|
|
Ради жизни на
земле
Самой актуальной для всей отечественной литературы 1941—1945 годов была
тема фронта и тыла, то есть освещение тех проблем, которые так или иначе
связаны с героической борьбой советского народа в Великой Отечественной
войне.
В произведениях об участии башкирского народа в этой войне героизм потомков
Салавата русские писатели творчески осмысляли как развитие в новых
исторических условиях славных боевых традиций прошлого.
Продолжая патриотические традиции своего народа, сыны Башкортостана в
ожесточенных боях с фашистами проявляли чудеса воинской доблести и героизма.
По воле башкирского народа в самом начале войны была сформирована
национальная Башкирская кавалерийская дивизия, ставшая впоследствии
гвардейской. Получив боевое крещение в донских степях, в жестоких схватках с
фашистскими войсками, прошла она славный победный путь до Берлина. Ратные
подвиги бойцов и командиров этой дивизии, стойкость и мужество их в борьбе
за свободу и независимость социалистического Отечества нашли широкое
отражение в советской литературе периода Великой Отечественной войны.
Константин Симонов взволнованно рассказал об истории создания и первых
боевых операциях Башкирской кавалерийской дивизии. «На широком уфимском
плацу, в скрипучий мартовский мороз, в конном строю, молчаливо стояли полки
башкирской кавалерийской дивизии. Позвякивали удила, и лошади, переминаясь с
ноги на ногу, скрипели по снегу копытами, — пишет К. Симонов в очерке «В
Башкирской дивизии». — ...Как всякое истинно народное дело, история создания
народной дивизии была проста и величественна. Башкирский народ захотел
создать свою национальную дивизию… своим иждивением, своими руками. Сталин
удовлетворил народную просьбу. И сотни заявлений потекли в районные
комиссариаты. В башкирских колхозах отбирали для джигитов лучших коней,
портные шили обмундирование, валяльщики валяли валенки, кожевники шили
полушубки, седельщики делали седла. В лютые пятидесятиградусные морозы
выезжали полки на долгие зимние учения, ночевали в снегах, палили дымные
лесные костры. Всю зиму народ учился воевать, и вот март, и на хрустящем
плацу пляшут кони, и трепещет на ветру знамя, и завтра, стуча колесами,
поедут эшелоны на запад, на священную войну».
Боевое знамя «первой национальной дивизии башкирских джигитов» принял
полковник Миннигали Шаймуратов. И вот далеко позади остался Урал. «Правнуки
Салавата Юлаева, сражавшегося вместе с Пугачевым за свободу русской земли, —
пишет К.Симонов, — снова воюют рядом с правнуками Пугачева за свободу и
честь своей Родины — ибо есть один родной дом под Уфой... и есть
одна-единственная и равная для всех советских людей великая Родина —
Россия».
Описывая боевые операции башкирских джигитов, К.Симонов показывает, что для
советских воинов героизм и подвиг становятся делом будничным, обыденным:
майор Нафиков с горстью автоматчиков вторгается в занятое врагом село, где
оказывается более тысячи фашистов; бронебойщик Гарифулла Гафаров, лежа на
ровной, как стол, земле, подпускает танк на сто шагов и зажигает его первым
выстрелом; башкирские разведчики совершают дерзкие ночные вылазки во
вражеский тыл.
В период войны писатели часто обращались к образу Салавата Юлаева и подвиги
воинов из Башкирии, бесстрашно сражавшихся с гитлеровцами, зачастую
связывали с легендарными подвигами национального героя башкирского народа,
со славными боевыми традициями прошлого. В марше Башкирской кавалерийской
дивизии — «По следам Чапаева» Бориса Турганова воскрешается бессмертный
образ легендарного начдива и воспеваются сабли Салавата, блестящие, как
молнии, и готовые обрушиться на головы врагов. Этот марш звучит как
продолжение известной песни Алексея Суркова «Чапаевская». О преемственности
боевых традиций говорится и в песне Б. Турганова «Худайбердин»: подвиги
героя гражданской войны Шагита Худайбердина повторяют другие славные сыны
Башкирии, поднявшиеся на беспощадную борьбу против лютого врага.
Героизм сынов Башкирии в Великой Отечественной войне Илья Эренбург также
связывает с боевыми традициями их предков. В статье «Башкиры», напечатанной,
как и очерк К.Симонова, в газете «Красная звезда» в том же 1942 году,
И.Эренбург рассказывает, как русские казаки и башкиры, ведомые в бой батыром
и поэтом Салаватом Юлаевым, сражались за вольность, а в 1812 году вместе с
русскими башкиры, вооруженные копьями и луками, громили наполеоновские
войска. Гитлеровцы же увидели потомков Салавата, вооруженных автоматами, и,
по признанию одного фашиста, были «вынуждены сражаться с людьми, не
ведающими страха, принадлежащими к племени башкир».
Если Салават Юлаев звал свой народ до последней капли крови бороться за
свободу дорогой родины, то его потомки, как пишет Илья Эренбург, воюя вместе
со старым и добрым другом — русским народом, тоже не ведают страха: под
ураганным огнем врага Бейгужин не раз обеспечивал связь; Хайрулла Кулимбетов
из миномета уничтожил фашистскую роту; Салават Карымов истребил сто
пятьдесят двух гитлеровцев; лейтенант Мансур Юлдашбаев проявил легендарную
храбрость под Юшковым; мужественно сражались с врагами и все его пять
братьев — Сагдат, Давлят, Шайхам, Анвар и Анас. Хафиз Мажитов, грудь
которого украшает медаль «За отвагу», пишет дочери Гюльзифе, что он бьет и
будет бить фашистских шакалов, чтобы они никогда больше не смогли топтать
нашу землю. Эти слова звучат как клятва всех советских воинов. «Много в
России разных имен и разных цветов, — заключает И. Эренбург. — А Россия —
одна, и за нее рядом с русскими сражаются бесстрашные башкиры».
Смелость и отвагу воинов из Башкирии воспела и Елена Ильина. Она посвятила
подвигу Галия Нафикова, о котором поведал К.Симонов, балладу «Один из ста».
Майор выступает здесь одним из ста братьев — бесстрашных, ринувшихся в
рукопашный бой под темной ночной завесой. И даже когда батыров остается лишь
горстка, они без страха бьются за одно донское село, потому что, хотя и «не
здесь вырастали джигиты, далек их родимый Урал, но край, нашей кровью
политый, башкиру как родина стал».
В годы войны Е.Ильина жила в Уфе, работала над повестью «Четвертая высота».
Свою героиню, совершившую подвиг Гулю Королеву, писательница знала еще
ребенком, школьницей, встречалась с ней и в суровые годы войны, в Уфе (Гуля
жила на улице Карла Маркса, 32). Ей удалось увлекательно рассказать историю
короткой, но яркой жизни Королевой. Запоминается также образ молодого бойца
из Башкирии Кадыра Хабибуллина, фронтового товарища Гули. Бывший
колхозник-пчеловод, талантливый кураист, бесстрашный боец, он выступает как
типичный представитель своего народа. Его изумительную игру на курае
зачарованно слушают бойцы: и русские, и украинцы, и белорусы. «Повеяло
воздухом Башкирии, вольным простором ее степей, степным ветром, — пишет Е.
Ильина. — Хабибуллин играл задумчиво, неторопливо. Гуле вспоминались холмы,
подернутые фиолетовой дымкой, широкая река Белая, которую башкиры называли
Идель или ласково — Агиделькай, и город, стоящий на берегу Идели, — город,
где остались Ежик и мама».
Кадыр Хабибуллин клянется драться за дорогую Родину до последнего вздоха.
Его горячий патриотизм взращен на боевых традициях родного народа.
Неизгладимое впечатление оставил в душе Кадыра-мальчика рассказ отца о том,
как много лет тому назад отважные джигиты, вооруженные луками и стрелами,
гнали Наполеона до Парижа. И когда довелось Кадыру произнести речь перед
фронтовыми товарищами, он поведал им рассказ отца и предложил тост за то,
чтобы Башкирская дивизия дошла до Берлина.
О необычной операции бойцов Башкирской кавалерийской дивизии повествуется в
очерке Братьев Тур «Тризна». Погибли шесть искусных разведчиков. Гитлеровцы
выбросили из окопов их трупы на простреливаемую поляну, разделявшую наши
позиции от вражеских. Под губительным огнем смельчаки-друзья перетащили их
тела, чтобы предать честному воинскому погребению. «Нагие разведчики хранили
следы невиданных надругательств. Седая борода Юлтыя была сожжена, а медаль
сельскохозяйственной выставки вбита в старую его грудь над соском. На щеках
приметно обозначились десятки маленьких багряных кружков, — видно, северные
рыцари гасили окурки сигарет о лица пленных. Но раскроенные губы и
вырезанные языки свидетельствовали о том, что разведчики не проронили ни
единого слова перед недостойным противником и умерли в безмолвии, как
подобает умирать перед лицом врага. И только пустые глазницы, откуда вытекли
раздавленные кулаком глаза, как бы глядели на товарищей, призывая к
отмщению. И розовая пена засохла в углах губ, подобно застывшему проклятию,
исторгнутому из ненавидящей гортани. Несколько минут в горестном молчании
стоял эскадрон вокруг обесчещенных тел. Закат лег на лица мертвых, как
приспущенное знамя. Их похоронили на опушке леса, под русскими березами,
завернув в бурки и положив под головы уздечки. Так хоронят в степи
всадников. Тела их положили в могилах лицом на восток, к родным степям».
Следы невиданных надругательств на телах убитых вызвали у бойцов
справедливое чувство мести. И вот под покровом ночи двадцать башкир молча
выехали потаенными тропами в тыл врага. Уничтожив тридцать восемь
гитлеровцев, они заклинили пушки, захватили пятьдесят шесть лошадей и к утру
вернулись в полк. «Подобно тому, как прах шести башкирских разведчиков
войдет животворным соком в корни русских берез, — слава о подвиге двадцати
мстителей войдет в память народа русского. Преклоним же колени и постоим в
раздумье перед священной красотой этой воинской тризны, в которой отразилось
благородное сердце старинного степного народа», — заканчивают свой волнующий
очерк Братья Тур.
Участие башкирского народа в Великой Отечественной войне отражено и в
произведениях других русских писателей. Выразителен образ воина-освободителя
башкира Азатова, созданный уфимским писателем-фронтовиком Иваном Сотниковым
в романе «Днепр могучий» и романе-трилогии «Свет — всему свету». В этих
произведениях повествуется о великом подвиге советского народа, отстоявшего
независимость своей Родины, спасшего мир от фашистской чумы.
О легендарных делах славного сына башкирского народа Героя Советского Союза
Хакимьяна Ахметгалина и его товарищей на латышской земле рассказывается в
документальной повести А. Бакалова и Д. Тимофеева «Высота бессмертных».
* * *
В годы Великой Отечественной войны в Башкирии жили и работали украинские
писатели Павло Тычина, Максим Рыльский, Владимир Сосюра, Натан Рыбак, Иван
Кочерга и многие другие. В тесном контакте с башкирскими писателями они
активно трудились во имя победы над врагом, участвовали в культурной жизни
республики, сотрудничали в местной периодической печати, издавали книги,
газеты, журналы. В годы войны в Уфе побывали Александр Корнейчук, Ванда
Василевская, Леонид Первомайский, Михаил Стельмах, Андрей Малышко.
Тесное творческое общение башкирских и украинских писателей имело неоценимое
значение для развития и укрепления башкирско-украинских литературных связей.
Органический синтез двух литератур, совершенно различных по своей
национальной сущности, самобытности художественных традиций, дал
исключительно благотворный результат. Взаимодействие вызвало оживление
старых и возрождение новых литературных явлений и процессов. Взаимовлияние и
— на этой основе — взаимообогащение башкирской и украинской литератур
происходило по нескольким направлениям, а именно: личные творческие контакты
писателей двух республик, взаимная переводческая деятельность, обмен темами
и образами, который выразился в возникновении башкирской темы в творчестве
украинских писателей и развитии украинской тематики в башкирской литературе.
Грани между этими видами и формами взаимных связей несколько условны, ибо
нередко различные формы связей переплетаются и переходят одна в другую.
Такие замечательные мастера художественного слова Украины, как Павло Тычина,
Максим Рыльский, Натан Рыбак и другие, были по существу духовными
наставниками молодых башкирских литераторов. Многие произведения башкирских
писателей, созданные в годы войны, увидели свет при помощи взыскательного и
справедливого критика П. Тычины. Его советы и мудрые наставления были очень
полезны при переводе книг башкирских авторов на русский и украинский языки.
Башкирско-украинские литературные связи заслуживают обстоятельного
исследования, ибо они оказали неоценимое влияние на развитие двух
национальных литератур — башкирской и украинской. Здесь ограничимся лишь
отдельными фактами и примерами. Так, Петро Панч, живший в годы войны в Уфе,
в повести «На Калиновом мосту» пишет: «Размещая прибывших украинцев,
башкирские писатели отнеслись к нам по-братски: каждый из башкирских
писателей дал пристанище украинскому писателю или его семье, художник —
художнику... Александр Копыленко поселился на улице Худайбердина, густо
поросшей травой, Юрий Яновский — на улице Карла Маркса. Я с семьей — у
башкирского поэта Сайфи Кудаша, на Гоголевской». В годы войны С. Кудаш был
председателем правления Союза писателей Башкирии, а Яков Городской —
секретарем парторганизации объединенных украинского и башкирского союзов
писателей. Это обстоятельство, безусловно, плодотворно сказалось на
творческих контактах писателей.
Не случайно, что и через много лет Я. Городской тепло вспоминал уфимский
период жизни. В письме к С. Кудашу от 10 октября 1964 года он, в частности,
признавался: «Как я любил и уважал Вас в дни войны, так продолжаю любить и
уважать Вас сегодня... Вы были добрым хозяином и советчиком для всех нас в
дни больших испытаний. В Уфе все мы — башкиры, русские, украинцы, евреи —
знали, что к Вам всегда можно прийти и получить поддержку. Все мы в те дни
жили одним братским товариществом. Я всегда с благодарностью вспоминаю
беседы с Вами, творческую работу для обороны. Я и сегодня стараюсь
поддерживать дружескую связь с Вами. Советская Башкирия вошла в мои строки
навсегда». И это не декларация. Так, в стихотворении «Слово о братстве» поэт
взволнованно пишет:
Мне под холодным, под башкирским небом
Пришлось прожить две трудные зимы,
Сайфи Кудаш со мной делился хлебом,
Тепло сердец в те дни узнали мы.
Все «тепло сердец» отдавали башкирские писатели своим коллегам:
организовывали литературные вечера, совместные поездки по Башкирии
(побывали, в частности, в Стерлитамаке, Белорецке), пропагандировали
творчество украинских писателей в печати. Так, в газете «Кызыл Башкортостан»
от 30 января 1942 года целая полоса посвящена творчеству писателей Украины,
помещены произведения М. Рыльского, П.Тычины, В. Сосюры, Я. Городского, И.
Фефера, П. Панча, переведенные башкирскими литераторами.
Не оставались в долгу и украинские писатели. Академик П. Г. Тычина,
например, руководя Институтом языка и литературы Украинской Академии наук,
находил время и для интенсивного изучения башкирского языка, фольклора,
литературы. Заботясь о развитии отечественной культуры, он много сделал для
популяризации башкирской литературы. В 1942 году в Уфе была издана его книга
«Патриотизм в творчестве Мажита Гафури», внесшая большой вклад в дело
развития взаимных связей литератур двух братских народов. В том же году, по
инициативе П. Тычины, на украинском языке вышел поэтический сборник С.
Кудаша «Слово о матери», осуществленный издательством Союза писателей
Украины в серии «Фронт и тыл». Стихи с башкирского перевели М. Рыльский, В.
Сосюра, М. Стельмах, А. Ряппо, Д. Гофштейн и сам инициатор.
Маленькие книги серии «Фронт и тыл» были очень популярны. Печатались они на
плохой бумаге, в скромном оформлении, но выражали живую
поэтическо-публицистическую мысль Украины и полностью соответствовали духу
времени. Лозунг «Смерть фашистским оккупантам!» определял идейную
направленность всей серии книг — они вдохновляли, мобилизовывали трудящихся
на борьбу с врагом. В этой серии вышли произведения М. Рыльского, П. Тычины,
А. Корнейчука, Ю. Яновского, Н. Рыбака, И. Кочерги, А. Головко, А.
Копыленко, Р. Скоморовского и многих других украинских писателей. В 1942
году был издан двухтомный альманах «Украина в огне», где представлены стихи,
рассказы, повести многих украинских писателей. А в сборнике стихов «Жатва»,
выпущенном в том же году, наряду со стихами украинских поэтов, были помещены
и стихотворения башкирских авторов: С. Кудаша, Б.Бикбая и других. Как видно
даже из названий: «Проклятье», «Штыком и танком», «Идем на бой», «Отплатим
за все», «Мы победим» — книгу составили стихи-призывы, стихи-наказы,
стихи-клятвы.
Дружеские взаимосвязи украинских и башкирских писателей проявлялись не
только в творческом сотрудничестве, но и в повседневном будничном общении.
Стоило, скажем, московскому радио сообщить 28 марта 1943 года о награждении
С. Кудаша орденом Трудового Красного Знамени, как в тот же день к нему
пришли радостные и взволнованные Лидия Петровна и Павло Григорьевич.
П.Тычина принес рукопись только что написанного стихотворения «Сайфи Кудашу».
Оно звучит как ода нерушимой дружбе башкирского и украинского народов.
Поешь ты песню оборонную / и славишь свой богатый край.
Ты кобзу любишь нежнозвонную, / а я — певучий твой курай.
Башкирскими рожденный недрами, / ты не проходишь мимо нас.
Как ты богат, — душою щедрою / берешь все то, что дал Тарас!
А я с певцами-кураистами / прославлю твой Башкортостан.
Слова сияют аметистами, / пусть — Батькiвщина, пусть — Ватан.
На следующий же день это стихотворение было опубликовано в газете
«Литература и мистецтво» (впоследствии оно было немного переработано). По
словам С. Шаховского, «в образе Сайфи Кудаша, лиро-эпический портрет
которого рисует украинский поэт, выделяются черты интеллектуальной глубины.
Портрет, написанный Тычиной, давал прочувствованный образ видающегося
деятеля башкирской литературы, знакомил с ним украинских читателей,
утверждал идею дружбы между народами, служил делу взаимного культурного
обогащения».
По инициативе П. Тычины в Уфе широко было отмечено 30-летие литературной
деятельности С. Кудаша. Юбилейный пленум союза писателей, состоявшийся в
июне 1943 года, превратился в большой праздник культуры башкирского народа,
в демонстрацию дружбы народов нашей страны. Помимо докладов, на пленуме
звучали взволнованные слова приветствия писателей разных национальностей:
Якова Городского, Елены Ильиной, Давида Гофштейна, Карима Джаманайли и
других. От Украинской Академии наук выступил Павло Тычина, от имени
украинских писателей — Юрий Яновский. В связи с юбилеем газета «Литература и
мистецтво» в двух номерах поместила подборки материалов о С. Кудаше. В дни
юбилея художник А. Шовкуненко (впоследствии народный художник СССР/ закончил
акварельный портрет С. Кудаша, а скульптор Г. Теннер изваял его бюст. Тогда
же на либретто оперы «За Родину» С. Кудаша написали музыку Ф. Козицкий и X.
Ибрагимов. В 1943 году состоялась премьера оперы.
А в это время молодой боец Мустай Карим воевал за освобождение Украины. В
одном из своих стихотворений он тогда писал:
Довольно слез! Меня послал Урал,
Чтоб ты утерла слезы, Катерина,
Я под Уфою землю целовал,
Чтоб ты цвела, как прежде, Украина!
(Перевод М. Максимова)
В сознании С. Кудаша временно оккупированная Украина также ассоциируется
с образом Катерины, созданным Тарасом Шевченко в одноименной поэме. А в
сознании украинских писателей сам С. Кудаш был живым воплощением башкирской
культуры. Он создал немало произведений об Украине: «Живи, Украина!», «Наша
дружба», «Мед», «Ночные думы», «Поздравляю», «Дружба», «Письмо в Киев»,
«Праздник идет на нашу улицу» и другие.
Немало стихотворений Украине и ее писателям посвятили и другие башкирские
поэты. Так, Баязит Бикбай подружился с М. Рыльским и посвятил ему стихи. А в
стихотворении «Голос матери», посвященном П. Тычине, Б. Бикбай скорбит о
страданиях народа Украины под игом фашистских оккупантов и выражает
уверенность в помощи Украине всех народов нашей страны.
Творческая дружба башкирских и украинских писателей в годы войны была очень
интенсивной и плодотворной. Башкирские и украинские литераторы совместно
выпустили более ста книг в серии «Фронт и тыл», издавали альманахи «Украина
в огне», «Украина освобождается», журналы «Украина», «Украинская
литература», газету «Литература и мистецтво». На страницах уфимских газет и
журналов печатались произведения украинских писателей. В них широко
отражалась башкирская действительность. А украинская тема была одной из
ведущих в башкирской литературе.
Содружество двух литератур продолжало развиваться и в послевоенные годы. В
связи с 30-летием Советской Украины С. Кудаш написал большое стихотворение
«Наша дружба», посвятив его П. Тычине. В переводе Марии Грудницкой оно было
опубликовано в 1948 году с интересными пояснениями о дружбе двух поэтов.
«Седым беркутом башкирской литературы» уважительно называли С. Кудаша
украинские писатели. В одном из автографов 30 января 1966 года П. Тычина
писал: «Дорогому другу нашему, народному поэту — Сайфи Фаттаховичу Кудашу —
на добрую память от бывшего уфимца. Большую благодарность выражаю тебе,
дорогой Сайфи, и всей семье твоей... Никогда мы, вместе с Лидой Петровной,
не забываем того, как приняли нас твои соратники — башкирские писатели.
Большую признательность выражаю всему башкирскому талантливому народу».
Башкирские впечатления отразились в стихотворении П. Тычины «Гроза», замысел
которого, по утверждению Б. Бикбая, зародился во время поездки по районам
Башкирии. «В труде Урал судьбу связал с сынами Украины», — пишет П. Тычина.
Символический образ грозы раскрывается поэтом в двух планах: гроза — как
воплощение природной стихии и гроза — как проявление народного гнева, как
пафос утверждения победы над врагом. Основную идею произведения поэт выразил
так: «О Родина! Великая, святая! Да будет враг твой бездыханно нем! Добудем
счастье нашим людям — всем! Хай илькяем, нэзек билькяем!». Художественная
стилизация, выразившаяся в употреблении башкирских слов, имеет важное
композиционное значение: поэт хочет сказать, что башкирский народ, его язык
стали ему родными и близкими, как свой народ, свой язык. «Прием, введенный
Тычиной, — пишет С. Шаховский, — имеет принципиальное значение, как
свидетельство глубокого интернационализма советских литератур».
Башкирскую тематику разрабатывают и другие украинские писатели: О. Гончар в
романе «Знаменосцы», Н. Рыбак в романе «Оружие с нами» и книге очерков
«Солнце Башкирии», Р. Брусиловский в сборнике рассказов «Сагадат», а также
М. Рыльский, В. Сосюра, П. Городской, Д. Косарик, П. Панч, Д. Гофштейн, Ю.
Смолич…
«В дни Великой Отечественной войны, — вспоминал М. Рыльский, — меня с женой
и младшим сыном (старший был в армии) эвакуировали в Уфу, где я стал
работать как научный сотрудник Академии наук УССР, также находившиеся тогда
в Уфе... В Уфе я подружился с башкирскими писателями — Сайфи Кудашем,
Баязитом Бикбаем...». В стихотворении «Слово о скорби и счастье» М. Рыльский
пишет: «В Уфе, что нас укрыла кровом... Мы берегли родное слово, как
драгоценный дар святой! Среди башкир, под теплым кровом, согреты братской
теплотой...». Залог победы над врагом поэт видит в нерушимой дружбе народов.
В стихотворении «Украина» (1941) он пишет:
Видишь: русский с тобою, башкир и таджик,
Братья все и друзья — грозной рати лавина.
Свят союз наш, народ беспредельно велик,
Беспредельно силен в своей ярости львиной.
Существенный вклад внес М. Рыльский в переводческое дело. Он добивался
максимальной близости перевода к оригиналу по характеру рифмовки, по
выразительности сравнений. В его великолепных переводах стали близкими
читателю-украинцу стихотворения Сайфи Кудаша, Баязита Бикбая, Рашита Нигмати
и других башкирских поэтов.
Большой творческой активностью отличается уфимский период жизни Владимира
Сосюры. Помимо перевода произведений башкирских поэтов, он написал ряд
стихотворений, отразивших башкирские впечатления: «Песни боевые», «Зима»,
«Под небом Башкирии» и другие. В стихотворении «Иду» он писал:
Пыль и ветер мне навстречу... Помню я Донец, Заречье...
Украина, ты далече, но зовешь на смертный бой!
Я лечу к тебе бессонно, а вокруг поля да склоны,
И в голубизне бездонной — край башкирский, край степной.
Любовь к Украине у В. Сосюры выражена так: «За Уфой равнины в снежной
тишине. Мальвы Украины на моем окне». Не заснеженные улицы башкирской
столицы, а родную Украину видит поэт-лирик из окна своей уфимской квартиры.
Горячую любовь к Родине В. Сосюра выразил в стихотворении «Сайфи Кудашу»:
«Как я, Сайфи, ты любишь Украину, а я, как ты, Башкирию люблю». С. Кудаш
посвятил В. Сосюре одно из лучших своих стихотворений — «Письмо в Киев».
В произведениях украинских и русских писателей, живших в годы войны в
Башкирии, ярко отражается идея единства фронта и тыла. В них повествуется о
нелегком труде рабочих и колхозников Башкирии. Главным для Н. Рыбака в
очерках «Солнце Башкирии», «Земля с Украины» и «Семья Курбатовых»,
составивших книгу «Солнце Башкирии», является освещение нерушимой дружбы
башкирского и украинского народов. В очерках дана яркая, реалистическая
картина трудовой Башкирии военных лет, когда народы республики вместе с
эвакуированными украинцами делали все возможное для победы над врагом.
Источник трудового героизма писатель видит в интернациональном братстве
народов нашей страны: «Братское единение с людьми, приехавшими с запада,
привезшими с собой заводы, лаборатории и библиотеки, обогащает республику и
ее столицу. За окнами в Белорецке, у буровых скважин Ишимбая, на золотых
приисках над драгами, в институтских залах, на сценах театров, в типографиях
— рядом стоят тесно, плечом к плечу башкир, русский, украинец, белорус,
еврей».
Н. Рыбак показал трудолюбие, гостеприимство и глубокую душевную красоту
башкирского народа. «Прекрасна земля Башкирии. Замечательны ее степи.
Неисчерпаемы ее богатства. Но еще прекраснее, еще замечательнее ее люди», —
пишет он. Седая башкирская женщина Фатима проводила двух сыновей на фронт,
усыновила украинского мальчика-сироту, отца которого убили фашисты в
Чернигове. О том, как в годы войны дружно трудились на башкирской земле, куя
победу над врагом, русские, украинцы, башкиры, поведал Н. Рыбак в романе
«Оружие с нами». Этот роман и цикл очерков «Солнце Башкирии» ценны и дороги
тем, что запечатлели незабываемые страницы из истории трудовых и дружеских
отношений башкирского и украинского народов, возникших на почве совместного
героического труда в тылу, на заводах и колхозных полях Башкирии.
Книга рассказов Рафаила Брусиловского «Сагадат» (1944) объединила девять
произведений. Сюжет рассказа «Сагадат», давшего название всему сборнику, не
сложен. Все события связаны с письмом, которое получает старая Сагадат от
сына-фронтовика старшего лейтенанта Энвера Низамова, командира танка «КВ».
До войны Энвер был председателем колхоза, поэтому его письмо, пронизанное
заботами о колхозниках, об урожае, вдохновляет односельчан на новые трудовые
подвиги. Рассказ подчеркивает тесную связь фронта и тыла, утверждает великую
силу советского патриотизма, веру в неизбежную победу советского народа в
жестокой битве с коварным врагом. Нельзя без волнения читать рассказ «Судьба
бойца». Раненого башкира-кавалериста Асафа выходила молодая казачка Марфа.
Она спасла Асафа, а сама погибла. Асаф мучительно переживает ее смерть.
Залечив раны, он попадает домой, в Башкирию, и отдает все силы, чтобы своим
трудом помочь фронтовым друзьям отомстить за смерть Марфы, за муки советских
людей.
Рассказы «Орленок», «Гайфи», «Операция» и другие также воспевают дружбу
советских людей, неразрывную связь фронта и тыла. В одних рассказах Р.
Брусиловского показана самоотверженная работа бывших фронтовиков в колхозе,
в других — проводы односельчан на фронт («Долг чести»). Труженики башкирских
сел, как и все советские люди, в годы войны жили и работали под одним
девизом: «Все для фронта, все для победы». В рассказах Р. Брусиловского
убедительно раскрываются различные формы практического осуществления этого
лозунга в жизнь. Башкирские впечатления отразились и в некоторых других
произведениях писателя (повесть «Верность», рассказы «Возвращение»,
«Индийская марка»).
О нелегком труде колхозников Башкирии в годы войны повествуют рассказы А.
Крутецкого, составившие цикл «В степях Башкирии». Героя рассказов Курбатова,
в котором угадываются автобиографические черты самого автора, в тяжелом
состоянии эвакуируют из блокадного Ленинграда в Башкирию. Живя в марийской
деревне Мокруши Мишкинского района и часто бывая в соседних деревнях Дегазы
и Радыгино, он воочию видит и правдиво описывает нелегкую жизнь и
героический труд колхозников Башкирии; сам, не жалея сил, трудится вместе с
ними. Запоминаются яркие образы-типы пимоката Василия Лукича, мастера на все
руки Матюши, девушки Гюльджан, большой мастерицы петь красиво, задушевно.
Таким образом, если в произведениях литераторов-фронтовиков, созданных в
годы Великой Отечественной войны, был воспет героизм бойцов из Башкирии,
которые вместе с другими народами нашей страны защищали свое родное
Отечество, то в творчестве писателей, живших в годы войны в Башкирии,
отразилась напряженная жизнь и самоотверженная работа тружеников тыла.
Русская, украинская и башкирская литература этого периода — яркое
свидетельство того, как в горниле войны дружба народов не только выдержала
все испытания, но еще больше закалилась и окрепла.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
