> XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ   > МОЛОКО
 

Игорь БЛУДИЛИН-АВЕРЬЯН

МОЛОКО

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

Webalta

О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2006 г.

 

 

XPOHOC

Русское поле

МОЛОКО

РуЖи

БЕЛЬСК
ПОДЪЕМ
ЖУРНАЛ СЛОВО
ВЕСТНИК МСПС
"ПОЛДЕНЬ"
"ПОДВИГ"
СИБИРСКИЕ ОГНИ
РОМАН-ГАЗЕТА
ГАЗДАНОВ
ПЛАТОНОВ
ФЛОРЕНСКИЙ
НАУКА
РОССИЯ
МГУ
СЛОВО
ГЕОСИНХРОНИЯ

Игорь БЛУДИЛИН-АВЕРЬЯН

HOMO AMORENS МАКСИМА ЗАМШЕВА

М.Замшев. Любовь даётся людям свыше. М., РИПОЛ классик, 2006. 160 с.

Кажется, в современной русской поэзии после агрессивного массового «внекультурья» конца ХХ-го века начался процесс возвращения в лоно стихотворной и общечеловеческой культуры.
Лет десять назад, по моим наблюдениям, поэты пекли стишки свои по наглому принципу бездарных художников, которые, когда их упрекали, что «не похоже», заявляли в ответ: «А я так вижу!»
Результаты немедленно сказались. Стихов писалось, издавалось и читалось на литтусовках неисчислимо, но качество их катастрофически падало. Мне довелось присутствовать на некоторых таких вечерах, где поэты и поэтессы в своих стихах беседовали с тараканами, заползшими в кухонную раковину, матерились, говоря о любви, и т.п. Это выдавалось за «умонастроение моло-дых».
Но вот минуло время — и где эти молодые? Слава Богу, не слышно их. Сгинули. Умолкли. Шумные бездари оказались там, где они и должны быть — в яме забвения и небытия. Вместо дикорастущего литературного мусора в мир являются поэты по-настоящему образованные, культурные и подлинно, без натяжек, видящие мир по-своему.
Один из лидеров этого «нового» поэтического мировидения — Максим Замшев.
Уже в первых своих сборниках он, как сейчас говорят, «дистанцировался» от необразованной рифмующей массы. Скверной моды упрощения и примитивности он не замечал, не поддавался ей и всегда писал по-своему.
И вот — сборник лирики: «Любовь даётся людям свыше».
Надо иметь незаурядную творческую смелость, чтобы в наше падкое на цветастое разнообразие и пестроту время предложить читателю — и рынку! — книжку, где собраны стихи о любви. Когда говоришь об одном предмете, даже о таком многоликом, как любовь, всегда есть риск впасть в некое однообразие, в однотонность. У Замшева, однако, повторений нет, а если и встречается совпадение настроений, то это, как правило, в стихах, объединённых в циклы, т.е. как раз посвящённых одному настроению, одному определённому оттенку чувства.
Первое стихотворение сборника пронизывает тревогой одиночества, когда нерастраченная нежность, жажда любви, желание отдачи себя не находит выхода:

Небольшое письмо напиши мне, любовь!
Целой жизни длинней, некролога короче.
Передай то письмо почтальонше любой,
Лишь бы только она принесла его к ночи…
…Напиши мне, любовь, напиши мне скорей.
Но кому же писать, если нет адресата?

Поэт говорит, что если человек не любит, то его попросту как бы и нет; без любви человек — лишь пустое место. Кому будет писать письмо любовь, если «нет адресата»?
Интересный посыл. Интересный поэтический приём. И глубокая мысль, говорящая о сущности любви, как её видит автор.
А это уже — поэтическое мастерство: не только «правильно» выразить чувство, но и в нескольких точных словах высказать сокровенную мысль.
О мастерстве Замшева говорит и следующее прекрасное стихотворение:

Приходи ко мне утром во вторник.
Я тебя угощу, чем смогу.
Подарю поэтический сборник
И, конечно, останусь в долгу.

На заржавленных струнах эпохи
Я возьму потаённый аккорд.
Расскажу, что дела мои плохи,
Что я беден, заносчив и горд.

И что я добровольный затворник,
И что мне одиноко в миру...
Приходи ко мне утром во вторник...

И вдруг — последняя и точная, как удар шпагой, строка, освещающая весь стих по-новому, трагическим блеском:

Если ты не придёшь — я умру.

Двенадцать строк всего — а представлена вся жизнь человека со всем богатством и бедностью его чувств, быта, мечтаний, безнадежности и надежд.
Это — мастерство. За ним — дыхание культуры.
Поэтому углубляться в книгу мне было интересно. С каждым новым стихотворением понималось, что передо мной развёртывается серьёзное поэтическое исследование мира любви. Лирический герой Замшева — человек любящий, homo amorens. Он любит не только женщину, он любит и свою страну, что позволяет ему с неожиданной для читателя болью поведать:

В моей стране в чести крутые нравы,
Здесь не жалеют стрелки на часах.
В моей стране некошеные травы,
Как партизаны, прячутся в лесах.
В моей стране на столбовых дорогах
Клубится пыль до самых облаков.
В моей стране грешат и любят Бога,
И ближних ненавидят, как врагов.
В моей стране сперва семь раз отмерьте,
А после режьте грубо, по судьбе.
В моей стране не думайте о смерти...
Она сама напомнит о себе.

Опять — острая и точная последняя строка! Владимир Солоухин обронил как-то, что стихотворение пишется всегда ради либо первой строки, либо ради последней. Наблюдение любопытное и не лишено истины. В стихах Максима Замшев большинство последних строк (в чём мы уже убедились) именно таковы: в них всегда обозначается суть поэтического конфликта героя и жизни.
Homo amorens Максима Замшева любит страну, любит женщину, любит осень, любит русскую природу. Он вообще любит, не ненавидит. Этим книга ценна. Ненавистью исполнена наша нынешняя жизнь, а лирический герой Максима Замшева, вопреки всему и вся — любит! Эта любовь часто горька, безответна, но он — любит! Какой-то несовременный взгляд на мир, основной принцип которого — дай! дай! дай! немедленно! здесь и сейчас! Но герой Замшева любит даже ту, которая обманула его, и в вечности прощает её:

Наверное, любовь даётся людям свыше,
Летит над городом и падает без сил.
Ты не поверишь мне, но я сегодня слышал,
Как ветер голосом твоим заговорил...
…Ты не поверишь мне, но видел я сегодня,
Как ветер нёс оранжевый твой шарф,
В котором ты лгала, в котором ты мне снилась...
...Ты не поверишь мне, но я не помню, кто ты,
Но знаю, что теперь не вспомню никогда.

Стихи Замшева, собранные в этой книге, большей частью грустны, даже печальны; печаль эта порой поднимается до трагической. За это автора уже упрекали; выдвигали даже обвинения его в излишней пессимистичности. И в самом деле, казалось бы, странно: все знают Замшева как весёлого острослова, энергичного и неунывающего; а стихи — сплошь печальны, в стихах — осень, дожди, палые листья, раздумья о неразделённой или об угасшей любви. Но ничего странного я в этом не вижу. Поэт исследует мир человеческих чувств. Для него интересней и важней момент перелома, момент, когда сдвинуты тектонические глыбы чувственного мироздания. Показать человека и его душу в такие моменты — увы, часто встречающиеся в жизни каждого из нас (иначе мир людей был бы однообразно ликующим и простым) — это и есть задача поэта, этим Замшев интересен в его сборнике.
Закончу тем, с чего начал: стихи Замшева по-настоящему культурны. Сейчас рецензенты редко говорят почему-то о технике; а мне хочется обратить внимание читателя на разнообразие его ритмики, на точность и богатство его рифм; техническое мастерство помогает ему решить любую тему — при главенстве идеи Любви как сути бытия. Он дерзает даже замахиваться на тему Смерти, что говорит не только о его творческой отваге, но и о его жизненной зрелости: когда заурядные поэты ликующе трещат «о любви» в своих простень-ких ямбах, они ничего не хотят знать о смерти, а ведь «...на то и смерть, чтоб знали мы о ней, чтоб власть свою над нею не теряли (курсив мой. — И.Б.-А.)».
Это, друзья мои, культура. Культура поэтического взгляда, культура поэтического слова, культура мысли.
Homo amorens Максима Замшева, человек влюблённый, ещё и homo cultus, человек культурный.
А это такая редкость в нынешние дни!

Написать отзыв

Не забудьте указывать автора и название обсуждаемого материала!

МОЛОКО

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

 


Rambler's Top100 Rambler's Top100
 

 

МОЛОКО

Гл. редактор журнала "МОЛОКО"

Лидия Сычева

Русское поле

WEB-редактор Вячеслав Румянцев