|
|
НА ВЕЛОСИПЕДЕ
ПО ТУРЦИИ
Жизнь прекрасна уж тем, что можно путешествовать...
Н. М. Пржевальский
Идея велопробега, вначале по Турции, а потом и по другим странам, у меня
возникла давно. Путешественник по своей природе, я морально был к этому
готов. Но только морально. Ни финансовой поддержки, ни тем более
документального обоснования (загранпаспорт, виза на въезд и т.п.) я не имел.
Оформление загранпаспорта не доставило особых хлопот — только деньги плати.
Финансовая сторона далась труднее. Попробовал найти спонсоров. Но не тут-то
было. В одной уфимской туристической фирме идею одобрили, но в помощи
отказали. Я удрученный уехал домой. Решил просто сам копить деньги. Благо
жена нормально отнеслась к моей идее. Вспомнил к тому же, что все
путешественники вначале всегда «скребли по сусекам». Ощутимо помогли друзья,
опять же — морально. Роберт Валеев, который объездил на велосипеде всю
Россию и побывал кое-где за границей, рассказал, как проще и дешевле
осуществить свою мечту. От Роберта я узнал и первые правила поведения в
«загранке» для туристов-путешественников. Основное — всегда быть открытым и
улыбаться. Второе правило, применимое в Турции, — всегда и везде
торговаться.
Наконец все преграды были преодолены, загранпаспорт лежал в кармане, имелись
маломальские деньги, велосипед «Турист», который позаимствовал у друга. У
друзей же взял палатку и спальник, примус «Шмель», собрал вещи для дороги —
чтоб было не тяжело и свободно в пути.
В начале апреля я отбыл в свое первое загранпутешествие. Двое с лишним суток
добирался по железной дороге до Ростова-на-Дону. Оттуда — в Сочи. С морского
вокзала должен был начаться мой путь в «загранку». В попутчиках — несколько
молодых женщин в «коже». Двое из Уфы. «Челночницы». Бывалые дамы
проинформировали, что море штормит и поэтому «Комету» нашу не выпускают. В
Турцию пойдет «их» паром «Карден». Это более 15 часов в море.
…Пройдены все формальности — таможня, погранконтроль. Самые дешевые места на
верхней палубе парома. В салоне кресла типа самолетных. Днем тепло, а ночью
довольно холодно. «Карден» — старая посудина, кое-где ободранная. Но в целом
«жить можно».
Российский контингент весьма разнообразен. «Челноки» в возрасте от двадцати
до пятидесяти лет, молодых женщин больше, чем мужчин. Девицы ведут себя
вызывающе, матерятся в полный голос, курят. Шампанское пьют вместо
газировки, обсуждают, что можно везти туда и обратно.
Спать в креслах не очень удобно. «Челноки», удобства ради, порастаскали
яркие спасательные жилеты и кто как мог устроились на ночлег. Спали вповалку
— россиянам не привыкать к такому сервису.
На каютах различные надписи — на английском, греческом, русском. Это уже
реальные признаки проникновения россиян на Восток.
Частенько турки с опаской заглядывают в наш салон: что делают
«непредсказуемые» русские? Словно боятся: не отмочили бы чего. «Артистов»
среди «челночного» народа хватает. Но много и серьезных людей — постоянно
читают.
Утром пришли в Трабзон. Все в том же порядке — таможня, погранконтроль,
только уже турецкий, и вот она — чужая земля! Трепета, как описывается в
приключенческих романах, никакого нет. Одно любопытство. Интерес к тому, как
живут люди, какие у них обычаи, чем питаются, как одеваются и зарабатывают
на жизнь.
От таможни в город круто вверх тянется узенькая улочка. С обеих сторон
различные вывески, магазинчики, киоски, лотки, рекламные надписи на всех
языках мира, в том числе и на русском. Все это смотрится очень колоритно. Из
каждого магазинчика выглядывают зазывалы. Среди них есть и русские, и
украинцы, но чаще всего азербайджанцы из экс-СССР. Они в гораздо лучшем
положении по сравнению с другими — язык тот же, что и у турков, да еще и
русский хорошо знают.
Улочку называют «русская». На ней можно купить почти все, что нужно, а также
поесть русские блюда в ресторанчике и кафе. Немного пройдя по брусчатке,
попадаешь на майдан — большую площадь. Это центр Трабзона. Здесь полно
автомобилей, народу, полицейских и, конечно, магазинов, кафе, ресторанов.
Я ищу бюро «Туристическая информация» — необходима подробная карта Турции со
всеми дорогами и городами. С помощью полицейских решаю проблему. Но бюро
закрыто — «pasar» (как выяснилось потом, это «воскресенье» по-нашему).
Подождем до завтра. Теперь нужен отель — отдохнуть, переодеться, помыться,
поесть. Отелей много, но требуется подешевле — в центре они дороже.
Потихоньку спускаюсь на велосипеде по окраинной улочке и нахожу то, что
надо. После «торгов» всего за два доллара получаю ключ от номера с видом на
море и порт.
И вот я уже снова в центре города. Глазею на витрины, присматриваюсь, что
здесь и как. Магазинчики маленькие, сплошь набиты товаром. Импортные вещи
дорогие, турецкие, качеством пониже, значительно дешевле. Подхожу к
антикварной лавке. Лежат почти все наши военные ордена и даже медали
«Мать-героиня» и «За доблестный труд». Рядом адрес, куда можно сдавать
подобные ценности. В этой же витрине — кинжалы, пистолеты типа дуэльных и
все, что только может представить себе любитель старины. Обращают на себя
внимание полицейские. Их много. Хорошо одеты, молоды, приветливы,
встречаются вооруженные дубинками и пистолетами. Мелькают рации. Среди
полицейских немало девушек.
Турки народ довольно красивый. Многие женщины ходят в брюках, но встречаются
и полностью замотанные в темные ткани — только щель для глаз. Встречаются
девушки в темных балахонах и в наглухо завязанных платках. Обязательно с
учебниками. Наверное, семинаристки. Немало молодых людей в фесках, с
бородками, с четками и Кораном в руках. Четки вообще носят практически все
мужчины. Полно мечетей, многие радиофицированы. В определенное время, утром
и вечером, раздается гортанное пение муллы.
...Итак, знакомство состоялось. Но пока я увидел лишь то, что «лежало на
поверхности». Меня ожидало еще много открытий — там, на юге страны, у
теплого Средиземного моря…
Утром следующего дня приторочил к велосипеду рюкзак, поставил счетчик,
зеркало заднего вида и выехал в сторону высокогорного селения Мачка. Изучая
карту, обнаружил: там, в семнадцати километрах от села, есть монастырь,
построенный во II—IV веках нашей эры императором Адрианом. Как большой
любитель старины, не мог проехать мимо этого исторического памятника.
По дороге к Мачке меня застиг дождь. Когда начал промокать, решил заехать на
автозаправку «Petrol office». На заправке приветливо встретила обслуга.
Пытался объясниться по-английски, ведь в путеводителе вычитал, что каждый
второй турок знает этот язык, а каждый третий владеет немецким. Позднее
понял: очень немногие (и то, в основном, студенты) слегка понимают
английский. Школьники знают его где-то на том же уровне, что и школьники
России. Немецкий освоили старики, которые по найму работали в Германии.
…Дождь длился несколько часов. Я успел обсохнуть, выпить неимоверное
количество «туркиш чая» — очень вкусного и, главное, бесплатного. Нарисовал
удачный портрет седого старика — работника заправки, за что получил прозвище
«усто» — мастер.
Расставались очень тепло. На обратном пути я обещал заехать снова.
Позировавший мне старик позавидовал: прожил, мол, шестьдесят два года, а так
и не видел еще этот монастырь.
И снова в путь. Снова в гору. Как и ожидал (отметил по карте), открылся
длинный-предлинный туннель. И вот он, высокогорный поселок Мачка. Надо
сказать, что цивилизация заметно коснулась его облика: ресторан, кафе,
супермаркеты, бильярдная, базары и прочие связанные с «капиталистическим
образом жизни» прелести бытия.
В кафе, куда зашел заказать «туркиш чай», собралась толпа молодых турок (от
шестнадцати до сорока лет). Выяснилось, что школьники немного знают
«инглиш», и где-то примерно с час удалось побеседовать «о том, о сем».
Мужчины «подкалывали» меня «наташами» из Сочи, говорили о СПИДе и чеченцах.
Чувствовалось, что им хочется спровоцировать инородца на отрицательную
реакцию, но в чужой стране я позволить себе такого не мог. В результате мы
подружились. Каждый счел необходимым пожать мне руку, назвать свое имя.
Интересовались, почему я не на машине, а на «бицикле».
В строящемся отеле «Salem» языком жестов объяснил, что мне нужен дешевый
номер. За один-два доллара получил приличную комнату с видом на горную
речку. Необходимо было хорошо отдохнуть: ведь утром предстояло подниматься
круто в гору аж семнадцать километров! Дорога оказалась красивой. Что-то
суровое, аскетичное было в природе этого края. Уже на тропе к монастырю как
следует рассмотрел растительность — распускающиеся цветы, хвойные деревья.
Скалы были погружены в туман. И на самом верху, как бы над облаками, как
откровение, громоздился монастырь с окнами-бойницами. В уме не укладывалось,
как можно было соорудить здесь такую махину без грузовых вертолетов.
За мной к монастырю поднимались рабочие — ведутся восстановительные работы.
А рядом строится ресторанчик. Расчет правильный: туристы повалят и наверняка
после такого подъема захотят попить-поесть, насладиться красотами. А сервис
вот он — тут как тут.
Начал спуск буквально на тормозах. Благодаря оранжевому анораку
автомобилисты замечали меня издали, старались объехать. Всё удивлялся: как
же дома здесь строят? Ведь жилища буквально карабкаются к горным вершинам.
Интересно и то, что домишко иной бедный, а на крыше громадная тарелка
спутниковой антенны.
По дороге в Трабзон заехал на заправку, где переждал дождь. Встретили как
родного — смазали отсыревший после дождя «велик», похлопали по спине: «Удачи
в пути».
В Трабзоне зашел поесть в «свою» кофейню. Отобедал горячей фасолью и, не
успев разузнать, как проехать в Самсун, оказался в автобусе на пути к нему.
Дорога тянется вдоль Черного моря. Едем в сторону Стамбула. Автобус
шикарный, двухэтажный, первый этаж — багажный. Велосипед умещается в
нормальном положении.
Автобусные рейсы в Турции дешевые. Стоимость билета тоже можно выторговать.
В автобусе два телевизора, туалет, часовое табло на жидких кристаллах. К
услугам пассажиров — вода, кола, кексы, горячий чай или кофе — по выбору.
После больших остановок проходит стюард. Всем желающим поливает руки
туалетной водой. На остановках-автовокзалах туалеты платные, да и в городах
тоже. На больших остановках на автобус набрасывается бригада мойщиков —
сначала обрабатывают шампунем, а затем щеткой со струёй воды (я ее назвал
про себя «радиоуправляемой») отмывают автобус до блеска, и он снова как
новый.
На очередной остановке спросил по-русски: сколько будем стоять? Молодой
турок ответил по-русски же. Разговорились. Оказалось, что у него в Москве
жена русская и сын четырех лет. Хотел съездить к ним, да в консульстве
задержали, потребовали обновить документы. Чиновник, он и в Турции чиновник.
Фаик, так звали парня, очень скучает по семье, ругает бюрократов.
Обрадовался, что может поделиться проблемой с человеком из России. Я как мог
успокоил его. Выяснилось, что я напомнил турку тестя — православного
священника. Фаик буквально уговаривал меня поехать погостить к нему в город
Адияму, куда он хотел бы привезти и жену с сыном. От предложения я не
отказался. Мне интересно здесь все.
Первое, что сделали по приезде в Адияму, — пошли на главпочту звонить: он в
Москву, я в Уфу. Но ни Фаику, ни мне сделать этого не удалось — провинция. В
Адияме я точно был первым русским. Фаик водил меня и по друзьям, и по
родственникам. Побывали мы в католическом храме, из которого вот уже десять
лет как священник уехал во Францию. Костел чистят, моют полы по праздникам.
Но это теперь больше музей.
Посмотрели древнее городище, которое впечатляет своими размерами и жилищами
в пещерах. Представляете каменные скамьи и постели? Сфотографировались на
память. Дошли до автобусного терминала, заказали место в автобусе до Адана.
Знакомство с Фаиком очень помогло мне. Я узнал много турецких слов, которые
заметно облегчили мое дальнейшее продвижение по стране. Приятно удивило
отношение ко мне местных жителей. Люди сбегались посмотреть на русского с «бициклом»
и большим рюкзаком, а Фаик очень гордился, что привез меня в свой город.
Кормили меня в гостях очень сытно. Сидел на ковре, поджав под себя ноги.
Сначала подавали помидоры, жаренные с яйцами и луком, затем острый суп, кашу
рисовую с мясом и фасоль (тоже с мясом). На закуску — кабачки с огурцами,
пшеном, йогуртом и айраном. И все это — под турецкий чай! Очень вкусно!
Европейский стиль жизни становится здесь все более привычным. Фаик привез из
Москвы синтетическую елку, она стоит в углу, дожидается новогодних торжеств.
Любопытно, что в «главной» комнате дома нельзя находиться в спортивных
брюках и с обнаженным торсом. Это табу. Я об этом не догадывался и заскочил
туда, желая угостить детей конфетами. Но в мгновение ока сориентировался и
быстро вышел. Потом Фаик объяснил мне, что к чему.
Заметил: возле маленьких автомастерских полно грязных, стершихся, иногда
даже полностью «лысых» автошин всяких размеров. Написано «OTO LACTIK».
Оказывается, новая авторезина обходится очень дорого, поэтому собирают и
продают такую, какая есть. Накопишь денег — купишь новую. Город Адияма —
маленький, все здесь друг друга знают, при необходимости дают в долг, долги
при этом записывают.
Очень чтут возраст. Старики пользуются всеобщим уважением. Люди зарабатывают
обычно от пятисот до тысячи долларов в месяц. Многие сидят в крошечных
магазинчиках и продают «шурум-бурум». Много золота и серебра. Серебро
дешевое, да и золото, в переводе на наши деньги, тоже, но низкой пробы.
Меня пригласили приезжать в гости еще. Обязательно, сказали, нужно побывать
на древнейшем городище — посмотреть памятник археологии Немруд. Это место
паломничества археологов со всего мира. Я решил, что когда-нибудь приобщусь
к ним. А пока…
В Адане вышел из автобуса, подкрутил велосипед и в путь — на юго-запад, в
Мерсин.
До Мерсина не доехал — темнеет рано. В половине восьмого вечера попал в
городок Тарсус. Остановился в «CHIHAN PALAC». Отель был переполнен,
подешевле номера найти не удалось.
В гостиницах, кстати, очень экономят электричество, лампочки маломощные и
писать приходится практически в темноте. Завтра заночую в палатке — пора
переходить на автономию.
Передачи по телевизору те, что мне удалось посмотреть, — сплошной терроризм.
То судят кого-то, то убивают. В Турции есть своя «болевая точка» — Северный
Курдистан. Там постоянно идут боевые действия и льется кровь. В остальных
регионах все спокойно.
Вечером вышел из отеля — посмотреть город. Витрины увидел такие, что ахнешь.
Бытовая техника, велосипеды, которых никогда не встречал (можно даже собрать
из частей), оптика, спортивные принадлежности — все, что заблагорассудится.
В центре — чистота, на окраине — грязь. В гостиницах — полы из бетона с
различного цвета крошкой. Красиво, но непривычно. Интерьер оформлен как-то
по-казенному.
По железной дороге носится на приличной скорости что-то подобное нашей
«стреле» — два обтекаемых вагона. Поезда маленькие, колея узкая, как у нас
на Сахалине. Вагоны допотопные. Поездки обходятся очень дешево. Но железная
дорога есть не везде.
Неделю назад мне в Трабзоне говорили, что видели американцев, «едущих
кругосветку» на «бициклах». Сегодня из окна автобуса заметил две пары: в
касках, шортах, с велорюкзаками — возможно, это они и есть. Хотелось бы
встретиться в пути.
В отеле «CHIHAN PALAC» спал плохо: турки курят и громко разговаривают — дым
коромыслом и шум невероятный.
Добрался наконец до Мерсина. Сижу в мотеле на окраине города. В пятнадцати
метрах плещется Средиземное море — по-турецки «Акдениз». «Ак» — белый, «дениз»
— море. «Белое море» между Европой и Африкой, интересно. Успел «помыть ноги»
в этой древнейшей воде. Температура плюс 17—18 градусов. Но никто не
купается. Думаю, если залезу в воду, то меня не поймут.
Мерсин очень красив. Город такой, какой я прежде видел только по ТВ. Пальмы
на берегу, чистота, цветы благоухают. Преследует запах жасмина — будто идешь
по цветущей аллее.
Правду говорят, что простые люди лучше понимают друг друга. Остановился
купить у бедняка фруктов, так он мне их бесплатно отдал — апельсин, две
большие помидорины и два огурца. Я хотел хотя бы напоить продавца
кока-колой, но он отказался, — только что пива попил.
В дороге я принципиально ничего не пью. Тяжко крутить педали после этого.
Иду иной раз на пределе, несмотря на то, что всю зиму тренировался на
слаломной горе. В Турции крутые и длинные «тягуны», и их почему-то больше,
чем спусков, — шутка.
Сегодня крутил педали до семи вечера. Около 90 километров отмахал. Сильный
ветер очень мешал, буквально с дороги сдувал. Машины догоняли, сигналили —
приветствовали. Ни разу не видел машин, идущих порожняком. Грузовых очень
много — громадные «рено», «форды», нагружают их очень основательно:
апельсинами, перцем зеленым, бананами, дровами, досками, бревнами.
Обязательно закрывают пологом и обвязывают крепко веревками — очень надежно.
У нас ничего подобного для сохранности товара не предпринимают.
Турецкие дороги хороши, но круты — сплошь повороты, туннели и пропасти.
Туннели, правда, хорошо освещены, и там обязательно есть телефон.
Впервые наблюдал, как зреют апельсины, лимоны и кактусы-опунции, которые,
как и лимоны, имеют желтые плоды. Их употребляют в пищу, варят из них
варенье, похожее на облепиховое. Во дворах многих домов видел фикусы в два
обхвата.
Строят турки очень красиво. Особенно удивительно работают с камнем. Мрамора
различного у них «море». Называют его «мер-мер». Здесь знают, как его
обрабатывать, как лучше использовать, — чувствуют материал. Дома в Турции
почти всегда с плоской крышей. На крыше — спутниковая антенна и солнечные
батареи для согревания воды. На набережной Мерсина стоит турецкий
истребитель французского производства — «мираж». Пожалел, что далеко упрятал
фотоаппарат: классный был бы снимок — море, мечети и суперфайтер
(истребитель)…
Разговорился на одном КП с солдатами (они немного знали английский).
Оказывается, турок в армию призывают до 60 лет. Служат они 18 месяцев.
Возвращается турок из-за границы в свои 59 и, если не служил в молодости, то
будьте добры — отправляйтесь в казарму на общих основаниях.
Повсюду, в мыслимых и немыслимых видах, формах, цветах и материалах —
портрет Кемаля Ататюрка — вождя турецкого народа. Везде имеются его музеи.
На деньгах его портреты.
Похоже, пол-Турции в древних городищах. Известняковые горы продолблены, в
них было жилье. Очень много развалин дворцов — кале, как их называют турки,
амфитеатров, некрополей. Для любителей экзотики и антики — просторы
необозримые: ведь Турция возникла на останках древней Византии.
Интересно, что в Турции нет кровососущих насекомых — мошки, комаров и мух,
от которых у нас ни спрятаться, ни скрыться. Висят туши мяса — и ни одной
мухи. Я глазам своим не мог поверить — фантастика. Климат, видимо, не
располагает.
Ночую в палатке на берегу Акдениза. Ни от кого не зависим. Проехал сорок
километров. Перед большим перевалом меня догнал легковой грузовичок «ниссан».
Водитель остановился, машет мне. «Ду ю спик инглиш?» — спрашиваю. Отвечает:
«Ноу, ноу». Но жесты говорят сами за себя, и мы уже в одной кабине — едем
дальше. Велосипед мирно стоит в кузове. Оказалось, нам по пути. Я — в
Анталию, водитель — в Акамур (это не доезжая примерно 300 километров до
«пункта назначения»). Попутчик — отличный мужик. Шеф по изготовлению дверей
и всякой всячины из дерева. Я ему свою керамику показал на фотографиях, ему
понравилось. Бывший футболист, играл за «Галатасарай» в 80-х. Остановились
возле сакли — надо перекусить. Там йогурт холодный подают. Он мне в Турции
очень понравился, и футболист это понял, подшучивал потом всю дорогу. Пока
гуляли, нам хлеб со щавелем, салатом, зеленым луком и творогом запекли.
Запивали его холодным айраном. Великолепно! Потянулся за деньгами, но «шеф
по дереву»: «Нет-нет, я угощаю». Подарил ему за это три значка. В том числе
и маленького Ленина (октябрятский). Объяснил, кто изображен. Попутчик мне и
говорит: «Это для вас то же, что для нас Кемаль Ататюрк». Не стал его
разубеждать.
Расставались тепло. Обменялись адресами. Далее пошла такая тяжкая дорога,
что во сне не приснится. Поднялся на горный перевал, еле ноги волочу. Вдруг
догоняет меня шикарная легковушка, сигналит. На хорошем английском пожилой
турок спрашивает: откуда, что и кто? Все расспросил, его жена угостила
печеньем и вдвоем уже пригласили на чай — через пять километров будет вилла,
заходите... В предвкушении горячего душа и чая я, видимо, не заметил
дорожного поворота и проскочил мимо. Потом здорово сожалел...
А море тут как тут. Сижу на берегу. И вдыхаю его запах. Утром искупаюсь.
Купальный сезон открыл я в Турции 13 апреля. Решил сделать дневку,
отдохнуть. Недалеко рыбный ресторан, питьевая вода. Туалет — рядом. Кстати,
о туалетах. Они везде, и очень чистые. Туалетной бумаги, правда, нет, но
есть кумган или его подобие. Рядом умывальник с краном и хорошим туалетным
мылом.
Волей судьбы я в Анталии! Но по порядку. Утром подобрали меня два молодых
парня на «шкоде» — грузовичке. Начали писать на сигаретной коробке: кто с
какого года — 1967, 1968. И я — 1944. Они несказанно удивились: дэда? А я и
есть уже деда: внучка растет.
Когда остался один, вдруг обнаружил, что у переднего багажника ушко
отвалилось. Пришлось на ходу искать подручный материал и ремонтироваться.
Нашел выброшенный «глушак». Кто-то его проволокой привязывал, вот она мне и
сгодилась. Получилось все о'кей. Еще немного проехал, и стали лететь спицы
на заднем колесе. Опять остановка, а уже темнеет. Собрался ставить палатку,
да рядом рабочие с банановой плантации предложили строящуюся виллу. С
радостью согласился.
Взялся за ремонт велосипеда. Понадобился напильник. Вышел с колесом на
дорогу — ни у кого нет. Метрах в восьмистах — дом. В доме обнаружил мужчину
лет 70, но напильника не оказалось и у него. Хозяин, правда, быстро
сообразил, что к чему, выгнал из гаража новехонький «рено», бросил мое
колесо в багажник, и мы понеслись вниз, в Аланью. Подвез к маленькой
мастерской. Там и решили проблему. Я сердечно поблагодарил моего спасителя и
его внучке подарил несколько значков.
Расслабившись было от гостеприимства, в Анталии быстро пришел в себя, увидев
цены в гостинице «Нокта». Выйти из положения помогло случайное знакомство с
музыкантом из Ташкента Виктором. Вместе с женой вот уже четыре года работает
здесь по контракту — в оркестре. Его все знают, и это решает дело:
устраиваюсь на жилье по сносной цене.
В отеле встретил футболистов-спартаковцев из России. Приятно после столь
длительного перерыва поговорить наконец по-русски.
Анталия, конечно, производит впечатление — красивый город, слов нет! И
товаров не счесть, и цены на них продавцы снизить готовы — только покупай.
Мне сказали: приходи, для тебя снизим цены больше, чем для других! Узнали,
что я на велосипеде путешествую.
Заглянул в книжный магазин. Там заметил странную пару молодых людей: он в
коже, без кисти правой руки, она — молоденькая девушка, похожая на русскую.
Разговорились. Оказалось, что они американцы — странствующий поэт и его
жена. Мужчина назвал себя, только имени его на слух я не уловил.
Познакомился еще с таким же, как я, бродягой-велосипедистом из Бельгии.
Путешествует уже третий месяц, проехал Сирию, теперь по югу Турции едет в
Стамбул. Тоже рассчитывает быть в Памуккале — известном всей Европе городе с
целебными термальными водами — и в сентябре возвращается домой. Зовут Ксавье
де Буа, 29 лет. Ночевали в одном номере, пообещали друг другу прислать
приглашение на въезд в свою страну. «Только не зимой», — попросил Ксавье.
Работает он инструктором по вождению автомобилей, может себе позволить шесть
месяцев в году разъезжать по миру. Расспросил меня о жене, о семье и о том,
как близкие относятся к моим путешествиям — ведь времени и сил это дело
отнимает много.
Позавидовал я велосипеду своего нового товарища — 21 скорость, рама из
углепластика, очень толстые колеса. Нагрузил его Ксавье тоже очень крепко.
Только снаряжение не чета нашему — легче в два раза: и палатка, и спальник,
и газовый примус...
Здесь же, в Анталии, познакомился с Лерой из Санкт-Петербурга. Безработная,
объездила все европейские страны и продолжает путешествовать. Позавидовал,
попросил научить, как это делается. Но у каждого, видно, свои секреты.
На пути из Анталии встретил англичан — тоже на велосипедах, Боб и Ричард.
Транспорт у них такой же, как и у Ксавье. Путешествовали в прошлом году по
Африке. И сейчас уже семнадцатый день в пути по Турции. Ричард удивился:
«Разве россиянам теперь можно просто так путешествовать?» Отличные ребята.
Жаль, что едем в разные стороны — была бы великолепная языковая практика.
Нашел красивое место и искупался. Все отлично. Только ветер холодный.
Поднялся высоко в горы, и здесь меня настиг дождь. Пришлось ехать не
останавливаясь — укрыться практически негде. Промерзнув до костей, решил
заночевать в гостинице.
В Кале, маленьком, показавшемся неприветливым из-за дождя городишке, нашел
сносный по цене отель. Но когда осмотрели номер, хозяин поднял цену вдвое.
На мои возражения ответил: «Это ваши проблемы». Вышел рассерженный и пошел
куда глаза глядят. Оказалось, что они глядели на четырехзвездочный отель.
Решился попробовать устроиться там, и вот удача: сторговался недорого. Номер
оказался «люкс», весь отделан деревом и устлан коврами, а душевая — с
горячей водой. Чисто и удобно. Здорово! Да и терминал рядом. Поеду на
автобусе. Время уже поджимает, отпущенный визой месяц на исходе. Из-за дождя
отстал от «графика».
В дороге встретил пчеловода. Он вывозил пасеку на сбор меда с цветов. Хотел
поговорить с ним подробно об этом деле, но турок, к сожалению, ни по-русски,
ни по-английски не понимал. Вспомнил об этом эпизоде, когда варил себе
завтрак на лоджии своего «звездочного» отеля — захотелось медку.
Довольный складывающимися обстоятельствами, пошел готовить «бицикл» к
дальнейшему путешествию. В холле увидел за завтраком мужчину и женщину в
велотрико. Пожелал им приятного аппетита. Мужчина тут же вышел за мной «на
разведку» — какая, мол, им предстоит дорога, на что обратить внимание в пути
— в общем, все, о чем обычно стараются узнать спортсмены при подобных
встречах. Путешествие на велосипедах, похоже, становится настоящим спортом.
Только на своей трассе я встретил уже столько коллег по увлечению! Вот и эти
с тем же. Они голландцы. Вторую неделю колесят по Турции. Пожелали друг
другу «Good luck» — всего хорошего.
Добрался до Денизли. Это довольно большой город. По дороге в Памуккале его
обычно посещают иностранцы. Памуккале — восьмое чудо света — почитается
туристами всего мира. Поэтому в Денизли делают все для улучшения турсервиса.
Денизли находится высоко в горах, и это уже чувствуется — прохладно…
Снежные вершины рядом, и поэтому все здесь только распускается и зацветает.
Рано утром еду в Памуккале — это восемнадцать километров от Денизли.
Узнается городок сразу: горы сверкают как во льдах. На самом деле это
кальциевые отложения, образованные источниками с температурой плюс 40°С. По
легенде, здесь принимала омолаживающие ванны сама Клеопатра. Любопытно
осмотреть и развалины некрополя, амфитеатра и музея.
На велосипеде мне удалось подъехать к достопримечательному месту не с
«парадной» стороны. Поставил «бицикл» в кустах, сварил завтрак на лоне
природы, отдохнул как следует и затем уже поднялся к источникам. Вода
образует здесь своими отложениями ступенчатые ванны по пояс глубиной. Они
переходят одна в другую. Туристы, кажется, собрались в этой огромной
купальне со всего мира. Многие с фотоаппаратами и видеокамерами, в
купальниках и без. Одни просто «омывают» ступни, едва подтянув брюки, другие
отлеживаются в ваннах — красотища! Ради одного этого зрелища можно проехать
всю Турцию. Многие туристы приехали сюда «на ванны». Удалось поговорить с
тремя молодыми румынами и двумя американцами, которые пришли в дикий
восторг, узнав, что я из России и, тем более, велотурист. Самый юный из
новых знакомых вспомнил всех наших хоккеистов, играющих в Северной Америке,
и похвастался: он занимается на родине горным велосипедом.
Подсел к симпатичной девушке, она оказалась бельгийкой. Она невольно слышала
наш разговор с американцами и сказала, что теперь все про меня знает. Тогда
пришлось рассказывать ей про ее соотечественника Ксавье де Буа из Брюсселя.
Удивилась.
На прощание мы сфотографировали друг друга.
Между тем мое путешествие неумолимо близится к финишу. В Анталии заходил в
полицейский офис узнать, где можно найти российское консульство. Мне
объяснили, что здесь его нет. Есть только в Стамбуле и Трабзоне.
Беру, торгуясь, билет до Стамбула. Здесь шесть фирм продают эти билеты.
Сервис примерно у всех одинаков, а цены — как повезет договориться с
представителем фирмы. На терминале уши хоть зажимай от криков зазывал.
Рассчитываю ехать так, чтобы большая часть моей поездки пришлась на ночь —
не нужно будет ночевать в отеле. А день высвободится для осмотра
достопримечательностей. Экономить приходится не только деньги, но и время.
…И вот скоро Стамбул. Трудолюбию турок не устаешь удивляться. Километров за
десять до Стамбула горы обступают дорогу. Чтобы обезопасить движение от
падающих камней, горы полностью обтянули сеткой «рабица». Труд —
титанический.
Получаю новую порцию волнения: мы вступаем на главный мост страны. Он очень
изящен на вид (но только на вид — конструкция очень прочная), витиеват.
Погода слегка дождливая. Не жарко.
Хочу устроиться на день в отель и поездить по Стамбулу налегке. Цены за
номер колеблются от 15 до 25 долларов. Самые низкие — на окраине. Мне
объяснили, что нужно попасть в комплекс Аксарай (Белый сарай) — там вся
улица из одних отелей. Нашел его, но цены там еще выше.
Дождь усиливался. Сначала стал грязным велосипед, потом рюкзак, а потом и я.
Дешевых отелей нет. Правда, это по моим меркам. Когда довелось спросить о
расценках двух русских разбитных девиц, они ответили: «Да здесь все отели
дешевые!»
Поразило, что за всю месячную поездку не видел ни одного пьяного.
Употребляется только чай и пиво. Трезвая страна. Но курят очень много и
везде. Особенно это жутко переносить в автобусах дальнего следования —
никакие кондиционеры не спасают. Женщины в куреве не уступают мужчинам. Не
останавливают пассажиров даже дети грудного возраста.
Стамбул произвел впечатление города суетного. Попал я в него во время
детского праздника. Все бегали по улицам вдоль и поперек, не обращая
внимания на правила дорожного движения. В автобус можно сесть не на
остановке и выйти из него таким же образом. Очень много полиции и
жандармерии. Возле городской тюрьмы — демонстрация. Человек двести толпится
с передачами. Много вооруженных автоматами полицейских — все начеку.
Улочки здесь очень узкие. Двум машинам не разъехаться. Окраины грязные.
Что-то в этом есть наше, родное. Но в центре — чисто.
Итак, основной маршрут позади. Остается подвести итог тому, что увидел, что
узнал.
Турция на 70 процентов — горная страна. Здесь есть горы высотой до трех
тысяч метров со снежными вершинами. Равнина, на долю которой остается
тридцать процентов площади, — каменистая, красно-бурая земля. При этом она
почти полностью (на 80 процентов) покрыта теплицами — и под полиэтиленовой
пленкой, и под стеклом. Турки выращивают помидоры и безмерно любимый ими
перец, огурцы, зеленый салат, цветы. Сажают деревца. Есть даже саженцы
банановой пальмы — по весне их высаживают в грунт. На соцветие надевают
полиэтиленовый мешочек — для тепла и чтобы птицы не клевали. По мере роста
бананов мешок меняют. Так они и вырастают в мешке. Люди здесь работают
буквально как муравьи.
…Еду в Трабзон. За месяц, что провел в Турции, могу судить об автосервисе. В
данной фирме — «Туризм-шоу» — он плох. Две женщины, челночницы из России,
согласны со мной. Билет дорогой, а стюард и стюардесса заняты только собой —
редко когда предложат воды, колы или горячий чай. Покормили лишь через
восемь часов пути — кофе и кекс. Но это просто небольшая ложка дегтя в
большой бочке меда. Остальное все — «на отлично»!
Вот и Трабзон. Иду как по своему городу — все здесь знаю. Устраиваюсь в тот
же отель и в тот же номер за два доллара — на правах «постоянного» клиента.
Ем в том же кафе: хозяин доволен — есть постоянный клиент, встречает с
радостью. Опять дождит. Покупаю на завтра билет за пятьдесят долларов на
«Комету» до Сочи. Утром куплю подарки домашним — и прощай, гостеприимная
Турция! Да здравствует Россия!
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
