|
|
ДОСТАТЬ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ
После обеда к профессору нагрянула неплохо поддатая бабенка лет тридцати,
ладная и складная. В кабинет вместе с ней сразу ворвались назойливые запахи
перегара, дешевых сигарет и почему-то яблок. Древо греха и познания, устало
вспомнил профессор.
Желтея уже бледнеющим, почти бывшим синяком на левой скуле, бойкая бабенка
бесцеремонно шлепнулась в кресло у стола, не дожидаясь приглашения.
Что у нас в институте делает охрана? — подумал профессор. — За что мы только
деньги ей платим? Надо этот вопрос выяснить с директором. И где находится
моя милая секретарша Майя Петровна?
— За бутылец тебя куда угодно пропустят! — весело и свободно проникла в его
мысли нежданная гостья. — Опыт жизни! А секретутка твоя, хоть и пожилая, но
страсть как духи любит. Не знаешь разве? Из своего личного запаса отдала…
Жалко, конечно, выпить могла, да что делать!
Все прояснилось. Профессор вздохнул и уставился в двойной стеклопакет. За
ним неощутимо пахла сладострастием распарившаяся на весеннем солнце земля,
беззвучно распевали легкомысленные птицы и неслышно гомонили пестро одетые
дети, выросшие за зиму так, словно именно она была необходима детским
требовательным организмам. Мутанты, подумал профессор. Хотелось подышать
резиново-гибким, как шланг, ветром, но в кабинете мрачно завис загустевший
воздух, в котором даже мухи увязали крыльями и, обессилев, падали на пол.
— Что вам угодно, сударыня? — обратился доктор к бабенке.
На редкость хорошо сложена, такая вся фигуристо-правильная… Профессор кинул
осторожный взгляд искоса на ее ноги. Боже, какие колени… Совершенные по
форме, а еще плюс ко всему круглые уютные локти… Они напомнили профессору
операционную сестру Верочку, постоянно глядевшую на него в упор над туго
натянутой маской. Верочка что-то всегда словно хотела сказать, но так ничего
и не проронила. А потом канула в неизвестность… Давно это случилось, очень
давно…
— Мужика мне нужно оживить, — бодро сообщила визитерша.
— Кого?! — поразился доктор.
— Да мужика мово, — так же энергично повторила бабенка. — Потому к тебе и
пришла! Про тебя говорят, людей с того света вытаскиваешь. А я по Федору
своему тоскую сильно! Все думаю: хоть бы возвернулся… Мы бы с ним, как
раньше, пятницы праздновали…
— Пятница — черный день, — заметил профессор.
— У тебя, может, и черный, — заявила тоскующая. — А для нас «конец недели,
пятница, столица веселится!..» — Она пропела строчку из песни и притопнула в
такт ногой.
Боже, что это была за нога…
— И где же сейчас твой Федор? — спросил профессор, тоже решив отбросить
всякую учтивость.
— А на Востряковском лежит. Участок номер… — Она запнулась. — Подзабыла я
малость… Да это ничего, документ есть, где-то валяется. Выпил Федька
чегой-то не то, ну и помер к утру… В себя так и не пришел. Я «скорую»
вызвала, да поздно…
— Для них, значит, поздно, а я могу оживить? — усмехнулся доктор и закурил,
подвинув преданной женщине пачку «Кента».
Гостья охотно вытащила одну сигарету и красиво затянулась. Некоторым бабам
ох как идет курить! Настоящий шарм. Они это прекрасно знают, а потому плюют
на будущий рак ради сегодняшнего мужского поклонения.
— Воскресить, стало быть, нужно твоего Федора… Но я ведь не Господь… Ты
перепутала.
— Люди на тебя молятся! — сообщила бабенка и посмотрела на профессора
круглыми от восхищения глазами.
Глаза ему тоже очень понравились, но задача, поставленная перед ним и столь
безапелляционно сформулированная…
— Как же он был хорош, как красив, мой Феденька! А работал прям как
круглосуточный маркет Рамстор! Но вот не стало мово дружка лучшего! — вдруг
заполошно заголосила визитерша с профессиональными интонациями плакальщицы
из древнегреческой трагедии. — И как же он походил на Мурилку! Прям вылитый!
— На кого?! — изумился доктор.
Бабенка сразу перестала выть и уставилась на него с недоумением, презрением
и некоторой долей сомнения в его умственных способностях.
— Ты чего, телик не смотришь? Сериал про клона не видал? Ну, ты и мудилка!
Так вот там актер с этим именем… В заглавной роли. Интересный сериал. А
играют как! Я прям вся исплакалась глядючи!..
— Неужели так трогательно? — недоверчиво спросил профессор.
Он скептически относился к любым сериалам, мелодрамам и телевидению вообще
со всеми его скользкими манилками.
— Говорю тебе, что здорово! — обозлилась гостья и гневно притопнула ногой.
Колено безупречной формы давно забытого цвета деревенских сливок из далекого
летнего детства назойливо маячило перед взором потрясенного профессора.
Боже, сжалься надо мной, в отчаянии взмолился он, помоги мне, Господи!
— Чего-то ты сбледнул с личика! — участливо заметила бабенка. — Может,
выпить хочешь?.. У меня есть…
Доктор замахал руками.
— На работе не пью.
— И правильно! — горячо одобрила пришелица. — Так будешь мне Федьку
оживлять? И сколько ты за это хочешь? Только учти, много денег у меня нет…
Профессор задумался.
Верочка… Куда она неслышно сгинула тогда из операционной навсегда? И больше
так и не появилась… Где она сейчас с ее мягкими локтями и нежными слабыми
прядями, плотно прижатыми к голове белой шапочкой?.. Хорошо было бы вызвать
ее оттуда, куда она ушла… Но доктор не знал ее адреса и даже примерного
направления.
А тогда… Тогда он просто буркнул, оглядев операционную:
— Где Вера?
— Она уволилась, — объяснил ассистент. — Вместо нее теперь у нас Тамара.
Почему он не искал Веру?.. Почему не бросился за ней вдогонку, наплевав на
работу, карьеру и репутацию?.. Какие пустые слова… И Верочка… Разве можно
было даже сравнивать их и ее?! Но он сравнивал… И сделал свой выбор…
— Вернуть никого нельзя… — грустно пробормотал профессор.
— Да про тебя люди говорят, что ты каждый день больных с того света
возворачиваешь! — воскликнула бабенка. — Я потому к тебе и пришла! Больше не
к кому! Русским языком тебе это битый час долблю! Чего ж ты такой
бестолковый?!
— Я несчастный, — неожиданно признался доктор.
— Ну да?! — поразилась визитерша и вновь растрогалась. — Что, тоже кого
потерял?.. Свою бабу, поди? — В тонкости ей отказать было нельзя. — Так
давай вместе их и возвернем: твою кралю и мово Федюшку! Ох, как любила я
его, как берегла, как по нему млела! И словами не передать! — опять истошно
заголосила гостья. — А уж как он красив был, как работал…
— Слушай, хватит выть! — поморщился профессор. — Надоело! И про красоту его
и работоспособность я уже сильно наслышан! Ты дурью не майся, а ступай себе
домой! Умер человек, нет его! Что тут тебе неясно?
— Да ничего неясно! — снова заполошно заблажила бабенка. — А тебе разве тут
все ясно?..
Доктор в замешательстве потер лоб. Она была права — ясного тут оказалось
маловато…
— Федьку назад хочу возвернуть! Федьку! — настойчиво орала молодуха.
— Да мало ли кто чего хочет! — не выдержал и взорвался в ответ профессор. —
Я тоже много чего хочу! Свои требования надо сдерживать и вообще держать
себя в руках!
— А зачем? — спросила плакальщица.
Ее простой вопрос опять завел профессора в тупик. Действительно, зачем?..
Зачем всю жизнь держать себя в руках, а не просто жить, спокойно и
радостно?..
— Людей возворачивать надо! Возворачивать надо людей! — кричала бабенка и
топала прекрасными ногами. — Если ты можешь, их надо возворачивать!
Понимаешь, ученый?! Тупой ты! Порой ведь без человека — никак! Так вот и
вертай их назад, если можешь!
А что я могу? — печально подумал профессор. — Ни-че-го… Для чего я прожил
эту жизнь?.. Ради этого короткого слова в три слога?.. Ве-роч-ка… Тоже три
слога… Но сколько в них спрятано…
За стеклопакетом неслышно буйствовал и шумел яркий мир. Солнце нехотя
потянулось к закату.
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
