> XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ  > РУССКАЯ ЖИЗНЬ
 

Сергей Новосёлов

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

XPOHOC
"РУССКАЯ ЖИЗНЬ"
"МОЛОКО"
"ПОДЪЕМ"
"БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"
ЖУРНАЛ "СЛОВО"
"ВЕСТНИК МСПС"
"ПОЛДЕНЬ"
"ПОДВИГ"
"СИБИРСКИЕ ОГНИ"
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
ПАМПАСЫ

Сергей Новосёлов

Комната Лены

Я говорю:

- Лена, почему вы не выбросите все вот эти вещи, засунутые у вас даже в хлебницу, а сами в своей 14-метровой квартире ходите, пригибаясь, и чуть ли не ползком между наваленными вешалками, из-за этого не открывающимися дверями, гости-то к вам не ходят из-за того, что некуда, вы это понимаете?

 Она отвечает:

- Нет, я не выброшу эти вещи, потому что может быть они кому-нибудь пригодятся.

– Да кому нужно это нестиранное старьё?! Ну отнесите на помойку, положите рядом, как все нормальные люди делают.

– У меня много друзей.

– Представляю ваших друзей в таком случае. И вообще, мы делаем ремонт или переставляем хламьё?..

 - … Это не хламьё, это, например, жестянка от игры в машинку, в которую играет мой сын…

 - Вашему сыну уже 16 лет, он музыку на компьютере делает…

- Всё равно не дам выбросить! Она мне дорога, как память…

 - Ленушка, приберегите вашу память для более важных и полезных вещей, я понимаю, если б это была нормальная целая игрушка, а ведь здесь только одна из погнутых деталей, выполнявших в общем устройстве совершенно невообразимую сейчас функцию… эти книги… можно, кстати, взять почитать вот эту – о бунтующем человеке?

 - Возьмите.

– Спасибо. Мне кажется, сейчас как раз очень актуально вот это взращивание в себе бунта, умение жизнь прожить, не сгибаясь, не поддаваясь, необходимо, как никогда, сейчас противопоставить истинную серьёзность этой надуманной фальшивой официальной серьёзности бытия…

- Что вы называете «истинной серьёзностью»? Куда вы потащили стопку справочников? Они нужны мне для работы…

- Дорогая, но они за пятидесятые-шестидесятые годы, информация давно устарела…

 - Я историк, они мне нужны. Так что там насчёт бунта? Вы что-то такое загнули… Поймите, это всего лишь идея. Красивая идея. Чем красивее, тем лучше. Нужно уметь ценить подобную красоту…

- В смысле, как «идея»? Идеи ведь нужно проверять жизнью!

- Это вначале так кажется, а потом понимаешь, что если бы идей не было, жизнь была бы просто-напросто более приземлённая, что ли, идеи, видите ли, это нечто от божественного…

- Не знаю, Лена, вы же пишете стихи, я видел ваш сборник – «Демаркационная линия» - вы же красите ногти в разные цвета, вы же не имеете права, как поэт, не отвечать за свои слова, ведь поэт – это почти что революционер…

- Секунду, секундочку, эк куда вас занесло. Успокойтесь, мальчик. Деньги на хлеб, на то, чтобы сделать ремонт, я зарабатываю составлением эзотерических пособий, складывая один невероятный факт к другому, подкрепляю случаем из истории и даю чёткую авторитетную обоснованность. Это точно такой же винегрет, что и мои ногти, только посложнее, тут надо подольше посидеть, разобраться, большая часть того, что мы можем приобрести себе в жизни в интеллектуальное пользование, позвольте так выразиться, если уж мы вдруг перешли на серьёзные темы, это чушь, более или менее составленная, а вот достоинство этой книги про бунтующего человека – что она не только составлена, но ещё и прожита…

- Ха-ха-ха, я же вам говорил, что идею нужно проверить на жизни!..

- Я не про то… автор так составил её, что внутри его самого уже ничего не осталось. Это чувствуется, людьми всегда ценится искренность и смелость, поэтому книга и осталась в истории. А что там стало с самим автором, уже далеко не настолько важно. А мой эзотерический винегрет завтра раскупят любители пощипать мозговые отростки перед сном, а послезавтра о нём забудут, зато я буду иметь возможность хоть что-нибудь покушать послезавтра.

– Да, не ожидал от вас такого после «Демаркационной линии», где вы пишете о хождении по краю возможного…

- Это жизнь, Сергей, а зрелость и состоит в том, чтобы понимать, чего ты в ней можешь, а чего не можешь.

И мы молча вернулись к переставлению гор хлама и пыли с места на место, чтобы приклеить на оставленном пустом пространстве стены полоску обоев, потом переставляли туда предыдущую гору хлама, чтобы освободить очередную полоску стены.

К Елене – известной в некоторых кругах поэтессе, заходили иностранные друзья, разглядывали её полуподвальное, как бы «исподлобное» помещение, в котором будто скопилась вся угрюмость бытия… жития… духа… в трёх шагах от праздничных центральных проспектов, в каком-нибудь Долбановом или Бегемотовом переулке, заходили, говорю, иностранные друзья, они распивали стоя, так как присесть было негде, по бутылочке Бургундского и переговаривались:

- Yah! Yah! Dostoevsky!

- Вот-вот, и я про то же. Достоевский.

 

 

 

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

 

© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ"

Rambler's Top100

Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев