Бельские просторы

> XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ > БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ >

№ 7'2008	Иосиф Гальперин

XPOHOC ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА Русское поле: Бельские просторы МОЛОКО РУССКАЯ ЖИЗНЬ ПОДЪЕМ СЛОВО ВЕСТНИК МСПС "ПОЛДЕНЬ" ПОДВИГ СИБИРСКИЕ ОГНИ Общество друзей Гайто Газданова Энциклопедия творчества А.Платонова Мемориальная страница Павла Флоренского Страница Вадима Кожинова	Иосиф Гальперин Критерий Касымова Послесловие к жизни 1 Тяжело писать об умершем друге, как будто плыть в стекле. Кажется – вот-вот коснешься живой руки, услышишь ответ, увидишь улыбку, а не пробиться… Помог он сам. Я перебирал старые книги, из сборника статей Игоря Дедкова выпал листок с шестью строчками, написанными знакомым остролистым почерком. Наверное, Саша использовал рваный листок в клеточку вместо закладки. Я не знаю, может, где-то есть полный вариант этого стихотворения, здесь приведу только то, что Саша вроде бы послал мне спустя почти двадцать лет (книга Дедкова называется, так совпало, «Живое лицо времени», издана в 1986 году, примерно тогда он и брал ее у меня почитать). Итак, вот строчки: Лук перышки расправил, пытается взлететь. Не изучивший правил – лететь, алеть иль петь. Похожие на дудки, его остры листы… Конечно, написано о себе. Стихи для Касымова всегда были осознанно факультативным занятием, способом самопознания. Да, при всем внешнем педантизме и врожденном филологическом буквоедстве, Саша старался не изучать правил. Он любил приемы, формальные стилистические и композиционные трюки, но общие правила поведения в профессиональной литературной среде не принимал во внимание. Чужую, кем-то данную иерархию отвергал. К литературе он применял общечеловеческие критерии: презумпцию невиновности, например, то есть право на собственный взгляд автора. Там, где нетерпеливый редакторский глаз видел ляп, ошибку, невежество, Касымов мог углядеть свежий образ. Он даже любил графоманов, хотя и понимал им цену. При этом ориентиры у него были самые суровые. Неслучайно листок выпал из книжки Дедкова, провинциального критика, сделавшего из родной вологодской литературы одно из самых серьезных явлений русской словесности двадцатого века. Думаю, Александр Касымов хотел обратить внимание читателя на уфимскую культуру. Но предварительно мерил ее мерками своих любимых Виктора Шкловского и Ильи Эренбурга (о нашем свидании и не-свидании с Ильей Григорьевичем я напишу ниже, а по поводу Виктора Борисовича могу добавить, что Саша очень ценил прозу и критику молодого Шкловского – Евгения). В молодости одним из Сашиных идеалов были питерские литературные «Серапионовы братья», их знаменитую фразу «Здравствуй, брат, писать очень трудно» я неосознанно повторил в начале этих заметок. Мы дружили почти сорок лет, с подросткового желания переделать мир до взрослого отчаяния, поэтому я не могу рассуждать о Сашином творчестве, не вспоминая наших с ним отношений. Этот перекос легко можно исправить, обратившись непосредственно к предыдущим страницам данной книги. Но сначала хотел бы вспомнить о Сашиных родных. Его отец Гайса Мусинович Касымов и мать Софья Павловна Сорокина (отсюда один из Сашиных псевдонимов – Искандер Сорокин) были типичными служилыми уфимскими людьми. Их мудрости хватало на то, чтобы не мешать младшему сыну в его не вполне понятных им увлечениях, их внутренней интеллигентности – чтобы привить ему естественный интернационализм и внимание к наследию предков. Но бытовое двуязычие не перешло у Саши в литературу, оно лишь подарило ощущение многомерности культуры. Отстраненность от интересов семьи, сознательная, но естественная независимость от быта сделали таким же естественным умение жить в своем мире, не отрекаясь от мира внешнего. Отсюда, наверное, такая своеобразная смесь объективности и субъективности в его работах, сочетание наивности и трезвости. 2 Я знал Александра Касымова еще примерно за полгода до знакомства. В республиканской молодежке «Ленинец» работал мой отец, поэтому я ее читал. И запомнил фамилию автора-школьника, выделявшегося яркостью не только среди своих сверстников. Просил отца познакомить, а произошло это случайно – у нас оказался общий приятель. Его звали Женя Каплун, он учился с Сашей, жил в соседнем доме. Он был болен раком, кажется, знал об этом. Но не терял интереса к жизни, пытался бороться. Он умер в 15 лет, а мы с Сашей посчитали, что он завещал нам дружить. Я был болезненным мальчиком, Саша – сухим и жилистым, его отец с такой же конституцией дожил до девятого десятка. Поэтому мне всегда казалось, что это Касымов будет писать обо мне воспоминания. А воспоминания значили для нас много, и не только потому, что мы считали себя приверженцами тайной секты ценителей книги Эренбурга «Люди, годы, жизнь», но и потому, что были уверены в том, что сами станем людьми, посвятившими годы своей жизни литературе. Осваивая ее, мы пародировали все жанры, начав с того, что совместно лет в 16 написали два «романа». Один свидетельствовал о нашем отвращении к монументальной пропаганде, другой – о таком же глубоком чувстве к драматургу и подручному (или заплечному?) партии Сергею Михалкову. Мы даже в газету писали совместно. Летом 1966 года, например, опубликовали в «Ленинце» фельетон «Танцбище», баловались, описывая порядки на танцплощадке в парке, даже псевдоним придумали общий – М. Твистер (не в честь героя Маршака, а по имени популярного тогда твиста). Но по итогам этого стебного, говоря нынешним языком, фельетона уволили культорга парка. Такая тогда была сила у печати. Впрочем, мы сами испытывали ее рамки на растяжение. И своих взрослых товарищей по газете мерили способностью выходить за пределы дозволенного. А они нас – способностью быстро и точно выполнить задание. Вот тут Саша был старателен, как отличник. Не изменяя своему собственному отношению к действительности, он научился легко входить в ситуацию, о которой писал, находить общий язык с будущими героями своих заметок. Когда мы потом делали в газете спецвыпуск для бойцов студенческих строительных отрядов, Саша садился на заднее сиденье мотоцикла нашего фотографа Володи Карабанова и колесил с ним по жаре, распуская шлейф пыли по степным дорогам. Он многие годы потом писал о милиции и коммунальном хозяйстве, экономике и политике, относясь к ним с той же ответственностью, а подчас и увлечением, как и к литературе, театру, живописи, развитию которых в Башкирии старался помогать. В «Ленинце» нас воспитывали Лиля Перцева, Венера Карамышева и Рашида Курбангалеева, которые были ненамного старше нас, да к тому же и слабого пола. Поэтому и мы в свою очередь как бы опекали их. И на Башкирском телевидении нашим шефом стала женщина – Ирина Константиновна Любимова, редактор передач для детей и юношества. Вот последней категорией мы практически самостоятельно и занялись. Сами писали сценарии, сами вели в прямом эфире (записи тогда еще не было) передачи клуба «Романтики», сами получали гонорар, что еще больше возвышало нас в глазах воспитуемого ТВ юношества. А в студии с «журавлем»-микрофоном на нашей программе стоял помощник звукооператора Володя Абросимов, тогда самый обаятельный и привлекательный плейбой Уфы, а позже – известный театральный актер и режиссер. Имея такую профессиональную подготовку, мы с легким сердцем поехали поступать в МГУ на журналистику. Саша на год раньше меня окончил школу и год работал на той же телестудии. Не только ради стажа. Но и ради того, чтобы поступать и учиться вместе. К экзаменам мы не слишком готовились, даже попытались сходить в гости к Эренбургу. Постояли перед квартирой, адрес которой узнали зимой на встрече с избирателями, когда Илья Григорьевич избирался в Верховный Совет от Башкирии. Но постеснялись, Саша дернул меня за руку, когда я потянулся к звонку. Через несколько дней Эренбург скоропостижно умер, я проник на панихиду… Но уже без Саши – он не поступил в МГУ. Получил тройку по немецкому, который знал гораздо шире школьной программы, любил читать Гейне наизусть (по этому признаку определяли степень его эйфории в застолье). Он даже родился в один день с ГДР (пишу за неделю до 7 октября), и Германская Демократическая Республика была единственной заграницей, куда он попал за свою жизнь. А на экзамене переволновался. Фальшивить, надувать щеки, блефовать он не умел. Кстати, та панихида по вольнодумцу Эренбургу сентября 1967 года была одним из мест, где проявилось начавшее разгораться диссидентское движение. И когда я через некоторое время вернулся в Уфу, переведясь на заочное, Сашу допрашивали гэбисты по поводу моих настроений. О чем он тут же мне и рассказал. Мы учились и работали. Уезжая в очередной раз в Москву, я запомнил его на мокром перроне и позже в письме написал: На вокзале льет истошно дождь, мы стоим и сигарету курим. Ты когда-нибудь на чай ко мне придешь, а останешься – на всю литературу. Сигарета, как и жизнь, казалось, всегда будет одна на двоих. Тогда я, наверное, и подумал в первый раз, что наши с ним удачи и неудачи связаны. И чувство вины с тех пор при малейшем успехе (при его неуспехе) меня не покидало. Тем дороже были все его достижения. 3 Он делился со мной открытиями – друзьями, прочитанным, продуманным. И мои друзья – школьные, московские – становились его товарищами еще до очного знакомства. Так совместно создавался тот КВН БГУ, который в 1971 году вышел на последний доперестроечный всесоюзный экран. Так он пришел в литобъединение при «Ленинце». Если раньше, при Газиме Шафикове в 60-70-е, мы там бывали гостями, то при Рамиле Хакимове, который возглавил лито во время моей работы в «Ленинце», Александр Касымов стал одним из уважаемых лекторов и экспертов. А потом и сменил Рамиля Гарафовича. Хотя и служил не в «Ленинце», а в «Вечерке». Куда попал в штат на ту ставку, которую я оставил, переходя в «Ленинец». Так уже в 1990-м, совместно, была задумана и создана одна из первых в стране межрегиональных газет – «Волга-Урал». Саша при ней открыл литприложение. Оно и стало началом всех его издательских проектов. Воспитанный на «Новом мире», он видел в журнале, посвященном литературе, культуре в целом, самое полное выражение духовной жизни. Одинаково ценил микротиражные «самоделки» и толстые журналы, интернетные сайты и серии книжечек. В конечном счете, он победил: культурой в Уфе стало то, о чем написал Касымов. И уфимской культурой для российского читателя – то, о чем в «Культуре» или «Знамени» сообщил Касымов. Я говорю именно об уфимской культуре. Что-то есть общее, теперь уже глядя со стороны, в живописи Сергея Краснова и графике Игоря Тонконогого, стихах и прозе Айдара Хусаинова, в статьях самого Александра Касымова. Возможно, это спокойная страсть к деталям при неуклонном следовании высшим целям, это аромат толерантности при уверенности в своей правоте. Кажется, даже вышедшие из Уфы рок-звезды несут этот отблеск уфимской школы. Только вот Сашины стихи – совсем другие. Я уже говорил об их факультативности. Кажется, Саша сознательно не применял все свое понимание механизмов поэзии, делал ставку на интуицию. Ему одно это было в них нужно, интересно. Если честно, и я факультативно относился к его стихам. Не как к творческому труду, а как к выпискам из дневника. А он, если признаться, тоже поначалу не видел в моих виршах высокой поэзии. Мерил уровнем не Уфы, а русской литературы. Потом я его признал. Потом он меня. Спасибо. Отдельно – за рецензию в «Знамени» на одну из моих книг. Открываю страницу – и могу спорить с Сашей. Как с живым. Хорошо, наверное, всю жизнь иметь такого собеседника. Да, конечно, правилам он не научит. К нему, как к эталону, не приложишь свое свежее изделие, чтобы узнать цену. Он другому учит: стараться каждую минуту быть честным – и потому не бояться сомнений. Вы можете высказать свое суждение об этом материале в ФОРУМЕ ХРОНОСа

	© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2007 Главный редактор - Горюхин Ю. А. Редакционная коллегия: Баимов Р. Н., Бикбаев Р. Т., Евсеева С. В., Карпухин И. Е., Паль Р. В., Сулейманов А. М., Фенин А. Л., Филиппов А. П., Фролов И. А., Хрулев В. И., Чарковский В. В., Чураева С. Р., Шафиков Г. Г., Якупова М. М. Редакция Приемная - Иванова н. н. (347) 277-79-76 Заместители главного редактора: Чарковский В. В. (347) 223-64-01 Чураева С. Р. (347) 223-64-01 Ответственный секретарь - Фролов И. А. (347) 223-91-69 Отдел поэзии - Грахов Н. Л. (347) 223-91-69 Отдел прозы - Фаттахутдинова М. С.(347) 223-91-69 Отдел публицистики: Чечуха А. Л. (347) 223-64-01 Коваль Ю. Н. (347) 223-64-01 Технический редактор - Иргалина Р. С. (347) 223-91-69 Корректоры: Казимова Т. А. Тимофеева Н. А. (347) 277-79-76 Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru WEB-редактор Вячеслав Румянцев