Риф Туйгун
Быть счастливым
БЕЛЫЕ ДОМА МОЕЙ ДЕРЕВНИ
Бурлит Катырал,
По его берегам
Как белые гуси домишки сидят
И млеют под солнышком по вечерам,
И в сторону Мекки, прищурясь, глядят.
Родная река,
К ней гонял я гусей,
И тоненький прутик сжимала рука.
Как речка влекла белокрылых друзей,
Так душу подпаска дорога влекла.
И все ж я боялся:
Уйду, и тогда
Дома разлетятся как стая гусей,
Пустыми останутся берега,
И я без деревни останусь своей...
Я вновь направляю доверчивый взгляд
То в сторону Мекки,
То в сторону детства.
Я верю:
По небу опять прилетят
Дома белоснежные
Прямо мне в сердце.
БЫВАЕТ ДЕНЬ
Бывает день
Тяжел, как воз камней,
Цена ж ему — дешевле медяка.
Давленье пустоты всегда больней,
И в горле комом стынет грусть-тоска.
Бывает горе — через край души,
Но и оно растает и уйдет.
На свадьбу кто-то весело спешит,
А кто-то грустно с похорон бредет.
Непостижима этой жизни суть —
То радость,
То слеза в глазах дрожит.
Как объяснит мне, что такое грусть?
Тот, кто на свадьбу весело спешит?
В ответ услышу оборот такой,
Что злой румянец щеки мне сожжет...
Но что о счастье скажет тот, другой,
Который с похорон в тоске бредет?
Я знаю, радость может быть горька —
Чуть слышно звякнет тусклым медяком.
Как разобрать:
Где счастье, где тоска,
И отчего, как прежде, в горле ком?
И все ж восславим радость бытия,
Отринем и печали, и беду...
Сосед спешит на свадьбу, ну а я
С поминок друга
Тяжело
Иду...
МОРЕ
Фонарь луны и шелест древний
Волны, встречающей меня,
Вдруг воскресят в душе деревню,
Мальчишку, стойло и коня.
Ну кто мог быть
В тот миг счастливей,
Чем я, когда кормил коня,
Когда трепал его по гриве,
Шепча:
«Не бойся, это я»...
Фырчит волна,
Мерцают струи,
Но, как горячего коня,
Я успокою даль морскую:
«Не бойся, море, это я».
ЧУТЬ-ЧУТЬ
Чуть-чуть походим, подождем,
Когда луна уйдет за гору,
Чуть-чуть засмотримся вдвоем
На снег, кружащийся нескоро,
На елки в шапках снеговых,
Укрывших тонкие вершинки...
Завидно мне, что губ твоих
Чуть-чуть касаются снежинки.
Сияет белая луна
Над нашей стороной окраинной,
Рождаются любви слова,
Наполненные лунной тайной.
Коснуться б губ твоих чуть-чуть,
Но лунного стыжусь я взора.
(В конце концов, когда-нибудь
Уйдет иль нет она за гору?!)
Пора, пора домой шагать,
Ты выглядишь чуть-чуть печальной...
Я буду вновь себя ругать,
Что тайна слов осталась тайной.
ПРОВОДЫ
Храни, Господь, всех матерей бессрочно,
Что проводили в дальний путь детей...
О мать моя!..
Как беленьким платочком,
Мне машет ветер сединой твоей.
Она стоит еще...
Она не знает,
Что мной навек покинут
Детства дом.
Разлука очертанья размывает,
Но память вновь
То время возвращает,
Где машет ветер
Беленьким платком.
ЦВЕТОК
Цветку сказал веселый ветерок:
«Не заскучал ли здесь стоять как сторож —
Все тот же луг, все тот же бугорок...
Пойдем со мной,
Весь мир увидеть сможешь!»
Ума немного было у цветка:
Он от родного стебля оторвался
И бросился в объятья ветерка!
Но, вниз упав,
Засох у бугорка...
А ветерок,
Конечно, вдаль умчался.
РОДНИК
Один родник,
Сколь ни был бы силен,
Наполнить море до краев
Не властен.
Один счастливец,
Кто бы ни был он,
Способен разве
Дать всем людям счастье?
Лишь тысячи
Звенящих родников
Насытят море
И его приливы,
Лишь тысячи
Счастливых земляков
Подарят право
Быть и мне счастливым.
НАДЕЖДЫ
Как светлые надежды, предо мной
Туман бежит упругими клубками —
Виденье это промелькнет порой
И... не догнать
Ни мыслью, ни словами.
Повеет ветер,
И туман спадет,
И явит мир в обличье первозданном,
И в тот же миг
Мне сердце обожжет
Тоска надежд,
Обманутых туманом.
Шагаю по равнине не спеша,
Туман благодарю за сказку эту —
За то, что моя бедная душа
Хотя б надеждами
Была согрета...
* Перевод с башкирского Юрия Андрианова
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
