О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2006 г.
РуЖи
|
Евангелие… от Бортко
Телесериал «Мастер и Магарита», несомненно, держит зрителя в напряжении.
Это не дешевое кино про похождения бандюка или проститутки, с судьбами
которых интеллегентному человеку знакомиться просто не интересно. Владимир
Бортко – сам Мастер, и его фильм по булгаковскому «Собачьему сердцу» я
считаю шедевром своего времени, восьмидесятых годов. Но стоило ли ему
браться за экранизацию «Мастера и Маргариты»? На мой взгляд, нет. Дело в
том, что как упертый демократ Владимир Владимирович слишком зациклен на
предании анафеме сталинской эпохи. Именно под этот заказ и на сей раз
девались ему немалые деньги. Едва начиная съемки, режиссер доверительно
говорил дьякону Андрею Кураеву: «Поверьте, я сниму фильм так, что читатель
поймет, что это просто большой антисоветский фельетон, и я сниму с этого
романа всякую мистическую ауру». Вот какие на самом деле были цели у этого
крупного антисоветского проекта.
Таково объяснение, почему вроде бы в христианском сериале снялось такое
количество актеров, которые никогда не были замечены ни в одном православном
телевизионном проекте или иной религиозной манифестации. Более того,
некоторые из них замешаны прямо-таки в нехороших политических действах,
вроде подписания расстрельного письма «Раздавите гадину!», в котором,
например, гражданин Басилашвили призывал уничтожить россиян, восставших
против ельциновской власти в октябре 1993 года. Неудивительно, что ему была
доверена роль Дьявола! И странно, что Маргариту не сыграла другая
подписантка фашистского призыва – Лия Ахеджакова.
В итоге, фильм Бортко свелся к шаржевому, неглубокому показу «советской
действительности», к плакатной, картонной агитке против советской власти.
Несколько запоздало. Ведь жизнь загнанного, простого человека сегодня уже
настолько несравнима по качеству с советской, даже несмотря на то, что мало
кто из нас и тогда катался как сыр в масле, СССР представляется многим едва
ли ни небесным раем. Возможно, страх, что народ действительно вскоре, выйдя
толпой на улицы, взревет: «Назад, в СССР!» - и вынуждает спонсоров
телевидения раскошеливаться на разные «московские саги» и прочую
фельетонистику. Даже с участием ряженых из пошленького «Городка».
Именно поэтому так скучно, невыразительно, серо выглядят на экране
полуживой, словно инвалид, Мастер. Будто бы он и впрямь только что из
лагерей. Именно поэтому он такой высосанный, обескровленный, едва движущийся
и замороженый. Вот, мол, братья, смотрите, какими нищими и убитыми были при
советской власти самые гениальные из писателей! Вот только «высосал» героя
не Булгаков, а г-н Бортко своей трактовкой великого романа.
Тосклива и местечковая Маргарита, весь пафос и ум которой ушли в показ
пышненькой наготы да в мощные басовитые выкрики голосом уличной торговки
рыбой: «Я – ведьма! Я –ведьма!» А раз обе фигуры, Пьеро и Мальвины, вышли
под руками кукловода - Бортко уныло – депрессивными, а не живущими на экране
полнокровной и самостоятельной жизнью, становится непонятно, почему эти двое
нашли и выделили друг друга среди толпищ многолюдной Москвы, за что
полюбили, почему проявили чудеса верности и преданности.
Верность, преданность – проявления сочной, сильной души. И у Булгакова
Мастер отнюдь не жалкий, раздавленный зэк. Поэтому и уходит к нему жена
высокопоставленного начальника. Поэтому его фантазия и уносит его всей своей
мощью в цветной мир стихии ближневосточного уголка Римской империи. У
Булгакова Мастер попадает в психушку после того, как его роман всеми
отвергнут. Сильная страстность, с которой созидается роман о Понтии Пилате,
оборачивается разбитым сердцем. Действие равно противодействию. Но у Бортко
роман пишет неуверенный в себе, загнанный человек, давно уже - на пороге
смерти. Остается лишь удивляться тому, как смело обращается режиссер с
русской классикой, с продуктом чужого творчества! По какому праву
переписывает Булгакова?! Как посмел изуродовать не ему принадлежащие
образы?!
Как сын священника Михаил Афанасьевич прекрасно понимал, что люди хоть и
вольны поступать, как им подсказывает совесть, являются ешё и продуктом
воздействия на них невидимого мира ангелов и бесов. Он и сам прошел
множество искушений.
В гражданскую – наркоман. Вылечился исключительно упорству и старанию жены,
без неё бы просто погиб, и никакого бы романа о «Мастере и Маргарите» не
было бы. Но оставил супругу тотчас, как перебрался в Москву. Действительно,
жена высокого военного начальника показалась соблазнительнее, интереснее,
чем та, что знала его дурные стороны, светлее и чище. Бог ему судья! Но
«пуля» догнала и в столице. Уже в новой, более задавшейся жизни. Невроз,
депрессия были так сильны, что, по выражению писателя, и покончился бы жизнь
самоубийством, кинувшись под трамвай, но трамвая боялся. Выход на улицу
сопровождался ужасом и страшной душевной болью, загонявшей писателя обратно,
в стены квартиры. Надо отдать должное супруге Елене Сергеевне и самому
писателю: была преодолена и депрессия, писался «Мастер». Но наследственная
болезнь довершила убийство великого русского человека: она унесла Булгакова
в могилу в том же возрасте и от того же недуга, что и его отца. Болезнь
подчас похожа на нападки Дьявола! Он знал, о чем писал! Но на долю Мастера
выпало несравненно меньше!
… А прежде был финал романа «Белая гвардия». «Всё пройдет, - пишет Михаил
Афанасьевич, словно успокаивая самого себя. - Страдания, муки, кровь, голод
и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся… Нет ни одного человека, который
бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них?»
В годы, когда это пишется, в 1923 – 24, фактически происходит распятие
Русской Православной Церкви, и уже невозможно упоминать в литературе имя
Христа. И это слово заменяется Михаилом Афанасьевичем на более туманное –
«звезды». Прием знакомый, но и намек понятный! Мучения человека и
человечества пройдут, а вот «звезды останутся».
Тогда о чем «Мастер и Маргарита»? Роман завершен в сороковом, перед смертью
Булгакова, который знал уже, что умирает, и который знал, что Вторая Мировая
война началась. И ему надо было оставить своё завещание потомству. И тогда
он говорит романом и о том, что пока ещё хорошо известно его современникам:
«Иисус существует!», но и о том, и прежде всего о том, что Дьявол давно
между нами! Дьявол, чье имя переводится как «лжец», «клеветник» и «раздиратель».
То есть ссоритель русского народа, заставивший поднять руку брата на брата
во времена гражданской. И вот он уже в Европе. Что же делать в ситуации,
когда враг вошел в каждый дом, заглядывает в каждое лицо, в каждое сердце?
Когда он управляет самими желаниями ослабевших людей? К тому же, ставшими
уже маловерами! Не боятся! Не трусить! Не предавать! Друг друга! И, конечно,
ЕГО.
Говорит ли об этом фильм Бортко? Раскрывает ли истинную тему романа? Нет,
почти не замечает её. Вот как трактует тему телефильма всё тот же
Басилашвили. Сл слов Андрея Кураева: «Сталинская муть, гнусь, страх, и вот в
этом мраке живут два гениальных человека - гениальная любовница Маргарита и
гениальный писатель Мастер, который угадал, что гениально, что на самом деле
происходило в Иерусалиме две тысячи лет тому назад». «И у Безрукова подобная
же позиция», - высказался на днях в «Эхо Москвы» Андрей Кураев.
Речь о том путаннике Сергее Безрукове, который сыграл в «Бригаде» кровавого
убийцу, в другом фильме оболгал убиенного Сергея Есенина, навесив на него
ярлык «голубой». Сам лжец и клеветник, раздиратель! Не случайно, когда
Безруков-Иешуа глядит на нас из-под длиннющих волос с экрана преувеличенно
большими и нерусскими глазами, он похож не на смиренного Иешуа, а на
плутующего с нами сатира. Природу личности невозможно скрыть ни за какими
актерскими масками! Так что, если он тужился сыграть Бога, никакой
«реконструкции» евангельских событий не получилось – кишка тонка. Когда
Иешуа везут в клетке, хорошо видно, как колышится под кожей Безрукова
ресторанный, наетый жирок хорошо живущего лицедея!
Перед постановкой картины, они даже не почитали исследования Михаила
Дунаева, преподавателя Московской Духовной Академии, по шеститомному
учебнику которого «Православие и русская литература» обучаются уже тысячи
студентов нашей страны. Сегодня роман Булгакова преподается в старших
классах школы. Но как?! Учебник Дунаева – едва ли не единственный, в котором
дается литературоведческий разбор произведения с позиции православной
духовности. Но фильм Бортко опасен тем, что он станет вводить детей и
педагогов в заблуждение, потому что неверно трактует этот, последний труд
Михаила Афанасьевича.
Меж тем, Дунаев едва ли единственный говорит о том, что имеется значительное
расхождение между Священным Писанием и романом об Иешуа. Перед нами как бы
ещё одно Евангелие, которое сам Булгаков называл то Евангелием от Воланда,
то Евангелием от Сатаны, то Романом о Дьяволе, то Черным Богословом. Но
можно назвать «Евангелием от Мастера». Хотя Воланд почти сразу замечает:
«Имейте ввиду, что Иисус существовал», - Иешуа не Иисус, и Булгаков самим
названием романа подчеркивает, что Иешуа вовсе не главная фигура.
Да сын священника и не посмел бы перессказывать Евангелие, Слово Апостолов,
художественным словом. Зачем? Была ли в том нужда? Хотя и запрещенное,
Евангелие хранилось в доме моей бабушки. Хранилось оно и в миллионах других
русских семей. Хранилось не просто так, а как Слово Божье, завещанное
стариками будущим поколениям русских. В этой ситуации Булгакову лучше было
вообще не трогать Вечную Книгу, не играть с ней. Но он воспользовался
преступлением Понтия Пилата. А заговорив о Понтии, невозможно было ничего не
сказать о том, кто же был предан им.
Имя Иуда давно стало нарицательным, его можно было и не опускать. Оно в
романе Мастера сохранено. Но вместо «Иисус» надо было дать нечто похожее. Но
только лишь похожее! Ибо имя любого распятого Пилатом невольно связывалось
бы с Христом. Поэтому возник Иешуа. Но всё-таки не Иисус. Кроме того, не
надо забывать, что это роман внутри романа, то есть история, написанная не
столько Булгаковым, сколько Мастером. Зачем спас рукопись от огня Воланд?
Пожалел беднягу писателя? Нет, вымысел Мастера был ему по душе.
Составим характеристику Иешуа по произведению Мастера.
«Я не помню моих родителей». Меж тем, подлинный Сын Божий говорит своим
ученикам: «Как Отец знает меня, так и Я знаю Отца». То есть явно указывает
на свое божественное происхождение.
За Иешуа неотвязным хвостом ходит Левий Матвей, явно ему неприятный. Один. А
у Иисуса было 12 учеников, и учеников любимых. Опять нарочито грубый отход
от евангельской истории.
Иешуа неприязненно и недоуменно замечает Понтию Пилату на допросе по поводу
записей Левия: «… он неверно записывает за мной… Я однажды заглянул в этот
пергамент и ужаснулся… Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но
он вырвал его у меня из рук и убежал». Иначе говоря: Иешуа вовсе не нужны
были ученики. Да и странновато дичившемуся его Левию, с козлиным (!)
пергаментом под мышкой, сближение с «учителем» словно втягость. В то время
как истинный Сын Божий пришел на землю для того, чтобы зародить в обществе
отпавших от Него евреев и никогда не знавших Его других народов – новую
религию, веру в Него – христианство. Ему нужны были и ученики, и долгие
проповеди, которые он вел среди них, да и сами четыре Евангелия Луки,
Матфея, Марка и Иоанна были Боговдохновлены свыше. Можно сказать, Евангелия
создавались по воле Иисуса и при его поддержке!
У Иешуа задача куда более скромная! И отнюдь не божественная!
Чтобы понять какая, давайте заглянем в роман Мастера.
«Что есть Истина?» - спрашивает Иешуа Понтий Пилат.
Евангельский Христос на это безмолвствовал. Ибо что было отвечать тому, кто
стоял перед Истиной и не замечал ЕЁ? Иешуа, напротив, в романе необычайно
многословен. Да и ответ его никак не религиозен: «Истина прежде всего в том,
что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о
смерти». Это не ответ Бога, явившегося для заключения с человеком Нового
Договора, Нового Завета! Это даже принижение Истины до обыденного сознания,
говорит Михаил Дунаев.
Иешуа, с его экстрасенсорными способностями, которыми обладают и обычные
люди, и колдуны, и бесы, в лучшем случае - доморощенный философ из народа. В
фильме Бортко он, к тому же, как будто страшится долго и витевато
философствовать пред Понтием. Явно не для сильных мира сего, способных
росчерком пера отрубить голову любому, существуют наивные проповеди о том,
что все люди «добрые». Но если перечитать книгу, станет ясно, почему Иешуа в
сериале Бортко выглядит таким немногословным.
В романе Мастера мудрствующий нищий сводит Божественную Истину к идеям
земного обустройства людей, которые называются сегодня «социалистическими
утопиями», а православные христиане нарекают их хилиастической ересью.
Режиссер явно не хотел отдавать телесцену, хорошо проплаченную демократами,
«голосу» сторонника социалистической проповеди. Ещё чего не хватало! Потому
в сериале так невнятно показано, как Понтий, который только что склонялся
выпустить на свободу невинного идеалиста - бродягу, заслышав от Иешуа: «В
числе прочего я говорил, что всякая власть является насилием над людьми и
что наступит время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной
власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости…» - вдруг резко
начинает считать его противником власти кесаря и самой Римской империи и
кричать: «Преступник! Преступник!»
За это и приговаривает Иешуа к смерти. Тогда абсолютно неясно, в чем же
предательство Понтия Пилата по отношению к осужденному! Солдат защищает
целостность своего государства. Он выполняет свой долг. Почему после этого
надо просить Каифу отпустить преступника?
У режиссера не нашлось иного ответа как только: Иешуа – это Бог, и Понтий
Пилат раскаивается в том, что приговорил к смерти Бога. Но истинный Понтий
Пилат не знал, что Иисус Бог! Иначе бы ни за что не осмелился замахнуть на
него. Недаром один из римских императоров, Тиберий, предлагал даже ввести
фигуру Иссуса в пантеон римских богов. Так режиссер фильма входит в
противоречие не только с текстом романа Мастера, но и самой исторической
действительностью, выдавая собственную выдумку за реальность. И получается
Евангелие от Бортко!
Но почему же роман, написанный Мастером, назван самим Булгаковым «Евангелием
от Воланда»? Да потому, что Дьявол чрезвычайно рад любым искажениям
евангельских событий! А искажает их в романе Михаила Афанасьевича Мастер! А
вовсе не сам Булгаков, который хорошо знает Истину!
Хотя Безруков и силится сыграть именно Бога, его Иешуа не похож на
Спасителя. Разнятся они многим, в том числе и характерами. Иешуа робок и
слаб, простодушен, непрактичен, наивен до глупости. Если Иисус оказался
божественно проницателен и ещё да ареста знал, по чьему доносу будет
схвачен, то простоватый Иешуа видит в Иуде из Кириафа «доброго человека». Да
и сам «стучит» на Левия Матвея Понтию Пилату. И здесь, как замечает М.
Дунаев, мы видим пример простоты, которая хуже воровства.
Мастер сознательно выбрасывает из своего романа и самый высший образец
смирения Бога перед человеком. Воскрешавший из мертвых, творивший множество
и других чудес, Иисус мог одним взглядом разметать пытавших и казнивших Его.
Он добровольно принял от них поругание, дабы исполнить волю Своего Отца.
Иешуа же совершенно положился на волю случая и даже наивно просит Понтия
Пилата, дабы тот отпустил его на все четыре стороны. Перед нами именно
Человек!
Но Безруков не понимает этого, не дано ему, что ли?! И его «Бог» как бы
старается трусливо убежать от своего высокого предназначения, от миссии,
возложенной на Него Самим Отцом: «Отпустил бы ты меня, дескать, с креста!»
Ну а что дальше? Может быть, вообще уйти из истории людей, испугавшись кнута
какого-то там Понтия?!
Мастер таким образом проигнорировал высоконравственный пример Бога человеку,
пример, который демонстрировал силу Божественного Духа. Ведь никогда ни один
языческий бог не брал на себя грехи мира сего во очищении души человека. Для
основания же новой истинной веры в Бога нужен был именно такой, невозможный
прежде поступок Бога ради смертного человека. Но Иешуа Безрукова словно
просится выпустить его из самого Евангелия, только бы ни били! На чем и
новую религию-то основывать?!
Безрукову и всей «бригаде» кинорежиссера Бортко, видимо, по душе
придерживаться той версии Евангелия Мастера, которая написана словно по
завету Дьявола, по его наущению. Иешуа в ней слаб, он - человек, и не более
того, распяли человека! Но Безруков, видя в Иешуа Господа, и взявшись
покопаться в Священной истории, которая ему не так уж дорога, приписал к
«евангелию» Мастера, что Иешуа был Богом, но Богом трусливым и жалким.
Настолько жалким, что он, мол, практически вытеснен Булгаковым из романа.
Царствует один Сатана! Он правит миром, воздает людям! Эдакий «санитар
леса»!
Спросим же себя: симпатичен ли нам хотя бы Иешуа в исполнении Сергея
Безрукова? Думаю, что у большинства людей этот хитроватый чудак с
гипнотизирующим, косящим глазом вызывает не лучшие чувства. Он лукав, он
только играет в высокую фигуру. У него нет сил повести за собою зрителей в
жизнь вечную, заражая их примером кротости и Царственным мужеством.
Во всех четырех истинных Евангелиях есть заповедь о любящих, защищающих
правду и претерпевающих за неё. Но Иешуа Безрукова присутствует в жизни
Мастера лишь как фигляр, просящий у «всемогущего» и спокойного словно Бог
Воланда, чтобы тот даровал писателю «покой». Ну а то, что Азазело вслед за
этим убивает Мастера и Маргариту, - «даря им покой», вообще выглядит
«подарком» зловещим. Бог бы так поступить не мог! Он не награждает ни
убийством, ни самоубийстовм! И почему Бог должен просить об услуге Сатану?!
Невозможные взаимоотношения! Бог много-много сильнее! И тут на лицо явная
ошибка уже самого Булгакова: не надо бы и лезть ему в эти мистические дебри,
о которых он всё равно не может рассказать полную правду.
Архиепископ Иоанн Шаховской рассуждал: «Одна из уловок духовного зла это –
смешать понятия, запутать в один клубок нити разных духовных крепостей…».
Булгаков попался на этот крючок! И обольщение читателей удалось! На стенах
московского дома Булгакова верные ему взывали: «Воланд, приди!» Никто не
писал: «Приди, Иешуа!» Или «Иисус».
А эпиграф к первой части романа - слова гетевского Мефистофеля: «Я – часть
той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»? Они ещё более
смешивают понятия добра и зла. Церковь же запрещает сострадать Сатане, он
неисправим, в нем одна Тьма, а действует он, лишь поскольку это позволяет
ему Господь. То есть, конечно, Бог не творит зло руками бесов. Но зло от них
исходящее преобразует во благо человеку. Как правило, следствием такого
преобразования является искреннее раскаяние человека в совершенном им зле, в
грехе.
Но Булгаков и не ввел Бога в свой роман. Везде присутствует один Иешуа –
человек умерший и обретший жизнь вечного духа. Не он ли просит о милости
Воланда для Мастера? А потом и для Понтия Пилата, которого он прощает через
2 тысячи лет, не раньше! Долго же «дулся» «Бог»!
Вот и Ницше заявлял: «Злой бог так же нужен, как и добрый». Спустя много лет
вспомнил эти же слова и наш современник, автор «Ночного дозора» Сергей
Лукьяненко. Но мотивы «Дозора» слышатся и в творении Басилашвили – Бортко:
они активно навязывают нам Воланда - справедливого карателя всего греховного
на земле. Пока Бог отдыхает – Воланд делает работу на своей «половине». А,
по сути, оказывается в романее единственным земным Управителем. Другого нет.
Так «Мастер и Маргарита» переходит в «Ночной дозор». На это спонсорам фильма
денег не жалко! Видать, такой был заказ!
Но нельзя забывать о том, что зло, творимое человеком, само по себе есть
проращенное в душах семя дьявола. Так что получается, Воланд наказывает
людей за то, что они поддаются его собственным соблазнам. Зло борется в
романе с самим собой! Но так вряд ли возможно его уничтожить!
Как мы видим, вольные пересказы Священного Писания крайне опасны. Они вносят
путаницу, смятение в души людей. Их надо снабжать длиннющими комментариями,
которые мало что проясняют, но вносят гораздо большее беспокойство в
общество. Тогда для чего ещё снималась картина «Мастер и Маргарита»?
Люблю Булгакова. И однажды, перечитывая воспоминания о нем современников,
обратила внимание на следующий эпизод. Кто-то посоветовал ему убрать из
романа скучную и затянутую, лежащую как бы вне основной интриги романа,
главу о бале у Сатаны. Булгаков возмутился: ни за что, это одна из важнейших
для него глав. Меня это насторожило. А у М. Дунаева я прочла следующее
объяснение: Воланд для того и посещает Москву, чтобы дать очередной «великий
бал»! Ведь этот бал - служение «черной мессы»!
Как-то не верится, правда? Оказывается, православный филолог Н. Гаврюшин
специально исследовал литургические мотивы романа и сделал вывод: «Великий
бал и вся подготовка к нему – сатанинская антилитургия. Гости Воланда
беснуются с криками: «Аллилуя!» Гибель Берлиоза не случайность и включена в
магический круг сатанинской мистерии. Отрезанная голова, украденная из гроба
– не шуточки. Она превращается на балу в потир, из которого «причащаются»
Воланд и Маргарита. Но если на православной Литургии вино превращается в
кровь, тут наоборот: кровь в вино – ещё один из вывертов вечного путаника
беса. Бескровная жертва Евхаристии подменяется убийством барона Майгеля. На
Литургии в Церкви Христовой читается Евангелие. Для «черной мессы» надобен
другой, противоположный, текст. И тогда спасенный из огня Воландом роман
Мастера о слабом Иешуа вполне может послужить «евангелием для сатаны»! Таким
евангелием, которое только сатане и нужно! И тем паче если мы примем
человека Иешуа за Бога! Не потому ли после смерти Мастер –мученик
удостаивается не Царствия Небесного, а всего лишь «покоя» в неких
паралелльных и замкнутых мирах, наподобие комфортной тюрьмы?
По большому счету, все наши «мастера культуры» должны знать, какие
последствия может иметь любое переиначивание Священной истории! Это будет
уже не просто смертный грех, это - хула на Духа Святаго! «Кто не со Мной,
тот против Меня; и кто не собирает, тот расточает. Посему говорю вам: всякий
грех и хула простятся человекам; а хула на Духа не простится…» (Мф.12,30-32)
М. Дунаев в главе учебника, посвященной «Мастеру», подробно исследует
вопрос, что такое собственно «хула на Духа». И мы получаем ответ: отсутствие
веры в человеке. То есть отсутствие её после множества чудес Иисуса,
Апостолов, святых, после Распятия и Воскрешения. Мастер, будучи
современником Булгакова, конечно, знал и о чудесах, и о мироточивых иконах.
Потому как приговор ему звучат слова Маргариты в конце романа и фильма:
«Маловерный!», «малодушный». Поэтому – только «покой», и то – за страдания!
Бойтесь быть хулителями Господа, господа! Не подменяйте его мысли и деяния
своим суетным и смешным вымыслом! Как г-н Безруков, выдумавший и своего
«бога», и своего Есенина! Не предавайте других людей, не предавайте ЕГО! Из
трусости и желания сиюминутной эффектной славы!
Писатель и режиссер всегда, и после смерти своей, ответственен за своё
деяние. В этом смысле фильмы и рукописи действительно не горят. Очень бы
хотелось, конечно, чтобы «Мастера и Маргариту» снял русский православный
режиссер, который бы бережно отнесся к тексту Булгакова, к священной
истории. Но у русских художников нет денег на многосерийные телефильмы!
Значит, ложь телевидения будет ещё долго длится? А «хула на Духа Святаго»
продолжаться и продолжаться?
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
Не забудьте указывать
автора и название обсуждаемого материала! |
