> XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ   > МОЛОКОКУЛЬТОВЫЙ ПОЭТ... >
 

Александр БАЙГУШЕВ

МОЛОКО

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2008 г.

 

 

XPOHOC

Русское поле

МОЛОКО

РуЖи

БЕЛЬСК
СЛАВЯНСТВО
ПОДЪЕМ
ЖУРНАЛ СЛОВО
ВЕСТНИК МСПС
"ПОЛДЕНЬ"
"ПОДВИГ"
СИБИРСКИЕ ОГНИ
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
ГЕОСИНХРОНИЯ

Александр БАЙГУШЕВ

Культовый поэт русских клубов

Валентин Сорокин

(пятнадцать тайн «русского сопротивления»)

Тайна четвертая. Блаженный поэт Русского ордена

Русская поэзия всегда была пророческой, была «вещей». Даже родившийся как абсолютный формалист-декадент Владимир Маяковский, набирая силу, внезапно преобразился – вдруг стал яростно политически ангажированным поэтом. Даже с перебором. Докатившись до прямых агиток на коробках спичек. Ну, а с Валентином Сорокиным. Начав, как многообещающий истый лирик (напомню, что именно так его дар оценил проницательный Александр Макаров, один самых проницательных советских русских литературных критиков 60-х годов), он очень скоро стал, как Маяковский, обнаженным поэтом «горланом, главарем». Да еще каким «горланом-гловарем»! Стал культовым поэтом полуподпольных «русских клубов». Чего Маяковскому и не снилось.

Сорокин уже с 60-х годов вошел в само подсознание русского народа. Вот потому и сейчас – через уже столько лет! - мы по-прежнему не смогли холодно спокойно отметить его юбилей. А опять начинаем разбираться между собой, кто были больше диссиденты, «они» (= хазары, «жидовствующие» в богословском смысле этого термина) или «мы» (= русские, православные).

Нам забыть бы внутренние «разборки» (так проницательный историк Сергей Семанов определил русско-еврейское внутреннее противостояние!) Нам бы встать плечом к плечу перед лицом чудовищного Зверя, имя которому «Глобализм мировой Закулисы», надо. А мы, науськиваемые провокаторами Бушинами и Бродами, опять начали выяснять, выяснять,  кто из нас коварно «сдал» иудо-советскую власть, а кто с нею, такой кроваво красной и атеистически сатанинской, как с чужой чертовой свиткой, просто счастливо для себя, наконец-то, расстался.

Вот, видимо, тут собака и зарыта.

Сейчас снова время такое, когда нужен новый автор «Слова о полку Игоревом». И потому Валентин Сорокин сегодня опять востребован в русском сознании как никогда. Происходит второе чудесное рождение сакрального поэта «русских клубов». И корю себя: я, начиная публичное обсуждение поэзии Валентина Сорокина в журнале «Московский Парнас», просто обязан был не дипломатничать, а об этом – о его великой духовно организующей роли в сакральных русских клубах прямо написать. И назвать уже ту свою первую статью не «Могучее восхождение Валентина Сорокина», а  «Могучее возвращение Валентина Сорокина».

И не надо, не надо  нам всем, обсуждая Валентина Сорокина, пугаться обвинений в «русском фашизме». Даже Александр Солженицын насмотрелся на нынешние вопли «дерьмократических» провокаторов про русский фашизм и подал свой веский голос. Наш нобелевский лауреат не в бровь, а в глаз объяснил предвзятой критике: «Ксенофобия исторически не было свойством русских, иначе не устояла бы Империя из 120 наций. А словом «фашизм» у нас кидаются безответственно, как удобным бранным словом, чтобы не дать встать русскому самосознанию» (см. «Московские новости», №15, 2006).

Таков  и сам Валентин Сорокин сегодня. Он нет-нет да подаст свою вескую реплику в печати:

Нет, не Ивановичи и не Петровичи,

Россию делят нынче Абрамовичи.

 Он возьмет да и в интервью Лидии Сычевой, кстати, написавшей о Валентине Сорокине прекрасную монографию (ее непременно надо переиздать! жаль, что эта книга, как все русское сейчас у нас, вышла страшно маленьким тиражом), скажет для журнала «Молодая гвардия» прямо в лоб:

«С нашим народом идет великая борьба, глухонемая борьба. Какой ТВ-канал не включишь – одно и то же – а когда начинаешь суммировать и анализировать, то все это укус русскому народу в его душу… Почему ты не говоришь, что национальность – это великое достоинство? Неужели все народы, если бы их какой-нибудь волшебник уместил под могучей, мокрой бородою Карла Маркса, неужели они были бы счастливы, как перед манной кашей дети?.. Лишая человека гордости за его народ, за его историческое проявление, мы совершаем ужасную ошибку. Или предательство. Мы так бьем русский народ по щекам – то объявим националистом, то шовинистом, то фашистом красно-коричневым. Если мы будем воспитывать людей так безответственно, как сейчас, то в грядущем мы не получим строителей державы».

Нет! О Валентине Сорокине никогда нельзя будет писать академическим,  литературоведчески гладким и рассудочно холодным языком - вне живого политически дыхания времени. Только как о сугубо поэтическом явлении. «Волхвы не боятся могучих владык и княжеский дар им не нужен. Могуч и свободен их вольный язык и с волей небесною дружен». Таков и Валентин Сорокин! Поэтому-то писать книжку о нем и очень трудно. Ты все время оказываешься  как в чистилище – между небом и землей. На самом краю кипящего, как в аду, политического котла.

Я напомню, у меня есть предшественники. О Валентине Сорокине, как о поэте ставшем классиком при жизни  написано несколько ярких монографий: книги Лидии Сычевой «Тайна поэта», Александра Филиппова «Серебряные струны», Николая Захарова «Красивая мудрость», Юрия Прокушева «Беречь Россию не устану». Но среди них особенно дорога самая первая монография о Сорокине. В 1980-м году в Челябинске вышла пользовавшаяся большим успехом по всей провинциальной России умная и хитрая «конспиративная» книга критика Леонида Ханбекова со знаковым названием «Выбираю бой. Штрихи к портрету Валентина Сорокина». Прекрасная, вся с мощным подтекстом - именно знаковая книга! Тогда в то далекое советское время (при засилье андроповского КГБ) Леонид Ханбеков, хоть и имел репутацию не только солидного критика, но и влиятельного сотрудника «Госкомитета РСФСР по делам издательств», даже он не обо всем, сами понимаете, имел возможность открыто сказать. Он умно намекал, а додумывал-то дошлый на иносказания тогдашний советский читатель уж сам. Впрочем, так полуиносказаниями тогда писали все лучшие наши критики – и Кожинов, и Аннинский. Приходилось, увы, им делать свои «штрихи» лишь эвфемизмами, осторожными намеками – иначе бы книжка просто не вышла. Ведь уже и так Леониду Ханбекову при всем его авторитете пришлось издавать свою книгу не в Москве, а подальше от «ихних» глаз на русском Урале.

После той первой монографии о Валентине Сорокин – как быстро пробежало время! - прошло уже больше четверти века. Нет уже давно той правящей партии КПСС, нет того КГБ СССР, с которыми всему «русскому ордену» и, естественно, Леониду Ханбекову и самому Валентину Сорокину, как всем нам, убежденным русским подвижникам, жертвенно боровшимся за русскую идею, тогда приходилось уметь выстраивать отношения. Привлекая в «орден» русских патриотов и зорко отсеивая стукачей и засылаемых агентов.  Кому интересны подробности, как это было трудно и опасно, я рассказал в своей книге «Русский орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает» (М.Б Алгоритм – Эксмо, 2006). Здесь скажу лишь, что положение наше русское стало теперь с «ельцинской демократией», увы, даже во многом хуже, чем было. И потому сегодня, когда я пишу творческий портрет поэт-пророка Валентина Сорокина, у меня только одно преимущество перед тогдашним (двадцать семь лет назад!) Леонидом Ханбековым. Я сегодня могу хоть более открыто говорить о политическом контексте того времени.

О прошлом у нас говорить теперь стало можно. И - в отличие от той «пробной», «разведовательной», замечательно храброй (как у разведчика в тылу врага!) книги Леонида Ханбекова о Валентине Сорокине, я теперь хоть могу уже прямо называть некоторые политически закрытые вещи своими именами. Учитывая вдобавок к тому же и то, что я многое тогда знал, по закрытой линии не только числясь помощником Суслова по особым поручениям, но реально-то работая еще выше - координатором личной стратегической разведки и контрразведки Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева (чего не приходилось делать, куда только, забыв брезгливость, не внедряться ради Русской Идеи!). И к тому же не меньше я знал, сам будучи в числе лидеров-организаторов  «Русской партии внутри КПСС».

Ради Русского Ордена мы все готовы были голову на плаху положить, на любую самую изощренную конспирацию пойти, чтобы организовать и прикрыть сверху (с позиций занятых нами номенклатурных должностей внутри партии) реальное русское подполье. Кто-то, как наши святые страдальцы-великомученики Владимир Осипов и Леонид Бородин, пошли за Русскую Идею в андроповские лагеря. Они выражали открыто свое неприятие сатанинской коммунистической власти. Мы действовали, как засланные профессиональные разведчики Русского Ордена в стане врага. Мы сознательно внедрялись в аппарат сатанинской партии, чтобы обеспечить подпольное существование Русского Ордена. Владимир Осипов и Леонид Бородин в ореоле своей мученической святости по праву могут слегка презирать таких, как я, как Сергей Семанов, как Валерий Ганичев. Мол, двурушники! Были крупными «номенклатурщиками»! Да, мы были двурушниками, но сейчас уже можно сказать, что на этот вынужденный мирской грешный подвиг направила нас в свое время Церковь, которая была загнана при Хрущеве в глубокое подполье и которую при Брежневе продолжали травить Андропов и Суслов. Не все понимают это. Церковь обязана была действовать против сатанистов не одними молитвами, а созданием своих катакомбных структур. Засылкой своих «монахов»  в логово Зверя.

И не все понимают, что мы, Русский Орден, несмотря на все наши промахи и тяжкие ошибки, добились главной своей цели, поставленной еще в 60-х годах при организации нами «русских клубов» и духовном выращивании в этих наших клубах из молодежи таких могучих пассионарных русских людей, как великий русский поэт Валентин Сорокин. Мы постепенно вывели Церковь из подполья и обеспечили её восстановление. Тем самым мы спасли от исчезновения русский, православный по своим духовным корням, великий второй мессианский народ. При дальнейшем существовании СССР восстановление Православия было не возможно. Пришлось рушить СССР и менять систему власти. Да, за восстановление Церкви заплачена слишком большая цена. Мы, лидеры русского сопротивления и его функционеры, грубо просчитались в наших надеждах на Ельцина, хотя данное нам, Русскому Ордену (конкретно мне и Шахмагонову в присутствии Коржакова), клятвенное обещание вернуть Церковь он выполнил. Мы, покаюсь, не просчитали, что он запьет, и процесс выйдет из-под контроля наших русских людей при Ельцине Коржакова и Барсукова, что их переиграет Березовский, и власть от сатанинской «партноменклатуры» перетечет в руки олигархов. Но это тяжелые издержки борьбы, где не исключены и поражения. Главного же мы добились. Без восстановления Православия любой ценой, подчеркиваю, любой ценой – даже крушения СССР, наш возлюбленный русский народ исчез бы, как хазары, с лица земли - превратился бы в «совков». В лучшем случае в виде эрудированных Владимира Бушина, Сергея Кургиняна или Сергея Кара-Мурзы - наших неисправимых «интернационалистов» и людей знаково без национальности, как Лейба Троцкий. А с олигархами? Еще не вечер –  и православный русский народ неминуемо русифицирует нынешнюю власть. Вернет русскому народу его землю, его недра. Да, уйдут годы. Да закрытому, катакомбному Русскому Ордену и открытому, публичному Союзу Русского Народа предстоит великая духовная борьба с «западниками» (назовет их, понятно кого, этим термином). Однако не сразу Москва строилась. Во всяком случае, долго держать на коленях русский народ олигархам всё равно не удастся. Было хазарское иго? Русские платили дань хазарам по щелягу с сохи, по белке с дыма. Явился по Божьему промыслу  Святослав и стер в 965 году иудейский Великий Хазарский Каганат с лица земли. Было татаро-монгольское иго. Явились Сергий Радонежский и Дмитрий Донской, и  сбросили 8 сентября 1380 г. на Куликовском поле иноземное иго. Была великая смута 1612 года, но «черные сотни» - народное ополчение во главе с Мининым и Пожарским изгнали поляков и восстановили русскую власть. Установилось в 20-х годах после большевистского Переворота в 1917 году иудобольшевистское иго. Но в 1937 году Иосиф Сталин расправился с этим игом. Многие сейчас надеются на Путина. Посмотрим на него – хватит ли у него сил, как у Сталина? Цыплят по осени считают. Но процесс пассионарного подъема русского национального самосознания совершенно очевиден. Не мытьем, так катаньем, но русский народ (80% населения) возьмет власть в свои руки.

Так что Русский Орден, которому я отдал свою жизнь, неизбежно победит. А теперь я не могу не похвастаться, не привести стихи Валентина Сорокина, посвященные мне грешному. Я очень горжусь этими стихами:

 

                                    Валентин Сорокин

            Крик со скалы

                                            Александру Байгушеву

Зарастает тропинка в наш дом,

Вся Россия в слезах и в тумане, -

Это снова зловещий Содом

Разместился в Москве на экране.

 

С четырех налетевши сторон,

Громко каркают вороны снова,

Превращая в расистский трезвон

Соловьиное русское слово.

Ни покоя, ни радости нет,

Сотрясает сердца непогода,

Словно вскинул опять пистолет

Лев Давидович или Ягода.

 

Эх ты, родина, Божья страна,

Где твой Крым и твоя Украина?

Русь едина,

                    Россия одна

И славянское горе – едино!..

 

Я на холи поднимусь, на скалу,

Я в просторы бесправные крикну:

- Помогите сразиться орлу,

К игу чёрному я не привыкну! –

 

Лучше встать у расстрельной стены,

Лучше в братской могиле забыться,

Но склониться к ногам сатаны

Только раб,

                     только раб согласиться!

 

 

Мне очень духовно близок поэт Валентин Сорокин. У меня книги его стихов, подаренные мне, лежат под иконой рядом с Библией, подаренной незабвенным митрополитом Питиримом, главным редактором «Журнала Московской Патриархии»  – моим духовным отцом. И, ведя монографический разговор о «вещем поэте» Валентине Сорокине, еще раз гордо похвастаюсь, что это лично я, узнав про гремевшую в провинции славу молодого Валентина Сорокина, пригласил его в «русские клубы». Больше того. Взяв на себя всю ответственность, предоставил ему возможность в Москве выcтупить перед Высшим Советом полуподпольного «русского ордена». 

Я уже говорил, что на той памятной презентации  в Высокопетровском монастыре на Петровке, 28 молодого парня с красивым орлиным лицом уральского казака высокая русская аудитория не отпускала больше трех часов, очарованно прося читать новые и новые стихи! А Дмитрий Лихачев и Евгений Осетров, великие знатоки «Слова о полку Игоревом», послушав горячо читавшего свои стихи Валентина Сорокина, оба тогда в один голос пророчески предсказали, что рождается поэт, подобный безымянному автору «Слова о полку Игореве». Поэт по духу  равный явлению Сергия Радонежского! Певец-волхв эпического былинного склада, мистически вызванный из народных глубин не для сладких песен, а для того, чтобы ударить в набат. Воспеть боль за поруганное Отечество.

Оба и Дмитрий Лихачев, и Евгений Осетров очень настойчиво сравнивали характер поэзии Валентина Сорокина с характером поэзии древнерусских поэтов. Я это особо подчеркиваю, потому что это ключ к поэзии Сорокина. Без этого ключа вещую пророческую поэзию Валентина Сорокина ни одному читателю для себя не открыть.

Напомню еще раз, что именно Евгений Осетров стал потом автором вещего предисловия к первому «Избранному» Валентина Сорокина – представляете, тогда молодого поэта  самое солидное советское издательство вдруг выпустило в серии классиков русской поэзии!

И - объяснюсь про сравнение дара Валентина Сорокина с вещим даром древнерусских поэтов.

Дмитрий Лихачев  как раз в 1969 году, - то есть как раз тогда, когда вместе с Евгением Осетровым они пророчески сравнивали Валентина Сорокина с древнерусскими поэтами! - написал об авторах древнерусской литературы: «Древнерусская литература еще для нас молчит, хотя работ о ней появляется в разных странах все больше. Она молчит, так как большинство исследователей, особенно на Западе, ищет в ней не эстетические ценности, не литературу как таковую, а всего лишь средство для раскрытия тайн «загадочной» русской души. И вот древнерусская культура объявляется «культурой великого молчания».

Я был близок тогда с Лихачевым – это он познакомил меня с Михаилом Артамоновым и  Львом Гумилевым, раскапывавшими в археологических экспедициях Хазарию, в результате чего я тоже пятнадцать лет посвятил хазарской теме и стал автором исторического романа «Плач по неразумным хазарам». Так вот, раскрою намек, который стоит за словами Дмитрия Лихачева о «культуре великого молчания». Лихачева сейчас у нас некоторые объявляют чуть ли не масоном. Он действительно имел отношение к Закулисе, за что и попал в Соловки. Так вот, в предисловии к «Изборнику», выходившему массовым изданием в 300 000 экземпляров, он тогда, конечно, не мог написать прямо, что древнерусская поэзия была рупором Ордена Безмолвия  - русского тайного православного ордена исихастов, который и тогда и сегодня закулисно в строжайшей конспирации координирует русское национальное сопротивление оккупантам.

А я скажу теперь прямо. Как и Дмитрий Лихачев, я имел отношение к Ордену Безмолвия. В упомянутой своей книге «Русский Орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает» я намекал, что «Русский Орден» внутри правящей партии был создан некоей закулисной мистической силой. То есть практически был как бы тайным инструментом Святой Православной Церкви, внедренным в партию для освобождения России от пут сатанинского иудо-марксистского атеизма. Но что было делать?! Святая Православная Церковь – оберег Святой Руси тогда была загнана иудо-марксистской атеистической властью в катакомбы и другого пути, как действовать через тайные ордена, у Православной Церкви тогда просто не было. На словах православная церковь, естественно (как это всегда делают закрытые структуры - те же масоны), отрицала, что у нее есть свой тайный орден особо посвященных. Но на деле именно Орден Безмолвия преодолел сатанинский атеизм советской власти.

«Масон», академик Дмитрий Лихачев наделал много ошибок в конце своей жизни, сделав ставку на Ельцина. Надеялся как-то повлиять на Ельцина, а оказался использованным, как лопнувший гондон. Но все мы в «русском ордене» не обошлись без провальных ошибок. Я ведь вместе с Шахмагоновым с Ельциным и Коржаковым (вчетвером!) тоже встречался в критический момент. «Русский орден», поняв, что Горбачев продал Россию за открытый ему миллионный «Горбачев-фонд» в Нью-Йорке, сначала, увы, сделал ставку на Ельцина. И когда Ельцина Горбачев выгнал с ключевого поста Московского Первого секретаря, увы, да, то это именно мы с Федором Шахмагоновым от имени «русского ордена» встречались за кулисой Большого Зала Центрального Дома литераторов с Ельциным и его «верным псом» Коржаковым (русским человеком, которого Ельцин сдал!), рекомендовав Ельцину своих людей. Это по нашей русской рекомендации Ельцин взял к себе вице-президентом Руцкого (который оказался слабым и не смог переиграть Ельцина). Напомню: выдающийся русский прозаик-патриот, тогда член Президентского Совета Валентин Распутин впервые озвучил русскую идею освободиться от «присосков»,экономически пьющую кровь из центральной России. То есть это мы, «русский орден», подали ошибочную идею Беловежского распада Советского Союза. Другое дело, что мы всё не так представляли. Мы надеялись, что останутся три славянских республики и наполовину русский Казахстан, а Украина нас предала и обманула. Но ведь мы должны же были понимать, сколь коварна галицийская, пропольская, иезуитская часть Украины. Я вроде бы тут опять отклоняюсь в лишние политические подробности в своей монографии о культовом поэте русских клубов. Но Сорокин – фигура знаковая, политическая, и я хочу, чтобы мои читатели сразу поняли, как все было политически не просто.

 Расставлю точки над «й». Орден Русского Безмолвия как раз и стал сакральным щитом поэта Валентина Сорокина, ведя молодого русского подвижника по жизни. Его нашла мистика Церкви, то есть нашло Господне Определение. Он сам часто и не знал, кто его ведет и оберегает, хотя, конечно, чувствовал за собой всегда Руку Господню.

Потому сам Валентин Сорокин всегда был и до сих пор остается Блаженным поэтом. Что это значит «Блаженный» в понятиях православного исихазма? Только одно – избранный для подвига. Подвига в церковном понятии, то есть в понятии небесного служения Господу в земном миру.

Вот мы и объяснились. Теперь читателям будет понятно, почему до сих пор столько мистических (и политических) тайн вокруг поэтического имени Валентина Сорокина!

Дальше я попытаюсь, насколько это возможно и позволено тайной Ордена, раскрыть, как вела эта сакральная мистика своего избранника Валентина Сорокина по жизни.

Физически вроде все было даже слишком обыденно. Я уже писал, что это именно я в качестве координатора Русского Ордена  пригласил Валентина Сорокина в «русские клубы». Понятно, что это не было только мое личное решение. Что мне это было внушено из «катакомб». Катакомбы в советское атеистическое время нашли Сорокина. Как? Это тайна методов работы Ордена Русского Безмолвия.

 

                Валентин Сорокин

 

          Верность

                            

В синей мгле бессрочно спят солдаты,

Им к родному дому нет дорог.

Что они ни в чём не виноваты –

Знает мир и свято помнит Бог.

 

Их через трагедии и драмы

Провели –

                    доверчивый народ…

До сих пор по ним рыдают храмы,

Взорванные Хамом в чёрный год.

Не вожди, так лидеры бедовы,

Ты у них пощады не проси,

Если сёла, как седые вдовы,

Тихо вымирают на Руси.

И куда теперь не кинешь взоры,

Древнею жестокостью горда,

Устремилась в русские просторы

Новая грабежная орда.

Нам былой надеждой не согреться, -

В Куликово Поле ночь вплыла,

Потому звенят,

                           звенят под сердце

И тебе и мне колокола!

Неужель нам побрататься не с кем

Перед сокрушением преград –

В каждом русском воскресает Невский

И встает Евпатий Коловрат.

Мы давно в плену заокеанском,

Пусть трепещет тот, кто предает:

Мать-Россия

                      на холме рязанском

Меч героя нам передает!..

 

Как «русские клубы» обрели своего культового поэта, каким стал для всех нас Валентин Сорокин? Тот же Лихачев объяснял, что тут, видно, действует Провидение. Знаменитый академик сам сравнивал авторов древнерусской литературы с иконописцами и утверждал, что и их находил Господь. Почему инок вдруг начинал писать иконы? Технике обучить можно. Но почему под кистью одного инока икона сияет, а под кистью другого остается бездушная доска? Лихачев поэтому считал, что иконописец, как и древнерусский поэт, непременно должен был быть по своему духу «Блаженным».

«Блаженных» поэтов и художников, Лихачев считал, что всех самих  пора занести в святцы, и писать с них иконописные лики. Он считал, что только так можно, например, написать подлинно достоверный портрет Рублева. То есть писать книгу о Рублеве как икону с «клеймами».

Разъясняю. На иконах рядом с сияющим ликом героя-подвижника и страстотерпца обычно выстраивается целый ряд «клейм» (иконописное название «сюжетных картинок»), как бы иллюстрирующих в наглядных сюжетах его время и его подвижнический подвиг.

Ну, что же! Если горячей политики все-таки уж никак не избежать, когда говоришь о Валентине Сорокине, то и я попробую дорисовать более крупно и размашисто с «клеймами времени», как на иконах, его творческий портрет.

Нет, в предлагаемом читателям эссе я вовсе не ставлю себе задачу, в которой меня обвиняет «последний ленинец» Бушин, - при жизни  иконизировать Валентина Сорокина. Это рано. И это просто не в моих силах. Это решает только Господь и его рука Церковь по внушению Господа.

Но для меня несомненно, что безоглядная блаженная, доходящая до юродивости, политическая и поэтическая смелость Валентина Сорокина стоит того, чтобы, говоря о нем, не трусить и не зажимать себе рот, не обходить острые углы (например, тему хазарского Мавзолея, все еще отравляющего русскую святыню – Красную площадь).

Вообще пора рассказать, наконец-то, всю как есть, самую сокровенную правду о «русском сопротивлении» и - о его «блаженных». То есть показать вещую «русскую правду»  наглядно, изнутри - через ее духовных маршалов. Я уверен, что пройдет время и кто-то напишет для ЖЗЛ прекрасные вещие, как жития, книги о Валерии Ганичеве, об Юрии Прокушеве, о Сергее Семанове. Об неистовых Александре Проханове и Владимире Бондаренко. Все они «замечательные люди» - юродивые Русской Идеи, жертвенные блаженные русского сопротивления.

Вот, взявшись написать развернутое эссе о вещем поэте Валентине Сорокине, я тоже преследую именно эту просветительскую «житийную» цель. Не Валентина Сорокина хочу  восславить – «блаженным» не нужна слава, они славу презирают. Но показать пророка, культового поэта русских клубов.   Нарисовать атмосферу и дух «русского сопротивления», овевавший Русский Орден внутри КПСС и продолжающий действовать и сейчас. Дух не истребим.

Вот почему я, как бы в дополнение к основному тексту монографии о вещем поэте Сорокине, включаю в свое эссе отдельными главам-клеймами» темы «Сорокин и Бродский», «Сорокин и Вадим Кожинов», «Сорокин и Юрий Кузнецов», «Сорокин и Станислав Куняев»? Открываю: я буду, насколько только это в моих писательских силах, стараться вести разговор не столько об этих самобытных творческих индивидуальностях самих по себе, сколько об их мистических сокровенных связях внутри русского сопротивления. Сделаю акцент на типологии (разных формах - каждая имеет законное право на существование)  русского взгляда на вещую поэзию. Я и противные нам, сатанинские фигуры выбрал по закону мистики. Двух оголтелых преследователей Валентина Сорокина – последнего советского «красного маньяка» Бушина и дерьмократического, «искреннего» (!),  «голубого провокатора» Васина (на портреты которых не пожалел места), признаюсь, отобрал именно чисто типологически – как наглядные «психологические типы» современных Пилатов. Тех наемников ада  красной и голубой «каббалы», которые всегда яростно боролись против мессианской Русской Идеи.

Почему я делаю так? Да потому, что именно подобного акцента – на сокровенных тайнах «организации русского сопротивления», - насколько я понял по встречам с молодежью,  как раз она очень ждет от моей показательной монографии о подвижническом пути блаженного русского поэта Валентина Сорокина. Наша замечательная и вовсе  не «фашиствующая» (как ее облыжно шпиняют либералы) молодежь, было, потерявшая свое лицо, теперь опомнилась и жадно ищет русские идеалы. И именно потому ребята как раз  и попросили меня продолжить разговор о Валентине Сорокине отдельной книгой о нем. Живой наглядный пример мирского подвига «культового поэта русских клубов» в тысячу раз доходчивее любых секретных инструкций любого тайного церковного Ордена Безмолвия. Запиши то, о чем ты нам, бритоголовым, рассказывал. Нельзя дольше безмолвствовать!

Ну, что же! Если так хочет наша русская,  не покорившаяся олигархической оккупации молодежь, если она ищет извлечь полезные уроки для себя из живых свидетельств старшего поколения про культового поэта русских клубов Валентина Сорокин, -  согласен. Я охотно пойду такому пожеланию молодых навстречу и сознательно раздвину рамки творческого портрета Валентина Сорокина,  раскрывая по ходу текста еще и многие закулисные политические тайны того времени. Даже готов сделать специальные вставные «клейма» о «русских клубах» и о четырех псах коммунистического ада – четырех «спецслужбах» советского режима. И – приоткрою тайну о перманентной борьбе на смерть за власть между Генсеком и председателем КГБ, которая отразилась на судьбах таких русских подвижников, как Валентин Сорокин.

Подчеркиваю, я приезжал на встречи с ребятами рассказать про воплощающие Русскую Идею «юродивые стихи» Валентина Сорокина. Но всегда меня засыпали вопросами, и всегда приходилось рассказывать и об сугубо церковном тайном Ордене Русского Безмолвия. Хотя все его тайны вроде бы уже никак «не литературные», а скорее политические и даже по Определению всегда мистические. Но, увы, вне них нам сегодня не понять, каким реально  было  положение культуры при советском жестко атеистическом и абсолютно тоталитарном режиме, заидеилогизированном, как «засахарившийся мед». И - как мы все-таки сатанинский атеизм преодолели. Мы вернули (вернули!) Храмы и Православие русскому народу. Жертва наша была страшная, мы свалили не только атеистический режим, но, увы, мы едва не обрушили полностью сокровенную Русскую Империю, пусть она и была в ложном облике красного Четвертого Рима. А как известно по сокровению: «Четвертому Риму не бывать». Потому Четвертый Рим мистически и рухнул прожив едва семьдесят лет – по меркам империи – младенческий возраст. Даже иудейская Хазария – мистический прообраз, первая проба Советского Союза - прожила в четыре раза дольше – триста лет.

Да, вот так - по ходу разговора о блаженном поэте Валентине Сорокина я все время отвлекаюсь в прямую политику и небесные, Божьи тайны. Но без сокровенных эзотерических тайн, без понимания игры в Закулисье и откровений Неба современному читателю не понять феноменальное значение самого мистического русского поэта советского времени Валентина Сорокина.

Поэтому пусть заранее простит меня читатель за постоянные «клейма» - отступления в сугубую идеологическую борьбу. Без таких объяснительных, просвещающих «непосвященных» в тайны «посвящения» не понять светоносного, очищающего душу и сердце уровня поэзии Валентина Сорокина.

Вернуться к оглавлению книги

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

 

МОЛОКО

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

 

Rambler's Top100 Rambler's Top100
 

 

МОЛОКО

Гл. редактор журнала "МОЛОКО"

Лидия Сычева

Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев