> XPOHOC > РУССКОЕ ПОЛЕ   > БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ

№ 03'06

Оксана Шокурова

НОВОСТИ ДОМЕНА
ГОСТЕВАЯ КНИГА
XPOHOС

 

Русское поле:

Бельские просторы
МОЛОКО
РУССКАЯ ЖИЗНЬ
ПОДЪЕМ
СЛОВО
ВЕСТНИК МСПС
"ПОЛДЕНЬ"
ПОДВИГ
СИБИРСКИЕ ОГНИ
Общество друзей Гайто Газданова
Энциклопедия творчества А.Платонова
Мемориальная страница Павла Флоренского
Страница Вадима Кожинова

 

ПОСЛЕДНЯЯ РОЛЬ

Когда Владимир Бахрин был просто Вовкой, ему пророчили будущее слесаря или аппаратчика на заводе. То есть не пророчили в прямом смысле слова — такими бесполезными делами, как предсказание, в их рабоче-крестьянской семье не занимались. Там даже думали редко, потому что не оставалось времени. Но иногда отец Вовки за рюмашкой то ли мечтательно, то ли просто для продолжения разговора изрекал: «Вот Вовка мужиком станет — пойдет на завод».
Детство Бахрина — это бесконечная череда повторяющихся событий. Весна — посадка картошки и прочих овощей, а также продажа излишков зимнего запаса, лето — прополка, окучивание и сбор урожая, осень — выкапывание картошки и сбор оставшихся овощей. Самым унизительным и ужасным для Вовки было стоять на рынке среди стареньких бабусек. Он со страхом ожидал, что мимо него пройдет кто-то из одноклассников или знакомых. Еще тогда он научился менять голос, а с помощью всяких кепок и шляп — и свой внешний вид до полной неузнаваемости. Чуть позже, в расцвете своей карьеры, он назовет свое стояние с ведром картошки первым этюдом, всякий раз подчеркивая, что это был профессиональный этюд в тринадцатилетнем возрасте.
Жизнь летом в деревне, может, и вызвало бы у кого-то умиление и чувство трогательного единения с природой, но только не у Владимира Бахрина. Ночевки на сеновале или на печи, в качестве постельного белья — ни разу не стиранные дерюги. В конце лета Вова приезжал домой весь искусанный вшами, с грубой грязной кожей, несмотря на посещение бани, и с нарастающим желанием вырваться из такой жизни. Его раздражал запах скотины в хлеву, грязная от копоти и жира посуда, с которой ели все подряд, разговоры ни о чем, неправильная речь. У Бахрина до сих пор сохранилось стойкое ощущение, что он по чьему-то величайшему недосмотру и ошибке родился именно в своей семье. Ничем, ни одной своей чертой он не был обязан родителям. Предполагали, что Вова пошел в прабабку по материнской линии.
Больше, чем работа в огороде, больше, чем стояние на рынке, Вову раздражало и бесило то, что в их семье не принято было читать. Единственным и необходимым занятием был только физический труд, приносящий пользу и доход. Титаническими усилиями Вове Бахрину удалось уговорить своего родителя оставить его после восьмого класса в школе, а не отправлять в ПТУ. С этого момента между семьей и Бахриным легла глубокая трещина, которая росла с каждым годом, в конечном итоге разделив два образовавшихся материка.

* * *
— Пап, тебе надо что-нибудь?
— Нет, я уже тысячу раз повторил, мне не нужна сиделка! Я ни в чем не нуждаюсь! Выйди вон из комнаты! — хорошо поставленным голосом заорал Владимир Бахрин на младшего сына.
— Монолог был хорош, вполне в папином духе! — пробормотал сын себе под нос.

* * *
Высохший и потерявший былую героическую красоту Бахрин лежал в специально для него отведенной комнатке, которая раньше была чуланом. Все ожидали его скорой смерти. Да, это грех, но когда человек долго мучается и мучает других, смерть становится единственным избавлением. Владимир Бахрин обладал несколькими старческими болезнями: маразмом, переломом шейки бедра и слабым сердцем. Все это свалилось неожиданно и, вопреки утешениям близких, уже не прошло. Почти все время он лежал в забытьи, урывками вспоминая события своей яркой жизни. Иногда к нему входила жена или один из сыновей. В минуты их посещений Бахрин впадал в агрессию, и хорошо еще, если дело ограничивалось воплями монологов и проклятий, иногда он мог даже ударить вошедшего костылем или опрокинуть на него утку.

* * *
Когда Вова узнал свою первую женщину и одновременно познал свои возможности в любовных утехах, то моментально нашел решение одной из своих проблем. Он ушел из дома и стал жить у любовниц, коих находилось немало. Родители с негодованием отреклись от «выродка». Бахрин, благополучно избежав уготованной ему участи слесаря, избрал для себя иной жизненный путь. Он с остервенением учил прозаические отрывки, стихи и басню — готовился к поступлению в местный театральный, а заодно и проматывал заработанное любовницами. Все его девушки в то время были старше, он выбирал таких, которые жили в одиночку, без родителей, и имели работу. Порывистая «гениальность» Бахрина заставляла двадцатипятилетних (а то и постарше) продавщиц или кассирш отдавать без сожаления деньги на «искусство», которое олицетворял собой Вова, а безумные ночи любви оправдывали его существование как нахлебника. В театральный его не взяли, назвав «таким как все». Посоветовали выступать в заводской самодеятельности или в кружке Дома культуры.
В ярости Бахрин порвал с последней из сожительниц, не забыв занять у нее денег, на которые и уехал покорять Москву.

* * *
— Отцу совсем плохо...
— Мам, ему недолго осталось. Скоро отмучается, и мы вместе с ним.
— Да что ты говоришь-то?! — праведно возмутилась некогда очень красивая, но постаревшая от переживаний женщина. Однако и в ней уже жила мысль о том, что скорей бы это произошло.

* * *
В Москве Бахрину не везло. Его не взяли ни в одно из театральных училищ, у него украли последние деньги на вокзале, и Вове пришлось пережить то, к чему так упорно толкали его родители. Бахрин начал работать грузчиком. Заработанного хватало только на еду, и Вова, чувствуя себя совсем плохо в этом отвергнувшем его городе, понемногу откладывал деньги на обратный билет. В течение года продолжалась эта пытка, являвшаяся платой за тягу к самостоятельной жизни.
Ближе к лету Бахрин вернулся на родную землю, где снова приобрел уверенность в собственной исключительности и даже гениальности. Бывшая любовница, та самая, что дала ему денег на билет в Москву, приняла его без упреков. Может быть, потому, что Вова отдал ей долг, а может быть, и потому, что в это время у нее просто не было замены Бахрину. Впрочем, ей даже как-то по-новому понравился ее возмужавший друг.
Череда неудач и провалов не заставила Владимира усомниться в правильности своего решения избрать судьбу актера, ибо актер — не профессия, а призвание, как любил он говаривать. Посулы судьбы звучали в ушах Владимира громогласными трубами, тревожными колоколами, и он шел на их зов.

* * *
— Елизавета, Елизавета! — стучал Владимир Иванович своим костылем по стене. Он вспомнил спектакль об английской королеве, в котором когда-то играл героя-любовника, и сейчас призывал к себе рыжую бестию.
Его жена мученически вздохнула и отправилась в чулан. Младший сын покрутил пальцем у виска, старший хлопнул его по руке.

* * *
Большую роль в том, что Вова Бахрин стал в конечном итоге Владимиром Ивановичем, актером, на котором держался весь театр, сыграли опыт его работы грузчиком и врожденная наблюдательность.
Во второй раз Владимир пришел к экзаменационной комиссии не только с избитыми отрывками и навязшими в зубах стихотворениями, а еще и с собственным этюдом «из жизни». Он показал вокзал со всеми его обитателями. Это было блестяще, и не только по мнению самого Бахрина, но и по мнению сидевших в комиссии профессионалов. Его взяли.
Время, проведенное в институте, ознаменовалось десятками разбитых девичьих сердец, их попранными мечтами о свадьбе, несколькими якобы бахринскими детьми и ролями, ролями... Он играл главные роли во всех спектаклях. Его амплуа — герой-любовник и трагик — сохранилось за ним до самой старости. Там же, в театральном, он женился на самой хорошенькой и самой скромной девушке. Его опытность и знание женщин подсказали, что это женщина-жена. И он никогда не жалел о своем выборе.
Потом Владимир Бахрин — лучший студент курса — стал служить в лучшем театре города. Он вбирал в себя энергию зала и, пропитав ее собственной, в утроенном размере возвращал зрителям. Год от года сильнее и дольше становились аплодисменты, увеличивалось количество поклонниц, цветов и детей «от него», так никогда им и не признанных. Режиссеры ставили «на него» спектакли, артисты мужского пола его тайно и явно ненавидели, женского — тайно и явно обожали. Владимир Иванович давно потерял счет супружеским изменам, которые изменами никогда не считал. Любви его жены хватило им обоим на целую жизнь — он не услышал от нее ни одного упрека, ни обвинения в чем бы то ни было. Когда жене звонили многочисленные женские голоса и объявляли, что у них дети от Владимира, она отвечала без тени мести или кокетства:
— Володи нет, он сейчас на прогоне, перезвоните вечерком, часов в десять.
Она ни разу не попрекнула мужа своей неудавшейся по его вине карьерой (Бахрин запретил ей быть актрисой), ни детьми от других, ни
любовницами. Кто-то считал ее душевнобольной, кто-то редкой стервой, но никто не знал, какой крест безответной любви рядом с любимым она несла.

* * *
— Что ты шумишь? Что тебе принести?
— Я тебя не звал! — грозно стукнул Бахрин костылем. — Убирайся, да не душись ты больше этой отвратительной лавандовой водой!
Жена вздохнула и закрыла дверь темного обиталища бывшего актера.
— Ого, что за тексты, даже не разберусь откуда! — присвистнул младший сын.

* * *
Господство Бахрина на театральных подмостках продолжалось долго. Он так упоенно играл, что на его мужественной шее надувались вены, его трясло от ярости и знобило от холода, он пылал в любви и горел в холодном огне ненависти на сцене так, будто все было в жизни. Иногда партнеры пугались его чересчур правдоподобной игры, но только потом поняли, что сцена — его жизнь и он никогда на ней не играет. Играл, и довольно слабо играл, Владимир Бахрин в жизни.
По достижении им переломного сорокалетнего возраста в его жизнь робко постучалось безумие. Тогда Бахрин принял его за вторую молодость. Он начал искать и находил все более молоденьких любовниц, все более ярко и вызывающе одевался, со все возрастающей страстью отдавал себя залу. Почти все заработанное шло на одежду себе и подарки «девочкам». В то время семья Бахриных откровенно бедствовала. Владимир чаще стал разговаривать цитатами, больше отдаляться в недосягаемость между простыми смертными и гением. Но одновременно усиливалась его неуверенность в себе.
Как-то раз его старший сын рассказывал за столом об устройстве звездных светил. Смысл был примерно таков: когда звезда расходует имеющуюся у нее энергию, она сжимается, становится меньше и незаметнее, пока не угаснет совсем. Отец семейства отнес это незамысловатое высказывание на свой счет, оскорбился и перестал общаться с сыном. Младшему, явно обладающему актерскими способностями, категорически закрыл с помощью своих связей путь в театр, чтобы не составлял конкуренции.

* * *
— Он мне жизнь поломал, — опять начал жаловаться младший брат старшему.
— Значит, не судьба была, — по привычке ответил старший.

* * *
Первый приступ случился с Владимиром Бахриным на спектакле. Прямо на сцене в середине монолога раздался его надрывный крик, и на глазах испуганных коллег и изумленных зрителей Бахрин упал в декорации. Вскоре после этого ему пришлось уволиться из родного театра, в котором не столько опасались за здоровье лучшего актера, сколько заботились о собственной репутации. Вместе с безумием пришла еще и горечь от сознания своей ненужности и несправедливости судьбы по отношению к нему.
Второй приступ случился в школе. Теперь легендарный провинциальный актер ходил по школам и ПТУ, названным колледжами, и читал стихи. Читал с не меньшим жаром, чем играл свои прославленные роли. Читал и плакал иногда, глядя на жующие рожи и слушая тупое хихиканье. После этого случая Владимир Иванович Бахрин больше не выходил из своего чулана.

* * *
— Дети, дети! Жена! — патетически возвестил за стеной муж и отец.
— Ну, что, представление начинается?
— Пожалей ты отца! — младший получил слабый втык от усталой матери.
* * *
Бахрин, как тот пастушок, что врал о приходе волков, уже много раз умирал и давал свой предсмертный наказ родным, поэтому они шли в чулан привычно, как на ежевечерний спектакль. Но последнюю свою роль он отыграл уже перед пустым залом. Потом, как и в прежние годы, было много цветов, слез и внимания женщин, но насладиться всем этим он уже не мог...

 

  

Написать отзыв в гостевую книгу

Не забудьте указывать автора и название обсуждаемого материала!

 


Rambler's Top100 Rambler's Top100

 

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев

Русское поле