|
|
Ревнители о
благе отечества
ИСТОРИЯ ТУЙМАЗОВ И ТУЙМАЗИНСКОГО РАЙОНА В ЛИЦАХ
Из Уфы до Туймазов (поездом «Челябинск — Москва») я добирался почти
четыре часа. В дряхлеющей Западной Европе за это время я запросто пересек бы
границы, разделяющие Голландию, Бельгию и Германию. Почему-то вспомнил
Николая Яковлевича Данилевского, известного публициста и естествоиспытателя.
В своем знаменитом труде «Россия и Европа» он писал: «Взгляните на карту, —
говорил мне один иностранец, — разве мы можем не чувствовать, что Россия
давит на нас своей массою, как нависшая туча, как какой-то грозный кошмар?»
Да, ландкартное давление действительно существует; но где же оно на деле,
чем и когда выражалось?..»
Данилевский всплыл цитатой на миг из небытия и тут же умчался в космос, а я
остался в Туймазах — городе «нефтяников, машиностроителей, швейников».
Понятно, что кормилица — нефть, заводы, акционерные общества — в
характеристике современного города играют определяющую роль. От них зависит
экономическое и социальное благополучие горожан. Но не нефтью единой жив
человек. Сомневаюсь, чтобы россиянам для полного счастья хватило сотни
сортов колбасы и пива. Этого так мало. Оставаясь людьми, они обречены
испытывать вечный голод — духовный.
И я направился на предприятия, которые во все времена, при социализме и
капитализме, производят энергию, питающую ум и сердце человека, поднимают
его над бытом, суетой, не дают превратиться в самодовольную обезьяну.
Работники этих предприятий — знаю достоверно — трудятся не за деньги.
Зарплата у них небольшая, но они преданы своему делу и не представляют себя
на другом месте.
Вы догадались, что это за предприятия? Одно из них — историко-краеведческий
музей. Его директор — Лилия Ныкмухаметовна Кадырова, перефразируя
французского короля Людовика Х1V, вполне могла бы сказать: «Музей — это я».
Те, кто хорошо знает ее, не увидели бы здесь хвастовства и намека на культ
личности. Лилия Ныкмухаметовна — фанатик. Она любит и знает свое дело, ее
энергии хватит на троих. Сидеть в кабинете с 9 до 18, пить каждые полтора
часа чай и смотреть на часы: когда же закончится день? — это не для нее.
Фанатики — трудные люди, они бывают категоричны, требовательны, нетерпимы и
прямолинейны, но им все прощаешь, потому что ради благой цели они способны
сдвинуть горы.
В музее Лилия Ныкмухаметовна Кадырова — величина постоянная. Молодые
сотрудники обживутся, оглядятся по сторонам и… только их и видели, уходят на
более денежную работу. Кадырова остается. Она любит учить и учиться. Чтобы
не изобретать велосипед, ездила набираться опыта в Петербург (Музей
этнографии) и Ижевск (Удмуртский национальный музей). С удовольствием
пообщалась бы с коллегами и в других городах, но пока не получается.
Туймазинский историко-краеведческий музей разместился в здании бывшего
госбанка. Недавно его бывшему управляющему Нурахману Хабибрахмановичу
Халикову исполнилось девяносто лет. Он хорошо помнит те времена, когда
инкассатор (по совместительству конюх) перевозил деньги на лошадях. Здание
банка финансисты уступили краеведам, и Кадыровой рано или поздно нужно было
делать капитальный ремонт: менять сгнившие полы, трубы отопления,
электропроводку, а заодно и сигнализацию. Испытание ремонтом она выдержала.
В музей Лилия Ныкмухаметовна пришла семнадцать лет тому назад. Его, по
существу, не было, если не считать стен и ста экспонатов, среди которых
интерес представляли разве что жернова, кое-какие детали ткацкого станка и
прялка. Она его выпестовала, вынянчила, создала. Для этого пришлось ходить
по предприятиям, собирать документы и факты, вести «раскопки» в архивах Уфы,
давать объявления в местной газете.
Сказать, что Кадырова начинала на голом месте, было бы неверно. В людях
всегда теплился интерес к прошлому, истории города и края. В Туймазах были
школьные музеи и краеведы-энтузиасты. Они поддержали молодого неугомонного
директора.
Едва ли не самый ценный и интересный раздел музея — этнографический. Он
формировался не один год. Сотрудники музея под началом Кадыровой каждое лето
снаряжали экспедицию для сбора материалов. Охотники за старинной одеждой,
утварью, декоративными украшениями обследовали девятнадцать районов
республики. Но им этого показалось мало, и они забрались в сопредельные
области — Пермскую и Оренбургскую.
…В 1949 году Бадерниса Бадретдинова, жительница деревни Сосновка Белорецкого
района, изготовила нагрудное украшение хакал, на нем были монеты в три ряда,
коралл, бисер. Хакал доставали из сундуков по случаю праздников и торжеств.
Как уникальная, штучная вещь — фактически произведение искусства — он
переходил по наследству: от матери к дочери, от нее — к внучке. Хакал
незримой нитью связывал разные поколения одной семьи, он был яркой приметой
народных промыслов и обычаев.
В 1993 году это женское украшение увидели сотрудники музея. Расстаться с
такой находкой не было никаких сил, и участь его была решена: хакал
отправился в Туймазы. А вместе с ним и тартма бау — лента для перетягивания
постели.
Летние экспедиции 1996 года были особенно урожайными. Сотрудницы музея
принялись «окучивать» семь районов. За два месяца они собрали более трехсот
предметов, характеризующих культуру и быт башкир, русских, татар и чувашей.
В Учалинском районе присмотрели украшение, за которое когда-то отдавали
кобылу с жеребенком в придачу.
В Архангельском искателей старины накрыл плотный дождь. Голодные, уставшие и
промокшие, они зашли в село и в одном дворе, на чердаке бани, обнаружили
черное от грязи платье. Выстирали, отгладили и — о, чудо — оно оказалось
подвенечным.
В том же селе местный благожелатель нашептал адрес женщины, у которой был
чувашский головной убор — хужпу. Попутно доброхот предупредил, что хозяйка
не отдаст его ни за какие деньги, тем самым он задел профессиональное
самолюбие собирателей старины, подогрел интерес к потенциальному экспонату.
Музейщики поспешили к дому, где хоронился хушпу, но дом был на замке. Долго
ждали хозяйку, а когда она появилась, то выдала непрошеным гостям
решительное «нет». Однако ее отказ не погасил разгоревшийся азарт
экспедиции. «Как это «нет»? Почему уникальный головной убор должен
«прозябать» в далеком сельском доме, когда его смогут увидеть сотни, тысячи
посетителей музея?» Начались изнурительные, трудные переговоры. Когда они
закончились, хушпу покинул Архангельский район.
В многодневных скитаниях по деревням, в общении с хозяевами забытых,
утраченных реликвий приходилось быть дипломатами, психологами и, увы,
коробейниками.
В 1998 году сотрудники музея открыли в Бакалинском районе настоящий клад:
два сундука с домоткаными полотенцами, скатертями и занавесками.
Спрашивается, откуда брались деньги на приобретение старины? Они
выколачивались из разных инстанций. Нередко шаль или палас обменивали на
фарфоровую посуду, галоши, лекарства, пожалованные спонсорами.
Однажды в Туймазы завернула госпожа Кэмбл, этнограф из сытых и самодовольных
Соединенных Штатов. Познакомившись с экспозицией этнографического зала, она
не смогла скрыть своего удивления. Заморский этнограф не ожидала увидеть
здесь такое богатство.
В музее можно пробыть весь день, и его хватит только для шапочного,
поверхностного знакомства. Каждый зал преподносит какой-нибудь сюрприз:
«Билет безбожника», кабинет председателя исполкома, коллекция самоваров…
Пожилые люди, подводящие жизненный баланс, приносят вещи, которым суждено
стать знаком, признаком эпохи. В музее хранятся 145 орденов и медалей. Среди
них ордена Александра Невского, Ленина, Красного Знамени…
Его залы проходит галопом веселая компания подростков. Но сюда приходят и
поодиночке, чтобы услышать «голос гулких столетий», подумать о времени и о
себе.
Историко-краеведческий музей находится на улице Гафурова. Мне был известен
Мажит Гафури. Его однофамильца я не знал. Сведения о туймазинском Гафурове
противоречивы. По официальной версии, изложенной в духе советской
историографии, Галим Гафуров — герой гражданской войны, кавалер ордена
Красного Знамени, один из первых председателей колхоза Туймазинского района.
Ночью 14 сентября 1931 года он возвращался с колхозного собрания домой, и
кулаки деревни Карамалы-Валидово зарубили коммуниста.
В конце 80-х, когда началась перестройка, в газете «Ленинский путь»
появилась разоблачительная, написанная под диктовку нового времени, статья
М. Галимова «Как рождаются «герои», или «История без ретуши». Автор статьи
полагает, что Гафуров искусственный герой. Слава и власть испортили его. Он
стал злоупотреблять спиртным, будучи женатым, завел любовницу, привел ее к
себе в дом…
Общественный корреспондент Галимов написал интересную статью, пытался быть
честным и объективным, но ему это не очень удалось: являясь родственником
«законной жены Гафурова», он не смог подавить в себе обиду на
коммуниста-орденоносца.
Из музея я направился на другое предприятие, вырабатывающее положительные
эмоции, — в Центральную библиотеку Туймазов и Туймазинского района. Она
прижилась на улице Олега Кошевого. Для меня это было неожиданностью. В
середине 90-х годов я как-то раскрыл «Историю Отечества», учебник для 11-го
класса средней школы, — о Кошевом ни слова. Комиссар подпольной
комсомольской организации «Молодая гвардия» прожил всего 17 лет и был казнен
фашистами. Александр Фадеев по горячим следам написал роман «Молодая
гвардия». Послевоенная детвора читала его запоем, забывая приготовить уроки
и занять очередь за хлебом. После выхода на экраны одноименного фильма С.
Герасимова тысячи мальчишек и девчонок бредили Сергеем Тюлениным и Любовью
Шевцовой, отчаянными и неустрашимыми подпольщиками. По всему «нерушимому
Союзу республик свободных» школам присваивали имя Олега Кошевого, в память о
нем создавались музеи.
И вдруг забвение. Семнадцатилетний мальчик, отдавший жизнь за свободу
родины, ставший Героем Советского Союза, не мог знать, что перестройка и
вечно конъюнктурные авторы учебников по истории не найдут для него хотя бы
одной строки.
К сотрудникам библиотеки у меня было много вопросов. Социологи разного
калибра говорят о том, что некогда «самая читающая в мире страна» перестала
читать. В том повинны не только телевизор и компьютер, но и более чем
скромные заработки и пенсии россиян. В центральную туймазинскую библиотеку
ходит как на работу, к четырем часам, один пенсионер. Усаживается за стол в
читальном зале и основательно, от корки до корки, просматривает периодику.
Когда-то среднестатистическая семья выписывала по нескольку газет и
журналов, подписаться на Стругацких или Дрюона можно было только по блату, а
в магазины подписных изданий занимали очередь с вечера, и всю ночь с
термосом и горячительными напитками до победного конца простаивали у его
дверей. «Новый мир» и «Знамя» имели миллионные тиражи, теперь — всего
несколько тысяч. Можно долго и безутешно вспоминать, как было раньше. А что
теперь?
По общему признанию библиотекарей, работать сейчас сложней и интересней.
Прежде давил идеологический диктат, общепринятый стандарт, обязаловка, табу.
Книжный фонд был гораздо бедней. Нынче у библиотеки появились дарители: одни
чистят свои личные библиотеки, другие избавляются от опостылевших шпионских
и женских романов, детективов. «Я устала от них, –жаловалась современная,
продвинутая барышня. — Дайте что-нибудь для души». «Для души» — это русская
и советская классика. Списывать ее в архив, как видно, рано. К слову,
центральная библиотека затеяла замечательный конкурс — «Классика в вашем
формуляре». Итоги будут подведены в начале нового года.
Библиотека сегодня — это не только книги. В мае здесь прошла выставка
народного творчества. Рядом с коврами рукодельницы Бибисары-апы Камалиевой
были выставлены работы ученицы школы № 3 Регины Хабировой. Завидное единение
«отцов и детей».
…Сотрудники центральной библиотеки (директор — Н.К. Гафиатуллина) показались
мне энергичными, расторопными, неспокойными людьми. Они не отсиживаются в
келье из книжных стеллажей, а находятся в эпицентре важных,
общественно-значимых событий. Часто выступают в учебных заведениях. В
юридическом колледже, например, ко Дню Победы провели беседу «Война в
творчестве Владимира Высоцкого». Им, разумеется, больше нравится, когда
беседа или лекция состоится в родной стихии — библиотеке. Здесь они не
гости, а хозяева, здесь другая атмосфера. Молодежь, окруженная со всех
сторон книгами (на стенде, на столе, в шкафу), поневоле чувствует поле их
притяжения.
Первое и главное открытие, которое я сделал для себя: число читателей за
последнее время увеличилось в несколько раз. За счет молодежи. В городе
достаточно много училищ, техникумов, колледжей — филиалов московских,
самарских и уфимских учебных заведений. Учащимся и студентам без библиотеки
не обойтись. Необходимые книги в магазине дороги. Приходится идти в
библиотеку. Сегодняшний читатель — не романтик, он скорее рационалист,
практик. Его не очень привлекает тишина и таинство читального зала, шелест
страниц, запах типографской краски и священная пыль старинных книг. Ему
нужна информация. Взятая из учебника, справочника, «скачанная» с диска или
из Интернета. Библиотека оказывает ему эти услуги.
Едва ли не самым большим спросом пользуется информация по экономической и
юридической тематике. Не так давно в библиотеке открылся центр правовой
информации. За короткое время он стал одним из самых «бойких» отделов. Сюда
идут за консультацией предприимчивые молодые люди, рискнувшие открыть свое
дело. И, конечно же, студенты. Спрашивают материалы по трудовому
законодательству, строительные нормативы и прочую подобную «литературу».
Центральная библиотека хорошо оснащена техникой. В ее арсенале шесть
компьютеров, сотрудница Эльвира Зинатуллина общается с ними накоротке.
Теперь библиотека вместе с книгами закупает электронные носители информации
— CD-ROM, DVD и видеокассеты. В фонде их свыше 500. На магнитных лентах
хранятся лучшие отечественные кинокартины, спектакли, документальные фильмы,
киносюжеты по истории, культуре, декоративно-прикладному искусству, науке и
технике и… добрые и веселые советские мультики. Это сокровище не
залеживается на полках, видеокассеты берут себе в помощь педагоги, и они
круглый учебный год кочуют по школам и колледжам.
Центральная библиотека оказывает читателям платные услуги. Я
полюбопытствовал, какие установлены расценки. Вот некоторые из них:
выдача одной книги, пользующейся повышенным спросом, на дом («Ночной
абонемент», с 18-00 до 12-00 часов) — 4 рубля;
ксерокопирование библиотечных материалов — 2 рубля 50 копеек за страницу;
работа с электронными ресурсами центральной библиотечной сети — один час 50
рублей;
прокат видеокассет за сутки — 15 рублей + 100 рублей (залог);
работа с электронными книгами (СD-ROM) — один час 25 рублей;
Понятно, что за счет этого не разбогатеешь, однако рынок диктует свои
правила игры, и не воспользоваться ими было бы непростительно.
…Платные услуги, Интернет — дань сегодняшнему дню, не более того. Но есть
вечные, не подвластные времени ценности, они не обеспечены денежным
эквивалентом, и сотрудники библиотеки преданно и бескорыстно служат им. Это
дружба, красота и труд, долг и вера. Библиотека, слава Богу, оказалась
защищенной от российской либерально-демократической коррозии, переменчивой
политики и нахрапистого бизнеса. У нее, как и у музея, надежные союзники:
история, культура, земляки — «ревнители о благе отечества», как называл
патриотов Владимир Даль.
Библиотека на улице Олега Кошевого последовательно и неутомимо открывает
своим читателям (язык не поворачивается назвать их в данном контексте
«пользователями») имена местных «ревнителей о благе отечества». В ее залах
можно познакомиться с почетными гражданами города, его именитыми гостями,
выпускниками школ, прославившимися на весь Союз.
Если верить местным летописцам, именно гидрограф Евгений Петрович Чуров,
туймазинец, возглавлял группу, которая проложила по Ладожскому озеру в 1942
году «дорогу жизни» к блокадному Ленинграду. Из Туймазов вышли в люди Герои
Социалистического Труда Д. И. Михайлов и Е. В. Столяров. Здесь жил полный
кавалер ордена Славы и Герой Социалистического Труда Х. А. Султанов. Человек
поистине уникальный, поскольку и на фронте, и в мирном труде проявил себя
героем.
Среднюю школу №3 закончили два одаренных брата, Виктор (поэт) и Афанасий
(артист) Кочетковы. Сейчас часто цитируют стихи Виктора (лауреата
международной премии им. М.А. Шолохова):
«Скудея, хоть и медленно, в числе,
Исчезнем мы, как некогда этруски,
И вместо русских будут на земле
Народы, говорящие по-русски».
Младший брат поэта Афанасий Иванович Кочетков сыграл более ста ролей в кино,
несколько раз появлялся на экране в образе Алексея Максимовича Горького.
Я имел удовольствие видеть его на уфимской сцене во время гастролей
Московского драматического театра им. А. С. Пушкина. Он буквально ошеломил
своим темпераментом, органичностью, точным попаданием в образ. Казалось, его
огромный талант питает сама могучая природа, родная земля.
В июне прошлого года Афанасий Иванович Кочетков (с 1979 года артист Малого
театра), человек ответственный, не пришел на репетицию спектакля по
водевилям А. П. Чехова. Схоронив жену и дочь, он жил один. Несколько дней о
нем ничего не было известно. Художественный руководитель театра Ю. М.
Соломин сообщил о ЧП в милицию. Афанасия Ивановича нашли. Обросшего, в
грязной одежде, его трудно было узнать. Он был без сознания. Голова разбита:
черепно-мозговая травма. В ночь на 25 июня 2004 года народный артист России
скончался в 36-й городской больнице. Врачи, приняв его за бомжа, не
предприняли ничего экстраординарного.
Афанасию Ивановичу шел 74-й год, но он, яркий, колоритный артист, был
востребован. Последняя роль в кино — языческий жрец в кинотрилогии о древней
Руси. Партнеры Кочеткова по сцене говорят о нем как о сдержанном,
мужественном и одиноком человеке, большом актере.
…Отправляясь в Туймазы, я взял с собой роман Франца Верфеля «Верди»:
надеялся, что он сократит дорогу и избавит меня в гостинице от российской
отравы, телевидения. Увы, я не устоял от соблазна и в первый же вечер
нарвался на какой-то сериал: мать в больничной палате, перебиваемая
рекламой, долго и нудно уговаривала свою дочь, ради спасения жизни, сделать
аборт. Я тут же переключился на другой канал, там тоже был сериал: мать,
полыхая гневом, обрушилась на дочь за то, что она решила делать аборт. Мне
стало тошно от убожества российских телесюжетов, и я принялся читать Верфеля,
оставив за собой право просматривать «Вести».
В первый день столичные журналисты, ориентированные на сенсации и
катастрофы, сообщили:
один из трёх пропавших в Истринском районе Подмосковья подростков найден
убитым;
в центре Москвы, на Тверской улице, горит 8-этажный жилой дом старой
постройки.
Во второй день они продолжали рисовать радужную картину:
саратовские десантники подрались в центре города;
Владимир Путин при вылете из Финляндии пересел на резервный самолет, на
основном борту выявлена неисправность.
Вернулся я из Туймазов домой и узнал:
в Москве провалилась Яузская улица;
в Одинцове Московской области в результате взрыва баллона с хлором получили
отравление 25 человек.
Почему, спрашивал я себя в сотый раз, на российском телевидении нет России?
А если и есть, то криминальная? Будто провалилась в тартарары культурная,
интеллектуальная, созидающая страна. Руководители телевизионных каналов,
зависимые от денежного мешка и подотчетные младореформаторам, добились
очевидных успехов в воспитании поколения дебилов, не знающих истории,
прошлого своего отечества. Юноши, сосущие из банок кока-колу, полагают, что
СССР — это союз сервис строй ремонт. Слепо подражая западным образцам,
покупая за рубежом развлекательные программы, наши телебоссы уверены, что
сообщение об уборке урожая или выплавке чугуна — зеленая тоска, родимое
пятно периода застоя, развитого социализма. Но вот что интересно: средства
массовой информации российских городов и районов, наперекор московским
тусовщикам, сохраняют верность теме труда, ищут и находят среди своих
земляков неординарных людей. Легко догадаться, почему это происходит.
Местные журналисты живут рядом, вместе со своими читателями-зрителями, в то
время как их московские коллеги, развращенные баснословными гонорарами,
обслуживают влиятельные холдинги, политиков и олигархов.
Листая «Туймазинский вестник», я познакомился со скромными и незаурядными
людьми, на которых и держится Россия.
Василий Макарович Литвинов. Систематического технического образования не
получил, тем не менее прославился на заводе геофизического оборудования и
аппаратуры как конструктор и рационализатор, возглавлял здесь бюро новой
техники. Но в нем всегда жил не только технарь, но и художник. В 53 года
Василий Макарович, признанный к тому времени пейзажист, бросил вызов
устоявшимся канонам, самой природе и поступил учиться на факультет станковой
живописи одного из московских вузов. Не раз порывался уйти с завода, чтобы
целиком, с головой погрузиться в живопись, но его просили вернуться, и он,
уже не юноша, возвращался.
Надежда Владимировна Калашникова. Авторитетный, уважаемый коллегами и детьми
преподаватель музыкальной школы. Однажды из любви к Шекспиру Надежда
Владимировна вздумала поступить на факультет иностранных языков. И
поступила. Музыка, дети, семья, Шекспир и еще, конечно же, сад — этого ей
мало. Она исколесила пол-Европы и, говорят, водит свою машину не хуже
Михаэля Шумахера.
Ильфат Мансурович Салахов. Председатель социально-профилактического центра в
селе Субханкулово. Бывший контрактник войск специального назначения, служил
в «горячих точках» СНГ. Субханкулово 1995-го года тоже оказалось «горячей
точкой»: безработица и как следствие пьянство, самогоноварение, наркотики…
Ильфат Мансурович не поддался эмоциям и стихийным наскокам на пьяные ямы
(дома, где шла бойкая торговля техническим спиртом и самогоном.) Свою
ненормированную, круглосуточную работу он втиснул в железные рамки хорошо
продуманного плана, завел досье на уголовников, наркоманов и производителей
самогона. Вместе с участковым милиционером, инспектором по делам
несовершеннолетних и добровольными помощниками (это преимущественно женщины,
уставшие от пьянства своих благоверных) Ильфат Мансурович, говоря языком
протокола, взял ситуацию в селе под контроль.
Надеется на то, что Субханкулово, как в сказке, станет оазисом благополучия,
тишины и покоя. Наивно. Жизнь сложна и противоречива. Просто жителей села
надо поздравить с тем, что у них есть Салахов. На все населенные пункты
Салаховых, увы, не хватает.
…В Туймазах меня опекала администрация района и города: Резеда Мунавировна
Аскарова, специалист информационно-аналитического отдела, и Гульчачак
Габдулхаковна Зарипова, начальник отдела культуры. Она настояла на том,
чтобы я непременно побывал в Нижнетроицком: этот поселок — одна из
достопримечательностей района и не заглянуть туда грешно.
Заглянули. Нижнетроицкий переживает не лучшие времена. Суконный комбинат, с
которым так или иначе связаны все жители поселка, обанкротился. Многие в
поисках работы уехали в соседние города, некоторые подались на Север.
Есть на белом свете знаменитые тысячелетние города, но немало и таких, что с
годами утратили свою былую мощь. Великий Ростов давно уже не велик. Широко
известный некогда Тобольск давным-давно лишился былого значения.
Социально-экономические преобразования далеко не всегда милосердны к городам
и людям.
Нижнетроицкий не потерял своего очарования. Никуда не делся пруд, на месте
обелиск в честь солдат Великой Отечественной войны. Принимает детей со всей
республики кардиологический санаторий.
В поселке меня познакомили с редким, как реликтовое дерево, человеком —
Серафимом Алексеевичем Васильевым. Его жизнь — неосознанный, стихийный вызов
обществу потребления, всем, кто суетится, энергично и напористо пиарит свою,
как правило, не очень значительную персону.
…В 1985 году в Риме на итальянском языке была издана «Антология чувашской
поэзии». В ней нашлось место отрывку из поэмы Серафима Васильева «Анне»
(«Мать»). Когда 85-летнему автору незадолго до смерти показали ксерокопию
этого отрывка, он был немало удивлен: «Надо же, кому-то пригодилось!»
Большую часть жизни Серафим Алексеевич Васильев прожил в Нижнетроицком.
Образованием он не был обременен — имел четыре класса. Работал на суконной
фабрике чернорабочим, воевал на фронтах второй мировой. Жил скромно, без
претензий, довольствуясь самым малым. После войны, израненный, со своей
семьей квартировал в землянке. Инвалид Великой Отечественной, он не обивал
пороги военкоматов и райсобесов, не пользовался никакими льготами. Жив — и
ладно, чего лучше?
У Серафима Алексеевича было трое детей, но он не утруждал себя их
воспитанием: будь что будет. Исправно ходил в церковь, помогал, чем мог,
людям, непременно провожал их в последний, земной путь. И всегда писал
стихи. Раздавал их близким и знакомым, всем, кто попросит. Неудачные без
сожаления бросал в печь.
Мне трудно без знания чувашского языка постичь художественное своеобразие,
достоинства поэмы «Анне». Но ее высоко оценил Петр Хузангай. Доверимся его
авторитету. Отныне к знакомым мне именам Константина Иванова, Якова Ухсая и
Петра Хузангая я добавлю имя Серафима Васильева, поэта-самородка, который
писал, как жил, — просто, искренне, без ухищрений, не подозревая, что за
стихи платят гонорары.
В разговоре с главой Нижнетроицкого сельского совета Ниной Александровной
Галлямовой не раз всплывало еще одно имя — писателя Э.И. Солодовникова. Его
здесь чтят и помнят. В Нижнетроицком он родился, учился, преподавал
литературу, начал писать очерки, рассказы, стихи. Его нередко можно было
увидеть с фотоаппаратом и этюдником. Солодовников тонко чувствовал природу и
пытался запечатлеть ее проявления на фотопленке и холсте.
Жителям Нижнетроицкого он особенно близок (в старину сказали бы «любезен»)
еще и потому, что основал здесь музей Башкирского суконного комбината, начал
ворошить его увлекательную, без преувеличения, историю. Пером
Солодовникова-краеведа двигала любовь к родному поселку, который он называл
«столицей сердца».
Эдуард Иосифович только начал писать историю комбината, завершил ее
Константин Александрович Чернов, местный житель, летописец и поэт. Иные ее
страницы воспринимаются как предельно сжатый конспект увлекательного
рассказа, а то и повести. Я выбрал 19-ю главу. Она знакомит с Федором
Ивановичем Бологовым, который дважды, в 1928—1930 гг. и в 1934—1940 гг., был
директором Нижнетроицкой суконной фабрики. Читаю: Федор Иванович имел
властный, решительный и веселый нрав. В нем хозяйственная сметка сочеталась
с размахом. Он был любимцем рабочих фабрики и поселка…
В дни всенародных праздников, первого мая и седьмого ноября, в столовой
накрывали столы, приглашали стахановцев. Столы ломились от еды, в центре
каждого стола лежал на блюде запеченный кролик (с подсобного хозяйства).
Бологов поздравлял всех с праздником, мужики выпивали, подходили к Федору
Ивановичу и подбрасывали его вверх, выражая тем самым свое уважение и
любовь.
В 1940-м году его арестовали и предъявили обвинение по статье 109-й:
превышение власти. Время было трудное, на фабрике шили одежду и продавали со
склада. Выручка составляла «черную кассу». Рабочие и их дети были раздеты.
Бологов отпускал ткань и приказывал шить женщинам кофты, а школьникам одежку
из лоскута. Федор Иванович давал рабочим аванс на постройку жилья, они
возвращали его, вычитая из своей заработной платы. Все это было
квалифицировано как злоупотребление.
Бологов сидел в белебеевской тюрьме, некоторые жителя поселка навещали его,
добираясь до города пешком. Когда заключенных этапом гнали через
Нижнетроицкий, а среди них был Федор Иванович, люди бежали, чтобы увидеться
с ним. Они несли ему хлеб, молоко, сахар, но он все раздавал товарищам по
несчастию. «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя…»
Трех туймазинцев, думается мне, стоит выделить особо. Их имена: Тайюб
Фридунович Амиркулиев, Сергей Иеронимович Дадай и Николай Филиппович
Морозов.
…В августе 1976 года умер бывший скромный инженер
производственно-технического отдела НГДУ «Октябрьскнефть» Амиркулиев. В
Башкирии и за ее пределами он был известен как первооткрыватель туймазинской
нефти.
Тайюб Фридунович родился в Азербайджане, так что его появление в Башкирии
закономерно. В нашей республике по прогнозам ученых была нефть, но не было
специалистов. В 30-е годы они жили в Баку, где нефть добывали с незапамятных
времен. По команде сверху (как и положено при плановом централизованном
ведении хозяйства) геологоразведчики и буровики оставляли родные гнезда и
отправлялись в длительные, чаще всего бессрочные командировки.
Догадку ученых следовало опровергнуть или подтвердить. Это поручили
разведочной партии Амиркулиева. Бывший красноармеец, выпускник Промакадемии,
он готов был ехать со всей семьей хоть к черту на рога.
В 1936 году разведчики Амиркулиева запустили буровую установку в деревне
Нарышево. Нефтью не пахло. Прошел год, и он получил приказ — нефтеразведку
свернуть. И тут самое время прокричать: «Да здравствуют упрямцы!» Послушные
и робкие не делают открытий. Их делают строптивые и азартные, непослушные
люди. Они больше доверяют своей интуиции, чем предписаниям, выношенным в
полумраке служебного кабинета.
Амиркулиев ослушался и продолжал бурить скважины. В мае 1937 года нефть
пошла. Перед Туймазами открылись заманчивые перспективы. Позднее в
энциклопедии напишут: «Туймазы — крупный центр нефтяной промышленности
Волго-Уральской нефтегазоносной области. Возник в связи с открытием в 1937
году Туймазинского месторождения нефти, центр пересечения нефтепроводов».
Так что город начинается с Амиркулиева.
…В 20-е годы прошлого столетия была очень популярна кинокомедия Якова
Протазанова с блистательным Игорем Владимировичем Ильинским в главной роли —
«Закройщик из Торжка». Именно в Торжке и родился Сергей Иеронимович Дадай. В
1952 году он приехал в Туймазы строить завод медицинского стекла, да так и
остался здесь навсегда. Возглавил строительное управление, которое
превратило поселок в город.
Несколько фактов в биографии Дадая лучше других характеризуют его как
крупную личность. О положении на стройке он узнавал не от своих подчиненных,
которые, выслуживаясь, могли приукрасить картину, а непосредственно от
рабочих: им не надо было лукавить. Деньги Сергей Иеронимович тратил не на
барахло — на книги. Когда заболел ребенок у одного из работников
стройуправления, а лекарства тогда были в дефиците, он использовал все свои
связи, служебное положение для того, чтобы это лекарство раздобыть. Умер
Дадай на ходу, от сердечной недостаточности. Наверное, потому, что, заботясь
о людях, сердце свое не берег.
…Был некогда в Туймазах переулок Безымянный. В 1997 году он стал улицей
Лесовода Морозова. Заслуги Николая Филипповича несомненны и очевидны. Его
полувековая работа у всех перед глазами. Это молодые леса, выпестованные
Морозовым, образцовый Башиндинский питомник. Специалисты лесного хозяйства в
разговоре употребляют режущий ухо термин «облесить». Если его перевести на
нормальный язык и применить к деятельности Морозова, то получится
захватывающая, драматическая история о том, как Морозов со своими
соратниками предотвратил агрессию, расползание по земле оврагов, облагородил
неприглядные крутосклоны, защитил Туймазы зеленым щитом от пыли и ветра.
Нефть, прославившая нашу республику, ее визитная карточка; дома, в которых
поздним вечером зажигаются огни; лес — труженик, санитар и для отдыха отрада
— если б каждый оставил после себя такую память, как Амиркулиев, Дадай и
Морозов!
В Туймазах я еще раз убедился: жить в таком городе предпочтительней, чем в
кирпично-бетонной клетке, вмещающей миллион человек. В стотысячном городе
есть комфорт мегаполиса без транспортных пробок, суеты, нервотрепки. Воздух
чище, люди спокойней и доброжелательней. Не зря на Западе с давних пор
состоятельные менеджеры и бизнесмены, работая в мегаполисе, живут в
пригороде.
В теплый погожий день я шел по центральной улице Туймазов, и мне казалось,
что его жители счастливо избежали многих проблем. Увы, это был взгляд
транзитного пассажира. Город на берегу реки Усени — часть системы со всеми
ее плюсами и минусами.
Для того чтобы знать, чем живут туймазинцы и что их волнует, в
информационно-аналитическом отделе администрации района и города (начальник
отдела — Г. Ш. Давлетова) организовали «горячую линию». Запустили ее в
апреле 2004 года, сообщили, что работает она по средам и четвергам с 15 до
17 часов. Но надо знать своих соотечественников: они звонили когда
заблагорассудится — сорок-пятьдесят звонков ежедневно. Сотрудники отдела при
необходимости, когда вопрос требовал быстрого решения, становились
«пожарниками». Иногда — психологами, внимательными и терпеливыми. Пожилые
горожане нередко звонят от одиночества — поговорить, исповедаться. Говорят
десять-пятнадцать минут, их слушают, не перебивают, и они бывают очень
довольны. Так «горячий» телефон стал телефоном доверия.
Новоселов микрорайонов Чулпан и Тубанкуль беспокоило освещение кварталов,
водоснабжение, ремонт дороги. Кто-то был недоволен сотрудниками ДПС, которые
либерально относятся к водителям-лихачам. Многим хотелось бы чувствовать
себя более спокойно и уверенно на ночных улицах и встречать в глухом
переулке не пьянчужку или какого-нибудь подозрительного субъекта, а
милицейский патруль.
В начале нынешнего года телефон накалился докрасна. Повсюду шли разговоры о
повышении тарифов на жилищно-коммунальные услуги, начинал действовать
неуклюжий (теперь уже исторический) указ № 122. Министр М. Зурабов казенно,
заученными фразами докладывал президенту В. Путину «о принятых мерах в этом
направлении», совершил ознакомительную экскурсионную поездку в
Ростов-на-Дону. До Туймазов не доехал. Местной власти пришлось в который уж
раз принимать удар из-за головотяпства московских реформаторов.
Вечны, кажется, проблемы благоустройства. Случаются жалобы на ЖРЭУ, на
предпринимателей, которые настолько увлечены бизнесом, что забывают своим
сотрудникам платить зарплату. Сигналы горожан не залеживаются в отделе. Их
тут же заносят в так называемые «Карточки обращения», в двух экземплярах.
Одна остается на контроле, другая отправляется по назначению, для принятия
мер. Анализ обращений своевременно появляется на столе главы администрации.
Было бы большим заблуждением считать тех, кто выходит на «горячую линию»,
жалобщиками. В администрацию звонят неравнодушные к своему городу люди: они
хотят, чтобы он был еще лучше, и, используя телефонную связь с властью,
выкладывают свои пожелания и предложения.
Роясь в материалах историко-краеведческого музея, центральной библиотеки и
местной газеты, я обитал сразу, одновременно в нескольких эпохах. Взять тот
же «Туймазинский вестник» — барометр городской и районной жизни. Еще недавно
газета называлась «Ленинский путь». В одном номере она сетовала (статья «Без
прошлого нет будущего»): памятники вождю мирового пролетариата и его
соратнику С. М. Кирову заброшены и потихоньку разрушаются. В другом
радовалась (статья «Будущее не безнадежно, пока люди строят храмы»):
восстанавливаются, строятся церкви и мечети, и это внушает надежду на то,
что жизнь налаживается, вера и добро теснят алчность, несправедливость,
обман…
Кажется, Юрий Трифонов говорил, что на каждом человеке — отблеск истории.
Так, наверное, и есть. Но одни, и таких большинство, об этом отблеске не
думают, не догадываются. Другие, как почетный гражданин города Кузьма
Андреевич Сарычев, не только ощущают на себе этот отблеск, но и считают
нужным сохранить его для современников и потомков.
Кузьма Андреевич — личность примечательная. В девятнадцать лет солдат
Великой Отечественной, минометчик, в двадцать один — контрразведчик СМЕРШа
(«Смерть шпионам»). После войны — учитель, оперуполномоченный отдела
госбезопасности Шаранского района и на Колыме…
У Сарычева две почитаемые боевые награды — медаль «За отвагу» и орден Славы
111 степени.
Кузьма Андреевич — ходячая энциклопедия по истории Туймазов и Туймазинского
района. В его трудах меня особенно задели за живое две главы. В одной из них
(«500 известнейших дат и имен туймазинцев») он предстает дотошным и усердным
исследователем. В другой — («Советы молодым») Сарычев — наставник-моралист.
Глава эта мизерная, в несколько строк. Привожу ее полностью:
«Помните, каждый из нас — действующее лицо истории. Все мы друг у друга на
виду. Каждый должен дорожить своей честью и достоинством.
Нет среди нас ни одного, у кого не было бы возможности или случая оставить
после себя добрый след.
Порядочный человек — это прежде всего человек долга. Он не совершает
недостойных поступков, не произносит худого слова.
Будьте добры и скромны, будьте требовательны к себе.
Не лукавьте, не ловчите, не стремитесь к благополучию за счет других».
Старики во все века ворчат: «Не та пошла молодежь. Вот в наше время…».
Молодежь во все времена разная. У Сарычева, образно выражаясь, немало в
Туймазах наследников, симпатичных молодых людей.
Марина Еременко. Учащаяся школы №5. «На высоком научном и практическом
уровнях» провела анализ загрязнения уникального озера Кандры-куль. В
загрязнении водоема активно участвуют турбазы и санатории,
сельскохозяйственные предприятия, автодорога Самара—Уфа—Челябинск,
любители-рыболовы… «Что мы оставим после себя? — задает риторический вопрос
Марина. — Горы мусора? Мертвые реки и озера?» И отвечает: «Только культура,
санитарная, общая, человеческая, может спасти Кандры-куль от гибели». А пока
ее нет, добавил бы я от себя, требуются контроль и жесточайшее наказание.
Виктор Фокин. Старшеклассник гимназии №1. Автор работ «В. Короленко в
Башкирии», «Я русский бы выучил…». В мае за эту работу в Центральном доме
ученых, в Москве, ему вручили медаль Эвариста Галуа (в номинации «Первые
шаги».) Виктор увлечен историей Франции, личностью Наполеона, собирается
поступать в юридический колледж. Летом, не расставаясь с книгами, будущий
юрист работал курьером.
Альбина Камалова. Учится в школе №2. В то время как миллионы школьников во
всех концах земли свихнулись на юном волшебнике Гарри Поттере, придуманном
плодовитой английской писательницей Джоан Роулинг, Альбина делает свой
выбор. Она пишет исследовательскую работу о роли и значении иронии в сказках
Г. Х. Андерсена. Роулинг пусть подождет.
Радик Максютов. Играющий тренер команды по русской лапте. На последнем
чемпионате Башкортостана она завоевала золотые медали и два кубка. Мне
всегда казалось, что американский бейсбол — это модернизированная копия
русской лапты. Радик Раимович развеял мои последние сомнения: так оно и
есть. Приятно убедиться, что Максютов — не просто играющий тренер, а
страстный пропагандист национальных видов спорта, и в частности, лапты.
В Туймазах много молодежи, город и сам еще молодой: ему всего 45. За эти
годы он несколько раз менял свое лицо. В начале двадцатого века паровозный
гудок возвестил о том, что на российских просторах появилась железнодорожная
станция Туймазы. Нефтяной фонтан предопределил ее судьбу: станции суждено
было стать городом. Он развивался, мужал, возникли заводы:
газоперерабатывающий, технического углерода, химического машиностроения,
геофизического оборудования и аппаратуры, медицинского стекла…
Так на западе Башкортостана образовался индустриальный город, который
экономически связан со многими областями России и зарубежными странами.
Будем надеяться, что в новое время он впишет новые славные страницы в свою
биографию.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
