся в деле и указанных Якуповым свидетелей.
Дело отложено».
(Голос Приуралья. 1910. 24 августа)
№ 11. Сообщение из дер. Медияк
«Медиякское общество еще в 1880 году постановило приговор охранять от
порубки и напольного огня произрастающий в сельск. поскотине лес. До 1889
года лес рос и находился под надзором всего общества, пока общество
приговором своим от 2 июля того же года лес этот не поделило по душам.
Между прочим, по этому приговору Шагингирею Кучукову с семейством досталось
леса на свои души 7 дес., ахуну Курбангалиеву 6 дес. и т. д.
Беднота и бесхозяйственные, как только поделили лес, тогда же свои делянки
вырубили и продали.
У ахуна Курбангалиева и Кучукова лес сохранился до сих пор, у Кучукова
вместе с своим наделом и купленным на сруб до 12 десятин.
28-го апреля 1895 года общество постановляет приговор, коим снова укрепляет
за прежними домохозяевами старые лесные наделы, а в 1909 году общество
соблазняется прекрасным лесом Кучукова, делает попытки лес Кучукова
разделить на все общество по душам, но таковой по жалобе Кучукова, за
нарушением интересов его, как равноправного члена общества, уездным съездом,
по представлению земского начальника, отменен.
Уже после отмены приговора у Кучукова была совершена сравнительно небольшая
порубка, об этой порубке он возбудил против порубщиков дело. В минувшую
октябрьскую сессию уездный съезд порубщиков, ссылаясь на отмененный им же
приговор общества, оправдал.
Это произошло потому, что Кучуков старого административного производства не
представил к делу о порубке справку об отмене приговора о разделе леса
[1909-го года — М.Р.].
Вскоре после этого общество во главе с сельским старостой снова ополчилось
на Кучукова и почти весь его лес вырубило. Кучуков делал было попытку
остановить порубку, но не мог воспрепятствовать, так как порубщики выезжали
большими партиями.
По жалобе Кучукова пристав первого стана производил дознание. При обыске
массу самовольно порубленного леса нашли у ахуна Курбангалиева. Губернатор
распорядился произвести новое, более подробное, дознание с целью выяснить
руководителей порубки.
Лес Кучукова был крупный, рос около самой деревни и служил украшением
окружающей местности. Теперь о былом лесе напоминают одни пеньки.
В медиякском обществе ахун Курбангалиев с 1908 года земельным наделом не
должен быть наделен, он наделен в другой нарезке в местности «Каскынбай»
отдельно от деревни Медияк, к числу жителей с правом надела земли в дер.
Медияк не принадлежит и наделом по деревне Медияк пользуется неправильно.
Если уж поделить, то следовало поделить лес ахуна Курбангалиева, как
утратившего с 1908 года право на надел в д. Медияк, так как ему надел
отведен в другой нарезке».
(Голос Приуралья. 1910. 25 ноября)
№ 12. Сообщение из дер. Байгазино Мухамедкулуевской волости
«В нашей деревне общество взволновано событием, которое опять-таки является
результатом «плодотворной» деятельности всем и давно известного ахуна
Курбангалиева, проживающего в дер. Медияк. Постановлением Уфимского
духовного магометанского собрания15 наш азанчей (пономарь) Сиражетдинов
лишен указа на неопределенное время.
Необходимо заметить, что до этого события общество намечало избрать нового
(второго) муллу для дер. Байгазиной, Курамшиной и др. входящих в район
духовного прихода. Кандидатом на второго муллу являлся именно азанчей
Сиражетдинов, отчасти по традиции именно потому, что отец его Сиражетдин
много лет был муллой в Байгазинском приходе и способствовал своими
средствами к постройке мечети в дер. Байгазиной. Общество и решило избрать
муллой сына азанчея Сиражетдинова, человека безусловно порядочного.
Однако, как и всегда, здесь вмешался ахун Курбангалиев, которому во что бы
то ни стало захотелось «посадить» на место муллы своего ученика
Тимирбулатова. Ахун начал «действовать», и в результате явился приговор
общества, где избранным оказался Тимирбулатов. Однако, вскоре после этого
несколько лиц заявило прокурорскому надзору, что фамилии их, помимо желания,
были занесены в приговор и что они совсем не участвовали в сходе, а один из
них глухонемой… Заявление, видимо, получило движение, ибо пока Тимирбулатов
не утвержден.
Тогда начинается другой шахматный ход. Азанчей Сиражетдинов вдруг получает
повестку от ахуна Курбангалиева, для дачи объяснений по обвинению его,
Сиражетдинова, в пьянстве на заводе Миасском. Долго пучил глаза на повестку
ошеломленный азанчей, ибо, во-первых, был в Миасском заводе раз в жизни,
года 3–4 назад, а во-вторых, считался до этого в обществе безусловно
трезвенником. В конце концов, оказалось, что нашлись какие-то «свидетели»,
которые будто бы видели азанчея выпивающим водку в Миасском заводе и что
ходил он по улицам «веселыми ногами». Запрос делало уфимское магометанское
собрание, странно заинтересуясь вдруг целомудрием азанчея Сиражетдинова.
Азанчей Сиражетдинов подал заявление магометанскому собранию, где просил: 1)
назначить следствие не через ахуна Курбангалиева, который не может, в данном
случае, быть беспристрастным судьей, ибо выдвигал на должность муллы своего
ученика, а общество желало Сиражетдинова, 2) допросить его, Сиражетдинова,
свидетелей, которые удостоверяют, что последние годы, кроме Челябинска,
азанчей никуда не отлучался, 3) наконец, представил удостоверение от всех
деревень прихода, что азанчей Сиражетдинов человек «примерной жизни» и
личный враг всякого рода спиртных напитков — враг еще по традициям, которые
унаследовал от покойного отца — человека сурового в данном направлении.
Однако, все заявления азанчея не подействовали и от него потребовали указ, с
лишением сана на «неопределенное время».
——————————
15 Правильно — Оренбургское магометанское духовное собрание — высший орган
управления мусульман Европейской части России (кроме Крыма и Северного
Кавказа), находилось и до сих пор находится в Уфе на совр. улице Тукая. Оно
выдавало разрешения (указы) духовным лицам на право заниматься религиозной
деятельностью.
Таковы дела. Как видите, в маленькой башкирской деревне жизнь идет так
же, как и в больших местах: сильный давит слабого, не стесняясь средствами.
Но ужас задавленных здесь заключается в том, что их тоненький жалобный крик
о помощи глохнет в необъятной степи, как огни в чернильном мраке.
В самом деле, где искать помощи? Духовная власть, именуемая Уфимским
духовным собранием, не пожелала сделать самого элементарного, самого
законного начала — дать возможность защиты обвиняемому. Духовное собрание
поручило опросы ахуну Курбангалиеву, отлично зная, что ахун выдвигал сюда
своего ученика, для которого Сиражетдинов являлся конкурентом. Ведь если
духовная власть ищет в жизни целомудрие и чистоту нравов, то она должна
подать, в этом отношении, первою высокий пример беспристрастия,
объективности и судейского «целомудрия».
Вообще, кошмаром висит над всеми, во всей волости, облик ахуна
Курбангалиева. Подавались бесчисленные прошения, подавались яркие описания
всей «деятельности» ахуна, но он посмеивается в бороду и царит над темным,
забытым краем. Чем объяснить такую силу?
Мы слышали, что часть башкир вносит в Государственную Думу, через своего
депутата, обширный доклад о деятельности сатрапов магометанской духовной
власти.
Туйдуган»
(Голос Приуралья. 1910. 1 декабря)
№ 13. Из уголовной хроники. Ограбление в Челябинске
«8-го декабря около 9-ти часов вечера к полицейскому надзирателю 3-й части
явился башкир дер. Султаевой Сарт-Калмыкск[ой] в[олости] Закирзянов и
заяв[ил], что знаком[ый] ему башкир же Ахмедьянов с другим неизвестным ему
башкиром после продажи Закирзяновым принадлежащ[его] ему скота пригласили
выпить магарыч, на что Закирзянов согласился, и поехал на лошадях
Ахмедьянова в пивную Галимова. Здесь все трое изрядно и выпили, после чего
Закирзянов попросил товарищей отвести его на кв. по Ивановской улице.
Последние согласились, но повезли его не на квартиру, а в лес. Когда
Закирзянов заметил, что его везут не туда, куда ему надо, спросил, куда они
едут. Ему ответили: «Не твое дело». Отъехав сажен пятьдесят от западного
бульвара, собутыльники накинули ему на шею петлю и начали душить. После
этого они вытащили у Закирзянова 250 руб., самого его выбросили из коробка и
поехали неизвестно куда. Так как Закирзянов был в сознании, ибо петля
по-видимому была затянута не туго, то часа через полтора на огни он пришел в
город и явился в полицию».
(Голос Приуралья. 1910. 11 декабря)
Послесловие
В 1910 году примерно раз в месяц на страницах челябинской газеты «Голос
Приуралья» появлялись достаточно крупные заметки из жизни башкирского
народа. В эту публикацию не вошли мелкие сообщения из разряда уголовной
хроники, которые, кстати, не подтверждают бытущего представления о
«специализации» башкир на конокрадстве. Они сами постоянно страдали от
воровства. Например, «Голос Приуралья» от 9 января 1910 г. сообщал, что в
Сарт-Калмыкской волости «у башкир Багаутдина Мухаметаминева, Камалетдина и
Незаметдина Багаутдиновых с подножного корма» похитили шесть лошадей.
Среди приведенных 13 документов особое внимание привлекает конфликт в дер.
Медияк. Перед нами не просто личная вражда двух кланов. Челябинская газета
отразила острое столкновение между разными группами элит среди башкир.
Дворяне Кучуковы — это потомки знаменитого рода, управлявшего всеми
окрестными башкирскими деревнями в кантонную эпоху. Представители Кучуковых
занимали должности кантонных начальников и другие административные посты, за
что и удостоились редкого для башкир дворянского звания. Во второй половине
XIX века они по традиции еще выбирались волостными старшинами, но постепенно
их влияние на рядовое население падало. Из прессы видно, что Кучуковы
поддерживали постоянные контакты с Челябинском, городской врач лечил больную
супругу, вполне вероятно, что некоторые газетные материалы были созданы под
влиянием (или по заказу) Кучуковых. Но время неумолимо брало свое.
Экономическая основа власти бывших кантонных лидеров таяла (община просто
ограбила дворян, вырубив их законный лес), и новая элита в лице всесильного
ахуна Г. Курбангалиева вытесняла старую «аристократию».
Публикации «Голоса Приуралья» показывают сложные социально-экономические
отношения внутри башкирского общества, борьбу с местным русским
чиновничеством, по старинке пытавшимся эксплуатировать бесправных башкир, но
встречавшим энергичное сопротивление. Общинно-волостная верхушка челябинских
башкир шла на открытую конфронтацию с земскими начальниками, даже пресса
использовалась в этих спорах. Ряд статей был написан самими башкирами,
значит, челябинскую газету читали и выписывали в башкирских селениях. Из
материалов периодики начала XX века видно, что в реальной жизни уже тогда
между русскими и башкирами не существовало какой-либо «пропасти», деления на
господствующую и подчиненные нации. У мусульманского ахуна гостил
полицейский — пристав Лепихин, азанчей из Байгазино возмущался обвинениями в
пристрастии к алкоголю: да, многие башкиры пьют, но не я! И «веселая»
компания в челябинской пивной обмывала магарыч Закирзянова, между прочим,
имевшего в кошельке очень крупную сумму денег (пуд картошки в среднем стоил
10 копеек, а Закирзянов лишился 250 рублей). Вообще сам характер газетных
статей о башкирах свидетельствует о многообразных тесных и толерантных
отношениях между народами нашего края в начале XX столетия, о формировании
того межэтнического единства, которое позднее назовут единым советским, а
ныне российским народом.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
