|
|
Как возникла
Уфа
ГОРОД НА УДОБНОМ МЕСТЕ
Вопрос о причинах возникновения Уфы остается дискуссионным. Можно
выделить две политические причины: стремление Московского государства
закрепиться на территории добровольно присоединившейся в 1554—1557 гг.
Башкирии и желание самого башкирского народа иметь на своей земле
укрепленный пункт.
Дата постройки крепости остается спорной (1574 г. или 1586 г.). Уфа является
первым русским городом-крепостью, расположенным в историческом и
географическом центре Башкортостана.
В XVII—XVIII вв. Уфа последовательно являлась местом управления Уфимским
уездом в составе Казанской губернии (1586—1715 гг.), Уфимской провинцией в
1717—1784 гг. (1744—1781 гг. в составе Оренбургской губернии), Уфимским
наместничеством (1782—1796 гг.). Наместничество было переименовано в
Оренбургскую губернию, центр которой перенесли в Оренбург. Удобное
географическое положение внутри Оренбургской губернии (образована в 1744
г.), охватывавшей территорию Южного Урала и Приуралья, явилось решающим
фактором при переносе губернского центра в 1802 г. из Оренбурга в Уфу.
Наличие в губернии двух крупных городов, по моему мнению, способствовало
соперничеству между двумя «столицами», а следовательно, и замедлению темпов
строительства общественных зданий в Уфе.
Место, на котором был построен город, находилось на территории одного из
крупнейших башкирских племен мин. Возможно, от башкирского слова «уба», что
означает «кочевье», «холм», и произошло название города.
Многие историки считают, что Уфимский полуостров являлся центром Башкирии
как до нашествия монголо-татар, так и в период пребывания ее в составе
Золотой Орды. По некоторым данным, до принятия башкирами российского
подданства на месте Уфы находилась ставка хана Ногайской Орды, а на
противоположном берегу р. Белой в XV в. проводились башкирские съезды.
Имеются документальные свидетельства, подтверждающие, что для постройки Уфы
потребовалось согласие башкирских племен.
Судя по археологическим данным, Уфимский полуостров был заселен уже в эпоху
мезолита. Красивое и удобное место, земельные угодья, леса, близость к реке
сделали его одной из наиболее обжитых территорий края. Полуостров богат
археологическими памятниками. Полнее всего представлен мезолит, эпоха железа
(XIII—VII вв. до н.э.), меньше — эпоха бронзы (начало II тысячелетия до
н.э.). Имеется несколько могильников эпохи Великого переселения народов (III—V
вв. н.э.) и кочевых народов (VIII—X вв.).
РЕЧНАЯ ПАНОРАМА
Так называемым фасадом Уфы является речная панорама со стороны р. Белой.
В XVI—XVIII веках она имела ярусную структуру, создавая эффект «амфитеатра»,
по которому были расставлены церкви.
Первые зарисовки панорамы Уфы принадлежат членам Оренбургской экспедиции
(1734—1735 гг.) во главе с И.К.Кириловым. Тогда было проведено первое
научное картографирование Уфы. П.Паллас — член Оренбургской экспедиции
Российской Академии наук (1769—1770 гг.) — видел в 1769 г. панораму Уфы уже
без монастырей: «От шести до семи сот беспорядочно разсеянныя жилища на
правом берегу р. Белыя, окружают обширную ямину».
В XIX веке речная панорама расширилась. На панорамных фотоснимках со стороны
р. Белой видно, что на возвышении с восточной стороны был выстроен
Благовещенский женский монастырь с пятиглавым храмом (постройка 1867 г.)
(ул. Сочинская, 10), а на западе — Воскресенский кафедральный собор на
Соборной площади (постройка 1841 г.) (ныне на этой территории находится
Башдрамтеатр на ул. Фрунзе). Первый находился на высоте 15 метров от уровня
реки, другой — 75 метров. За последним открывался высокий обрыв, по которому
спускались к реке деревянные избы Архиерейской и Труниловской слобод,
напоминая застройку горных поселений.
Самые подробные, на мой взгляд, описания панорамы Уфы начала XX века сделал
М.А.Круковский в статье «Южный Урал: Путевые очерки», изданной в Москве в
1909 году. Он писал, что гора, на которой раскинулась Уфа, довольно «высока
(500 футов). Центральная часть находится на ровном месте, от нея идут,
спускаясь к реке, улицы. В городе масса зелени, которая придает ему
красивый, нарядный вид. Около губернаторских зданий раскинулся тенистый
громаднейший парк. В некоторых местах город кончается на берегу крутым
обрывом, но на этом обрыве лепятся маленькие избушки татарской бедноты и
рабочих. Когда стоишь на самом берегу обрыва и смотришь вниз, эти избушки
кажутся просто игрушечными коробками, и странным кажется, почему оне не
обрушаются вниз в Белую, как оне держатся? С птичьего полета видны крыши,
виден весь план дворика. А еще ниже, обоймляя берег Белой, видны на берегу
лодки в виде ореховой скорлупы. Через реку перекинут довольно низкий и узкий
мост (...) дальше дома опускаются по отлогому склону стройными рядами прямо
к реке: то старая часть Уфы. Невдалеке здесь пароходная пристань, около
которой стоят пароходы. Отсюда начинается пароходное сообщение вплоть до
Казани (...) Отсюда с реки открывается общий вид на Уфу (...) улицы
бесконечно длинны, а одна из них, Центральная, проходя по верху горы,
буквально пересекает весь город».
ОТЫЩЕТСЯ ЛИ «УФИМСКОЕ БАРОККО»?
(предположения и догадки)
Уфа — ровесница Самары, Саратова, Тобольска, Царицына. В XVII—XVIII вв. в
этих городах возводились здания в стиле барокко, поэтому справедливо
предположить, что и в нашем городе должны были быть постройки этого стиля.
Мечту ученых найти свидетельства существования «уфимского барокко» в 1970-е
гг. подкрепила московский историк Н.Ф.Демидова. Она провела
историко-градостроительное исследование, используя документы XVIII в.
Уфимской приказной избы (утрачены документы приказа Казанского дворца,
осуществлявшего управление Башкирией в XVI—XVIII вв.). К сожалению, Демидова
нашла только краткое описание некоторых зданий XVI—XVIII вв. и планы города
с обозначением местоположения построек, но не обнаружила архитектурных
чертежей их фасадов.
Другие исследователи также пытались выяснить что-либо о постройках XVI—XVIII
вв. по имеющимся геодезическим планам, сделанным в XVIII—XIX вв. За
отсутствием картографических данных (русские крепости строились без проекта,
по «росписям») о планировке и застройке города XVI—XVII вв. можно судить по
сведениям XVIII в. Инструментальная съемка русских городов с целью их
перепланировки производилась с 1762 г. комиссией И.Бецкого (орган при
Сенате). Вероятно, в это время она была сделана этой экспедицией и для Уфы и
в 1780 г. была использована архитектором И.Тоскани для составления проекта
регулярного плана города.
Надеемся, историкам удастся отыскать в архивах чертежи или рисунки построек
XVI—XVIII вв., и мы увидим образцы не только уфимского барокко и
классицизма, но и предшествующей архитектуры. А пока нам остается
довольствоваться только описанием расположения этих древних сооружений. Но и
в нем присутствуют неточности, так как до XIX в. планы города составлялись
без соблюдения масштаба, поэтому сегодня сложно определить точное
местоположение старинных объектов. В частности, я считаю, что ворота города
располагались там, где позднее были возведены церкви (указаны на планах
XVIII в.).
В середине XVIII в. в связи с перенесением границ Российского государства
далее на юго-восток Уфа утратила свое стратегическое значение, хотя осталась
военным центром края. Остатки деревянных оборонительных сооружений, гостиный
двор, женский монастырь и административные здания унес пожар 1759 г.,
«поспособствовавший» перепланировке города, главной функцией которого стало
административное управление краем. По сведениям Н.Демидовой, в 1760 г. на
старом месте (сегодня это холм с Монументом Дружбы) архитектурно оформился
административный центр города. Он состоял из двух каменных зданий архива и
рентерии, двух деревянных — провинциальной канцелярии и дома воеводы (старые
сгорели в 1759 г.), в стороне находились гауптвахта, цейхгауз и пороховой
погреб (до XIX в. не сохранились). То есть здесь возник архитектурный
ансамбль Соборной площади, где доминировала Смоленская церковь (в XIX в.
переименована в Троицкую). На соседней Верхне-Торговой площади в 1762 г. был
выстроен гостиный двор и магистрат (открыт в 1722 г.).
Сведения об архитектуре храмов XVI—XVIII вв. не обнаружены. Известно только
о главном храме — каменном Смоленском (переименован в Троицкий) соборе,
построенном в XVII в. Его можно отнести к «кубическому» типу храма с пятью
главами (главки в виде луковичек на тонких шейках) и с тремя апсидами. Храм
снесен в 1950-е гг., поэтому сегодня ценным является его архитектурный
анализ, сделанный в 1940-е годы уфимскими архитекторами Н.Лермонтовым и
М.Сахаутдиновой. Они считают, что его архитектура «характерна для
московского строительства XVI в. Церковь в XIX в. перестроена настолько, что
старинной осталась лишь средняя ее часть». Отдельно стоящая двухъярусная
колокольня построена в XVIII в. Ее высота 26 м, нижний ярус — 9,4 м.
Следующий этап застройки Уфы начался с изменением в 1781 г. ее статуса.
Город возвысился как центр Уфимского наместничества. Имеются сведения, что с
этого времени административный центр частично переместился на западную
окраину города (район ул. Тукаева и Пушкина). Можно выдвинуть гипотезу, что
перемещению на восточную окраину города (ул. Сочинская) помешали устные
предания о существовании там древнего города. Но вероятнее, уфимцам не
хотелось застраивать излюбленное место отдыха и народных гуляний (тоже
достаточно удобное для застройки).
Итак, в конце XVIII в. с отмиранием крепости административные здания стали
размещать и на западной окраине города с более ровным рельефом местности.
Изменился их состав: дом губернатора, губернское правление, казенная палата,
пожарная часть и пр. Их местоположение менялось, достоверных сведений об
этом нет. К сожалению, ничего неизвестно и об их архитектуре.
С упразднением в 1781 г. должности воеводы функциональное значение зданий
дома воеводы и провинциальной канцелярии, размещавшихся на Соборной площади
(бывшая крепость), отступило на второй план. В доме воеводы поселился
вице-губернатор, а для наместника — генерал-губернатора — было построено в
1784 г. более представительное деревянное здание рядом, на северной стороне
площади. На ее западном фронте находились Присутственные места и каменная
кладовая для хранения казны, на восточном — гауптвахта и др. На западной
окраине города в 1782 г. было начато строительство здания для Присутственных
мест Уфимского наместничества (разрушено в 1827 г., на этом месте стоит Дом
Правительства Республики).
Неизвестно нахождение первых резиденций Оренбургского магометанского
духовного собрания и Уфимской епархии (учреждены в конце XVIII в.).
С 1796 по 1802 гг. возведение административных зданий в Уфе было
приостановлено в связи с переводом административного центра Оренбургской
губернии в Оренбург. В конце XVIII в. в городе проживало более 1000 человек,
из них 15% — дворян, 25% — казаков, 34% — разночинцев и 16% — купцов.
По письменным свидетельствам можно восстановить вид уфимских усадеб XVIII в.
с жилыми постройками в глубине двора. Например, у дворянина Жилина — «хоромы
двойные сосновые» с подклетью и сенями. Имеются свидетельства, что были
богатые усадьбы уральских промышленников Демидовых и Твердышевых, но как они
выглядели, неизвестно.
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН 1819 г.
Как художественный стиль классицизм (в переводе «правильный»,
«образцовый») зародился в XVII в. во Франции. Он охватил все сферы
искусства, в том числе градостроительство. В городе, план которого составлен
в этом стиле, все улицы и площади расположены в строго геометрическом
порядке.
С 1760-х гг. строительство в России велось в стиле французского классицизма.
Французские архитекторы работали в России (первый архитектор Екатерины II —
Шарль Клериссо, Александра I — О. Монферран), русские обучались в Париже.
Учиться и повышать квалификацию ездили во Францию многие известные русские
архитекторы XIX в.: К.Тон, В.Гартман, А.Померанцев, И.Ропет, В.Даль,
Р.Клейн, М.Гинзбург. Предполагают, что и граф Строганов в 1789—1790 гг. не
пожалел денег на обучение в парижской Академии художеств своего выдающегося
крепостного архитектора А.Воронихина.
Да, учились у французов, деньги тратили, а улицы в российских городах так
толком и не выпрямили. Не случайно сегодня наших туристов удивляет строгий
архитектурный геометризм Парижа, потому что такого нет в России.
Итак, общероссийская кампания перепланировки городов по регулярным (с
правильной, с классической точки зрения, планировкой улиц) планам началась
еще до Отечественной войны 1812 г. Перепланировка города началась и в Уфе.
После войны эти работы продолжились.
16 марта 1819 г. был «конфирмован» (утвержден царем Александром I) генплан
Уфы, по которому до конца века осуществлялось строительство. Без сомнений,
он создавался на основе разработанных еще до войны уфимских планов 1780 г.
(автор И.Тоскани) и 1803 г. (автор неизвестен). Эти проекты были похожи, так
как развивали идею симбирского архитектора И.Тоскани — автора плана 1780 г.
— строительство регулярного города на свободной от застройки территории при
сохранении старых улиц и площадей. В окончательный план 1819 г. вносились
изменения, связанные с более целесообразным (соответствующим рельефу
местности и другим факторам) размещением площадей и зданий. Интересно, что
во всех этих проектах административный центр города находился в
геометрическом (или почти) центре плана.
На чертеже Тоскани через новый городской центр с площадью (в районе
пересечения ул. К.Маркса и Кирова) проходили старые дороги, поэтому он был
хорошо связан со старым городом. То есть старые дороги превратились в
главные улицы. Возможно, выбор места для размещения центральной площади
определил и естественный холм (он сохранился и по сей день на углу ул.
Кирова и К. Маркса). Сегодня историков архитектуры поражают на чертеже
Тоскани огромные размеры центра города (500x500 м), внутри которого
размещена круглая торговая площадь. Улицы на чертеже были расположены так,
что если бы этот план осуществился, то сегодня мы ходили бы по прямой от
угла ул. К.Маркса и Кирова (центр города по плану Тоскани) до
Башгосуниверситета (на ул. Фрунзе). А мы попадаем от названного угла по
прямой к Дому Правительства Республики.
Другой проект, «Высочайше утвержденный» в 1803 г., разрабатывал неизвестный
архитектор с участием губернатора Вражского (Врасского) и, возможно,
губернского архитектора Дельмедико. На новом чертеже центральная площадь
увеличивалась в размерах, перемещалась к южной границе города и становилась
открытой на р. Белую. За счет этого была нарушена геометрическая стройность
плана Уфы 1780 г. (Тоскани). К естественным холмам были сдвинуты площади с
приходскими церквями, и несколько кварталов получили разный масштаб для
сохранения старой застройки. Например, в новом городском центре была
оставлена усадьба Присутственных мест упраздненного наместничества (сегодня
на этом месте Дом Правительства Республики), в которой находился деревянный
дом (построен в 1782 г., сгорел в 1803 г.) с флигелями. Транзитные дороги
вписались в новую сетку улиц. Таким образом, проект учитывал особенности
местности.
По этому плану началось строительство, успешному ходу которого мешали
крупные пожары. Губернатор Г. С. Волконский, считавший план 1803 г. не
совсем подходящим, сам его доработал. В 1816 г. он отправил в
Санкт-Петербург, в Исполнительный Департамент Министерства полиции, свои
чертежи, на которые при составлении нового проекта опирался архитектор из
Министерства полиции В.Гесте.
В 1992 г. уфимским архивистом В.Г.Хазиевым были найдены документы, которые
указывали, что для проверки последнего плана (1816 г.) в 1817 г. местный
губернатор поручил землемеру В.К.Сметанину произвести съемку города и внести
свои предложения.
На эти данные в этом же году опирался В.Гесте при составлении окончательного
проекта. Этот архитектор тогда нес персональную ответственность за
планировку и реконструкцию городов России. В 1818 г. в своем рапорте
губернатору он указывал, что сохранил часть сетки улиц и размещение
общественных зданий согласно плану 1803 г. и предложениям В.К.Сметанина,
уменьшил размеры городского центра и обозначил адреса других главных
построек, выпрямил большее число улиц старой части города, оставил озера
«для общей пользы» и сохранил обширную старую Соборную площадь с пристанью
для размещения здесь торговли.
Среди исследователей градостроительства распространилось мнение, что
авторство плана Уфы принадлежит В.Гесте. Я считаю, что нужно говорить о
коллективном творчестве разных специалистов, подчеркнув при этом большую
роль В.Гесте.
ЧТО ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОСТРОИТЬ ГУБЕРНСКИЕ АРХИТЕКТОРЫ?
План 1819 г. был достаточно щадящим для старой доклассической
(неправильной, с кривыми улицами) планировки Уфы, так как в нем в основном
сохранились историческая сетка улиц и архитектурные доминанты (церкви и
административные здания).
Общий контур этого плана представлял собой неправильный многогранник. Он
имел две части: с упорядоченными старыми (веерными) и с новыми
(прямоугольными) кварталами. В новой части (ул. Цюрупы, Революционная,
Гафури) почти все кварталы были одинаковой величины, в старой (территория за
р. Сутолокой, ул. Мингажева) — неправильной формы. Каждая часть имела свой
центр: старая — площадь с приходской церковью (бывшая крепость, сегодня
Монумент Дружбы), новая — Соборную и Верхне-Торговую площади (кварталы ул.
Коммунистической, Ленина, Маркса, Тукаева). Здесь пересекались транзитные
дороги в Оренбург, Казань, Бирск, которые объединяли все площади, в том
числе и две въездные: Сенную (ул. Коммунистическая, Зенцова, Чернышевского,
Гафури) и Дровяную (ул. Мингажева, Революционная, Достоевского).
В перспективе город имел естественное развитие в северном и восточном
направлениях, так как с юга и запада расширению городской территории
препятствовали кручи и низкий затопляемый берег р. Белой. Старые направления
дорог были использованы для организации въездов в город с противоположных
сторон. Также сохранены пристань с переправой (место ниже Монумента Дружбы и
у автомобильного моста). То есть старая архитектура городского «фасада»
(речная панорама) регулярным планом изменена не была.
Генплан предусмотрел отвод территории для кузниц, «магазейнов» (складов),
торга и др., но оставил без внимания места под кладбище, свалки, бойни,
скотомогильники. В результате до второй половины XIX в. они складывались
стихийно в разных частях города.
Таким образом, планировочная схема 1819 г. была создана с учетом
особенностей расположения построек старого города и ландшафта. Это привело к
нарушению геометрической правильности плана. Лучи выпрямленных старых улиц
сохранили асимметрию. Нарушала желаемую симметрию и река Сутолка,
проходившая через весь старый город на север.
На территории нового города с относительно спокойным рельефом местности была
нарушена симметричная прямоугольная сетка улиц с целью сохранения старых
дорог, построек и использования холма для строительства Александровской
церкви с площадью (ул. Маркса и Кирова). Несимметрично расположились
следующие площади: названная Александровская (на холме) и у старых въездов в
город — Сенная (ул. Коммунистическая, Зенцова, Чернышевского, Гафури) и
Дровяная (ул. Мингажева, Революционная, Достоевского). Также нарушали
симметрию дом архиерея на новой Соборной площади (построен на фундаменте
дома наместника XVIII в., сегодня на этой территории Дом Правительства
Республики) и несколько жилых кварталов в юго-восточной части (старые жилые
строения за р. Сутолокой). В то же время это смягчило жесткость новой
схематичной планировки.
Большой заслугой проектировщиков, по моему мнению, является сохранение
достопамятных мест Уфы, дорогих жителям города. Это церковные площади:
старая Соборная площадь (Монумент Дружбы), где находились могилы «славных
защитников Уфы от Емельки Пугача», и старый погост у разрушенного женского
монастыря (Богоявленская церковь на улице Сочинской, 10). Проектировщики
обогатили панораму Уфы, открывавшуюся со стороны реки, новым кафедральным
собором (сегодня на этом месте находится Башдрамтеатр) и сохранили
исторически сложившееся архитектурное оформление главного въезда в город у
пристани с Оренбургской переправой (у автомобильного моста). Сохранили
просторную площадь у пристани, чтобы там поместить торговлю.
Итак, по этому плану предложен ряд новых для Уфы
архитектурно-градостроительных решений: создан новый городской центр
(Соборная площадь) на свободной территории, так как старая Соборная площадь
(крепость) была уже мала; увеличена площадь жилого квартала. Кроме того,
были запроектированы ансамблевая обстройка на Соборной площади, возведение
здания гостиных дворов — на Верхне- и Нижне-Торговой площадях, также
обозначены места для строительства крупных зданий внутри города (полиции) и
на северной окраине — у водоисточников — казарм, госпиталя, рабочего дома,
предложено озеленение города садами и бульварами вокруг нового и старого
центра, выделены прямоугольными площадками естественные пруды.
Указов о районировании городов по социальному или профессиональному
признакам не было, так как обычно дворяне занимали места у административного
центра, купцы — у торгов, ремесленники — у реки. Территория Уфы делилась
условно на четыре полицейские части.
ЧТО НЕ УДАЛОСЬ?
На плане 1852 г. видно, что большая часть города к этому времени уже была
распланирована на кварталы и застроена. Нужно отметить, что в 1890-е гг.
территория города вышла за рамки генплана 1819 г. За 40 лет (1864—1904 гг.)
его площадь выросла с 4,3 до 7,4 кв. верст, то есть в 1,7 раза. Это самый
быстрый темп строительства с момента возникновения Уфы.
Изучив всевозможные исторические документы, я пришла к выводу, что
планировка и застройка Уфы, проводимая согласно генплану 1819 г., проходила
поэтапно:
1) с 1802 по 1865 гг.;
2) с 1865 по 1888 гг.;
3) с 1888 по 1913 гг.
Границы этих этапов обусловлены следующими факторами:
— в 1802 г. Уфа становится столицей Оренбургской губернии;
— в 1865 г. — центром Уфимской губернии, выделенной из Оренбургской;
— в 1888 г. через Уфу проложена Самаро-Златоустовская железная дорога.
Наиболее быстро город рос на третьем этапе, а архитектурный облик Уфы
сложился во время второго этапа.
В 1865 г. Уфа стала полноправным губернским центром. С этого времени после
сорокалетнего перерыва возобновилось строительство общественных зданий.
Формирование здесь религиозного, учебного и культурного центров края
ускорило темпы строительства. В центре города появилась группа учебных
зданий: народного училища, женской гимназии, дворянского пансиона. В
соседних с центром кварталах — губернского музея, театра, зданий Дворянского
собрания и Оренбургского магометанского духовного собрания, мечети.
С 1860-х гг. город начал интенсивно расти. В условиях капиталистической
экономики развивались индустрия и транспорт. Для судоходного сообщения
(первый пароход в Уфе — в 1858 г.) на реках приспособлялись места для
пристаней и переправ. Так, для обслуживания торговой пристани на р. Белой на
северной окраине города в 1870-е гг. возникли Северная и Сафроновская
слободы. В этот период ресурсы плана застройки Уфы 1819 г. стали
исчерпываться. Меньше оставалось свободных участков, рельеф местности
искажал правильную геометрию улиц, да и сама жизнь вносила коррективы.
Говоря о степени реализации этого генплана, нужно выделить следующее:
— застройка велась почти по всем проектным границам;
— осталась невыпрямленной часть кварталов в старом городе (между ул.
Менделеева и Сочинской, набережной);
— не были построены три площади с приходскими церквями, так как территорию
одной из них занял приют (ул. Тукаева, рядом с мечетью, не сохранился),
другой — женский монастырь (Сочинская, 10), третьей — жилой квартал (ул.
Е.Сазонова), зато на углу жилого квартала была построена Никольская церковь
(не сохранилась, ул. Аксакова, 26);
— ансамбль Соборной площади создан с изменениями (не построен дом
губернатора, заменены проекты зданий);
— перенесены места строительства казарм, тюрьмы, госпиталя;
— изменены места отдыха: в жилых кварталах на ул. Пушкина возникли частные
сады для общественного пользования (Видинеева и Базилевского), не посажена
аллея вдоль р. Сутолки (думаю, для этого нужно было снести много построек),
посажена всего лишь аллея на Верхне-Торговой площади (вдоль ул. Пушкина)
вместо озеленения целых двух кварталов, примыкающих к ней с этой же улицы;
— на месте запроектированного сквера построены мечеть и здание Духовного
управления мусульман (ул. Тукаева), рядом на Случевской горе разбит
городской сад (парк им. Крупской).
Все вышесказанное заставило городские власти несколько раз, начиная с 1860-х
гг., ставить вопрос о новом плане, так как план 1819 г. «не согласован с
настоящим» ростом Уфы и не может «служить к устройству города». В 1867 г. в
городскую думу для рассмотрения был представлен новый план «настоящего
положения с распланированием улиц и новых домов», составленный в губернском
правлении. Предполагалось, что этот план рассмотрит общее собрание
домовладельцев, которое изберет для окончательного решения своих
представителей в особую совещательную комиссию. Но принятие в стране нового
городового положения в 1870 г. отложило обсуждение плана Уфы. Имеются
свидетельства, что в Санкт-Петербурге рассматривались просьбы об изменении
части плана Уфы в 1874, 1884, 1886 гг.
План 1819 г. был в 1880-е гг. в основном реализован. Его корректировка и
естественное развитие проходили безболезненно, исключая восточную часть
Старой Уфы. Там улицы не выровнены и до наших дней. Изменения в генплане не
повлияли на планировку улиц, расположение храмов и административных высотных
зданий; более целесообразно были расположены парки, бульвары и отдельные
здания. Например, казармы с северной окраины города перенесены на
Александровскую площадь. Проектировщиками были удачно оформлены почтовый
тракт и речная панорама, в композицию которой были вписаны мечеть с
минаретом (ул. Тукаева, 50) и монастырь (ул. Сочинская, 10).
Надо пояснить, что несмотря на то, что в генплан 1819 г. не вошла
Нижегородская слобода, губернские архитекторы все равно старались навести в
ней порядок. Она выросла в конце XVIII в. как самостоятельное поселение
ремесленников, размещавших свое производство (кожевенное, гончарное,
кошемное и др.) ближе к воде на значительном расстоянии от города.
Солдатская же слобода (сегодня приблизительно в районе пересечения ул.
Мингажева и Ново-Мостовой), хоть и называлась слободой, находилась в
границах города по генплану 1819 г. Она появилась в XIX веке, когда
отставным солдатам стали отводить места для поселений.
НРАВИЛСЯ ЛИ УФИМЦАМ ГЕНПЛАН 1819 ГОДА?
Известно, что в XIX веке столичные архитекторы составляли проекты, а
губернские по ним строили. Так ли все это было в Уфе?
Весь XIX век город застраивался по генеральному плану Уфы, составленному в
1819 г. В 1940-е годы местные архитекторы Н.Лермонтов и М.Сахаутдинова дали
ему положительную оценку. С ними соглашались и краевед Н.Барсов, и другие.
Сравнивая карты Уфы разных лет, можно сделать вывод, что проект был
реализован почти полностью, это говорит о его умелом исполнении. Казалось
бы, эта тема закрыта. Но мне захотелось узнать, что думали сами
современники, какую оценку они давали этому плану, выполненному в основном
петербургскими проектировщиками.
Годы работы в архивах удовлетворили мое научное любопытство. Когда я
перелистывала желтые шершавые листы, вдыхая пыль прошлого столетия и
стряхивая песок (его тогда использовали для подсушки чернил), у меня
захватывало дух от сознания, что к этим документам еще не притрагивались
исследователи.
Корявый почерк письмоводителя зашифровал на целое столетие бесценные
свидетельства градостроительной истории Уфы. Вот они, эти доказательства,
которые я надеялась найти: уфимцы жаловались то на губернских архитекторов,
то на хваленый генплан 1819 года. Значит, в Уфе новые европейские правила
строительства внедрялись не столь легко, порою даже встречали сопротивление.
Почему?
Я думаю, что ответ на этот вопрос кроется в понимании общеизвестного правила
градостроительного искусства: ландшафт и достопримечательности придают
своеобразие застройке. А уфимцы как раз и стремились их сохранить. Далее
привожу доказательства.
Первые уфимцы прислушивались с уважением ко всем древним преданиям об
исчезнувших поселениях, которые якобы находились рядом с Уфимской крепостью.
Они верили, что духи исчезнувших городищ продолжают жить и влиять на жизнь
родного города. Чтобы не разгневать их, эти места не застраивались. Крепость
была построена на «чистом месте», то есть там, где не было древних построек
— могильников и т.п., что мы называем сейчас археологическими памятниками.
На их месте в городе появлялись незастроенные участки-островки. Они и
придавали городской планировке живописность. Для храмов же места выбирались,
как правило, там, где было знамение свыше.
Нужно отметить, что исследователи истории строительства уфимской крепости
использовали только один метод, где критериями выбора места для ее
размещения назывались удобный рельеф местности и другие природные факторы. В
1990—2000 гг. в своих работах на эту тему уфимские историки Р.Г. Буканова и
В.Ф. Сафаров применили тот же метод, но в более расширенном и
аргументированном виде. Однако в современной науке градостроительного
искусства существует и другой метод исследования, где учитывается
религиозный фактор. К примеру, доказывается положение, что в древние века
старались ставить города на так называемом «чистом (хорошем) месте», которое
находилось под божественным покровительством. Московский ученый, доктор
архитектуры, И.А. Бондаренко написал много книг об этом, где доказывает, что
нельзя закрывать глаза на религиозные представления создателей таких
крепостей, которыми была выработана своя методика выбора мест для
строительства. Для некоторых городов ему удалось найти документальные
подтверждения сказанному. К сожалению, применительно к Уфе такие
свидетельства не обнаружены, но и никто не может отвергнуть тот факт, что
строители в те времена всегда начинали работу после молебна и благословения
священника. Они с иконами обходили места, где собирались строить. В этот
момент, как правило, происходили «знамения свыше»: исцеление, паралич,
видение, «глас» и др. Известно, как в XVIII в. было определено место для
возведения Спасской церкви (ул. Октябрьской революции). В этом месте
остановилась икона Спаса Нерукотворного, когда жители переносили ее в собор.
Меня всегда интересовала причина посвящения церквей тем или иным святым.
Почему из такого большого пантеона святых было отдано предпочтение св.
Николаю, Михаилу для наречения их именами уфимских надвратных башен. Какие
«знамения» повлияли на этот выбор? Все эти «чудесные» события фиксировались
в церковных книгах, но они куда-то исчезли.
Откуда появилось предание о городе Тура-Тау (ул. Сочинская)? Думаю, русским
рассказывали о нем башкиры, жившие за рекой. Они могли предупредить первых
уфимцев и об опасных местах, где жили «злые» духи. Обычно они связаны с
преданиями о древних могильниках (городах мертвых) или поселениях.
Православные люди, среди которых было много и суеверных, не могли
игнорировать такую важную информацию, от которой зависели их здоровье и
благополучие.
В XIX в. идеи и практика внедрения регулярного градостроительного искусства
круто изменили подобные представления уфимцев. Во-первых, теперь места для
церквей выбирали сообща столичные и местные специалисты. Во-вторых, я не
встречала в архивах документов, свидетельствующих о строительстве церквей
XIX в. на местах, выбранных каким-то особым методом или на «чистом месте».
Более того, жилые дома возводили на местах старинных кладбищ, и уфимцы в них
спокойно жили. Мне попадались сведения о том, что уфимцы вообще неохотно
переселялись в новые кварталы с широкими улицами и мостовыми вдали от реки.
Это одна из причин, почему новые центры российских городов долго пустовали.
Например, Соборная площадь Уфы, которую начали застраивать в 1820-е годы,
превратилась в долгострой (до 1870-х годов), портящий вид губернского
города, не только из-за недостаточных средств в казне, но и из-за нежелания
горожан вкладывать свои средства в строительство на новой площади.
Перечитывая книгу «Если не будете как дети» М. Чванова, в которой
исследуется история города, я обратила внимание на замечание славянофила
И.Аксакова, которое он сделал в своей книге «Как рождаются города в России»:
«Большая часть из наших городов встают живым протестом против мысли о
возможности возбудить народную жизнь искусственным путем там, куда ее ничто
не тянет (...) и теперь еще найдутся города, пожалованные в губернские, но
остающиеся пустыми, безлюдными, неустроенными, будто недоделанными». Эти
строки вызвали у меня подозрение, что Аксаков написал их под впечатлением от
рассказов об Уфе. Он мог их услышать от своего брата Григория, который был
уфимским губернатором в 1860-х годах и активно занимался вопросами достройки
Соборной площади, гостиного двора, благоустройства города.
Но справедливости ради надо сказать, что и в XIX веке Уфа формировалась не
только «искусственным», но и «естественным» путем. Авторы проектного плана
1819 г. не рассматривали вопрос о засыпке извилистых русел оврагов вдоль
улиц старого города, в результате чего старинный ландшафт как
градообразующий элемент Уфы был сохранен. Но они предложили выровнять «межовражные»
улицы в восточной части старого города, выровнять русло реки Сутолоки (самый
большой овраг Уфы), произведя для этого снос строений вдоль ее берегов и
разбив зеленый бульвар. Только в советское время частично был выполнен завет
старых проектировщиков: были снесены почти все дома вдоль Сутолоки. Тогда
было сделано то, что отказывались делать упрямые жители Уфы XIX века,
усматривавшие в беспорядке кривых линий эстетику, характерную для духовной
культуры их прадедов.
Уфимцы XIX в. «бойкотировали» насаждаемый сверху принцип регулярного города,
привнесенный от западной культуры. Они не митинговали, а, судя по найденным
мной документам, просто не ровняли улицы в восточной части (там в основном
жили мещане) и ругали план 1819 г. в городской думе за то, что он не учел
местных особенностей и привычку жителей почитать традиции.
Выявлены документы 1864 г., в которых современники свидетельствовали, что
Старая Уфа (район г. Уфы) построена без всякого плана, почти все строения
возведены на неплановых линиях. Губернский инженер Черфолио жаловался, что
«чуть ли не каждый домовладелец» строится «по своему усмотрению». Так,
житель Брусянин построил на Малой Казанской (Свердлова) улице каменную
прачечную рядом с домом соседки без всякого разрешения. Впрочем, власти
зачастую и сами добавляли путаницы в это нагромождение дворов и заборов,
усадеб, огородов, бань и сараев. Например, А.Исакову в 1870 г. отвели место
под застройку бакалейной лавки и питейного заведения в глубине квартала на
краю оврага, выходящего к реке Сутолоке. Но «забыли указать» ему, что здесь
были устроены поперечная улица от женского монастыря и проход к
общественному колодцу, а также «не назначили» переулок к самому дому
Исакова. Соседи мещанки А.Кадкиной из Старой Уфы жаловались на архитектора,
разрешившего построить ей дом, загородивший проезд на улицу.
О Старой Уфе, имевшей проулки, усадьбы неправильных очертаний, самый большой
процент в городе «маломерных» мест, в журналах городской думы за 1889 г.
была сделана запись: «Самая старая древняя часть города, носящая название
Старой Уфы, искони застраивалась без всякого соображения с каким-то ни было
утвержденными и проектными планами, и в результате получилось такое
хаотичное расположение кварталов, садов и проулков, что только человек,
родившийся и выросший в ней, сумеет не потеряться в любой ея стороне».
Аналогичная ситуация была с застройкой слобод, самовольно возникших на
окраинах: Нижегородская, Золотухинская (набережная вдоль ул. Сочинской),
Архиерейская, Труниловская (набережная ниже Дома Правительства Республики) —
и даже в центре Уфы, в неудобных к застройке оврагах, в затапливаемых
низинах, на городских выгонах. Селились там бедные люди, которые «по своему
состоянию не могут приобрести внутри города дворовые места при скудности
средств».
Городские власти пытались контролировать хаотичную застройку окраин,
исправлять «неправильные» очертания кварталов. Еще в 1868 г. был составлен
особый план застройки Нижегородки, где указывалось количество земли,
занимаемой каждым домовладельцем. Но из 242 домов только 37 были выстроены
«с разрешения». В Солдатской слободе городские власти сами отдавали землю
под застройку разным лицам.
Застройка новой территории Уфы в 1860—1880-х гг. продвигалась на восток,
равномерно возникали квартал за кварталом. Давняя традиция жить ближе к реке
еще сохранялась, многие состоятельные уфимцы неохотно переселялись в
«верхнюю» часть города, не желали вкладывать средства в строительство
торговых рядов на новой Верхне-Торговой площади. Городские власти
стимулировали переселение. Для этого в 1868 г. было издано распоряжение о
запрете «строения каменных обывательских домов» на Большой Казанской улице
(ул. Октябрьской революции).
Таким образом, критика славянофила И.Аксакова была направлена и в адрес
авторов генплана Уфы 1819 г. как исполнителей воли администрации. Ведь царь
тогда утверждал все генпланы городов.
И все же в основном духовные потребности горожан были удовлетворены.
Например, сохранились в виде городских площадей достопримечательности
дорегулярного города — территории исчезнувших к XIX в. крепости (Монумент
Дружбы) и монастыря с погостом (ул. Сочинская, 10). На месте крепости уфимцы
предлагали установить памятник защитникам города, но дело до конца не
довели. Пмятники в виде часовен и Народного дома, названного в честь
писателя С.Аксакова (Театр оперы и балета), поставили. А разве не стала
городской достопримечательностью одна из главных площадей — Александровская
— с церковью и казармами, перед которыми устанавливали эшафот для публичной
казни? В те времена и железнодорожный вокзал (построен в 1888 г.) считался
достопримечательностью, поэтому архитектура его здания была празднична и
нарядна. Ведь столь редкие пассажирские поезда дальнего следования,
проходившие транзитом через Уфу, становились настоящим событием для
неизбалованных светскими новостями уфимцев. Памятным днем для них стала
транзитная остановка царского поезда в 1914 году. Для приветствия Николая II
собралась вся Уфа.
Таким образом, чтобы давать объективную оценку градостроительной истории,
необходимо изучать историю всех сфер жизни горожан.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
