|
|
Берега туманные
Не отношу себя к таким уж больным рыбалкой людям, но кое-какой опыт в
этом деле набрать сумел. Особенных успехов, чтобы можно было похвалиться
перед широкой аудиторией, не имею, хотя в своей среде, заслуженно или нет,
соответствующую марку держу, поэтому могу позволить себе изложить, кое-какие
свои размышления…
Для истинного рыболова-романтика интересны не только размеры и вес добычи
или обстоятельства, при которых она была поймана, — не меньшую
привлекательность имеют околорыбацкие события, в том числе и процесс
подготовки к этой увлекательной охоте. Более того, даже один разговор о
рыбалке способен увлечь настолько, что порой напрочь забываются все
остальные дела — почти как при самой рыбалке. И не важно, идет ли спор на
реальной основе или оппоненты выдают очередную байку, страсти кипят
по-настоящему. На чем бы ни настаивали спорщики, на первый взгляд даже самом
фантастическом факте, все равно не найдется бесспорных доводов против, все
равно отыщется что-нибудь этакое, что не оставит места для категоричности. А
главное, в глубине души любой рыбак надеется, хочет верить, что байка,
рассказанная товарищем, все-таки правда. А вдруг и ему тоже так повезет.
Во время рыбалки, как во время Олимпийских игр, на берегу царят
умиротворение, спокойствие и параллельно — настоящий спортивный азарт. Самые
разные люди превращаются в содружество связанных одним общим процессом
людей, и уже никакие жизненные разногласия не могут окончательно прервать
эти связи.
Еще недавно большинство рыболовов-любителей, тем более в сельской местности,
пользовались напоминающими коленвал ивовыми удилищами, длина которых очень
редко превышала пять метров. А все разнообразие насадок ограничивалось
красным навозным червяком и шариком хлеба, и леска была одной толщины — 0,25
мм на все случаи, и крючки — не менее седьмого номера. Но как ни странно,
рыбалка деревянным удилищем приносила удовлетворения намного больше — и в
смысле моральном, и касаемо везения, чем теперь, когда появилось такое
многообразие снаряжения. Распалось братство, нарушилась рыбацкая
демократия.… Ну не может каждый истинный рыбак позволить себе приобрести «телескопичку»
или спиннинг, а если может, то это уже не рыбак, не является для него
рыбалка образом жизни, а только одним из способов времяпрепровождения,
причем с прицелом на выгоду. А истинный рыбак может просидеть целый день без
единой поклевки, потому что для него не рыба главное и даже не «сам
процесс», как обыкновенно отвечают на насмешливые расспросы прохожих,
рыбалка для него — это повод выбраться на природу, встретиться с
единомышленниками, подумать, помечтать и просто уединиться. Ведь не будешь
просто так, по нескольку часов просиживать штаны, отбиваться от комаров и
глазеть при этом на воду без какого-либо видимого повода — ведь придется
как-то объяснять свое столбнячное состояние, а тут такой повод.… И никто не
придерется!.. Красота!
Изменились времена.…Теперь можно выделить три типа рыбаков: настоящих
романтиков, «компанейщиков» и тех, кому на ужин есть нечего — о каком тут
моральном удовлетворении может идти речь? Нет, не дно и рыба измельчали, а
мы сами. Слишком уж много мы берем от природы при ничтожности отдачи со
своей стороны. Рвем от нее как в последний раз — с корнем и кровью, не
оставляя шансов на возрождение в будущем. Неужели и в самом деле — в
последний раз?..
РЕПЕЙНИК
Много всякой литературы по рыбной ловле появилось в последнее время, из
которой стало ясно, что в основном все способы и приспособления для рыбалки
нам известны, что лишь их названия и отдельные детали разнятся в
соответствии с особенностями водоема и видов рыб, которые в нем обитают. Что
я уяснил из этого информационного потока — это то, что в качестве наживок на
крючки могут служить самые разнообразные, а главное — доступные предметы.
Судя по заверениям автора одного из таких пособий, рыбу можно привлечь всем,
что имеется под рукой. Не было учтено только то, что вначале местная рыба
должна привыкнуть к той или иной наживке, к ней нужно приспособиться еще
самому рыболову, найти наиболее удобный и продуктивный вид наживки и способ
насаживания ее на крючок. Тогда об этом я еще не догадывался и поэтому
поспешил приступить к испытаниям. Мой выбор остановился на одном из самых
странных видов насадок, которую я выбрал из-за рыбы, для ловли которой ее
использовали — крупного окуня…
Всю зиму на своем сеновале я собирал колючки репейника и к началу весны
набрал комок размером в сдвоенный кулак. Наконец, на рассвете одного из
мартовских дней наша компания поспешила в сторону Уфимки. Часа через полтора
мы дошли до Каргинской старицы, лед которой уже пестрел фигурками наших
конкурентов, почему-то не сидевших на одном месте, а бродивших взад и
вперед. Ну разве так ловят рыбу?.. Мы, пробурив каждый по лунке или
воспользовавшись чьей-то чужой, деловито принялись метать свои мормышки,
уверенные, что уж с нашим-то приходом клев начнется. Но не тут-то было: за
два часа случилась всего одна поклевка на всех, и та впустую. К этому
времени лед постепенно опустел, остались с десяток человек, и ни у кого не
клюет. Пошатавшись по старице вдоль и поперек, решили идти на саму речку.
Перебрались на противоположный берег и там наткнулись на лагерь любителей
ночной рыбалки на налима, занимающихся ловлей ершей для наживки. Подивившись
предприимчивости ашинских рыбаков, мы яростно принялись буравить лед. И тут
я вспомнил о своем колобке из репейника. «Раз уж не клюет на мотыля, опарыша
и червя, — думал я, — значит, наживка сегодня нужна особенная». Негнущимися
от холода пальцами я выбрал колючку, нисколько не сомневаясь, нацепил ее на
крючок и опустил в лунку. Ба!.. Сухая ощетинившаяся колючка, как парусник,
плавала по поверхности воды, без всякого усилия таская за собой блестящую
мормышку. Я пытался ее притопить и пальцем, и палочкой, но ничего не
получалось. Порывшись в своем ящике, нашел несколько кусочков свинца, но и с
ними ничего не получилось. Нацепив самый большой кусок металла, какой только
удалось найти, я все-таки притопил репейник, но вглубь он так и не ушел.
Собрав все грузила и тайком откинув в сторонку колючий колобок, я и насадил
мотыля. За пару минут мне удалось вытащить трех ершиков, в то время когда у
других так ни разу и не клюнуло. Вскоре, подшучивая друг над другом, мы
двинулись в сторону дома, а так как обратный путь лежал через все ту же
старицу, решили не проходить мимо, и, как оказалось, не зря — каждый поймал
по несколько штук вполне приемлемых окуньков. Домой мы пришли в черную
весеннюю темень.
О том, что внутри колючек обитает небольшая белая гусеничка, которую и
прозвали «репейником», я узнал только через год. Однажды даже попробовал его
поискать, но, оказывается, он встречается довольно редко, и чтобы его
набрать в нужном количестве, нужно исходить все окрестности и потратить
массу времени, так что игра не стоит свеч. И теперь стоит только речи зайти
про горбача, как тут же вспоминается мой колючий колобок как символ
несбыточных мечтаний и напрасных хлопот.
УДАЧНЫЙ ЛЕД
Село Байгильдино имеет очень выгодное месторасположение: рядом пролегает
автотрасса, в получасе езды от Уфы, и леса есть, и холмы, и равнины.… Все
хорошо, кроме одного — не повезло нашему поколению с водой, в смысле богатых
рыбой водоемов. Остается только вздыхать, когда старожилы начинают свои
рассказы про щук, хвосты которых волочились по земле, когда их несли на
плече, о карасях — на одну сковородку, угрях, ползающих по берегу, и т.д.
Всей этой живностью изобиловали окрестные водоемы до возведения на Уфимке
Павловского водохранилища и строительства автотрассы, сделавшей наше село
особенно привлекательным для дачников и другого приезжего люда. С
прекращением обширных разливов Уфимки в наши озера перестала попадать речная
рыба, озера постепенно обмелели, заболотились и скоро могут исчезнуть
совсем. Как же мы, байгильдинские рыбаки, завидуем жителям соседних
Бикмурзино и Каргино — деревень, расположенных у самой реки. Была бы
возможность, мы бы ходили туда ежедневно, но — далековато. Из-за этих
километров и «страшилок» бывалых людей о дикой стуже, опасностях и пр. я до
последнего тянул со своим первым походом на подледную рыбалку. Чуть ли не до
самого конца октября торчал на берегу нашего Малого озера в надежде выудить
хоть одного серебряного карасика. Наконец, при благоприятном стечении
обстоятельств, я решился и попробовал-таки, что это такое — зимняя рыбалка.
Влюбился я в мормышки с первого раза, и теперь в моем рейтинге
времяпрепровождения подледное ужение занимает одну из ведущих позиций.
Ничего не надо далеко и точно закидывать, снасти удобны для переноски и не
занимают много места в багаже, а что особенно интересно — рыба ходит
буквально под ногами. Так вот почему люди, рискуя своим здоровьем, а иногда
и самой жизнью, просиживают выходные на льду.
…Передача опыта бывалого Аю-бабая молодому подледнику началась еще по дороге
на речку. Оказывается, по пути «туда» желательно не особенно спешить, т.к.
плотно одетый человек при быстрой ходьбе сильно потеет и коченеет уже в
первые полчаса нахождения на льду, — а я-то его периодические отставания
списывал на разницу в возрасте. Учил он меня и правилам перемещения по льду:
ровным скользящим шагом, не бродить по нехоженым участкам, держать
дистанцию. Он советовал, как бы ни хотелось, не съедать сразу все
принесенные запасы, а обязательно оставить на обратный путь. Вообще-то,
какой бы неудачной ни была рыбалка, о желудке вспоминается в последнюю
очередь — надежда, что ли, кормит человека? А на обратном пути силы
действительно заканчивались очень быстро, и мы, присев прямо на
околодорожную твердую снежную насыпь, с аппетитом закусывали, иногда куском
обыкновенного хлеба. И — о, чудо! — ноги переставали волочиться, и остаток
пути проходил в шутках и веселье. Незаменим термос с горячим мясным
бульоном, как выяснилось, в холодное время года спасает незаменима отварная
конина, не замерзающая при самой низкой температуре. А от мороза спасет
нетесная, высокая зимняя обувь и верхняя одежда с капюшоном, потому что
главный враг рыболова-зимника — это пронизывающий ветер. День может быть
солнечный и с капелью, но если будет дуть даже самый слабый ветерок, а близ
водоема он бывает часто, вы непременно замерзнете. И наоборот, если стоит
хоть и холодный, но безветренный день, холод проберется к вам под ватник или
шубу очень нескоро. Поймав рыбу, не следует расслабляться и легкомысленно
раскидывать ее вокруг лунок. Ее всегда готова прибрать какая-нибудь
увязавшаяся за хозяином или просто бродячая собака или хитрая ворона.
Кстати, не забывайте и про свои съестные припасы, а то у нас был один такой
случай, правда, летом, когда мой товарищ остался без своего обеда. Вороны
улучили момент, как-то вскрыли его сумку, вытащили пакет с бутербродами и
все склевали. Знайте, вороны очень любят белый хлеб со сливочным маслом.
Весенний лед подарил мне пару самых удачных дней в моей рыбацкой карьере.
Как правило, рыбалку мы планируем на будние дни, когда меньше всего народу.
И в этот раз на речку мы пришли в понедельник. Ночью чуть подморозило, но
многочисленные лунки были почти чисты, так что нам даже бур не пригодился.
По всей видимости, с вечера в этом закутке-заливчике за песчаной косой
топтались лишь несколько человек, некоторые лунки были прикормлены, пестрели
кусочки красных тряпочек от использованных мотылей. А у нас из наживки были
только навозные черви, и мы, не особенно рассчитывая на удачу, принялись за
дело. Ершики пошли сразу же, но очень уж маленькие. Пересел к другой лунке —
чуть крупнее, забрался еще дальше от берега — и скоро на лед плюхнулся
первый огромный, переполненный икрой ерш. И пошло-поехало…. Дальнейшая
рыбалка стала напоминать заводской конвейер, движения превратились в
машинальные, ерши и ершики шлепались на лед один за другим, не было нужды
даже следить за кивком — только подсекай, снимай добычу и кидай мормышку
обратно, иногда даже без кусочка червяка. Наконец, и эта лунка мне надоела,
и я перебрался еще дальше — тут уж не то что про голод, даже про курево
пришлось забыть. Клюнуло сразу непривычно, не по-ершиному тяжело и
основательно…. Голавль граммов на 250—300, затем — крупная плотва, подъязики,
красноперки. Полез еще дальше, к самой кромке льда — пошли уклейки, крупные
пескари. Такое было впечатление, что рыба стоит выстроившись под лунками в
очередь и рвется одна за другой на крючки. Мне даже удалось вытащить
настоящего окуня-горбача, вернее, я его не вытащил, он сам выпрыгнул на лед
мормышкой.
Ну какая же рыбалка без подсчета и взвешивания добычи? Кстати, по этому
поводу действуют довольно устойчивые суеверия, мол, нельзя считать в ходе
самой рыбалки, иначе можно сглазить. Рыбаки изворачиваются по-всякому, лишь
бы потерять счет и чтобы конечный результат стал для них настоящим
сюрпризом. Так вот, как потом выяснилось, я в тот день набрал 7,5 кг, ровно
299 рыб разного калибра и вида, из них более 80-ти — отборной «белой»;
Аю-бабай — чуть скромнее.
ЕРШИ
Не поворачивается у меня язык обзывать эту рыбу сорной, так могут говорить
только те рыбаки, которые специализируются или считают себя специалистами по
крупной. Нам же, довольствующимся даже самой мелкотой, ерши являются
достаточно желанной добычей по многим причинам. Что привлекает в ершах, так
это их непривередливость и многочисленность, потом — действительно
особенный, приятный вкус мяса, наиболее близкий к вкусу озерного карася.
Когда-то ерши ловились обильно и очень даже немелкие, особенно перед
нерестом, когда они наполнены вкусной желтоватой икрой. При ловле их на
удочку, кроме шипов на спинном плавнике и острых краев жабр, донимает еще и
покрывающая их слизь, которая сильно пачкает руки, и поэтому некоторые
рыбаки запасаются тряпками или небольшими полотенцами. Есть простой способ
избавиться и от острой боли после укола ядовитых шипов ерша: сполоснуть
больную руку в воде, высосать ранку, чуть прикусывая кожу вокруг нее, и
сплюнуть — боль уйдет моментально. Хотя, если вы брезгуете, то конечно….
Есть такие рыбаки, которые занимаются спиннингованием лишь для того, чтоб
вообще не прикасаться, например, к червякам…
Чем меня поразил ерш, так это тем, что он, оказывается, способен впадать в
анабиоз. Это обнаружилось случайно. Однажды, придя поздним вечером с
весеннего льда, я поленился распаковать сумку с добычей и снастями и оставил
ее висеть снаружи на гвозде. Утром все рассортировал и бросил несколько
ершиков кошке, которой в этот момент не оказалось дома. Проходит какое-то
время, и вдруг я вздрагиваю от громких и частых стуков в соседней комнате;
осторожненько выглядываю — и что же я вижу: мои ершики скачут по полу, они —
ожили! Оставшиеся в пакете жили еще сутки и окончательно застыли на морозе
только на третье утро, при двадцати градусах. Поначалу даже кошка пугалась
их внезапного пробуждения.
Теперь ерши стали такой же редкостью и так же обмельчали, как и все другие
виды рыб. Вроде бы их никто особенно так и не ловит, и браконьеров ими не
заинтересуешь, но почему-то они исчезают, во всяком случае в Уфимке.
КАРАСЬ
Не я один, многие считают умение удить карася верхом рыболовного искусства.
Более капризной и противоречивой рыбы в наших водоемах не существует, не
знаю почему — то ли она большее время года сыта, то ли так сильно подвержена
погодным перепадам, или еще что. Вроде бы и солнце на месте, и ветерок с
нужной стороны, и червяк на крючке извивается самый свежий, а он не клюет. И
наоборот, все на свете против клева, а карась клюет! Как тут не поверить
всяким предрассудкам? Например, один из них: отпускать первую попавшую рыбку
обратно, нашептав ей, чтобы она привела своих родителей или старших своих
братьев и сестер. А кто-то, наоборот, считает, что отпускать нельзя даже
самую мелкую попавшую на крючок рыбешку, чтобы она не «проболталась» там,
под водой, и не увела стаю в другое место. Кстати, судя по всему, в стаи
собираются в основном только серебристые караси — это заключение можно
сделать по строгой периодичности клева и по тому, что попадаются экземпляры
одного размера. Существуют и зоны кормежки: как правило, крупные
предпочитают более глубокие места, хотя для карася ничто не является
правилом. Золотистый карась, напротив, ведет уединенный образ жизни и
попадается на крючок заметно реже серебристого, неплохо берет на хлеб и
разные крупы. Поэтому при охоте на карася желательно использовать два или
даже три крючка, на более мелкий верхний следует наколоть небольшой хлебный
шарик, служащий одновременно наживкой для желтого и прикормом для белого
карася. По особенностям поклевки можно сразу определить, на который именно
из них клюет: если поплавок начинает дребезжать или мелко и резко
подсаживаться — значит, кого-то заинтересовал хлеб, в большинстве случаев
желтого карася. Но если последовал резкий рывок вниз и поплавок надолго
замер — можете начинать сворачивать новый шарик, потому что старый скорее
всего уже сдернут и крючок висит голый, а караси этого ой как не любят.
Иногда на ловле карася лучше молчать, а иногда, наоборот — караси идут на
шум. Такой случай: как-то сидим на берегу своего Малого озера, и ни у кого
не клюет. Тут какие-то мужики лезут в воду с неводом. Мы, конечно,
расстраиваемся, а многоопытный Аю-бабай успокаивает, погодите, мол, уходить.
И действительно: минут через десять, после того как прошлись неводы по
нашему прикормленному месту, начался очень даже приличный клев, а им в невод
ничего не попалось. И вообще, в период интенсивного клева карась не идет ни
в сети, ни в «морды», его можно вытащить только на удочку, и наоборот: или
одновременно и клюет и лезет в сети — вот такая закономерность.
Чтобы охота на карася была удачной, облюбованное место надо заблаговременно
прикормить, лучше в течение двух-трех дней. Для прикормки очень хороши
колобки из мятой отварной картошки, намоченных отрубей или хлеба, смешанных
с местной береговой глиной. Неплоха и поджаренная на подсолнечном масле
пшенка, вокруг поплавка можно периодически подсыпать и зерна пшеницы.
Прикормка не должна быть доступной для мальков карася и верховок. Величина
добычи прямо зависит от качества прикормки. Ну и нельзя, конечно,
перекармливать.
Один из самых ответственных и интересных моментов перед рыбалкой — это
подбор поплавка: тут уж есть где развернуться воображению. При ловле карася
годится почти весь видовой спектр поплавков, за исключением только самых
маленьких. Именно с поплавком ассоциируется ужение, именно он стоит или — не
стоит у нас перед глазами, когда мы предаемся воспоминаниям о летнем отдыхе
у воды. Круглые, тонкие, продолговатые, белые, красные, иногда черные...
Самым универсальным и доступным из них в сельской местности является
самодельный из гусиного пера. Его не захлестывают волны, он хорош для
полудонки, заметен издалека. Перо подводит только при резком порывистом
ветре, от которого оно валится набок, а во всех других случаях незаменимо.
Покрашенное в черный или любой другой темный цвет, оно нужно поздним
вечером, когда кругом уже стоит темень, а поверхность воды отражает
светло-розовое от ушедшего за горизонт солнца небо. Помнится, я полночи
просидел, вытаскивая серебристых карасей из пятна света, отраженного
поверхностью воды. Движения темно-синего пера читались достаточно отчетливо;
домой я ушел только после того, как вечерний бриз изменил свое направление и
рябь захлестнула мое пятнышко. Признаюсь честно, такого благоприятного
стечения обстоятельств более не повторилось.
Круглый фабричный поплавок хорош на больших волнах, на мелководье — тогда он
«ходит» вверх и вниз вместе со всей толщей воды, а также на зяби, создавая
необходимую игру снастей. Встречный или боковой ветерок необходим — карасю
нравится движущаяся добыча, к тому же в полный штиль досаждают верховки и
пиявки, которых в наших окрестных озерах хоть пруд пруди. Чего только не
вытворяют эти килечки, порой по полминуты не дают снасти погрузиться,
устраивают соревнования по прыжкам через поплавок, оказываясь на пути
движения лески, мешают подсечке.
Для ловли карася годится леска сечением до 0,25 мм, злоупотреблять тонкими
нельзя, особенно на глубокой воде, в которой в первые после подсечки моменты
нагрузка бывает довольно велика. Но все же чем тоньше леска, тем больше
шансов на успех. А вот шансы нарваться на крупного карася уменьшаются с
каждым годом, так что вполне резонно остановиться на леске 0,15—0,20 мм.
Своего первого карася я не помню, а вот первую рыбалку — да. Прямо
посередине села Байгильдино, что в Нуримановском районе, располагается
небольшое полуозерце-полуболотце, поделенное надвое плавающей перемычкой из
камышей и прочих растений. Однажды я пришел туда вслед за старшими, и брат,
воспользовавшись моим присутствием, всучил мне в руки удочку и пошел
проведать других рыбаков на другой половине озера. Честное слово, я глаз не
спускал с поплавка, особенно когда он начал шевелиться…. Минут через десять
брат возвращается, и я отчитываюсь. «Поплавок, — говорю, — то тонет, то
всплывает, то тонет, то всплывает, а вообще, вроде не клевало…» Получаю
заслуженный подзатыльник и отправляюсь домой. Прошло сколько-то лет, и вот
иду на Мукле-куль (Моховое озеро) самостоятельно. Вместе с другими ребятами
просидел около часа, и вдруг — ливень. Мы спрятались в каком-то заброшенном
сарае и, когда дождь немного утих, выглянули на озеро. Что там творилось?!
Поверхность воды в том месте, где торчали наши поплавки, буквально бурлила и
бушевала золотыми отсветами. Подбегаем, ребята выдергивают из воды удочки —
ничего, дергаю я — а там висят сразу два карася. Как оказалось, они вдвоем и
устроили весь переполох, потому что стоило мне их вытащить, как все
успокоилось. Ну а я со своим дублем стал героем того дня.
Было с тех пор и много удач и невезучих дней, одно время приноровились
рыбачить двумя, а то и тремя удочками. Теперь же приходи на наши озера хоть
с десятком удочек, сумма улова от этого не изменится. В исчезновении карасей
поначалу обвиняли местный колхоз, с полей которого дождевыми и вешними
водами смывало всякие химикаты; потом — браконьеров с сетями и неводами,
губящих рыбу перед самым нерестом; размножившихся водяных крыс. Озера мелеют
и заболачиваются, на берегах устраиваются автомойки и постирушки с
применением разных моющих средств…. Если начать перечислять, набирается
длинный список причин, из-за которых погибают близлежащие к населенным
пунктам водоемы, но нет ни одной, на которую не мог бы повлиять сам человек.
Вон, перенесли же свалку, с которой в Малое озеро стекала всякая нечисть, на
другое, более безопасное место — значит, все-таки можно что-то сделать? Было
бы только желание.
А количество рыбаков-романтиков не уменьшается даже в такое тотально
капитализированное время, как сейчас. Взамен уходящим приходит молодежь, с
такими же широко открытыми глазами и ртами слушающая рассказы бывалых, что и
мы в свое время. Не смогло наше поколение уберечь природу, может, хоть они
за нее постоят?..
НОЧНАЯ
Нет-нет, не про налима или сома речь, а всего лишь про карасика и ночную
рыбалку на поплавочную удочку.
Чаще всего рыбалка перетекает в ночную стихийно, когда уже темнеет
настолько, что установить местонахождение поплавка на воде можно лишь
интуитивно, а поклевка не прекращается. Ну как тут уйдешь?! Вот и начинаются
поиски хвороста, сухой полыни (дело обычно происходит в августе) и других
горючих предметов. Нельзя сказать, что ночная рыбалка отличается от дневной
особенной удачливостью, хотя такое тоже бывает. Но возможность продолжить
созерцание поплавка и воды в такой романтической обстановке, с ярким
потрескивающим костром под боком стоит того, чтобы задержаться на берегу еще
на пару часов, да и мечта поймать крупного золотистого карася в ночных
условиях более осуществима. Есть такое подозрение, которое постепенно
подтверждается, что с возрастом карась становится хищником, которого иногда
можно привлечь даже небольшой блесной.
У ночной рыбалки есть свои тонкости, несоблюдение которых может прервать
процесс на самом интересном месте. Например, можно ненароком расплавить
тонкую леску, если слишком приблизить ее к костру. Не рекомендуется
задерживать взгляд на ярком огне — потом какое-то время не будете в
состоянии увидеть свой поплавок, возникнут также трудности с насаживанием на
крючок червяка.
Для ночной рыбалки необходимы выступающие из воды светлые поплавки, такие,
как некрашеные гусиные перья. Мелкую начальную поклевку увидеть трудно,
заметны только нырки поплавка и его движение в сторону, т.е. когда рыба уже
уверенно взяла наживку. Так что сходы случаются очень редко, оттого,
наверное, и кажется, что ночная более эффективна, нежели обычная — дневная.
Если умение ловить карася является высшей ступенью рыбацкого искусства,
то охота на леща — это апогей морального удовлетворения от рыбалки на
поплавочную удочку. Они очень похожи — карась и лещ, не только
принадлежностью к одному семейству, но и манерой поклевки, идентичностью
прикормки и наживки, образом жизни и характером. В первый раз, когда я
увидел клев подлещика, я хоть и сильно удивился, но настроился к появлению
именно карася. Сначала я так и подумал: вытащил серебристого карася, только,
схватив рыбу рукой, заметил, что она совсем плоская и длины моих пальцев
явно не хватает обхватить ее полностью — подлещик был весом около 400
граммов. До тех пор мне только приходилось слышать о существовании такой
рыбы. Не ловилась мне она потому, что я совершенно не знал, как это делать,
кидал снасти в любое место, лишь бы подальше от берега, а там…. Правда,
таким способом мне повезло вытащить несколько полукилограммовых хариусов, но
подобная манера рыбалки, как я потом узнал, — впроводку — нисколько не
подходила к лещу. Надоумил меня один спиннингист, наверное раздраженный моей
беготней вдоль берега. Он посоветовал присесть на прикормленном им месте, а
сам побрел по освободившемуся наконец берегу. Забрасываю снасть, поплавок
слегка валится набок и застывает, а через минуту вижу: перо начало
заваливаться еще больше, крутанулось, приподнялось, опять начало валиться,
совсем легло на воду, поплавало и задребезжало. Так там же рыба висит!..
Затаиваюсь, жду. Поплавок снова приподнялся и, подрагивая, поплыл вкось и
вглубь. Тут я дернул и хотел было уже заново ослабить леску, потому как
подумал, что зацепился за корягу, как в глубине что-то завибрировало и
слегка начало поддаваться. Неужели это — рыба!.. Такая огромная!? Наконец
она блеснула боками, и только тогда я поверил, что это действительно рыба. Я
плавно подвел ее ближе к берегу, не давая погрузиться в воду и повернуть
обратно, и затащил на песчаный берег, больше всего боясь, что она порвет
леску и сделает меня несчастнейшим из всех рыбаков. Даже вытащив ее, я не
спешил ослаблять леску, и тут она сама мне помогла — начала биться и
неожиданно оказалась далеко от воды. Оказывается, с перепугу я действовал
совершенно правильно и не поддался панике; но полностью поднять этого
подлещика над поверхностью воды я не смог бы при всем желании. Вот так и
началась моя карьера лещатника. Что плотва и голавль! Даже карась перестал
меня удовлетворять, не менее двух раз в неделю стал выбираться на велосипеде
к Уфимке.
Охота на леща требует тишины и неторопливости, когда на берегу начинается
хождение и болтовня, кроме как на речную мелочевку рассчитывать не
приходится. Желательно не садиться прямо напротив того места, куда
собираетесь закидывать снасти, а чуть в сторонке. И не надо маячить во весь
рост, не трогать воду ни сапогом, ни концом удочки, не применять одно
большое грузило, а равномерно распределить по леске несколько мелких, самый
нижний из которых должен быть сантиметрах в 20—30 от крючка. Не самый
толстый, целый красный навозный червяк должен свободно ползать по дну: если
поплавок накренился, значит, все в порядке. Нередко лещи, а особенно их
молодь, берут и с полводы, но в омутках или в сильных водоворотах, где и
происходит процесс, это не совсем удобно, потому что воронка затягивает
поплавок под воду полностью или отбрасывает его в сторону. Прикармливать то
место, откуда начали рыбачить, сразу не надо, лучше бросить слепленный из
глины и прикормки колобок диаметром до десяти сантиметров поверх другой
воронки, которая находится в нескольких метрах от первой. Велика
вероятность, что первого своего подлещика вы вытащите и без предварительной
подкормки. Чтобы рыбалка оказалась удачной, необходимо подкармливать в
двух-трех местах и не лениться переходить от одной к другой после каждой
пойманной или — непойманной рыбы.
Самая лучшая прикормка для привлечения леща — это пюре из отваренной вместе
с кожурой картошки, отварной горох, отруби или простой хлеб. Но любая из них
должна быть смешана с глиной и скатана в колобок — так она быстрее достигает
дна и дольше действует, потому что не успевает быть растасканной верховкой
или унестись течением. И не надо опасаться громкого шлепка колобком о
поверхность воды, так как он естественен: походит на звук, издаваемый
крупной рыбой, в том числе и самими лещами, когда они плещутся на
поверхности.
Длинная — от пяти метров, не с самой мягкой вершиной — удочка должна быть
оборудована леской 0.20—0.25 мм и тонким золотым крючком от заглотыша до №
7, подходит и с круглым цевьем. Удобно использование подставок, так как лещ
клюет достаточно долго и не всегда удается сохранять неподвижность снасти,
если держишь удочку в руках, тем более вытянутых. Подсекать нужно только
после того, как поплавок начнет стремительно уходить в сторону и вглубь. Не
надо изо всех сил стараться сразу же вытащить леща на берег, пускай лучше
поплавает на натянутом вертикально поводке и устанет, главное — не дать ему
резко развернуться и всей массой налечь на леску. Если вам в конце концов
удастся, положив рыбу плашмя на поверхность воды, дать ей вдохнуть пару раз
воздуха, считайте — она ваша. Но от радости не делайте резких движений,
сидите как сидели: крупная рыба частенько предпринимает последнюю, самую
решительную попытку развернуться у самой кромки воды — и в этот момент
незаменим небольшой подсачек. Сам я так приноровился к этой снасти, что
часто использую даже под самую мелкую рыбешку, тогда она проскальзывает
между ячеек и путает леску. Только не нужно ловить попавшуюся на крючок
рыбу, как бабочку, а спокойно погрузить подсачек наполовину или полностью в
воду у самого берега и завести на него улов.
Самой эффективной лещовка бывает где-то в августе-сентябре, тогда она
кормится недалеко от берега в глубоких, до трех метров омутах. Весной и в
начале лета ловится на мелководье, но крупный лещ почти не попадается.
Окрашиваться в желтый цвет и темнеть лещи начинают, когда весом переходят за
450 граммов, а до этого они считаются подлещиками. Несмотря на обилие тонких
и опасных при еде костей, мясо леща у гурманов пользуется большой
популярностью. Много таких горе-рыбаков, которые морщатся, когда кто-нибудь
начинает рассказ о самом своем большом леще, и пытаются принизить его
ценность излишней костистостью…. Как говорится, язык без костей...
ЛЕСНАЯ РЫБАЛКА
В тот год вообще плохо клевало — как на озерах, так и на Уфимке. У нас
оставался только один, еще не опробованный вариант — поход на горную речку
Баржоу. Она, как и большинство окрестных речушек, начавшись где-то в глубине
нехоженых лесов, извиваясь, прокладывает себе путь к Уфимке. Ближайший к нам
приток Баржоу—Жирекле — протекает в стороне от нашего села, вдоль дальнего
пастбища байгильдинцев и служит естественной границей между Иглинским и
нашим, Нуримановским районом.
Мы, удильщики, давно знали о том, что в такие небольшие притоки по весне
поднимается разнообразная речная рыба и какое-то ее количество там остается.
В крупных речных протоках в изобилии водилась пеструшка, или речная форель.
Местные мальчики ловили ее на самодельные крючки из иголок, небольших
гвоздей, рыбьей кости, привязанных к жилке, сплетенной из конских волос. А с
нашими современными снастями мы наловим их столько, что улов придется везти
на подводах — так мы представляли себе лесную рыбалку.
Накопав червей, захватив с собой запасные крючки и все остальное — рыба-то
нешуточная, говорят до пяти килограммов, один из тихих и безветренных
октябрьских дней мы с Аю-бабаем отправились в лес. Странно, наверное, это
выглядело со стороны — с удочками и в лес! Все ходят с топорами и пилами, а
тут…. Но вот такой мы загадочный народ, рыбаки, не зря ведь нас прозвали
чудаками.
Через часик прошли пастбище, за спиной осталась и нефтяная установка, дальше
уже начались незнакомые мне пейзажи, так далеко мне еще не приходилось
забираться. Путь лежал куда-то в сторону Тавтиманово, мимо деревень Кушкуль
и Саргаяз. Не сидит человек на месте, везде видны следы его деятельности:
глубокие колеи от колес большегрузов и тракторов, сваленные и приготовленные
к вывозу деревья, огромные пни, газотрасса, высоковольтные линии
электропередач. Но в основном все чисто, тихо, мирно и по-осеннему сыро.
Деревья почти все уже голые, преобладает рыжий цвет, не видно и не слышно
всяких мелких птичек, только вороны и сороки шумно перелетают с верхушки на
верхушку, сопровождая нас по верху. И полно черемухи с обглоданными стволами
— явно кто-то здесь кормился. На догадку о том, кто бы это мог быть, мы
наткнулись тут же: в черемуховой чаще белел огромный череп лося, по
размерам, наверное, больше, чем череп коня вещего Олега, рогов не было.
Соразмерив высоту, до которой были обглоданы стволы, мы пришли к выводу, что
только сохатый мог туда дотянуться. А вот история о том, как я столкнулся с
живыми лосями. Случилось это в далеком детстве, и началась она с … зайца,
вернее зайчонка.
На берегу Малого озера военрук нашей школы регулярно организовывал стрельбу
по мишеням из мелкокалиберных винтовок. Старшеклассники, как в окопах,
залегали в русле высохшей речки и сдавали нормы ГТО по стрельбе, а мы,
малышня, собирали за ними гильзы. Ну так вот, как-то выглядываю я из такого
окопчика и вижу, как с крутого склона холма, с трудом тормозя, сбегают мои
старшие брат с сестрой и, не обращая на пальбу никакого внимания, спешат в
сторону дома. Тут уж и мне стало не до гильз — там явно что-то стряслось.
Прибегаю домой, а там!.. Нет не лось — зайчонок!.. Маленький и пушистый.
Брат поймал его случайно на сенокосе. На семейном совете было решено
оставить его и растить, поместили его в картонную коробку. Но уже следующим
днем случилась трагедия: чтобы покормить, мы выпустили зайчонка на пол, а он
взял да и ускакал под кровать бабушки, в угол, где был устроен небольшой лаз
в погреб. За ним устремилась и кошка, и пока мы откидывали половицу и
спускались, все было уже кончено — кошка рычала на нас сквозь сомкнутые на
шее зайчонка клыки…. Малыша похоронили, сами вдоволь наплакались, кошку
наказали, но легче не стало. Решили идти втроем за другим зайчиком. На
Трехречье никого не нашли и, несмотря на спустившиеся сумерки, направились к
большому дальнему лесу Мутик. Темнело быстро, так же быстро таяла и наша
решимость обзавестись новым питомцем, а тут еще такое!.. Прямо посередине
колхозного поля на нас налетел табун лошадей, голов 15—20, с жеребятами. Они
пронеслись, обтекая нас, с перепугу сбившихся в кучку, и остановились на
пригорке на фоне алого заката. Лоси! Над стадом отчетливо были видны
огромные заросли рогов. Как и с какой скоростью мы добрались до деревни, я
уже не помню…. Конечно, рыбой во всей этой истории и не пахнет, но разве
вспомнил бы я об этом эпизоде, если бы не пошли тогда в лес на рыбалку и не
наткнулись случайно на останки этого большого и красивого животного, одного
из хозяев наших лесов?..
Где-то часа через два впереди послышался какой-то гул, я уже решил было, что
мы сбились с пути и подошли к железной дороге, но оказалось, что это бушует
водопад на нашей речке, разбухшей от прошедших накануне дождей. Аллах! Как
же тут ловить?! Пошли к верховью, где стояла тихая и глубокая — до пяти
метров — вода. Вот здесь рыба должна водиться, только со снастями
управляться неудобно — деревья и кусты мешают. Пробрались сквозь чащу еще
дальше и наткнулись на сваленные и заточенные карандашом осины. Сколько их
свалено!.. И везде тропы. Ну кто еще, кроме бобров, способен такое
натворить? Но не один из них так и не сверкнул на нас по-рекламному белыми
зубами. И все равно встреча со следами бобровой деятельности стала одним из
памятных эпизодов того похода.
…Так ни разу у нас и не клюнуло. Из-за разлива мы не смогли дойти до нужного
места, слишком поздно мы собрались, в конце октября на летнюю удочку не то
что на лесной речке — толком не клюет даже на самой Уфимке, хотя бывало, что
и в первой половине ноября приносили домой богатые уловы.
ЛЫЖНЫЙ ПОХОД
Из странствий за рыбой одно мне запомнилась больше всех, такого испытания на
мою долю до того не выпадало…
В летнюю пору я уже вдоволь налюбовался родными просторами — в поисках телят
куда только не приходилось забираться, а вот зимние леса и холмы оставались
для меня тайной. Очень завидовал Аю-бабаю, чуть ли не каждый день
предпринимавшему лыжные походы, и всегда мечтал однажды присоединиться к
нему. И вот это случилось — решили совместить поход с рыбалкой. Рано утром,
часа за два до рассвета, я с охотничьими лыжами на плече бодро зашагал по
пустынной улице и остановился на окраине села у кладбища, дожидаясь своего
товарища. Он вскоре появился, и мы, надев лыжи, спустились на поле.
Да-а-а, погодка стояла явно не лыжная: всего — один градус ниже нуля, и
начиналась метель, еще и мази нет, только брусок талька. Но раз уж
навострились — нечего отступать. Прокладывали лыжню поочередно, снег был
рыхлый и чуть сырой, поэтому приходилось частенько останавливаться и очищать
лыжи. Тем временем рассвело и стало видно, как густо летит снег, но
поворачивать было уже поздно: половина пути пройдена. Таким макаром мы до
Уфимки все-таки дошли, отыскали намеченный заливчик, пробили ломиком лунки
на тонком льду и уселись пытать удачу. Она улыбнулась нам в виде нескольких
ершиков и отправилась на покой. Зато природа предоставила нам шанс
полюбоваться на один из своих самых прекрасных творений — белых лебедей.
Увидели мы их стаю у противоположного берега: белоснежное оперенье на фоне
черной воды и ярко-красные клювы на фоне белизны снега. Как в сказке!
Несмотря на редкую поклевку, время текло очень быстро, и пришла пора
трогаться в обратный путь. Лыжню засыпало свежим снегом, пришлось
прокладывать новую. Вот тут и началось…
На ветру мы и не заметили, что значительно потеплело, а к густому снегопаду
примешались еще крупные капли дождя. Правильно говорят: в такую погоду
добрый хозяин и собаку на улицу не выгонит. А нас кто гнал? Ничего не
поделаешь, заночевать здесь не получится, надо идти, и, по всей видимости,
долго. Мокрый снег уже через пять-шесть шагов налипал на лыжи плотным,
толщиной до 50 сантиметров слоем и совершенно не давал идти. Приходилось
снимать одну лыжу и отбивать от нее утоптанный снег, становясь обеими ногами
на другую: ступить на сторону не представлялось возможным. Счищать и через
полминуты операцию повторять опять. От снега и пота промокли насквозь,
одежда и обувь потяжелели в два раза — или это нам только казалось?.. К краю
поля из леса мы вышли уже в каком-то трансе. Последний рывок — осталась
четверть пути. Впереди, в темноте светились огни деревень. Передохнув
сколько-то, мы двинулись дальше и, выдохшиеся, неожиданно вышли на какое-то
болотце посередине поля!.. Сбились с пути. Пришлось забирать круто вправо —
прибавилось еще несколько сотен метров пытки. Наш лыжный поход стал сравним
с восхождением альпинистов на высокую гору с крутыми склонами — так же
медленно и с приложением неимоверных усилий. К шоссе, огибающему родное
село, доковыляли в невменяемом от усталости состоянии, оставалось только
забраться по сброшенному бульдозерами снегу на высокую насыпь дороги. Мы
буквально скатились на мокрый асфальт, скидывая лыжи куда попало. Как только
я освободился от этих «мокроступов», мои ноги начали странно легко и
непроизвольно подкидываться вверх, угрожая подбородку…. Плюхнувшись с
закрытыми глазами на снег у края дороги, мы несколько минут приходили в
себя. Разговаривать не было сил, молча перекурили и отправились каждый в
свою сторону.
Придя домой и посмотрев в зеркало, я увидел только светящиеся где-то в
глубине глаза, лица не было: то ли оно так почернело, то ли дома было так
темно. Оказалось, что наш обратный путь занял около шести часов, тогда как
обычно проходило полтора часа. Вот такое приключение, рыбное ли, или не
очень — не в этом суть, понравилось мне то, что я сумел через это пройти и
моего здоровья хватило, поэтому я и не стал зарекаться от повторения
подобных предприятий. Но на лыжи с тех пор все-таки не становился.
Вот ведь что делает с человеком рыбалка! По хозяйству дел невпроворот, а он
готов претерпевать любые лишения, лишь бы попытать счастья на заветном
бережку. Чтобы добраться до Караидели, приходилось вязнуть в снегу, мокнуть
под дождями, часами крутить педали, бегать от пчелиного роя и стаи диких
собак. На одну из своих первых речных рыбалок я отправился с соседом на его
лошади, запряженной в телегу. Едем, едем, а куда именно ехать, не знаем.
Проехали Бикмурзино и догнали одну молодую женщину, спешащую по своим делам.
Кто же знал, что мы выбрали правильное направление и до речки осталось всего
10-15 минут езды? «Не скажете, где тут рыбу ловят?» — спрашивает женщину
сосед. Та только странно посмотрела на нас и, ничего не ответив, только
быстрее зашагала дальше. Тупик! Куда ехать-то? Недолго думая, сосед
развернул телегу направо, и мы поехали к заброшенному кирпичному заводу,
видневшемуся рядом с деревней Каргино. От кого-то мы слышали, что там есть
какое-то озеро.
Озеро оказалось старицей, изобилующей рыбой. Забросили удочки и начали
тягать окуньков и плотвичек, как говорится, в час по разу. Через какое-то
время сосед решил проверить свой улов, приподнял полиэтиленовый пакетик из
воды, а там — пусто! Оказалось, он складывал свою рыбу в мешочек без дна.
Настроение его испортилось вконец, и скоро мы тронулись в обратный путь,
он-то думал, что на речке рыба сама запрыгивает в мешок — только успевай
подхватывать, а оказалось, что и здесь надо так же, как и на относительно
скудном озере, сидеть и ждать поклевки, да еще и червей насаживать! Так мы
убедились, что счастье рыбака, кроме наличия рыбы в водоеме, зависит еще и
от собственных стараний; от перемены места, как говорится, сумма не
меняется.
Прошли годы, набрался кое-какой опыт, и мы возобновили поездки на Караидель,
теперь уже на лошади Аю-бабая. Конец августа, дело к осени. Обычно
отправлялись затемно, гремя по посыпанной щебенкой улице железными колесами,
скелетами телеги и своими собственными. Только съехав на поле, становилось
возможным закурить и начать болтовню. Настроение отличное, никакой спешки,
да и лошадь не больно уж торопилась бежать далеко от своего теплого и
сытного сарая. Где-нибудь останавливались, скашивали и загружали в телегу
свежую траву и ехали дальше. Колея от колес других телег, грузовиков и
тракторов пролегала по небольшим болотцам и речкам, мимо школьной пасеки, то
углубляясь в лес, то выбегая на поле. Из леса выскакивали стаи одичавших
собак и непременно нас облаивали. Мы на них кричали и щелкали кнутом,
опасаясь за лошадь. Время от времени, с удовольствием разминая затекшие
ноги, слезали с телеги и помогали лошади преодолевать наиболее топкие
участки.
Приехав на место, мы не спешили закидывать удочки, а спокойно перекуривали
на высоком яру, прятали вещи на дно телеги, Аю-бабай привязывал лошадь к
деревьям с двух сторон так, чтобы она могла свободно жевать положенную перед
ней траву. Такие меры были нелишними, он рассказывал, что ему уже несколько
раз приходилось возвращаться домой пешком и приводить сбежавшую лошадь
обратно, чтобы забрать телегу. Даже крепко привязанная, она требовала к себе
постоянного глаза, по ходу рыбалки мы попеременно, осторожненько выглядывали
из-за берегового обрыва и тихонько, чтобы не испугать, окликали ее.
Везде ли это так, но в наших водоемах так повелось: где-то с полудня до двух
часов рыба или перестает клевать вообще, или клюет очень редко. «Ушла на
обед», — говорим мы и тоже начинаем заниматься приготовлениями к трапезе. У
нас был с собой походный чайник, заваривать который было моей обязанностью.
Как раз к окончанию нашего обеда клев рыбы возобновлялся.
Дневная рыбалка не такая интенсивная, как утренняя, поднявшееся солнце
пронизывает воду насквозь, аж дно видно; рыба уходит поглубже. На выручку
может прийти ветерок, создающий на воде рябь, ухудшающая видимость: в такие
моменты можно ожидать поклевки леща или голавля. Когда перестает клевать на
червя, можно попробовать на хлебные шарики, которые берет крупная плотва и
даже подлещик, только успевай подсекать, перестало клевать на хлеб — снова
переходи на червя. Солнечным днем предпочтительнее ловить на мелкие насадки:
распаренные зерна пшеницы, опарыши, всякие личинки и муравьиные яйца, Идут
плотва, уклейка, чехонь, подлещики, подъязки и голавли, т.е. почти весь
набор белой рыбы.
О том, что пора домой, узнавали по поведению лошади, начинавшей беспокоиться
и рваться с привязи. Быстро сворачивали удочки. Складывали каждый в свою
сумку вещи, не преминув похвалиться друг перед другом добычей. Я помогал
Аю-бабаю отвязать лошадь и дожидался, пока он развернет телегу. А затем —
только держись! Застоявшаяся лошадь несла в сторону дома, не разбирая
дороги. Скоро она успокаивалась и переходила на ровный шаг, давая нам
возможность во всех подробностях посмаковать впечатления прошедшей рыбалки,
в основном разговор шел о той рыбе, которая сумела от нас уйти.
БОЛЬШОЕ ОЗЕРО
Хотя в Большом озере обитал в основном все тот же карась, рыбачить к нему
раньше приходили только после стажировки на Малом и Мукле-куль. Не зря оно
носит такое название: по его западному берегу расположились деревни
Байгильдино и Мало-Тенькашево, восточный берег упирается в один из последних
отрогов Урала, засажен могучими тополями, зарос тальником, кустами калины и
ежевикой. А на высящемся над ним высоком холме вырос искусственный сосновый
бор, богатый клубникой и маслятами. Вода в Большом была глубокая, мягкая и
чистая, годная для питья — настоящий заповедный уголок. До недавнего времени
на купание в Большом действовал негласный запрет, но нынешняя молодежь, не
чувствуя себя чем-то обязанной перед старшим поколением и природой,
игнорирует разобщенное ныне общественное мнение и вовсю плещется теперь уже
в не совсем чистых водах озера. Западный берег тем временем вконец обмелел,
зарос тиной, только с востока все еще сохраняется какая-то глубина.
На Большом озере все соответствует названию, кроме разве что только рыбы.
Правда, говорят, попадаются караси и в полкилограмма весом, но, наверное,
это такая редкость, что первый факт ловли до следующего забывается напрочь,
и люди не очень-то и верят. А вот рассказы старожилов впечатляют: говорят,
еще в начале 20-го века здесь пролегало одно из русел Караидели, из которого
образовалась цепь современных озер — Казанбай, Большое, Малое и Камышлы-куль.
В период Гражданской войны, когда Большое и Малое озера были соединены,
байгильдинские женщины, в частности мать Аю-бабая, сталкивали в воду прямо
за своими огородами невзорвавшиеся артиллерийские снаряды; сейчас здесь
пасется молодняк домашней скотины. Само собой, и рыба тут водилась речная,
из-за этого и сейчас нередко появляются слухи о поимке в данных озерах щук и
сорожек. Сам я их не видел, а вот вьюны и раки водятся. Кстати, это удобная
тема для продолжения данной главы…
Как-то я задержался с домашними делами и пришел на Большое озеро на час
позже своих друзей. По их невеселому виду я понял, что большого улова
сегодня ожидать не приходится, но все же насадил червей и закинул удочку.
Клевать начало почти сразу, подсекаю и вытаскиваю нечто несуразное и
трескучее. Рак! До этого мне не то что ловить, даже видеть его не
приходилось, как я понял — и остальным тоже. С минуту я раздумывал, как его
снять, думал бы и дальше, если бы он не сорвался в воду сам. Хочу проверить
крючок, а там — клешня! Еще шевелится. Он ее сам сбросил, чтобы
освободиться…. Прошел год, рыбачим на том же озере, только чуть с другого
места, и речь заходит о моей странной прошлогодней добыче. Аю-бабай,
которого с нами в тот раз не было, начинает оспаривать правдивость моего
рассказа: «Тут не может быть раков!» — только успевает он воскликнуть и
вытаскивает крошечного, размером с паука-сенокосца, но такого же трескучего,
как мой, рачонка!.. «Ревизор» отдыхает. Прошлогодняя история повторилась с
точностью до мелочей, этот рачок тоже сбежал, оставив на крючке свою
прищепку.
А вот поймать вьюнка мне так и не повезло, зато Аю-бабай таскает их почти
каждый вечер. Начинает он клевать, вернее дребезжать поплавком, только после
захода солнца, так что не сразу и поймешь, чего он вытащил на этот раз.
Очень скользкая и шустрая рыбка, если мешочек не завязать — сбежит
обязательно. Вьюн умудряется выпрыгнуть даже из ведра с водой на самом
донышке.
Еще одна забавная обитательница наших озер, в том числе и Большого, — это
зеленая лягушка. Чего только она не вытворяет, чтобы добраться до пойманных
и положенных в пакет карасиков, хорошо еще, что зубов у нее нет. Иногда она
на лету хватает крючок с червяком, пугает, неожиданно громко заурчав где-то
между ног. Была еще история на Камышлы-куль: от поплавка меня отвлекла возня
у моих ног. Смотрю, а там немаленький уж гоняется за зеленой лягушкой. Она
скачет вокруг моих ног — уж за ней. Хотя я и достоверно знаю, что это именно
уж, но пошевелиться не смею — а вдруг все-таки не уж!? Надоела мне эта гонка
минуты через две, и я пошевелил-таки одной галошей. Они тут же прыгнули в
разные стороны, и я их больше не видел.
С лягушкой связана у меня еще одна история, из-за которой мне совестно до
сих пор; заранее оговорюсь — это не поцелуй. Вычитав в одной из книг про
рыбалку, что на лягушку можно поймать различных речных хищников, я с вечера
изловил и поместил в стеклянную банку одну из них, только не зеленую, а
пеструю. Утром отправился на велике к Караидели, размотал доночку и стал
соображать, как бы насадить лягушку на якорек, чтобы ей было не очень
больно. Решил, что наиболее тонкий участок ее тела это нижняя челюсть.
Зажмурился и проткнул ее. Открываю глаза и вижу, что вместе с кожицей
проткнул лягушке и язычок. Она делала, какие-то пронзительно человеческие
движения передними лапами, чтобы высвободить свой рот, отпускать ее я не
стал лишь потому, что решил, что она получила тяжелые травмы и все равно не
выживет. Осторожно, не желая причинять ей еще большие страдания, я закинул
донку; помнится, она булькнулась рядом с берегом, и я поспешил уйти с этого
ужасного места. Вернулся туда часа через два, вытаскиваю донку, а лягушка,
все еще висит и продолжает бороться за свою жизнь. Не мешкая больше ни
секунды, я снял ее с крючка и отпустил в траву. С тех пор я их не трогаю,
самое жестокое, что могу себе позволить по отношению к ним, — это стегнуть
наиболее назойливую из них по спинке какой-нибудь травинкой или дыхнуть
табачным дымом. Я и червей-то жалею, а тут — целая лягушка, с руками и
ногами, с глазами и ртом, да еще и такая доверчивая…. Лучше остаться без
улова.
Следующий обитатель байгильдинских озер — ондатра, хотя никто не уверен, что
это именно она. Они появились недавно, всего лет 10-15 назад, и развелись в
таких количествах, что регулярно попадаются в рыбацкие морды и сети. Как-то
с утра иду проверить морду, закинутую накануне поздно вечером, думая о
чем-то постороннем, засовываю в горловину руку и вдруг касаюсь чего-то
мохнатого…. Ондатра! Она была мертвая и закоченевшая; взяв за голый хвост, я
осторожненько вынул ее и положил на берег. Тяжелая, наверное, объелась моих
карасей и прикормки. В мою ловушку попалась всего одна, а бывает, что
залезают по несколько штук, попадаются и живые. А вообще, если бросить морду
на мелководье, в нее могут попасться даже чирки. От обилия ондатр одно
хорошо — невозможно стало использовать неметаллические морды. Рвут они также
и сети, оставляемые местными браконьерами на ночь.
С ондатрой на Большом озере связан и один забавный случай. Так как с
западной и южной стороны озеро обмелело вконец, в последние годы мы рыбачим
с противоположного берега. Усаживаемся между тополями, кругом кусты,
человека не видно, пока не подойдешь к нему вплотную. Сидим как-то с соседом
Ханиф-абыем, вечереет, прямо в глаза светит заходящее солнце, кругом тишина,
на тополях того берега сидят цапли, снуют туда-сюда дикие утки и водяные
курочки. Вдруг в этой тишине видим, как вдоль берега в нашу сторону бесшумно
плывет густой зеленый куст. Бывало, что такие плавали и раньше, но не с
такой же скоростью! На озерах тоже есть свои течения, особенно заметные в
ветреную погоду, когда волны идут в одном направлении, а поплавок — против
них, но сегодня стоял полнейший штиль. Мы уже собрались выдергивать удочки,
чтобы в этих бродячих зарослях не запутались лески, как вдруг, заставив нас
вздрогнуть, вся конструкция с шумом ушла под воду. Едва мы успели
успокоиться и перекинуться по поводу этого странного явления парой
замечаний, как у Ханиф-абыя начало клевать. По своему обыкновению он, не
подсекая, тянет снасть, и появляется тот же куст. Ханиф-абый со смехом
приподнимает его над водой, а из куста выпрыгивает громадная упитанная
водяная крыса и с грохотом бултыхается в воду. У нас на голове встали дыбом
волосы.
Как и везде, на Большом озере рыба стала попадаться в основном только мелкая
и лишь периодически, ближе к концу лета. Берега, как водится, постоянно
замусориваются, дети купаются, кто-то моется и устраивает постирушки — о
каких тут условиях размножения и роста можно говорить? На поверхности воды
время от времени появляется маслянистая пленка, скорее всего нефть из
подземных источников, которые питают озеро. Короче, жизнь в Большом и других
озерах, по всей видимости, заканчивается. Если только в ближайшей
перспективе не будет принят ряд обязательных к исполнению законов по
сохранению водных запасов республики, ставящих крест на браконьерстве и
загрязнении окружающей среды.
УЖЕНИЕ И ПРИРОДНЫЕ ЦИКЛЫ
Особенности сезонной рыбалки строго подчинены природным циклам.
Соответственно времени года и суток меняются и способы ловли рыбы и снасти.
Особенно это заметно по разнообразию наживок, применяемых рыбаками. Связано
это как с предпочтениями самой рыбы, так и степенью доступности конкретных
видов наживки: например, где возьмешь в декабре живого кузнечика и, если
даже найдешь, есть ли резон его использовать?
Максимальное разнообразие наживки требуется в летнюю пору, когда она
наиболее доступна и пользуется у усиленно кормящейся рыбы спросом. Тот или
иной вид наживки в большинстве случаев — это всего лишь аналог всякой
живности и растительности водоема, которыми рыба кормится в естественных
условиях. В рацион рыбы входят также различные летающие насекомые, семена
растений. Красный навозный червяк выступает аналогом мотыля,
распространенного во всех наших водоемах почти в любое время года. Навозных
червей можно даже классифицировать: карасевые, плотвичные, окуневые,
лещовые, ершиные. Все зависит от их размера, возрастного окраса, конкретного
места обитания, особенностей питания. К концу августа они достигают наиболее
крупных размеров, насаживать их на крючок целиком становится делом
проблематичным и неэффективным; насаженного таким образом червяка мы
называем — суперчервяк. Чтобы сделать его более привлекательным для рыбы,
приходится убирать его головную часть и насаживать только извивающуюся
тонкую хвостовую. По этому поводу вспомнилась одна история…
В начале августа наступает сезон карасевых червей, их размер таков, что как
раз хватает на одну насадку. К осени они становятся в несколько раз больше и
темнее и подходят скорее на сома, чем для ловли нашего карасика. Головную
часть приходится отбраковывать. Когда на озеро мы выходим с Ханиф-абыем, у
нас обычно одна баночка червей на двоих. Гильотированием червей чаще
занимается именно он, и мне после него приходится ковыряться в банке в
поисках целого. Со временем я привык к его проделкам, но каково же было мое
удивление, когда массу половинок червей я начал находить около навозной кучи
в своем огороде. Жалея их и чтобы не затруднять поиски на следующий день, я
завел привычку остатки червей высыпать обратно на место их обитания, но
возвращались-то головные части, а тут наоборот — у червей нет именно
голов!.. Кто же их казнит — куры? Но для них доступ в огород закрыт. Тогда
кто? Все раскрылось в тот же год. Как-то из сарая я услышал какой-то шелест
снаружи, тихонько подкрался и взглянул в щелочку: около навозной кучи сидела
ворона. Она вытаскивала из мягкой свежевскопанной земли, откуда я наполнял
баночку перед рыбалкой красных червей, наступала им на хвостовую часть,
отрывала головы и глотала!.. Чтобы дикая птица была такой разборчивой, мне
еще видеть не приходилось. Куры не очень любят навозных червей и
предпочитают им дождевых — это да, но чтобы вороны!..
Голавли любят крупных, темно-красных навозных червей. Пескари — БУ, жеваных;
плотва, карась, окунь — тонких и шустрых. На красного червя мне приходилось
ловить даже трехгодовалую щуку, правда, зацепилась она не совсем тем местом,
которым должна была бы, а задним нижним отверстием — это была моя первая и
последняя щука. Еще один подобный случай: насадил свежего суперчервяка,
закинул и тут же последовала дикая поклевка. С трудом вытаскиваю небольшого
серебристого карасика, и не просто вытаскиваю, а он раскручивается в воздухе
как мотовильце и падает прямо мне на колени. Он попался не на крючок, а
запутался в леске; а мой только что насаженный суперчервяк висит себе
целехонький, даже поправлять не пришлось. А вообще, как только рыба не
попадается: то за спинной плавник, то брюхо, хвост, бок и глаз, но чаще
всего все-таки за жабры, кроме еще рта, разумеется.
Вот такая сезонная зависимость. Если кто что-нибудь понял, тот — молодец, а
сам я ничего не понял: какая может быть связь между природными циклами и
нестандартно клюющей рыбой?..
НОВИЧКАМ ВЕЗЕТ
Да, это действительно так, и везет им, с точки зрения бывалых рыбаков,
незаслуженно. Тому способствует ряд технических и психологических факторов,
попробуем их проанализировать.
Помню, когда я мальчишкой начинал рыбачить на Мукле-куль, то насаживал на
крючок самый маленький кусочек червя, который мог скрыть только жало, а вся
остальная часть блестела и переливалась на солнце. Но делал я это не от
избытка мастерства, а просто из экономии — червей мало накопал. И ведь
клевало и ловилось, чему дивились и одновременно возмущались рыбаки со
стажем, насаживающие червяка по всем правилам. С чем это связано? Наверное,
с тем, что новичок не стеснен никакими правилами, не придерживается никаких
принципов и поступает так, как ему наиболее удобно и эффективно. Он не
задумывается о манере рыбы хватать наживку и не подстраивается под нее, для
него важен результат, а не сам процесс.
Бывалый рыбак знает о большинстве привычек рыбы, о многих способах
насаживания приманки и устройства удочки, как правило, не самых простых, чем
значительно сужает свои возможности. Но рыба — существо своенравное и
непредсказуемое, она не виновата в некоем расхождении своих предпочтений с
представлениями рыбака о ее повадках. Истина в простоте. Новичок не
дожидается явного подтверждения поклевки, а подсекает сразу. Он не занят
воображением происходящего под водой и действует согласно тому, что видит.
Рыбаки со стажем имеют обыкновение экспериментировать: пробуют ловить на
разных участках водоема, на различных глубинах и на все разнообразие
наживок, иногда попутно открывая совершенно новые. Мне, например, уже не
интересно просто наполнять мешочек рыбой, наоборот — более привлекают «неклевачие»
места и периоды, в которые имеет смысл экспериментировать.
ОТЛИЧНЫЙ ПОВОД
— Придется возвращаться огородами, — шутим мы с товарищами, когда за
несколько часов не удается поймать порой ни одного карася. — Вчера, когда
натаскал целых три килограмма, домой пошел по улице, держа мешочек с добычей
повыше, останавливаясь на каждом перекрестке и подробно отвечая на
любопытствующие вопросы каждого встречного.
И многие ведь верят. Не отрицаю, неприятно возвращаться с пустыми руками и
выслушивать насмешки по поводу бесцельно проведенных часов: «Да я бы, если
бы не клевало, уже давно ушел бы домой!» — и тому подобная галиматья. Только
прежде чем уйти, неплохо бы вначале хотя бы прийти, тогда бы мы еще
посмотрели, кто уйдет последним. Зачем же все-таки человек столько времени
проводит у воды впустую, не потому ли, что процесс этот затрагивает самые
глубины подсознания и природные инстинкты?
Рыбалка — это лишь повод для романтического общения с природой. Можно было
бы прийти на берег без удочки и прослыть сумасшедшим, но кто же этого
захочет добровольно? Вот и берет человек с собой удочку, как оправдание.
«Зачем ходил?» — «На рыбалку ходил!» Никто ведь не признается, что истинная
причина в тяге к природе. Удочка нужна не только для оправдания своих
действий перед чужими, она необходима и для мотивировки перед самим собой.
За годы проживания в деревне мне много раз приходилось пасти стадо и заодно
очаровываться красотами родного края, видом села сверху, всякими растениями
и живностью. Много раз я обещал себе вернуться на облюбованные места на
следующий день и однажды действительно вернулся, но так и не нашел того
очарования, которое наблюдал накануне. «Что я здесь делаю? Зачем я здесь?
Еще увидит кто? Лучше спрячусь-ка я, во-о-он от того человека…» Состояние и
близко не подходит к очарованию, нет разумной мотивировки, служащей ширмой
для сокрытия истинных порывов души. Вот если бы в руках был кнут да еще
несколько буренок рядом — тогда другое дело.
То же самое и с грибниками, и с любителями зимней рыбалки, вместо снастей
загружающими свои ящики горячительными напитками, — в этом случае рыбалка
служит оправданием приятельского общения и элементарного пьянства. — У него
же удочка в руках, какой же он алкоголик? Он — рыбак!
А еще рыбалка — это повод уединиться, привести мысли в порядок, что-то
обдумать, успокоить пресловутую нервную систему. Таким образом, за тонкой
удочкой прячется еще и одиночество со своими извечными спутниками —
нереализованностью и невостребованностью. Не зря ведь удильщики слывут
одними из самых ранимых людей.
РЫБАЛКА — ОХОТА
Время от времени возникают споры: какая разница между рыбаком и охотником,
почему одни такие жестокие, а другие такие «милые» и т.д.?
Плясать будем от того, что рыбалка — это та же охота, только пассивная, не
связанная с выслеживанием и сознательным убийством. Рыбак же свою добычу
ждет и приемлет всякую. Неизвестность является одним из самых привлекающих
факторов ужения, тем более на реках и старицах, в которых рыба представлена
во всем разнообразии. До самого последнего момента сохраняется тайна — кто
же это там теребит моего червяка? Опытный рыбак, зная о повадках и
предпочтениях местной рыбы, и по характеру поклевки может лишь предположить
вид и размер своей потенциальной добычи. Иногда его предположения разнятся с
действительностью весьма существенно, и он вместо ожидаемого «лаптя»,
по-татарски — «чабата», вытаскивает ершика, величиной со спичку. Зато если
рыба срывается, так и не показавшись из воды... В народе сложилась даже
загадка по этому поводу: какая рыба в озере самая крупная? Правильный ответ
— сорвавшаяся с крючка.
Все мужики по природе своей добытчики, и проявляется это далеко не только в
их занятии охотой и рыбалкой, но и в других аспектах человеческой жизни.
Одни предпочитают, например, малоподвижную работу, другие наоборот —
активную, физическую, связанную с разъездами. Соответственно своему
темпераменту мужчина выбирает и способ проведения досуга, при этом они хоть
и совершенно не понимают предпочтений друг друга, но относятся вполне
приемлемо, т.к. осознают, что занимаются одним, по сути, делом, только
каждый в своей, свойственной ему манере.
Между ортодоксами ужения рыбы и охоты за зверьем существует некая прослойка
умеренных рыбаков и охотников, проявляющих одни — интерес к пассивной охоте
(капканы, силки, использование собак), другие — к активной рыбалке
(багрение, спиннингование). В зависимости от текущего настроения они могут
заниматься как ужением, так и охотой — здесь они не принципиальны, впрочем,
как и во многом другом тоже. Главный аргумент в оправдание рода занятий
рыбаков — это то, что они не убивают непосредственно, глядя своей добыче в
глаза, за них это делают воздух и солнце, а они лишь соучаствуют.
Успокаивает и внешняя несхожесть рыбы с самим человеком, несхожесть среды
обитания и ее воображаемое изобилие. Рыба воспринимается как некое
чужеродное существо, что-то вроде насекомого или даже растения, не
приспособленного чувствовать.
Как бы там ни было, происходит убийство, и в большинстве случаев ради
прихоти. Человек имел бы полное моральное право и рыбачить, и охотиться,
если бы добыча предназначалась строго для пропитания, тогда бы он перестал
довлеть над всем остальным живым миром и стал законным звеном в природной
пищевой цепочке. Но он предпочитает не жить в мире с природой, а всячески ее
использовать, для чего изобретает все новые и новые инструменты освоения и
добычи, по ходу придумывая еще и новые рецепты потребления. Не чувствует
человек себя хозяином планеты, пока он — только иждивенец.
РЫБАЛКА И ДЕТИ
Остановимся на том, что ужение рыбы в одиночестве или в компании
единомышленников и рыбалка вместе с детьми, пускай даже и со своими, — это
далеко не одно и то же. Кроме того, что в самый интересный момент, когда
только-только начинает клевать, в воду рядом с поплавком может шлепнуться
увесистый камень или комок глины, в ней может оказаться и сам ребенок.
Ерзанье, баловство, визги и необходимость периодически делать замечания —
все это несколько несовместимо с отдыхом и успокоением нервов — согласитесь!
«Но и им когда-то ведь надо начинать учиться и перенимать опыт», — скажут
некоторые и будут правы.
Просиживая часы, дни, а иногда и ночи на берегу близлежащих озер, мне
неоднократно приходилось рыбачить вместе с детьми, и чем запомнились мне эти
часы, так это тем, что приходилось постоянно оказывать какую-либо помощь. У
одного леска запутается в кустах или с моей, кто-то зацепится за корягу, а
кто-то и за свои или чужие штаны. Неожиданно могут слететь в воду головной
убор и очки, неосторожно сдернутые крючком неопытного рыбака. Поначалу
многие не знают, что такое поклевка, по нескольку раз за минуту вытаскивают
свою снасть из воды, и это при том, что они не умеют ее закидывать.
Мно-о-ого приключений. Вот одно из них…
Как-то соседи попросили меня взять с собой на рыбалку белобрысого мальчугана
лет 8-10, приехавшего к ним в гости из города. Я согласился. Позже, правда,
выяснилось, что у Артура нет никакого снаряжения, так что пришлось тащить на
озеро сразу три удочки: одну для него, две другие — для себя. Ну и, само
собой разумеется, черви тоже с меня. В условленное время зашел за ним, он
вышел с двумя пакетами в руках, из одного выглядывали голенища пары
резиновых сапог!.. Никакие доводы, что в сапогах нет никакой необходимости —
как-никак середина лета на дворе и до озера от силы 300 метров, на него и
его бабушку не возымели действия. Так он и пошел на рыбалку со сменной
обувью, как в школу.
Пока я разматывал удочки, нанизывал червей и закидывал, мой юный друг
переодел обувь и сидел на берегу, поблескивая резиной своих сапог и с
хрустом жуя принесенный с собой огурец: второй пакет оказался заполнен
продуктами…. За огурцом последовали помидорина, хлеб, опять огурцы, зеленый
лук — все, что растет в соседском огороде. Самостоятельно закинуть удочку он
не мог, поэтому мне пришлось успевать управляться со всеми тремя, а клевало
в тот день, надо заметить, отменно. Ко времени, когда я наполнил пакет двумя
с лишним килограммами нормальных карасей, Артур как раз успел дожевать все,
что с собой притащил, и тут же захотел домой. Не слушая моих уговоров, он
живо переоделся в свои кроссовки, засунул сапоги в пакет и стал ждать, пока
я соберу удочки. Взяв из пакета несколько самых мелких карасиков для своей
кошки, я повел его обратно домой, хотя солнце было еще высоко. Я брал его с
собой еще пару раз, но клевало уже не так обильно, и он, наконец, от меня
отстал.
Ладно еще Артурик сказался тихим и послушным мальчиком, а то ведь приходится
рыбачить с такими непоседами, хотя… на то они и дети. А вообще, дети — это
бедствие для рыбака.
КОШКА
Наверное, кроме самого рыбака, единственным живым существом, не
отказывающимся от рыбы ни под каким видом, является кошка. Она отличается от
других животных особенным чутьем, позволяющим ей учуять тот момент, когда
хозяин начинает собираться на рыбалку. Тщательную слежку за каждым нашим
движением она начинает осуществлять где-то ближе к вечеру, когда спадает
дневная жара и завершаются дворовые работы. Стоит только взяться за удочку
или любую другую длинную палку, как кошка отчаянно бросается под ноги, не
обращая внимания даже на свой нечаянно отдавленный хвост. А когда зашуршишь
пакетом для будущего улова, тогда уже все!..
Именно к кошке обращается рыбак с просьбой пожелать ему удачи и первую свою
пойманную рыбку обязательно посвящает ей. Мои кошки провожают меня до
калитки и остаются ждать моего возвращения, сидя на вершине столба, или
бегут следом до поворота улицы. Кошки тех, кто живет к озеру совсем близко,
ожидают угощения, сидя прямо за спинами своих хозяев, и не отстают от них ни
на шаг, доставляя, порой неудобства не только им, но и соседям.
Если я задержусь, без меня кошка домой не зайдет, встретит уже на улице. Так
как соседи рыбалкой не занимаются, то приходится угощать и их кошек,
количество встречающих иногда доходит чуть не до десятка. В это время у них
устанавливается что-то наподобие перемирия, они перестают дуться и шипеть
друг на друга и все свое внимание сосредотачивают на мне. Я, со своей
стороны, стараюсь никого не обделить, даже если рыбы меньше, чем кошек.
Кошки — это великолепный повод, чтобы не чистить рыбу, но у них есть
конкуренты — это куры, не упускающие возможности полакомиться чешуей,
внутренностями, а то и всей рыбой, если на секунду потеряешь бдительность.
Чтобы не допустить кровопролития, приходится кошек отзывать в сторону.
Несмотря на величайшее нетерпение, мои кошки не трогают оставленную без
присмотра в пакете или в тазике рыбу. Сидят рядом и иногда даже
поворачиваются спиной, чтобы умалить соблазн выхватить лакомство, — это
результат вовремя преподанной им науки.
Случай такой, забавный…. Как-то среди ночи просыпаюсь от непонятного шума во
дворе. Что делать — нужно посмотреть, что там творится. Зажигаю на крыльце
свет и с опаской выглядываю за дверь. Всю катавасию, оказывается, устроила
наша кошка. С вечера я оставил в ведре с водой несколько приличных карасей,
чтобы на следующий день приплюсовать их к вновь пойманным. Кошка не поняла
моего замысла и решила не откладывать столь роскошный ужин. Оперлась одной
лапой о край ведра, а другой, выпустив острые когти, увлеченно принялась
багрить воду, пытаясь выхватить из нее рыбу. Лапа намокла до плеча и очень
напоминала человеческую руку с засученным рукавом — символ усердия и
трудолюбия. Понаблюдав некоторое время за происходящим, я все-таки с крыльца
спустился и накрыл ведро куском шифера, положив сверху еще и два кирпича.
КАМЫШКА
Никак невозможно обойти вниманием это большое, глубокое, таинственное и
немного зловещее озеро, расположенное на стыке Нуримановского и Иглинского
районов, между деревнями Байгильдино и Уктеево. Оно последнее из цепи
четырех байгильдинских озер по прежнему, восточному руслу Караидели.
Расположилось оно в живописнейшем месте, напоминающем, особенно в осенний
сезон, золотую чашу, наполненную темно-зеленой водой. Густо заросший самыми
разнообразными породами деревьев, высокий и крутой южный берег Камышки
(документально оно значится как Камышлы-куль) как живописное полотно,
пестрящее всеми красками радуги, летом переливающееся оттенками зеленого, а
осенью — слепящее взор буйством золота и меди. Так и хочется
сфотографироваться на этом неповторимом фоне, но все никак пока не выпадает
удобный случай. Приезжий люд уже давно облюбовал его берега, и это несмотря
на массу неудобств. Дело в том, что Камышка — это заболоченное озеро, и
вокруг очень мало пригодных для активного отдыха мест. Все густо поросло
деревьями, тальником и теми самыми камышами, которые и дали название озеру.
Теперь — почему зловещее? Как уже говорилось, вода Камышлы-куль глубокая и
темная, дна нигде не видно — оно сразу круто уходит вниз, вокруг
непроходимая чаща и безлюдье. Про Камышку ходит дурная слава. Много лет
назад, а именно в 1936 году, на его берегах было совершено убийство
председателя Байгильдинской потребкооперации Динисламова, ехавшего в Уфу с
крупной суммой денег. Тело выловили из воды только следующей весной.
Динисламов — единственная известная, да и то лишь косвенная жертва этих вод,
больше всего людей погибло на Малом озере, но почему-то именно Камышки
местные жители боятся пуще других озер, есть среди них даже такие, кто не
видел его ни разу, и это несмотря на близкое расположение к деревне.
Так, с историей разобрались, но нас более интересует все-таки рыбное
население озера, а оно достойно внимания — уж поверьте. Если честно, насчет
этого населения нет достоверных сведений, известно только, что там обитает
два вида карася, ну и вездесущие килечки, конечно же. Один из видов карася
не стоит нашего внимания: тонкое, темное туловище, большая голова и
специфический, какой-то «резиновый» вкус мяса. Зато другой вид!.. Долгие
годы мне не удавалось его выудить, хотя слышать про него приходилось. И вот
однажды…. Помнится, глубину я тогда установил около двух с половиной метров
и не ожидал ничего особенного. Клюет здесь часто и шустро, обычно
надоедливая верховка. Подсекаю и в этот раз, но ничего не получается, леска
натянулась до опасного предела, «деревяшка» выгнулась коромыслом. Наконец
начало поддаваться, удочка заходила из стороны в сторону, и вскоре где-то в
толще темной воды что-то блеснуло — это был огромный, по нашим меркам,
золотистый карась. Только как его вытащить? К счастью, все обошлось, и я
благополучно донес рыбу до пакета. В тот день я поймал еще несколько таких
же. Дома обнаружилось, что в сковородку умещаются только две штуки, да и то
без головы и хвоста. А мясо оказалось очень сочным и вкусным.
Глубина, обилие растительности, труднодоступные берега и весенние разливы
дают основание полагать, что на Камышке может водиться и речная рыба, и даже
сом. Кто-то все время что-то слышит и распространяет слухи, как будто там
видели огромный спинной плавник, стремительно прорезающий поверхность воды,
хвостовое оперение шириной в полметра. В последнее время ходят разговоры о
пойманных на Камышке сорожках и окуньках. Сам я их не видел и поэтому не
берусь утверждать, но не теряю надежды однажды выудить.
Камышка постепенно теряет свою таинственность, кроме деревенских рыбаков его
берега облюбовали многочисленные отдыхающие из города, появились и свои
браконьеры, на берегах копится мусор. Наконец, поняли и природу огромных
пузырей, которые громко лопались на поверхности, — это оказался метан. И
крупный карась перестал попадаться, но хоть раз в год все же стараюсь туда
выбраться — очень уж там непривычно дико и красиво.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
