|
|
Махмут Хужин
Выстрел в подъезде
ИСТОРИЯ ЗАКАЗНОГО УБИЙСТВА
РАСПЛАТА
Выстрела в подъезде никто не услышал. Только два хлопка подряд. И
душераздирающий крик девушки, открывшей дверь квартиры. Тело Хамита
Карачурина полулежало на бетонном полу. В глазах застыло недоумение. На лбу
отчетливо просматривалось пулевое отверстие. Второй выстрел киллер произвел
в живот.
Прокурор Сибая Ханиф Карачурин в тот день собирался на похороны. В семь утра
его разбудила жена и сказала, что к нему пришли, хотят что-то передать.
Надев спортивный костюм, он вышел на лестничную площадку. Киллер был
последним, кто видел его живым.
На календаре было 23 декабря 2003 года.
29 июня 2005 года Верховный суд республики приговорил четырех граждан Сибая
за организацию убийства, убийство и соучастие к различным срокам лишения
свободы. В места не столь отдаленные отправились бывший начальник ГИБДД
города горняков Нуриахмет Шагиев, безработный Евгений Левченко, бывший
студент Сибайского государственного университета Руслан Каипкулов. Еще
одного подсудимого, проходчика шахты Юрия Грачева, освободили из-под стражи
в зале суда, так как он уже отбыл назначенное наказание — полтора года
исправительной колонии. Верховный суд РФ оставил приговор в силе.
ФАКТЫ — ВЕЩЬ УПРЯМАЯ
В восемь часов того же декабрьского утра на рабочий стол и.о. прокурора
РБ легло постановление о возбуждении уголовного дела по статье 105
(убийство) Уголовного кодекса РФ. Для расследования создали специальную
группу, куда вошли работники Прокуратуры республики, следователи прокуратуры
Сибая и милицейские чины. В тот же день из спецдонесения помощника прокурора
Сибая Н. Мамбеткулова стало известно, что вблизи места происшествия найден
пистолет с пламезвукогасителем.
Кто же мог поднять руку на человека, осуществлявшего надзор за соблюдением
законности в городе? Правоохранительные органы отрабатывали несколько
версий. Изучали и отказные материалы, находящиеся в архивах. В результате
проверки их внимание привлекла личность начальника местной инспекции по
безопасности дорожного движения Н. Шагиева, в отношении которого
неоднократно возбуждались уголовные дела. Впоследствии они либо
прекращались, либо суды выносили оправдательные приговоры.
В чем же конкретно подозревали милицейского начальника? В 1992 году Шагиев
два месяца находился под стражей за превышение служебных полномочий —
избиение человека. Дело по жалобе подозреваемого, который был в натянутых
отношениях с городской прокуратурой, передали в Баймак. Его принял
следователь прокуратуры Марс Назмиев. (Запомните эту фамилию.) Затем дело
вернулось в Сибай, и Шагиева оправдали. В справке, составленной Прокуратурой
РБ, указан и «мотив» такого решения — с судьей М. Галлямовым главный
автоинспектор имел приятельские отношения.
В апреле 1999 года прокуратура Сибая завела очередное дело. Будучи при
исполнении, главный «гаишник» преследовал следователя Прокуратуры РБ М.
Назмиева, того, по чьей вине, как он считал, незаконно содержался под
стражей. Расследование взяла на себя республиканская прокуратура. Уголовное
дело в дальнейшем было прекращено в связи с отсутствием состава
преступления.
В 2003 году постановление отменил заместитель прокурора РБ, и дело передали
на новое расследование. Летом 2004 года коллегия Верховного суда республики
приговорила Н. Шагиева к четырем с половиной годам лишения свободы.
Подсудимый обвинялся также в незаконном хранении оружия и боеприпасов,
которые обнаружили у него дома в ходе обыска. Но вмешался Верховный суд
России, и кассационным определением реальный срок заменили условным.
«Послужной список» бывшего автоинспектора этим не исчерпывается. В мае 2000
года он подозревался в получении взятки. Из информации Прокуратуры РБ
следует, что на одном из постов дорожной милиции задержали «КАМАЗ», с
древесноволокнистой плиткой. Дежурные засомневались, не в угоне ли машина.
Проверили, выяснили, что с транспортом все в порядке, но возвращать его
владельцам инспекторы не спешили.
«Нарушителям» пришлось откупаться пятью тоннами ячменя, который доставили на
городскую заготскотбазу, где Шагиев, по дружбе с директором, откармливал
скот для забоя.
Следствие по данному уголовному делу рассматривалось Верховным судом
республики. Шагиева осудили на пять лет, правда, условно с испытательным
сроком.
По кассационной жалобе осужденного Верховный суд России вернул дело на новое
рассмотрение в связи с неполным расследованием обстоятельств. В последующем
тот же суд оправдал подсудимого из-за отсутствия в его действиях состава
преступления.
На главного дорожного милиционера прокуратура города заводила еще несколько
дел, в которых его подозревали не только в очередном превышении служебных
полномочий, но и в организации поджога дома Карачурина. Но каждый раз тот
выходил «сухим из воды».
Факты — вещь упрямая. Ведь именно под их тяжестью подозреваемые признают
свою вину. О том, что начальник ГИБДД угрожает убийством прокурору, в
определенных кругах знали. Есть свидетели, что покойный говорил об этом и в
стенах республиканской прокуратуры. Главный автоинспектор Сибая также был
осведомлен о действиях горпрокуратуры в отношении него. С письмом Карачурина
Президенту РБ, в котором автор подробно рассказал обо всех грехах
милицейского начальника, сообщал, «благодаря» чему и кому автоинспектор стал
постоянным нарушителем законности и просил принять меры, Шагиев ознакомился
в стенах МВД РБ.
«ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ»
В один из апрельских вечеров следователь Прокуратуры республики по борьбе
с умышленным убийством и бандитизмом М. Назмиев, находясь в Сибае в
служебной командировке, направлялся к автобусной остановке. Неожиданно его
окликнули из проезжающей мимо «скорой помощи». В салоне машины находился М.
Кудашев, с которым Назмиев когда-то работал в Баймакской прокуратуре и
главный врач Акмурунской участковой больницы М. Ситдиков. Разговорились, и
гость сообщил попутчикам, что ему необходимо доехать до поселка Горный, где
он хотел бы переночевать у тещи.
Около железнодорожного переезда дорогу неожиданно преградила машина. Когда
из дверей автомобиля с опознавательными знаками госавтоинспекции показался
человек невысокого роста, Назмиев грустно произнес: «Это по мою душу».
Главный автоинспектор не стал подходить к «скорой», а вызвал ее водителя
указательным пальцем. Через некоторое время вышел из салона Ситдиков и
присоединился к «беседе».
Шагиев был почти уверен, что задержанные им люди нетрезвые и, вызвав по
рации наряд милиции, распорядился доставить водителя и главного врача на
медицинское освидетельствование. Для отправки Назмиева, который не остался в
стороне от разбирательства, начальник вызвал другую машину. Следователь,
ссылаясь на закон, пытался объяснить, что они не имеют права его
задерживать, просил участия прокурора города или его заместителя. Реакция на
его протесты была нулевая.
Несмотря на поздний час, начальник ГИБДД сам набрал номер домашнего телефона
врача-нарколога и, сославшись на то, что это «особый случай», сам же
доставил Назмиева в поликлинику. Видя, что тот отказывается пройти
освидетельствование, нарколог что-то написал на бумаге и передал Шагиеву.
Следователя отпустили. Как станет известно из показаний автоинспектора, он
только хотел удостовериться, что Назмиев не пьян.
На следующее утро Назмиев обратился к прокурору города с рапортом о ночном
происшествии и просил принять соответствующие меры. В ходе следствия
начальник ГИБДД не раз предпринимал попытки оказать давление на свидетелей,
например, на своих подчиненных, участвовавших в задержании пассажиров
«скорой». «Вы должны сказать, — наставлял он, — что задержанный не
представлялся следователем республиканской прокуратуры, служебного
удостоверения не показывал».
С главным врачом Акмурунской больницы Шагиев побеседовал лично и внушительно
посоветовал отозвать свое заявление из прокуратуры не где-нибудь, а в
кабинете главы районной администрации.
Разумеется, если бы не личная заинтересованность, главный автоинспектор не
стал бы возлагать на себя обязанности рядовых сотрудников и задерживать
людей, подозревать которых в нарушении общественного порядка не было никаких
оснований. Ведь он сам доверился водителю «скорой помощи», сказав, что в
этой истории тот «случайный человек». Как следует из показаний отдельных
свидетелей, на судебные процессы этого водителя доставляли на машине жены
начальника инспекции. Надо полагать, Шагиев знал, что в салоне «скорой»
находился его «обидчик» М. Назмиев.
Нарушая действующие законы о прокуратуре и милиции, бывший инспектор
занимался и проведением следственных действий. Например, пытался установить
факт употребления задержанными спиртных напитков, хотя те находились не на
работе. Вдобавок активно занимался поиском свидетелей, что отнюдь не
предусмотрено его служебными обязанностями.
На суде бывший страж порядка утверждал, что его действия в отношении
нарушителя ПДД были обоснованными, в таких случаях инспектор обязан провести
медицинское освидетельствование. Что же касается следователя и врача,
доставленных в медицинское учреждение, то они угрожали ему, и он должен был
поступить подобным образом.
Не окажись в кабине «скорой» знакомого обидчика, то главный автоинспектор
вряд ли стал проявлять активный интерес к «случайному» водителю...
БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?
У 25-летнего Евгения Левченко были проблемы с алкоголем. Выпив раз, он
долго не мог выйти из запоя. В июле 2003 года за управление автотранспортом
в нетрезвом состоянии молодого человека лишили прав. Обратившись к
начальнику ГИБДД с просьбой вернуть их, он сам стал жертвой трагической
авантюры.
Шагиев, правда, не сразу пообещал, что он вернет документы, повысит
квалификацию, к тому же заплатит 10 тысяч долларов, возможно, подарит
машину, если Евгений выполнит одну «работу». Высокому милицейскому чину
нужен был именно «проблемный» человек для убийства его противника Карачурина.
Во-первых, такого можно «убрать» безо всяких проблем; во-вторых, вряд ли он
«расколется», да и кто станет доверять его показаниям? Чтобы Левченко не
помышлял об отказе, грозный начальник намекнул на физическую расправу над
ним и близкими.
На «мокрое дело» Евгений привлек Руслана Каипкулова. Даже показал дружка
«заказчику» как своего помощника. 23 декабря в 5 утра на такси будущие
исполнители кровавого акта съездили в деревню Култубан, что под Сибаем, за
оружием. Газовый пистолет ИЖ-79, переделанный для стрельбы боевыми
патронами, Левченко взял у своего дяди Ю. Грачева. Тот обещал подарить
«ствол» племяннику во время пьяного застолья. Грачев отдал не только
пистолет, но и пламезвукогаситель и четыре патрона.
О ранней поездке за город следствию поведал таксист, который запомнил
отдельные детали разговора своих пассажиров, хотя те общались между собой
полунамеками. Таксист также вспомнил, что обращались они друг к другу «Женя»
и «Руслан», что у первого на голове была косынка или платок, и говорили о
десяти тысячах «баксов».
Вернувшись в город, наемные убийцы не спеша отправились на место исполнения
заказа. Шли пешком. Как и было задумано Левченко, Каипкулов вызвал
Карачурина на лестничную площадку и сразу же кинулся вниз. В это время с
верхнего этажа спустился Евгений и сделал два выстрела… Никто преступникам
не мешал, в то зимнее утро в подъезде было безлюдно.
Исполнив роли, «актеры» в страхе бежали. Убийца на ходу выбросил пистолет.
Первым не выдержали нервы у Грачева. По словам матери Левченко, он в тот же
вечер примчался к племяннику. Когда на пороге дома Грачевых появились
работники прокуратуры, хозяин в испуге заявил, что он так и знал, что из его
пистолета убили прокурора. Затем оперативники выявили таксиста, который 23
декабря возил предполагаемых убийц в деревне Култубан. 29 декабря задержали
Левченко, 31-го в городской психбольнице нашли скрывающегося от возмездия
Каипкулова, который, по его же словам, имитировал амнезию.
Следствие завершилось быстро, в середине лета 2004 года уголовное дело
поступило в производство Верховного суда РБ. А вот слушания затянулись на
год, хотя судья намеревался вынести приговор в конце 2004 года. Волоките
способствовало не только большое количество свидетелей — 35 человек, — но и,
о чем стало известно из неофициальных источников, давление на исполнителей
убийства, которым неоднократно предлагали отказаться от признания своей
вины.
Расчет с киллерами произведен не был, хотя, по показаниям Каипкулова,
Левченко передал заказчику счет, на который тот обязывался перечислить
десять тысяч долларов США. Но мечта исполнителей кровавого акта заработать
по пять тысяч «баксов» не сбылись. Возможно, «заказчик» и не собирался
раскошеливаться, ведь он знал, что у ребят не хватит смелости требовать
плату за киллерские услуги.
Подозреваемых в убийстве Карачурина допрашивали не раз. В большинстве своих
показаний Левченко отказывался от своей причастности к гибели прокурора. Во
время следствия, которое продлевалось несколько раз, он попытался
повеситься, но был спасен сокамерником. Свое поведение подследственный
объяснил угнетенным состоянием.
Был ли мальчик? Может, мальчика-то и не было? Оказывается, был. 21-летний
Каипкулов с самого начала не стал отпираться от своих деяний. Он подробно
рассказал о том, как был привлечен к «делу», сколько раз и где встречался с
Шагиевым, как вызвал из квартиры Карачурина... Бывший студент дважды
обращался к прокурору РБ с заявлением, что на него оказывают давление
какие-то лица, которые требуют отказаться от показаний.
НА ВОРЕ ШАПКА ГОРИТ
Уроженец Чекмагушевского района Шагиев родился и вырос в деревне
Каразириково. Начав милицейскую карьеру водителем, Нуриахмет еще в середине
70-х годов носил погоны младшего лейтенанта. Понадобились долгие 16 лет,
чтобы дослужиться до капитана милиции, после чего он был назначен
начальником отделения ГАИ города горняков. Зато майора получил уже через три
года, еще через столько же лет на его погонах красовались две большие звезды
подполковника милиции, хотя должностью это звание и не предусматривалось.
Кому он был обязан успешным продвижением по службе, милиционер знал.
На очной ставке Каипкулов отказался опознать заказчика убийства, потому что
боялся за свою жизнь. Бывший студент добавил, что Шагиева побаивались даже
воровские авторитеты. Бывший подполковник легко переступал мораль и закон.
Например, во время обыска в доме осужденного обнаружили оружие не
чье-нибудь, а известного в криминальных кругах человека.
Или еще пример. В конце декабря 2001 года бывший начальник ГИБДД избил
гражданина Суркова, и тот обратился в городскую прокуратуру. Десять дней
спустя в квартиру заявителя ворвались неизвестные лица в масках и учинили
настоящий погром. Однако личность преступников правоохранительным органам
«установить не представилось возможным».
Свою вину Шагиев категорически отрицал. Утверждал, что его незаконно
привлекли к уголовной ответственности, что он несколько раз обращался в
высокие инстанции с жалобой на действия покойного прокурора, но всегда
получал отписки. Однако в деле нет материалов относительно обращения
милицейского начальника в суд за защитой чести и достоинства.
Приказом министра МВД 14 января 2004 года находящегося под следствием
главного автоинспектора Сибая отправили на пенсию в связи с достижением
предельного возраста.
Адвокатами защиты на судебном процессе выступили отнюдь не рядовые. Двое из
них в свое время работали в республиканской прокуратуре и были прекрасно
осведомлены об издержках следствия. Это давало им возможность зацепиться за
любой пустяк, вплоть до того, во что были одеты подсудимые. В частности, А.
Махмутова упрекнула Прокуратуру РБ в том, что у нее нет достаточных
оснований для обвинения их подзащитного.
В жалобе в Верховный суд республики родственники Каипкулова писали, что
Шагиев с его положением и связями не стал бы обращаться к услугам
необстрелянных парней, а нанял бы настоящего киллера. Вряд ли главный
автоинспектор был на это способен. Если человеку жалко тратиться на
приобретение зернофуража за свой счет, то для киллера, услуги которого
оцениваются в десятки тысяч долларов, он такую сумму никогда не пожертвует.
В том, что Карачурина застрелили из пистолета, который нашли в день
убийства, сомнений не осталось. Оружие убийства опознал Грачев.
Имели ли виды на убийство прокурора молодые люди? Ведь они его совсем не
знали. «Заказать» могло только другое лицо. Им, как вытекает из материалов
уголовного дела, является никто иной, как Шагиев Нуриахмет Нуриханович, 49
лет от роду, бывший начальник ГИБДД Сибая.
Что касается угроз по телефону с требованием прекратить преследование
работников милиции, то они, по утверждению покойного, исходили от одного
лица — начальника автоинспекции. Были не только слова, дважды поджигали
строящийся дом прокурора, взорвали гараж. Проблем у Карачурина с другими
милиционерами не было.
+ + +
Убийство высокого должностного лица — картина, которая становится
привычной для России. Причины этого: падение морали, стремление отдельных
лиц накопить богатство любыми доступными средствами. Вплоть до уголовных.
Как представитель правоохранительных органов, Шагиев мог «разобраться» с
прокурором города через единственно законный орган — суд. Именно суд ставит
последнюю точку в любом споре. Однако Шагиев поступил со своим обидчиком
так, как это делают криминальные авторитеты, и занял место рядом с ними,
там, где последним надлежит быть.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
