|
|
Краеведческий
калейдоскоп
КТО ТАКОЙ ИВАН НАГОЙ?
Уфимский скульптор Владимир Дворник, член Союза художников Республики
Башкортостан, создал памятник основателю Уфы Ивану Григорьевичу Нагому. Это
образ-символ, поскольку ни рисунков, ни описаний его внешности не
сохранилось.
Скульптурная фигура основателя Уфы — воеводы Ивана Григорьевича Нагого стала
дипломной работой Владимира Дворника во время учебы во Всероссийской
академии живописи, ваяния и зодчества. Было ему 24 года. «Седобородый,
могучего сложения воин, вооруженный мечом-кладенцем, кажется былинным
богатырем» — так оценивали его работу искусствоведы. А вот как отзывался
известный скульптор Лев Ефимович Кербель: «Одна голова этой скульптуры стоит
диплома. Володя со временем станет большим, нет, очень большим мастером».
Уместно заметить, Владимир — сын известного в республике живописца
Александра Дворника, картины которого украшают многие российские и
зарубежные картинные галереи и частные коллекции.
Кто такой Иван Нагой? На этот вопрос отвечает известный уфимский краевед,
заслуженный работник культуры РБ Зинаида Ивановна Гудкова.
«По желанию башкир московское правительство в 1574 году направило для
сооружения города Уфы воеводу Ивана Нагого с отрядом стрельцов.
Род Нагих хорошо известен в истории (Нагая Мария Федоровна была последней,
седьмой женой царя Ивана Грозного). В Разрядных книгах того периода
одновременно упоминается два Ивана Нагих. Один из них, Иван Семенович, был
слишком молод для основателя города... Поэтому все историки следом за П.И.
Рычковым назвали основателем Уфы Ивана Григорьевича Нагого. Того, который в
свое время прославился не только воинскими подвигами, но и более всего своим
несчастьем: ссылкой в Сибирь, конфискацией имущества и заключением в тюрьму
по приказу царя Федора Иоанновича.
Вотчина И. Г. Нагого находилась в селе Макарово, недалеко от Коломны. В 1550
году Григорий Иванович Нагой, сын боярский, числился на службе по
Переяславлю-Залесскому, вместе с ним служил его родной сын «Иванец Григорьев
Нагой». В 1577 году он вместе с царем участвовал в походе на Лифляндию, в
1581 году ходил на Литву. В том же году состоялась свадьба Ивана Грозного с
Марией Федоровной Нагой... В «кривом столе» на свадьбе сидели братья невесты
и Иван Григорьевич Нагой.
1583 год. «При Кузьмодемьянской поставили полки... В стану у государя
ночевали дворяне», в их числе был и И. Нагой.
В 1586 году он — воевода в Кузьмодемьянском остроге», 1587 году — в «Новом
Царевом городе на Санчуре озере» вместе с головой Тимофеем Лачиновым.
1589 год. После смерти Ивана Грозного Иван Григорьевич Нагой был отправлен в
почетную ссылку в Сибирь на воеводство, где служил одиннадцать лет. Наконец,
«наскучив служить», бросил самовольно воеводство и поехал в Москву. В Казани
его схватили, но вскоре отпустили и разрешили жить в вотчине.
...А в 1574 году, как уже было сказано, Иван Григорьевич Нагой прибыл в Уфу.
Есть сведения, что до него, в 1569 году, Грозным был послан сюда из Казани
Иван Васильевич Артемьев по просьбе башкирцев для очерчивания и построения
Уфы». Поэтому можно предположить, что, когда Нагой прибыл выбирать место,
оно уже было выбрано для создания города — на высоком холме в устье Сутолоки
при впадении ее в Белую...
Многие исследователи называли основателем Уфы Михаила Александровича Нагого.
Но он не мог этого сделать, так как в год основания города (1574-й) его
здесь не было. Он был назначен в Уфу «городовым воеводой» в самом конце 1586
года и прослужил здесь в общей сложности двенадцать лет.
У каждого города есть свой основатель. У Москвы это Юрий Долгорукий, у
Санкт-Петербурга и Таганрога — Петр Первый. Благодарные одесситы установили
в своем прекрасном городе французу Дюку Ришелье памятник, без которого ныне
и Одесса не Одесса. Каждый уважающий себя человек, каждый житель не только
вправе, но и обязан знать историю своего города и, конечно же, его
основателя, кем бы он ни был, к какому бы сословию и национальности ни
принадлежал. Это — наша история.
Может быть, и в Уфе когда-нибудь появится памятник Ивану Григорьевичу
Нагому, строителю Уфимской крепости, основателю города.
ВЫШЛА ПЕРВАЯ ГАЗЕТА
Тысячи подписчиков и читателей республиканских печатных изданий порой и
не задумываются о том, какая же газета на территории нынешней Башкирии была
первой.
Попробуем внести ясность. 13 марта 1801 года в Уфе открылась первая
типография. Сохранился архивный документ, в котором уфимский губернатор
сообщает министерству народного просвещения, что «Типография заведена в
Оренбургской губернии в Уфе — при губернском правлении в 1801 году марта 1
дня (по старому стилю) для печатания исходящих бумаг». В уфимской типографии
было два печатных станка, ограниченное количество шрифта, что позволяло в
течение тридцати семи лет печатать только бланки и на отдельных листках
официальные документы, объявления.
Начиная с 1838 года правительство решило издавать по России «Губернские
ведомости». Оренбургский губернатор решил для этого использовать уфимскую
типографию. Попросил у Петербурга кредит на покупку трех новых печатных
станков.
13 января 1838 года вышел первый номер газеты «Оренбургские губернские
ведомости». После разделения в 1865 году Оренбургской губернии на Уфимскую и
Оренбургскую газета получила название «Уфимские губернские ведомости».
Вначале газета выходила один раз в неделю, по субботам, на 12—16 страницах
плохой бумаги. По существу «Губернские ведомости» на газету не походили.
Печатались только официальные постановления и распоряжения губернских
органов. Но в 1843 году положение изменилось. Появилась в «Губернских
ведомостях» «неофициальная часть», где стали печататься статьи о природе,
населении, хозяйстве и истории Уфимско-Оренбургского края, новости.
Редактором «неофициальной части» газеты стал смотритель уездного училища
Иван Прокопьевич Сосфенов. Число подписчиков «Уфимских губернских
ведомостей» в 1882 году составляло 733 человека и организаций. Подписная
цена с доставкой на дом на год была 4 рубля 80 копеек.
Значение первой в Уфе газеты нельзя недооценивать. Опубликован большой и
ценный фактический материал по истории, климатологии, экономике башкирского
края.
Шли годы. В Уфе появились настоящие газеты-конкуренты: монархический
«Уфимский край», кадетский «Уфимский вестник» и «Уфимская жизнь».
Подписчиков «Уфимских губернских ведомостей» стало меньше, фактического
материала о положении населения края недоставало. Не могла же официальная
газета писать о забастовках рабочих, о волнениях крестьян, о выступлениях
против царизма. Газета стала выходить два раза в неделю.
Во время революции 1905—1907 годов и позднее «Уфимские губернские ведомости»
превратились в черносотенный листок. Со страниц ее велась злобная травля
«врагов царизма». К ним газета относила «инородцев» (евреев, татар, башкир)
и поголовно всю интеллигенцию (инженеров, врачей, адвокатов, учителей).
Прогрессивная часть населения Уфы пыталась жаловаться губернатору, требовать
прекращения погромных призывов газеты, травли интеллигентов. Но напрасно.
Зато черносотенные «Уфимские губернские ведомости» позорно прославились на
всю Россию. Центральная газета «Право» за 1905 год, напоминает краевед
Николай Николаевич Барсов, рассказала читателям в нескольких номерах о
черносотенной позиции журналистов и издателей «Уфимских губернских
ведомостей».
22 марта 1917 года вышел последний номер этой газеты. Буквально через неделю
редакция «Ведомостей» в той же типографии начнет выпускать новую газету
«Известия Уфимского губернского комиссариата».
МОСТ СОЕДИНИЛ БЕРЕГА БЕЛОЙ
Событие огромной важности произошло в Уфе 8 сентября 1888 года. Был
открыт железнодорожный мост через реку Белую. Он был построен по проекту
инженера Н. А. Болелюбского. Длина моста равнялась 300 саженям. Именно в
этот день открылось и движение на новом участке Самаро-Златоустовской
железной дороги. Газета «Уфимские губернские ведомости» сразу же отметила
этот факт: «Свершилось вековое событие — открытие Самаро-Уфимского
железнодорожного пути, первого участка Сибирской железной линии, имеющей
большое значение для будущей судьбы города».
Открытие железнодорожного движения превратило Уфу в крупный транспортный
узел на Южном Урале, способствовало быстрому развитию уфимской
промышленности, а также нарастанию товарооборота между Уфой и районами
Урала.
Достаточно сказать, что в Уфимских железнодорожных мастерских, созданных в
августе 1888 года для обслуживания нужд «железки», трудилось около 2000
человек — три четверти всех рабочих Уфы с населением примерно в 50 тысяч
человек.
Богата предыстория строительства железной дороги через Уфу. Общественность
города, городское управление более десяти лет добивались этого. Только 9
января 1885 года правительство утвердило проект железной дороги
Самара-Уфа-Златоуст-Челябинск-Екатеринбург. 23 октября того же года начались
строительные работы на Самаро-Уфимском участке дороги.
И вот наступило 8 сентября 1888 года. Открылось железнодорожное сообщение
между Самарой и Уфой. Обстановку того дня воссоздал журналист Вадим Иванов в
книге «Винтовка и молот»:
«Погода стояла ясная, солнечная. На перроне величественного по тем временам
уфимского вокзала собрались высшие чиновники, блестя золотым шитьем парадных
мундиров, собрались именитые купцы, духовенство в золоченых балахонах.
Плотной шеренгой выстроились полицейские.
И вот одновременно во всех церквах города ударили колокола, зовущие к
благодарственному молебну. Все мужчины обнажили головы. К бельскому мосту со
стороны Демы подкатил трехосный паровозик марки «Т» на дровяном отоплении с
тремя вагонами. Царский министр перерезал ленточку, протянутую между
перилами. Поезд, окутав себя дымом и паром, покатил к перрону вокзала.
Грянул начищенной медью гарнизонный духовой оркестр. Наперебой произносились
речи и тосты, в которых, понятно, ни слова не говорилось о
рабочих-строителях дороги, которые сейчас безмолвно глазели из-за широких
полицейских спин.
Вскоре знать укатила на банкеты и балы. Подрядчики дали знак: здесь же, на
вокзальной площади, были выставлены длинные столы с закуской, из подвалов
выкачены дубовые бочки с водкой. Гуляй, народ!
Повальное пьянство завершилось убийственными драками, поножовщиной».
Так открылось постоянное сообщение Уфа—Самара.
В первое время здесь ходило около шестидесяти паровозов, в обороте
находилось 15 пассажирских и свыше семи сотен товарных вагонов.
Так мост соединил берега Белой и открыл путь на Тихий океан.
«НИКОЛАЙ, ДАВАЙ ЗАКУРИМ!»
На многоэтажном здании по улице Менделеева, 201 установлена мраморная
мемориальная доска с надписью на русском и башкирском языках: «В этом доме в
1973—1975 гг. жил видный поэт и драматург, заслуженный деятель искусств
Башкирской АССР Кадыр Даян».
...В 1964 году в Уфе экспонировалась выставка народного художника СССР
Николая Николаевича Жукова. При встрече со зрителями Николай Николаевич
неожиданно услышал: «Николай, давай закурим!» Оглянулся и увидел
улыбающегося Кадырова Даяна, башкирского поэта и драматурга, вместе с
которым прошли они Отечественную войну.
«И памятно мне, — пишет в мемуарах художник, — как во время артиллерийских
обстрелов и авиационных полетов мы лежали в воронках или кюветах на обочинах
дорог, а потом вылезали оттуда, стряхивая с себя пыль, комья земли и,
улыбаясь друг другу, скручивали «козьи ножки». И до чего была хороша первая
глубокая затяжка солдатской махорки! Кадыр всегда говорил мне: «Николай,
давай закурим!» Это означало отбой тревоги».
Николай Жуков и Кадыр Даян воевали на Калининском фронте. Вместе служили в
115-ом стрелковом полку. Вместе выпускали армейскую газету «На разгром
врага».
Дочь поэта Л.К. Даянова бережно хранит открытку с рисунком Н. Жукова, на ней
— малыш с соской лежит на диване. 23 декабря 1972 года (дата по штемпелю)
Николай Николаевич писал:
«Дорогой Кадыр!
Спасибо за добрую память, «за песню». Я часто вспоминаю наш 1941 год. У меня
даже есть написанный очерк с названием «Кадыр Даян»... Я всегда в тебя верил
и любил. И хорошо, что в канун 50-летия образования СССР ты прислал мне свою
книгу стихов. У вас хороший художник Борис Домашников. Посвяти ему стихи —
он достоин. Уже не курю 20 лет, но вспоминаю твое: «Николай, давай закурим!»
Н. Жуков».
Это малоизвестная строка биографии Кадыра Даяна, башкирского поэта и
писателя. Даянов Кадыр Хакимович родился 14 февраля 1910 года в деревне
Кунашак Челябинской области. Семья была большая, крестьянская. Жили в
постоянной нужде и лишениях. Отец с матерью растили и воспитывали пятерых
детей, а последним, к тому же единственным сыном, был он, Кадыр. Здесь, в
Кунашаке, прошло его нелегкое детство. Здесь он учился и стал педагогом в
сельской школе. Затем — учеба в Уфе, в педагогическом институте. До войны
Кадыр Хакимович заведовал кафедрой башкирской филологии, написал учебник по
стилистике.
Кадыр Даян начал печататься в 1927 году. Первая книга стихов «Рашида» вышла
в 1934 году. Он известен как поэт-песенник, драматург, автор произведений
для детей.
Но есть жанр, который во многом определил место и роль поэта Кадыра Даяна в
башкирской литературе.
Это — песня. Над песнями поэт работал всю свою творческую жизнь. Среди них
такие популярные, как «Шаймуратов-генерал», «Пусть попляшет дедушка», «Гульямал»
и многие другие. Песни эти покоряют подлинной народностью, естественностью,
задушевностью. Они поются и сейчас, им уготована долгая жизнь.
Кадыр Даян умер 19 октября 1975 года. Могила башкирского поэта Кадыра Даяна
(Кадыра Хакимовича Даянова) находится на Мусульманском кладбище. На могиле
установлен памятник-глыба серого гранита. На передней, шлифованной плоскости
выбита надпись на башкирском языке: «Языусы Кадир Даян. 1910—1975». Тыльная
плоскость памятника не обработана. Саркофаг на могиле — гранитная плита.
КТО ТАКОЙ КУШНАРЕНКО?
Постановлением Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного
Комитета от 20 марта 1936 года Топорнинский район Башкирии был переименован
в Кушнаренковский. Тогда же, по-видимому, появилась и улица Кушнаренковская
в Уфе.
А кто же такой Кушнаренко? Иван Ильич Кушнаренко — участник революции и
Гражданской войны, один из организаторов колхозного строительства в стране,
начальник политсектора МТС народного комиссариата земледелия Башкирской
АССР.
И. И. Кушнаренко родился 30 марта 1895 года в деревне Новоселовка в
крестьянской безземельной семье. Учился в реальном училище, работал на
стекольном заводе. Здесь он познакомился с нелегальной революционной
литературой, читал газеты. Подтолкнула его к этому и смерть отца, которого в
1909 году полиция убила за участие в аграрном движении. Распространение и
пропаганду большевистских газет, в частности «Правды» и «Пролетария», Иван
Кушнаренко вел на руднике «Бахмутская соль», где работал машинистом
подъемной машины на Константиновском железопрокатном заводе. В 1916 году он
стал членом большевистской партии.
После победы Октябрьской революции И. И. Кушнаренко принимал участие в
формировании и вооружении отрядов Красной гвардии, участвовал в боях и вел
политработу на Украине и на других фронтах. После Гражданской войны он был
секретарем Барвинского райкома, Изюмского обкома ВКП(б).
В 1928 году Кушнаренко направили на курсы в Москву. А в 1930-м он стал
инструктором, затем и заместителем заведующего сектором сельхозотдела ЦК ВКП(б).
В январе 1933 года объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) принял решение о
создании политотделов машинно-тракторных станций. С созданием политотделов
МТС становились центрами не только организационно-технического, но также и
политического руководства колхозами. Было создано около 3 400 политотделов
МТС. Центральный Комитет ВКП(б) направил для их руководства 17 тысяч опытных
партийных работников. Начальником политсектора машинно-тракторных станций
Башкирского наркомзема был назначен Иван Ильич Кушнаренко.
Первые политотделы МТС в Башкирии начали действовать в апреле 1933 года. К
концу этого же года они имелись в 39 МТС, в 1934 году их стало 60. Работа на
селе улучшалась. Лучше стал использоваться машинно-тракторный парк, больше
появилось сложной техники, кадры механизаторов пополнялись опытными
работниками. Свой вклад в это вносил и начальник политсектора. На XVI
Башкирской областной партийной конференции (январь 1934 года) И. И.
Кушнаренко был избран членом бюро обкома партии и делегатом на XVII съезд
ВКП(б).
Но сказались болезни, напряженная работа. Сердце не выдержало. 17 сентября
1935 года И. И. Кушнаренко скончался в подмосковном санатории. С большими
почестями он был похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
ГРОМОВ В НЕБЕ НАД ДЕМОЙ
О выдающемся советском летчике, Герое Советского Союза,
генерал-полковнике авиации Михаиле Михайловиче Громове часто писали еще в
тридцатые годы.
Год 1925: «Грандиозный перелет Москва—Пекин—Токио. На головном самолете
советской постройки — летчик М. Громов.
Год 1934: «На самолете «АНТ-25» установлен мировой рекорд дальности полета
по замкнутой кривой. Летчик — М. Громов». (За этот полет он был удостоен
звания Героя Советского Союза.)
Год 1937: «Летчик Громов вместе с А. Юмашевым и С. Данилиным совершил второй
беспосадочный перелет через Северный полюс в Америку».
М.М. Громов родился 24 февраля 1899 года в г. Твери. После окончания в 1918
году Московской школы авиаторов добровольцем вступил в Красную Армию и в
качестве военного летчика принимал участие в боях на Восточном фронте.
С 1924 до 1942 года М.М. Громов занимался испытаниями новых самолетов в
научно-исследовательских институтах Военно-Воздушных Сил и авиационной
промышленности, им проведены испытания большинства тяжелых военных и
гражданских самолетов, созданных в Советском Союзе в предвоенные годы. В это
же время им был установлен ряд выдающихся мировых рекордов по
продолжительности и дальности беспосадочных полетов.
Уже в конце 1941 года Громов командует авиационной дивизией. В марте 1942 он
— командующий 3-й воздушной армией Калининского фронта, а вскоре 1-й армией
Западного.
О Громове — командующем армией мнение, у всех кто с ним воевал, одно: дело
свое знал, мудро проводил тактические операции, к людям был чуток, умело
«читал» и учитывал их настроение. Внес достойную лепту в проведение
знаменитой операции «Багратион».
Особо опекал Громов приданный армии полк «Нормандия — Неман». Дела в нем на
первых порах были не блестящи, зато впоследствии полк стал отличным. Именно
за это и был удостоен Михаил Михайлович высокой награды Франции —
командорского ордена Почетного легиона...
Война закончилась. Но служение Громова авиации продолжалось. И на военных
должностях, и на ответственной работе в министерстве авиационной
промышленности. До тех пор, пока не перешел от дел служебных к делам
общественным.
Но, вероятно, не многие знают, что М.М. Громов в годы Гражданской войны
служил в Уфе. В архиве сохранились любопытные документы. Вот один из них:
«Донесение. Командиру второго авиационного крыла при ВСХР, 1920 года, 27
июня, 23 часа 25 минут. Согласно Вашему личному приказанию я летал на
аппарате системы «Сопвич» по маршруту Уфа—Стерлитамак—Уфа без посадки для
разбрасывания литературы по деревням и селам от Демы до Стерлитамака и в
самом городе Стерлитамаке.
Приказание выполнил точно. Время подъема 19 часов 30 минут. Наибольшая
высота 1000 метров, при разбрасывании — 600—700 метров. Количество
сброшенной литературы — один пуд. Наблюдатель товарищ Мостовенко. Расход
горючего пять пудов бензина первого сорта.
Не могу не отметить великолепной работы мотора и отлично отрегулированного
аппарата.
Красный военный летчик М. Громов».
Может быть, красный военный летчик и прославленный авиатор — однофамильцы.
На этот вопрос дал ответ Михаил Михайлович Громов, когда к нему обратился
военный корреспондент С. Штутман. Вот что рассказал Михаил Михайлович:
— Да, это мое донесение. Мне помнится открытая ровная площадка. Весной 1920
года она стала полевым аэродромом. Здесь разместилось второе авиационное
крыло Приуральского сектора войск внутренней охраны республики.
Мы в то время участвовали в коммунистических субботниках на железной дороге,
помогали крестьянам, отдавали часть своего пайка в фонд помощи детям и
голодающим.
По указанию В. И. Ленина был разработан комплекс военно-политических
мероприятий по ликвидации очагов бандитизма. Важное место отводилось
авиации. В. И. Ленин в одной из записок Э.М. Склянскому писал, что и хлеб, и
дрова — все гибнет из-за банд... Он требовал представить ему доклад Главкома
с приложением схем размещения банд и белогвардейских войск, сообщить, как
используются конница, бронепоезда, аэропланы. Авиация широко применялась для
распространения агитационно-политической литературы. Враги очень боялись
наших листовок. Один белогвардейский генерал сокрушался: «Красная Армия бьет
и бьет нас листовками». Это было ценным признанием врага.
Далее летчик-герой рассказывал:
— Летали мы на самолетах разных типов. Главным образом проводили полеты в
агитационных целях. Сбрасывали литературу в занятых врагом и прифронтовых
городах и селах, помогали людям разобраться, на чьей стороне правда,
призывали к борьбе за Советскую власть. Одновременно вели воздушную разведку
противника.
Летчику М.М. Громову в то время шел 21-й год. За плечами его были авиашкола,
бои против Колчака. Во втором крыле Громов летал до 1920 года.
— С тех пор прошло столько лет, — говорил Громов, — но я вспоминаю эти дни с
гордостью и с большим удовлетворением.
Михаил Михайлович Громов умер 21 января 1985 года: сердце его остановилось в
московском госпитале на Арбате...
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
