Поэтическая
почта
Людмила Таштиева
Бирский р-н, с. Старопетрово
НА РОДИНЕ
Тут и воздух совсем другой,
У берез листва зеленее,
И рассвет золотой — золотой,
И закат румянца алее.
И нахальнее воробей
Промышляет в собачей плошке,
И вальяжней царя зверей
На крыльце развалились кошки.
Здесь — ты слышишь? — слова добрей,
И улыбки, смотри, светлее.
И подснежник снега белей,
Да и лужицы голубее.
Здесь теплее зимой мороз.
Да и летом жара прохладней.
Музыкальнее шелест колес,
И шиповник цветет нарядней.
И печаль — не печаль, а грусть.
Зато радость вдвойне веселее.
Где-то там пусть все ярче, пусть.
А на родине все же милее.
РЕЧКА БИРЬ
Сбросив оковы земные, родник
Скромной речушкой струится.
На перекатах прозрачно звенит
Живой ключевой водицей.
Вбирая в себя нежность земли,
Туманов ночных свежесть,
Речкой течет, теряясь вдали.
В дали предвидя безбрежность.
Купается небо в зеленой волне.
Дышат леса свежестью.
Смотрю я на Бирь — и в сердце моем
Звенит родничок нежности.
Евгений Воронов
ЕМЕЛЬЯН ПУГАЧЕВ
Все, баста! Отъездил видно.
Загнали лихого коня...
Ну, как вам, как вам не стыдно?
За что вы так, братцы, меня?
Загнали, бессилен! Черти,
Вы ж люди, в конце концов.
Какое лицо у смерти?
С ухмылкой казацкой лицо.
До слез мне, ребята, обидно,
Когда на лежачего — сто.
Ну, как вам, как вам не стыдно?
За что вы меня, за что?
Я взял на себя вашу ношу —
Кому-то всегда начинать.
Да только мужицкую рожу
И в шапке соболей видать.
Взвилась коловерть шальная.
Под музыку — руки в бок!
Быдластой гурьбой пугая
Уснувшую пыль дорог.
И воля! Такая воля.
Так радостно и легко,
Что грудь застонала от боли,
Вобрав через чур глубоко.
Столетьями зрело броженье
В корчаге народной из смут.
Мятежное наше движенье
Разбойным цари назовут.
Надеждой себя я не тешил.
Но был я Надежей для тех,
Кто бар на заборе вешал.
Родные, проклятые, э-эх!..
Бей, чтоб в деревне детки
По вам не завыли теперь.
Всем радость, когда я в клетке.
Все звери. И я, как зверь.
Ужо поликует боров,
Под сукой не треснет трон.
Силен был аншеф Суворов.
Был беглый казак не силен!
Такое бы Муромцу в пору
С соратничками начать.
А мне хорошо было вором
И грабить, и подчинять.
Мечта дорогой отравой
В башку, как ядреный первач.
Гулял под Ренбургом со славой
Веселый Емелька Пугач:
«Ой, да как за Доном, да за ласковым
Собирался молодец ухватистый
Да в семье друзей своих товарищей
Погулять по свету, свету белому»
Сдавать атаманов на плаху
Есть опыт большой у Руси.
Того, кто на царстве дал маху,
Потопчут собратья в грязи.
Поехали, тихо, осень
Так бережно пьет тоску.
Давненько меня просят
На дыбу в бел-город Москву.
Но я по причинам по разным
Откладывал — сам господин.
На месте глазастом, лобастом
Один я, совсем один.
Простите!.. Как тихо!.. Как же! —
Дождешься прощенья от вас.
Под вшивыми шапками даже
Нет пары скорбящих глаз
А птицу-кукушку видели?
Что прячете стыд лица?
Вы! Вы! Вы мои родители,
Подкинувшие птенца.
Но я не чета Иуде!
Я даже в крови люблю,
Люблю вас, слепые люди.
Родные, проклятые, лю...
Мидхат Резяпов
г. Учалы
* * *
Здесь вздымалась земля, и метался огонь
Раскаленная лава бурлила
Так рождался Урал, и создали его
Дух земли и небесная сила
Здесь за эрою эра прошли времена
Стал Урал и великим и древним
Салавата Юлаева здесь стремена,
Красоты несказанной деревни.
Но Урала душа и поныне не спит
Хоть укрыта густыми лесами
Поднимается и над горами звучит
Самородков своих голосами
Вновь поднялся Урал до небесных высот,
Но не силой античных атлантов.
К новой жизни его пробудил сам народ
Духом творчества, силой таланта.
Пусть как беркут века над Уралом кружат
Горы свергнуть пытаясь — все тщетно
Ведь не камень Урал, он — народа душа
А душа, как известно бессмертна.
* * *
Крыльев нет, но птицею летаю
Счастлив как в раю, но на земле
Вижу все, но вот не понимаю:
Это наяву или во сне?
Женщина красы необычайной
Ангел, но из плоти и крови,
Неземные мне открыла тайны
О земной, о человеческой любви.
* * *
Вот идет она загадочной походкой
Словно лебедь вдоль по озеру плывет
Отчего же летом ночи так коротки
Отчего рассвет так рано настает
От волос ее щека моя пылает
А от синих глаз захватывает дух
Шепот нежный и горячий — сердце тает
Руки ласковые легкие как пух
На рассвете самый первый лучик солнца
Поцелуем нас разбудит — что ж пора!
Радость в сердце звонкой песней разольется
Если вновь мы будем с нею до утра…
Розалия Хаманурова
г. Уфа
* * *
Нежность, которую некуда девать,
Черствея, теряет свою нежность.
О да, пусть это звучит как бред.
Хранясь, меняет облик она,
не оставляя от тебя ничего прежнего.
Как затишье перед бурей сметает все то, что строилось руками моими целый
век.
Ведь век — это жизнь.
Тоска по любви изнеможила мое сердце.
Я б солгала, не сказав, что быть любимой всеми волнует меня больше,
Чем каяться в моих любовных предрассудках.
Собрав реального мира обрывки,
Я забыла, что значит сострадание, покой и пыл.
Половинка моей души научилось лицемерить, другая просто умерла.
Забыта честь, потерян стыд.
Господствует тоска и холод…
* * *
Острый нож — твоя любовь, которая вонзилась в сердце.
Ты был так близок, и одновременно далек.
В вечерний день забыла, какой ты был,
Лишь помню, что был так мил.
Сейчас твоя услада — моя родная кровь.
Как стыдно и противно говорить о том, что обидели меня.
Хотя кому какая разница, что представляю из себя я.
А зачем? Наверно, успокоить гордость мою,
Которая спит тихонько и свирепо...
Хочу, чтоб слышал ты: я не твоя, и никогда не буду ею.
Твоя чванливость — жалкий мелкий зверь.
Быть может, я перестаралась,
Назвав тебя отродьем.
Вино с губ твоих невысохших
Давало тебе силы творить, соблазнять и убеждать.
Говорил одно, но делал совсем другое.
Не подумай, что я зла. О нет, это не так.
Я лишь смертная, которая пытается себя хоть в чем-то оправдать.
Может, слаба я красноречьем, но душа моя полна великих дум...
Но не забуду тот вечер, когда твои глаза взглянули на меня
И наполнены были то ли нежностью, то ли мукой...
Ольга Полянина
г. Уфа
* * *
Чей-то город присвоить
поспешной любовью к нему,
Или просто любовью —
в наплывах его декораций,
Где нас все-таки двое,
хотя и пришлось одному
Нарисованной кровью
по теплым камням растекаться.
Чьи-то строчки запомнить,
как тайную роспись сводя
На ладонь или словно
свечу от свечи зажигая
В помещении темном,
затянутом пленкой дождя,
Где так дышится ровно,
где можно смотреть не мигая
И, морщинки утроив,
натягивать чье-то лицо,
Но не шарить под толщей
чудес, игл и перьев не трогать,
Даже лодок не строить
и даже бумажных дворцов —
Это вовсе не проще,
вот разве честнее немного.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
