|
|
УЛЫБКА НАНЫ
Нептун удрал в открытое море, узнав, что наступила его очередь стать
камикадзе. Он страстно любил жизнь и не хотел отдавать ее советской родине.
Но уйти совсем он не смог. В неволе осталась его верная и нежная подруга
Нана. К ней Нептун приплывал каждый день и призывал ее долго и протяжно, а
Нана отвечала плачем, беспомощно повисающим над водой. Как только на
горизонте снова появлялся Нептун, матросы сбегались к пирсу и пытались
заманить беглеца ласковыми речами и лакомствами, но Нептун даже не
реагировал на их заигрывания. Только когда из домика тренеров выходила
Галина, Нептун подплывал к ней совсем близко и вел долгие беседы, но был
всегда начеку, и в случае малейшего намека на опасность тут же уходил на
глубину.
В жаркий июльский день Марина прибыла на пропускной пункт полигона в
Казачьей бухте. Но когда она, вместе с сопровождающими ее офицерами из
Севастополя и всеми необходимыми документами и допусками, прошла несколько
шлагбаумов, и оказалась перед последним, наиболее охраняемым, выяснилось,
что местному начальству не поступило телеграммы о прибытии Марины из
Генштаба ВМФ. Без этой бумажки Марину в бухту не пропустили, несмотря на все
уговоры офицеров. Пришлось по жаре брести обратно через все кордоны,
отстоящие друг от друга на километр, и ехать в раскаленной черной “Волге” до
гостиницы в Севастополе.
Телеграмма пришла через день, и Марина снова проделала пыльный путь до КПП.
На этот раз все прошло благополучно, и она с облегчением вышла на пирс и
вдохнула свежий морской воздух. К ней подошел симпатичный молодой человек и
назвался Юрой. Он тоже приехал из Москвы, с группой научных сотрудников из
ФИАНа, чтобы принять участие в сверхсекретных экспериментах.
В Казачьей бухте в отдельных больших вольерах, отделенных друг от друга
стальной сеткой, содержали более пятидесяти дельфинов. С ними и проводили
опыты, но в чем была их суть, Марина пока не имела понятия. С Юрой они
быстро перешли на “ты”, тот перезнакомил ее со всеми физиками и повел
представлять старшему тренеру - Галине. Чтобы попасть в домик тренеров, надо
было пройти достаточно долгий путь по доскам, прибитым к сваям, и
позволяющим подходить ко всем вольерам. За это время Юра успел многое
пересказать о Галине: что она мастер спорта международного класса по
подводному плаванию и что она терпеть не может женщин, поэтому Марине, как
единственной представительнице слабого пола среди команды ученых, надо вести
себя крайне осмотрительно. Галина - дочь начальника КГБ Украины и поэтому ей
сам черт не страшен. Она позволяла себе, выйдя из воды после тренировок с
дельфинами, на глазах у остолбеневших матросов скидывать с себя костюм
“Садко”, надетый прямо на голое тело, и, переступив через него, шествовать
по пирсу царственной походкой Венеры, только что в очередной раз
возродившейся из морской пены. Жены офицеров, служивших в Казачьей бухте,
написали кляузу на Галину в политотдел. Из Севастополя приехала комиссия.
Как рассказал Юра, бывший свидетелем происшедшего, Галина вылезла на пирс и,
ни капельки не стесняясь, повторила свой стриптиз на глазах у благодарной
комиссии. Когда старший из офицеров попытался пристыдить “бесстыжую”, та
хорошо поставленным голосом в изысканных выражениях послала его как можно
дальше. Офицер побагровел и раззявил было пасть, но его адъютант наклонился
и что-то прошептал ему на ухо. Офицер аккуратно сомкнул челюсти, отдал
Галине честь и, развернувшись на каблуках, дал знак сопровождавшим лицам
немедленно ретироваться. Те молча повиновались, и больше их никогда в бухте
не видели. А Галина продолжала нагишом дефилировать по пирсу.
Вот с этой женщиной Марине и предстояло сейчас познакомиться. Галину можно
было опознать издали по гигантской, но в то же время пропорциональной
фигуре, да и по “обмундированию”, достойного дочери не последнего человека в
республике. На ней красовалась модная тенниска с “крокодильчиком” на груди,
мощные бедра обтягивали вельветовые “Wrangler”, коротко стриженые черный
волосы прикрывала бейсболка, и весь этот наряд, еще непривычный для начала
80-х годов, дополняли белые кроссовки “Адидас”.
Когда пара приблизилась к тренеру, та не повернула к ним головы.
- Галя, - подобострастно сказал Юра. - А это Марина из ВМФ. Она у нас
старшая по науке.
- Здрасте, - процедила Галя и небрежно протянула Марине руку. Та пожала
холодную, твердую ладонь и встала рядом. Пауза затянулась. Марина
переминалась с ноги на ногу, не зная, с чего бы ей начать разговор. Молчание
внезапно прервала сама Галина.
- А вот и Нептун, - сказала она.
Между плавно набегающими на пирс волнами показалось что-то огромное, с
необыкновенной быстротой несущееся к пирсу.
- Нептунчик, сюда, сюда, - закричала Галина. В тот же момент Марина увидела,
что к ним приближается группа морских офицеров во главе с каким-то
адмиралом, сопровождаемая веселой стайкой женщин в летних сарафанах.
Некоторые из женщин несли на руках детей. Дети постарше чинно держались за
руки матерей. Поздней Марина узнает, что одновременно с многочисленными
пропускными пунктами, в заборах, окружающих полигон, была проделана масса
дыр, через которые в секретную зону мог попасть любой желающий, а по
выходным дням для семей сотрудников устраивались экскурсии. Сейчас же Марина
была просто ошарашена. Галина краем глаза тоже увидела приближающихся
зрителей и заработала на них:
- Нептун, Нептун, плыви скорей ко мне!
Многопудовая туша выскочила целиком из воды, встала на хвост и изящными
пируэтами, вся извиваясь, как старая кокетка, поскакала по водной
поверхности к Галине. При этом Нептун что-то нежно приговаривал и
причмокивал. Группа экскурсантов приблизилась почти вплотную, когда Галина,
по-прежнему делая вид, что она их не замечает, прокричала из всех сил:
- Нептун, а ты “Малую землю” - то читал?
Гигантский дельфин резко затормозил на своем хвосте, покачался, сохраняя
равновесие, и замотал из всех сил головой, издав презрительное: “Б-р-р-р”.
В этот момент Галина “заметила” сразу поскучневших посетителей.
- Здравствуйте, проходите, пожалуйста, - радостно завопила она. - Будьте как
дома!
С этого мгновения Марина сразу и бесповоротно влюбилась в Галину.
В Казачьей бухте было 50 вольеров с дельфинами. И еще несколько - с ушастыми
сивучами. Зачем держали сивучей, никто не знал. Они были злобны, неохотно
подавались тренировке, а по ночам издавали пронзительные трубные крики.
Одному из тренеров, который хотел наладить дружеские отношения с этими
необщительными животными и чуть ли не лез к ним целоваться, сивуч откусил
нос. На первый взгляд казалось, что дельфинам, резвившимся в прозрачной воде
просторных вольеров, жилось привольно и счастливо. На самом деле
вольнолюбивые животные плохо переносили сытную неволю и страдали кожными
заболеваниями. Однако уныния не проявляли и встречали издевавшихся над ними
людей дружелюбным стрекотом и очаровательными улыбками от уха до уха. К
Марине особой симпатией прониклась Нана, подружка Нептуна. Как только Марина
появлялась на пирсе, Нана тут же, откуда-то из глубины, таранила носом тугую
воду и выпрыгивала всем своим прекрасным и мощным телом на 2-3 м над морской
поверхностью, издавала приветственную трель и, сделав в воздухе кульбит,
снова погружалась в воду, умудряясь при этом не поднять брызг. Марина
останавливалась, и они долго вели обстоятельную беседу. Нана плакала и
жаловалась на разлуку с любимым Нептуном. Марина как могла утешала подругу,
говорила, что все образуется, что жизнь у дельфинов долгая и они обязательно
встретятся с Нептуном, будут любить друг друга и у них будет много детей.
Потом Марина кормила Нану: вынимала из ведра за хвост свежую, часто еще
трепещущую рыбу, поднимала ее как можно выше над головой, даже на цыпочки
вставала, а Нана прыгала и нежными губами доставала рыбку из Марининых
пальцев, ни разу не причинив ей никакого вреда. Наевшись, Нана выражала
желание поиграть и охотно прыгала сквозь обруч или без устали доставляла
обратно к дощатому пирсу далеко заброшенный Мариной сине-красный резиновый
мяч.
При всем своем дружелюбии Нана оказалась обидчивой и своенравной, как все
женщины. Однажды Марина, как обычно, остановилась у Наниного вольера.
Автобус только что доставил группу из гостиницы, и Марина еще даже не успела
переодеться в свою рабочую “униформу” - купальник. Стояла обычная для июля
Крыма жара, и температура стойко держалась на отметке 35. Спасало только
море, с которого постоянно тянул легкий ветерок. В волнах находили
прохладное отдохновение раскаленные сотрудники, ныряя с пирса в другую
сторону от вольеров, в открытое море.
Марина поздоровалась с Наной, и только та начала ворковать, как в этот
момент мимо прошел один из инструкторов и окликнул Марину. Та повернулась к
Нане спиной, не успев извиниться, и только открыла рот, чтобы ответить на
приветствие, как захлебнулась в потоках водопада, хлынувших на нее прямо с
неба. Это Нана, обидевшись на Маринино бесцеремонное поведение, изо всех сил
выпрыгнула из воды и всей тушей хлопнулась обратно, выбросив мощный фонтан,
искусно направленный так, что он весь обрушился на Марину. Та еле устояла на
ногах и, откашливаясь, пыталась улыбаться в ответ на хохот многочисленных
свидетелей ее позора. Вид у Марины, надо прямо сказать, был не очень
привлекательным. Мокрый волосы свисали липкими прядями, модный сарафанчик
жалкой тряпкой облепил тело так, что трусики и лифчик были у всех на виду.
Нана, обиженно вереща, ушла на глубину и два-три дня с Мариной не
здоровалась. Постепенно их дружеские отношения восстановились, но подобной
невоспитанности Марина уже себе никогда не позволяла. Как ни странно,
подружилась Марина и со старшим тренером Галиной, с пренебрежением
относившейся ко всем остальным женщинам. Может, немалую роль в этом сыграл
ореол секретной работы, паривший над Мариной, может, уважение, а порой
преклонение со стороны всегда окружавших ее мужчин, но Галина оказалась
умной бабой и решила приобрести в лице Марины не соперницу, а соратницу.
Окончательно их отношения определились после случая, в котором Марина
показала себя не с худшей стороны и резко подняла свое “реноме” в глазах
женщины, которая сама ничего и никого не боялась и высоко ценила это
качество в других людях.
Спустя два дня после прибытия Марины в бухту к ней подошел ФИАНовец Юра и
сказал, что Галина пригласила научную группу на базу ВМФ Севастополя
прокатиться на яхтах. Приглашение сначала касалось только мужчин, и Марине
пришлось бы одной злиться в гостинице, но Юра, явно симпатизировавший
Марине, спросил: “А как же Мариночка?”, на что Галина процедила сквозь зубы:
“Ну, пусть она тоже едет”.
День выдался очень ветреный, по морю набегали друг на друга, торопясь и
толкаясь, увесистые волны, увенчанные сверкающими под ярким солнцем белыми
барашками. Катание на яхтах обещало быть увлекательным. Галина взяла с собой
на судно Марину, как оказалось чуть позже, со злорадным умыслом. Яхта
“Ассоль” была замечательной, олимпийского класса - “Звездный”. Загорелый до
черноты парень-яхтсмен спросил Марину, сверкнув белозубой улыбкой: “Ну, как
прокатимся, с понтом или без понта?”
- А что значит “с понтом”? - спросила Марина.
- А это значит оверкиль.
Марина знала, что на жаргоне яхтсменов это означает перевернуться (кверху
килем) и предпочла кататься без понта. Галина с парнем устроилась на корме
помогать ему управляться с парусами, а Марину, как почетного гостя, усадили
у борта. Та не в первый раз была на яхте и сразу поняла, что это значит, но
промолчала. Несколько яхт, заселенных гостями из Казачьей бухты,
оттолкнулись от причала и выскочили в открытое море. Утлое суденышко так
глубоко начало проседать между волнами, что даже у привычной к качкам Марины
закрутило под ложечкой. Но их капитан Глеб оказался опытным рулевым, и через
несколько минут яхта выправилась и пошла “на серфинге”, скользя по пенящимся
гребням волн. Снасть зазвенела и запела, серебристый стаксель наполнился
ветром и выгнулся до предела. Солнце жгло спину, которую тут же холодили
соленые брызги. Сердце Марины зазвенело и запело в унисон со снастью. Но
восторги длились недолго. Капитаны яхт сговорились устроить гонки.
И пошло веселье. Глеб оказался не только прекрасным капитаном, но и азартным
парнем. Видно, ему не хотелось ударить в грязь лицом перед Галиной, которую
все прекрасно знали, боялись и уважали, и Глеб, оседлав кормовую банку,
начал нахлестывать “Ассоль”, ловко управляясь одной рукой с рулем, а другой
- со снастью. Галина помогала ему, быстро выполняя команды: “Приваливай” и
“Уваливай”. Яхта закладывала вираж за виражом, ложась на бок и почти черпая
парусами воду. Марине пришлось покруче всех. Она только успевала прыгать с
борта на борт, низко пригибаясь к днищу и увертываясь от просвистывающего
над ее головой гика. “Ассоль” набрала ход, обогнала остальные яхты и, как
резвый мустанг, понеслась одна во весь опор по синим прериям. Рулевой одного
из отставших суден не снес такой наглости и тоже прибавил ходу, сев на хвост
“Ассоли”. Тут-то и пошли настоящие гонки. Подрулила и третья яхта, и они все
начали сновать под носом друг у друга, делая крутые повороты и, казалось,
норовили сшибить зазевавшегося соперника.
Берегись, - завопила Галина. Но было поздно. Шедшая параллельно яхта
заложила очередной вираж и зацепила носом не успевшего сманеврировать Глеба.
“Ассоль” резко накренилась, черпнула бортом волну, но устояла. Глеб и Галина
крепко ухватились за шпангоуты и остались в лодке. Марине не повезло больше
всех. Она в это момент выполняла очередной маневр, оторвалась от левого
борта и совершала прыжок на правый. Когда “Ассоль” легла на бок, Марина
рыбкой перелетела через борт и нырнула в воду. От неожиданности она ушла
довольно глубоко и, судорожно забив руками и ногами, стала прорываться
наверх, к спасительному светлому пятну. Вынырнула, яростно кашляя и
отплевываясь, успела подумать: “Жива” и увидела встревоженные лица Галины и
Глеба, уже тянувших к ней руки.
- Как ты!?
- Замечательно! Можно сказать, с понтом, - стараясь успокоить дыхание,
ответила Марина.
Отдыхали после гонок в небольшом чистеньком сарайчике со всеми удобствами:
холодильником, газовой плитой и складной дачной мебелью. Все это
принадлежало Валерию Манкину, трехкратному олимпийскому чемпиону по
катамаранам, который в данный момент находился на очередных сборах или
соревнованиях и оставил ключ Галине, явно бывавшей в домике не раз и
чувствовавшей себя в нем хозяйкой. За столиком, уставленным тарелками с
привезенной снедью - колбасой, копченой рыбой, помидорами, огурцами,
огромными ломтями арбузов - и батареей бутылок, уместилось пятнадцать
мужиков в плавках. Во главе восседали две женщины - царственная Галина и
Марина, ставшая героиней на сегодняшний день. Галина по отношению к ней явно
сменила свой гнев на милость и все время подливала соседке в стакан водку.
Марина, вышедшая из шокового состояния, захмелела от первого же глотка и
упоенно несла какую-то чепуху о своей морской жизни, стараясь все-таки в
пьяном состоянии не проговориться и не выдать военную тайну. Галина
снисходительно позволила Марине выговориться, сама только иногда вставляя
реплики и задавая вопросы. Мужчины почтительно слушали, наперебой молча
ухаживая за дамами. Если кто-то из них пытался что-то вякнуть, Галина тут же
останавливала смельчака короткой фразой: “Молчи, когда джигиты говорят”.
Перетрудившееся за день солнце погрузилось в притихшее под вечер море. Все
было выпито и съедено. Дружно убрали бутылки, объедки, оставив гостеприимный
сарайчик олимпийского чемпиона в полном порядке.
- Ты что вечером делаешь? – Галина внезапно спросила у Марины.
- Да ничего как будто, - растерянно ответила та.
- Ну тогда берем такси и едем ко мне, - распорядилась Галина. – У меня есть
жареная утка и где-то бутылка коньяка завалялась.
Мужчины с уважением посмотрели на Марину. Такого почетного приглашения
удостаивался мало кто из женщин.
Марина устала после пережитых волнений, большой дозы спиртного и обжираловки.
К тому же она ненавидела жареную утку, и при одном напоминании о запахе
утиного жира ее начало мутить. Но обидеть Галину, хорошими отношениями с
которой нельзя было пренебрегать, Марина не могла и поэтому изобразила на
своем лице непомерную радость.
- Только учти, - добавила Галина, - через нас за вечер пройдет не меньше 15
мужиков.
Марина на миг остолбенела, но под пристальным взглядом Галины изобразила,
если это было возможно, еще большую радость.
Коротко простившись с мужчинами, которые остались ждать рейсового автобуса
до гостиницы, Галина решительным шагом направилась к развилке шоссе, чтобы
остановить попутную машину. Марина плелась за ней, упершись взглядом в
мощные ягодицы, обтянутые джинсами, и представляла, как в открытую настежь
дверь Галиной квартиры ломятся, толкая локтями друг друга мужики всех мастей
и калибров. Групповой секс Марина видела только по “видаку”, и, надо
сказать, это дело ей не очень понравилось.
Жила Галина в самом центре Севастополя, в роскошной трехкомнатной квартире
(получить ее наверняка помог могущественный папочка). Все стены гостиной
были увешаны прекрасно выполненными цветными фотографиями: Галина, плавающая
под водой в черном блестящем костюме, в купальнике или голышом, одна, с
мужиками или дельфинами.
Галина уже успела скинуть всю свою амуницию и в чем мать родила шастала по
квартире, засовывая в духовку противень с уткой и вынимая из серванта
початую бутылку армянского коньяка “Экстра” и рюмашки. Выпили по одной,
потом по другой, потом еще. От утки Марина отказалась под предлогом
абсолютной сытости. Время от времени Марина с испугом посматривала на дверь,
но никто не звонил и не приходил. Черный модерновый телефон тоже молчал.
Марина постепенно успокоилась и наслаждалась покоем, откинувшись в кресле и
потягивая коньяк. В поведении Галины наблюдались необыкновенные
трансформации. В своей, домашней обстановке она превратилась из суперльвицы
в усталую, немолодую женщину. Навалившись внушительным бюстом на стол, она
по-бабьи жаловалась на то, как у нее зимой болят все суставы от многих
часов, дней и лет, проведенных в воде, и на то, что все мужчины – сволочи.
Она всех их давно повыгоняла и никого знать не хочет, все одно и то же,
свинство и больше ничего. Оказывается, она отключила телефон, как только
вошла в квартиру. Спать легли рано, “не пропустив через себя ни одного
мужчины”.
…В понедельник начались эксперименты. На одном из катеров работала команда,
возглавляемая бородатым Иваном из ФИАНа. На борту катера был установлен
датчик – гидролокатор, настроенный на резонанс с определенной частотой из
обширного диапазона восприятия звуков у дельфина. Тот, издавая звуки, как бы
прощупывает окружающее его водное пространство акустическим лучом и
“натыкается” на гидроакустический сигнал, усиливая его многократно.
Одному из дельфинов, толстяку Абе, привязали к морде-клюву учебную мину –
небольшой диск с магнитной нашлепкой впереди. Аба был дисциплинированным
обитателем Казачьей бухты и, в отличие от сумасбродного Нептуна, по сигналу
тренера всегда возвращался в вольер. Задачей Абы было подплыть к катеру и
оставить магнитную насадку на его борту.
Катер с не очень большой скоростью, около 40 км/час, вышел в море. Абе
открыли “калитку” и выпустили его на свободу. Тот полетел на всех парах и
вскоре без особых усилий догнал катер, ткнулся носом в его борт, о чем
оттуда возвестила рында, и, по свистку Галины, развернулся и помчался
обратно, в свое родное “стойло без промаха найдя нужную калитку. Эксперимент
длился ровным счетом двадцать минут и прошел удачно.
По этому поводу решили устроить праздничный пикник. Галина снизошла до масс
и пообещала приготовить свое коронное блюдо – плов из мидий. Далеко ходить
за мидиями не надо было; ими обросли все сваи в Казачьей бухте. Добровольцы
прицепили к плавкам целлофановые пакеты, и через несколько серий ныряний
огромный таз был доверху загружен добычей. Под руководством Галины сделали
первые приготовления; двустворчатые раковины бросали в кипящую воду, и,
когда они раскрывались, вытаскивали ножом нежное мясо моллюсков. Маленький
камбуз на пирсе заблагоухал травами и специями. Галина налила в большой
котел оливкового масла, забросила на дно горсть целиковых головок чеснока,
и, пока чеснок томился в золотой жиже, быстро и ловко натерла морковь, мелко
нарезала лук, побросав их тоже в котел. Потом настала очередь длинного
белого риса. Мидии и травы Галина насыпала сверху риса уже в самом конце и
оставила все “доходить” на небольшом огне. Запах из камбуза заполнил все
воздушное пространство Казачьей бухты и стал уже просто невыносимым.
Остальные участники предстоящего пиршества разложили на досках пирса
огромную клеенчатую скатерть и раскладывали по тарелкам помидоры, огурцы и
зелень, исходящие соком огромные ломти арбузов и дынь, иссиня-черные гроздья
винограда такой плотной упаковки, что, казалось, из них трудно выковырнуть
хоть одну ягодку. Зрелище было упоительным и просилось на натюрморт Рубенса.
Когда все было готово, Галина скорчила многозначительную мину и ушла на
берег к пролому в заборе, сказав, что сейчас приведет очень интересных
гостей. И привела…
Марина даже не сразу поверила своим глазам. Из-за широкой Галиной спины
выглядывали знаменитый Певец и великий Танцор. Оба они были давнишними ее
друзьями и случайно оказались в одно время на гастролях в Севастополе.
После появления двух знаменитостей Галина объявила пиршество открытым.
Матрос вынес из камбуза котел с пловом, и под дружные радостные крики и
стенания всех присутствующих старший тренер выдала каждому огромную порцию
душистого экзотического блюда, вкус которого потом долго нельзя было забыть.
Вино и водка полились рекой. Тамадой, по причине старшинства и
принадлежности к кавказцам, был единодушно выбран Танцор. Он и произнес
первый тост, гордо держа голову в неизменной, знакомой всей стране, папахе,
которая не была снята даже в такую жару. Его долгая цветистая речь была
посвящена в первой своей части значению искусства в жизни человека. Вторая
часть была посвящена науке. Танцор указал на свое самое глубокое почтение к
деятелям науки, которое было нисколько не меньше, чем его почтение к
деятелям искусства. Марине запомнилось, что в заключительной части речи
Танцор отметил то основное качество, что сближает науку и искусство: и то, и
другое принадлежат народу. Он пообещал в честь тесного союза этих двух
уважаемых родов деятельности до конца своих дней сохранить девическую талию
– 65 см.
Сказав так, Танцор опустил свой орлиный нос в граненый стакан, тем подав
знак, что можно выпить. Участники пиршества, вольготно рассевшиеся и
разлегшиеся на теплых досках пирса, радостно загалдели, зааплодировали и
облегченно опрокинули в рот успевшие нагреться стаканы.
Пир удался на славу. Певец, выглядевший на экранах телевизоров чрезвычайно
серьезным, на деле оказался веселым и остроумным человеком, к тому же он
обладал феноменальной памятью. После нескольких тостов Певец предложил
провести необычный эксперимент. Он исполнил припев танго “Давай пожмем друг
другу руки…” и за это время перемножил в уме два трехзначных числа. Иван
проверил Певца, перемножив эти числа на бумажке. Ко всеобщему восторгу Певец
справился с проблемой быстрее, не забыв при этом ни одного слова песни.
Захмелевшие слушатели совсем обалдели. Посыпались заказы на новые песни и
задачи. Певец не ломался и охотно выполнил все задания.
Галина захлопала в ладоши: “Хватит, дайте человеку поесть, мать вашу!”.
Гости усердно заработали челюстями, плов исчез с молниеносной быстротой, и
все наперебой провозглашали тосты за красоту и мастерство Галины. Та была в
ударе, сыпала анекдотами, прибаутками, сценками из жизни, сдабривая все
отборным матом, парируя любой вопрос острым и неожиданным ответом.
- Галина, а какое качество ты больше всего ценишь в мужчинах?
- У кого всегда стоит.
Гомерический хохот мужиков, невозмутимый профиль Танцора и нервный смешок
Марины.
- Галина, а что самое трудное в жизни женщины? – спросил Иван.
- Три дня менструации.
Мужики гоготали, повалившись на спину и болтая в воздухе голыми ногами.
Певцу, похоже, такая беспредельная простота Галины не очень нравилась.
Марина сидела, уставившись в доски и не смея поднять глаз на Певца и на
Танцора, точеное лицо которого не выражало никаких эмоций.
Вскоре Галине надоело упражняться в изысканном остроумии, и она предложила
нырять с пирса. Все охотно согласились, утомленные жарой, выпивкой и
обильной едой. Сначала гурьбой ныряли с пирса, потом Галина предложила
прыгать с крыши сарайчика, в котором были сложены акваланги и костюмы
“Садко”. Высота оказалась достаточной, чтобы при первых прыжках у Марины
захватило дух. На десятый раз она попривыкла и уже сигала в воду без страха.
Танцор прыгать отказался, он даже не позволил себе раздеться, так и остался
в белоснежной рубашке с погончиками, черных обтягивающих брюках и папахе.
Немыслимо тонкую талию подчеркивал узкий кожаный ремешок.
Зато Певец с удовольствием принял участие в водном празднике. Он скинул
футболку, и всем присутствующим предстала на обозрение широкая грудь с
богатой растительностью и с большим нательным крестом на массивной золотой
цепи. Его пышная шевелюра, так хорошо знакомая любителям эстрадной песни,
нисколько не пострадала от многократных ныряний. Напрасно злые языки
говорили, что Певец носит парик.
Напрыгавшись, весельчаки устроили в воде танцы, пытаясь изобразить па танго,
вальса и рока. Мастерство Галины превзойти в этой части было невозможно. Она
могла кувыркаться в волнах, вращаться вокруг своей оси, делать самые
немыслимые пируэты, но самым интересным было, как она отдыхала на воде –
сидя, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Вокруг нее пытались
расположиться в таких же позах остальные купальщики, но они через мгновение
теряли равновесие и с хохотом окунались с головой.
Марина, несмотря на непосредственную причастность к флоту, плавала, мягко
говоря, плоховато. Голову она не любила погружать в воду, и поэтому страдала
ее плавучесть. Международная пловчиха Галина не смогла спокойно смотреть на
такое безобразие и решила быстренько научить Марину плавать. Она начала
буквально топить Марину, сильной рукой погружая ее голову в воду. Та
захлебнулась и судорожно забила руками и ногами, пытаясь освободиться от
цепких объятий Галины. Но тренер была намного сильнее и запихивала жертву
все глубже в морскую пучину.
- Не высовывай голову, б…! – орала Галина. – Что у тебя голова торчит, как
морковка?
Марина послушно погрузила голову в воду.
- А теперь жопа торчит, как поплавок!
Мужчины плавали вокруг и с интересом наблюдали за происходящим, готовясь в
случае необходимости предпринять спасательные работы.
Наконец Галина отстала от почти затонувшей Марины и пристала к Певцу.
- Иосик, а хочешь прокатиться на дельфине? – вдруг ласково спросила Галина.
Певец зачарованно улыбнулся и поспешно закивал. Толпа выбралась на пирс и
пробежала на другую его сторону, к барьерам.
- Аба, ко мне! – закричала Галина. Вода забурлила, и на поверхности
показалась сияющая мордочка толстяка Абы.
- Прыгай, Иосик!
Певец прыгнул, проплыл под водой несколько метров и вынырнул около дельфина.
Аба покружился вокруг Певца и резко остановился. Певец попытался
вскарабкаться верхом на дельфина, но тут же соскульзнул с совершенно
обтекаемого тела.
- Держись за плавник и плыви рядом! – закричала Галина.
Певец подчинился команде, и Аба помчал его большими кругами по вольеру.
Шевелюра Певца то погружалась в расходящиеся от дельфина волны, то снова
появлялась на поверхности. Через несколько минут Абе надоел его наездник, и
он ушел на глубину. Сияющий Певец вылез на пирс.
- А я? - со слезами в голосе прошептала Марина.
- Ты?! – Галина испытующе взглянула на Марину и неожиданно мощным плечом
столкнула ее в соседний отсек, где обитала Нана. Марина только успела
вскрикнуть и полетела в воду, больно ударившись по дороге о какую-то трубу,
торчавшую из сваи. Вынырнув, Марина увидела склонившееся над ней озабоченное
лицо Галины:
- Прости! Ты головой не ударилась, мать твою?
- Нет, только ногой.
Галина облегченно вздохнула и заорала: “Нана, ко мне!”
Но Нана уже сама спешила из дальнего угла вольера к своей подружке. Подплыла
и дружески толкнула Марину носом: “Цепляйся, мол”.
Марина крепко ухватилась за стальной плавник и прижалась к Наниному боку.
Сверху, почти сев на нее верхом. Бок был гладкий, но не скользкий и
неожиданно теплый. Нана понеслась кругами по вольеру. Впечатление было
сказочным, как будто тебя несли на крыльях. Такое чувство, наверное,
испытывали древние греки, когда катались на дельфинах.
Минут пять длилось блаженство, потом Нане надоело, она нырнула и потащила
крепко вцепившуюся в нее Марину к пирсу. Вынырнув вместе с дельфинихой и
разлепив глаза, Марина увидела, что к ним уже бежит Юра с фотоаппаратом
наготове.
- Скорее, Юрка, скорее! – завопила Галина. – Маринка, обними Нану за шею.
Марина обхватила добрую, толстую Нанину шею, и они обе изо всех сил
заулыбались в объектив. Щелк! Исторический снимок был сделан!
…Командировка длилась уже почти две недели. Для Марины это был праздник,
сотканный из слепящего солнца, оставляющего блики на морской глади,
бесконечных купаний посреди не утомительной работы с милыми, дружелюбными
дельфинами, вечерних возлияний с видом на лунную дорожку и всеобщего
согласия и гармонии. Ничто, казалось, не предвещало трагедии.
Однажды утром, появившись на работе, Марина увидела, что к экспериментам
готовят Нану. Ей пристраивали на нос мину. Нана почему-то беспокоилась и
вырывалась. Стоящая рядом Галина успокаивала дельфиниху.
- Привет! Как дела? – спросила Марина.
- Отстань, - отмахнулась Галина.
Обиженная Марина повернулась к Нане и засюсюкала:
- Здравствуй, Наночка! Здравствуй, моя хорошая!
- Иди отсюда, - приказала Галина.
Ничего не понимающая и вконец униженная Марина отошла в сторону и издали
наблюдала за последними приготовлениями. Наконец, были пристегнуты все
ремешки, и Галина подтолкнула Нану по направлению к объекту с датчиками,
маячившему в нескольких сот метров от берега. Марина разглядела, что на этот
раз это был почему-то не катер, а старая ржавая баржа.
Плечи Галины затряслись.
“Чего это она смеется”, - озадаченно подумала Марина и вдруг поняла, что эта
железная женщина не смеется, а плачет.
Подошел Юра и со скорбным лицом встал рядом.
- Что происходит? – спросила у него Марина.
- Разве ты не знаешь? – удивился Юра.
- А что я должна знать? - по спине Марины почему-то побежали холодные
мурашки.
- Неужели ты не знала, что каждая десятая мина боевая? Наверное, тебе
боялись сказать. Сегодня твоя Нана – камикадзе!
Марина на мгновение остолбенела, и в глазах у нее замелькали черные круги.
- Нет, нет! – закричала она и замахала в воздухе руками, как ветряная
мельница. – Нана, вернись! Вернись, Нана!
Никто даже не повернул к ней головы. Выступающий над поверхностью воды
плавник дельфинихи стремительно удалялся. Нана шла навстречу своей гибели,
издавая пронзительные жалобные звуки. И на этот зов устремился из морских
глубин Нептун. Он всегда был начеку, он знал, что обязательно когда-нибудь
вновь встретится со своей любимой.
Нептун на всех парах несся к Нане, издавая ответные призывные звуки. И
наступил счастливейший в их жизни момент – они сошлись нос к носу в
умиротворенном поцелуе.
Мина сработала. Над морской поверхностью взвился мощный фонтан чего-то
ужасного красного. Взвился и опал. А из самого его центра взметнулась к
Солнцу золотыми искрами любовь Нептуна и Наны…
…А у Марины осталась на память фотография: она в обнимку с Наной. Обе с
улыбкой от уха до уха.
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
