|
|
Анна Ливич, Георгий Савченко
НИКОГДА НЕ ЖАЛЕЛ О ТОМ, ЧТО СВЯЗАЛ СВОЮ ЖИЗНЬ С АРМИЕЙ
Для военного комиссара Республики Башкортостан,
генерал-майора Т. М. Азарова апрель по многим причинам выдался очень
напряженным. Тем не менее он нашел время, чтобы дать интервью «Бельским
просторам».
— Что для Вас, Тимофей Михайлович, и Вашей семьи значит День
Победы?
— Думаю, не зря 9 мая — День Победы — во всех календарях пишется с заглавной
буквы. Это великий день… Я родился в Брянской области, в деревушке, которая
называлась Жучок. Все деревни в округе были полностью сожжены. Люди жили в
землянках с глиняными полами и соломенными крышами. Лес был рядом, можно
было построить дома, но строить их было некому. Мужчины были, даже в
расцвете сил, но инвалиды войны, — без рук, без ног.
У меня со стороны мамы погибло три брата, и со стороны отца — три брата. В
честь одного из них меня и назвали Тимофеем.
В детстве мы с друзьями лазили по окопам. Всюду валялись неразорвавшиеся
мины и снаряды, автоматы, винтовки, патроны. Немало моих ровесников, из-за
баловства с этим опасными «игрушками», без рук и ног остались.
— В 1961 году ваша семья переселилась в Саратовскую область. На новом месте
вас «отпустила» война?
— Увы, не «отпустила». В Саратовской области было пестрое население. Туда
приехали люди из Брянской, Курской, Орловской областей со своим укладом
жизни, со своими обычаями. Их сюда забросила война, ее печальные,
трагические последствия.
…В те годы люди были скромными. Тогда не принято было хвастаться наградами.
Я и два моих товарища были тимуровцами и шефствовали над дядей Колей, у
которого ног не было. Мы, деревенские ребята, умели делать все. Нам не
составляло большого труда наколоть дяде Коле дров, принести воды. Он никогда
нам ни о чем не рассказывал. Ног у него не было, а сердце было крепкое.
Ухаживали мы за ним два года. И вот наступило 9 мая. В тот день в нашем
колхозе открывали стелу, посвященную героям, павшим во время Великой
Отечественной войны. Дядя Коля нам говорит: «Я хочу посмотреть, как это
будет. Помогите мне помыться, одеться». Мы в бане его вымыли, начали
одевать. Дошло дело до пиджака, и тут мы испытали настоящее потрясение — он
оказался кавалером трех орденов Красного Знамени, ордена Красной Звезды,
четырех медалей «За отвагу», медали «За боевые заслуги». Наш дядя Коля был
командиром роты полковой разведки. Когда мы его везли на коляске по деревне,
все односельчане были поражены: никто не знал, какой это заслуженный
человек.
— Кто вас надоумил поступить в Оренбургское командное училище имени Г. К.
Орджоникидзе?
— Я рано стал комсомольским лидером. В 8-м классе был секретарем
комсомольской организации школы, руководил комсомольцами 9—10 классов. Меня
рано начала привлекать техника, особенно электроника. Чтобы этим овладеть,
надо было закончить технический вуз. Одним из таких вузов было ракетное
училище. В нем учили офицеров работать с техникой, которая может сравниться
только с техникой космической.
Мне очень повезло, что после окончания училища я попал в систему войск
противовоздушной обороны. Тогда у нас были на вооружении сухопутные
подвижные комплексы, аналогов которым нет во всем мире. Американцы до сих
пор не могут превзойти нас в этой области. Тот же «Пэтриот», о котором
сейчас много говорят (он стоит на вооружении в армии Израиля), не идет ни в
какое сравнение с комплексом С-300. У комплекса С-200, к примеру, дальность
полета ракеты была 200 км. Команды шли с радиолокационной станции, плюс на
самой ракете была самонаводящаяся головка. И цель никуда не могла деться.
Никакие помехи — активные, пассивные — не могли помешать ракете, чтобы она
сменила траекторию полета. …Когда начался развал СССР, то в первую очередь,
почему-то, стали уничтожать С-200. Мы, офицеры, плакали.
— Трудно было учиться на «отлично»?
— В то время учиться на «отлично» было престижно. Три года я был
стипендиатом имени Героя Советского Союза сержанта Шакирова, закончившего
наше училище. У меня была стипендия 78 рублей, в то время это были немалые
деньги. Взвод строился, и мы шли в кафе проедать мою стипендию. Мне
оставалось 3 рубля 80 копеек. Именно столько получали мои товарищи.
Я был секретарем комсомольской организации батареи, в моей первой аттестации
было прямо указано: «Склонен к комсомольской работе». А раз так, я не имел
права учиться плохо. Вообще, учиться было интересно. Я приехал из деревни, с
неважным знанием иностранного языка. Сами понимаете, сельская школа.
Немецкий язык преподавала нам немка, которая работала дояркой. Мама у меня
тоже была дояркой, отец плотником, так что связей у меня не было. Когда я
поступал в училище, было семь человек на место.
— Где вы проходили стажировку?
— В известном, по роману Н. Островского «Как закалялась сталь», городке
Шепетовке, и именно оттуда позднее пришел на меня вызов от командующего
округом генерала В. Варенникова.
Хотел бы заметить, что система противовоздушной обороны — это огромная
ответственность. Вся огромная территория СССР была прикрыта от вероятных
ударов противника. Мы должны были за 4 минуты 30 секунд достичь готовности
номер один. Я не имел права выходить из дома, если у меня не было
возможности вернуться в течение часа. Мы были привязаны к месту, но у нас
была интересная служба. Мы защищали комсомол, социализм и работали по 18
часов в сутки. Я был самым молодым командиром батареи в Вооруженных Силах
СССР в звании лейтенанта. Моим заместителем был капитан.
— Как бы вы оценили рядовой и сержантский состав того времени?
— Солдатам, которые служили вместе с нами, не было цены. Помню практически
всех своих младших командиров. Вот сержант Левченко, он пришел к нам после 3
курса политехнического института. (Тогда отсрочки не было.) Кандидат в
мастера спорта по боксу. Умный, толковый сержант, парням было чему у него
поучиться. Тогда не было разделения по национальному признаку, которое есть
сейчас в некоторых частях. Вместе служили киргизы, узбеки, таджики. И
проблем никаких не было.
Мы выезжали на учения с Украины в Казахстан: пять воинских эшелонов.
Марш-бросок, зной и стужа, пуски боевых ракет — условия, максимально
приближенные к боевым. И люди оставались людьми. Да, у нас не было суббот и
воскресений, праздников. По 3—4 месяца не бывали дома. Мы выезжали на
полигон, а это 2 месяца. Боевые дежурства через месяц на второй, это еще 15
дней вне дома. Я служил в этой системе и никогда не жалел, что связан с
армией.
— Каким образом Вы попали в Военную академию ПВО имени А.М. Василевского?
— В 1984 году моя часть, дислоцированная в Советском Союзе, по результатам
стрельб на полигоне, впервые в истории войск ПВО, отобрала переходящее
Красное знамя у элитной зенитно-ракетной части, входившей в состав Группы
советских войск в Германии. Это был колоссальный успех. И нам с начальником
штаба разрешили поступить в академию. Там был замечательный
преподавательский состав, крепкая материальная база. В академии я
познакомился с прекрасными людьми, у нас была дружная группа. До сих пор по
жизни переписываемся, встречаемся.
— Вам довелось служить за границей…
— После окончания академии меня как отличника направили в Венгрию, в
бригаду, которую уже оттуда выводили. Эта бригада была награждена вымпелом
Министерства обороны «За мужество и воинскую доблесть». Обычно таким
вымпелом награждались части ВДВ, те, которые повоевали в Афганистане, а тут
— наша бригада. Я горжусь, что работал в ней заместителем командира.
…Попробовал я венгерского вина, полюбовался Дунаем, и бригаду перебросили в
Башкирию, в Алкино.
— Вы — командир зенитной ракетной бригады — в 1995 году получили назначение
на должность военного комиссара Калининского района г. Уфы. Как прошла
адаптация?
— В 1995 году меня хотели назначить начальником полигона в Казахстане. В это
время уже разваливался Советский Союз, уничтожались его Вооруженные Силы.
Как раз в это время тещу парализовало. (Она фронтовичка, всю войну была
водителем на Ленинградском фронте.) Я обратился к командованию с просьбой,
чтобы меня, по семейным обстоятельствам, не направляли в Казахстан. Так
попал в Калининский район, о чем никогда не жалел. Это особенный рабочий
район, здесь живут замечательные люди. В военкомате Калининского района я
изучил систему военных комиссариатов, что называется, изнутри. Адаптация, не
скрою, проходила тяжело. У меня в подчинении было 78 женщин. Представьте
себе: вчера ты еще командовал тысячами людей, а тут 78 женщин. И каждая,
по-своему, уникальна. Они проработали на своих должностях по 20 с лишним
лет. Я учился у них, и через 6 месяцев Калининский комиссариат стал
образцовым.
— Калининский район — это прежде всего УМПО. Объединение в основном работает
на укрепление обороны Китая и Индии. От российского Министерства обороны оно
не получало заказов почти десять лет. В авиационных частях не хватает
керосина, новые образцы стрелкового оружия, разнообразную боевую технику
Министерство обороны не закупает. Такая ситуация надолго? Я считаю, что не
надолго. Я в этом глубоко убежден. Любое государство без Вооруженных Сил в
современном мире существовать не может. Мы все понимаем, что в Европе нет
природных ресурсов, в Японии нет ни литра нефти. Американцы не дураки, они
закупают нефть и резервируют ее. В Китае население 1,5 миллиарда человек, и
все есть хотят. Вооруженные конфликты возникают из-за нефти, природных
ресурсов, в их основе всегда экономические причины.
С Запада нас уже зажали. Когда ликвидировали Варшавский договор, была
договоренность, что НАТО не будет расширяться. Слово свое НАТО не сдержало.
Со стороны Прибалтики нас закрыли полностью. В Киргизии — американская база,
и США не торопится ее убирать. Все это делается для того, чтобы расчленить,
уничтожить Россию. Поэтому Вооруженными Силами нужно серьезно заниматься.
Н.С.Хрущев, как бы мы его сегодня не оценивали, мог себе позволить в ООН
постучать по трибуне ботинком и сказать: «Мы вам покажем кузькину мать!». И
противники понимали, что это не пустые слова, что нас лучше не трогать.
— На модернизацию Вооруженных Сил требуются большие средства.
— Безусловно. Сейчас много говорят о контрактной армии. Но сколько она денег
притягивает! Контрактнику нужно отдельное жилье, его супруге нужна работа,
ребенку — детский сад, школа. Вы представляете, сколько нужно всего
понастроить? И еще платить нужно приличную заработную плату, плюс бесплатное
питание, льготы. Набирается внушительная сумма. Существует закон, по
которому контрактник, отслуживший 3 года, имеет право бесплатно обучаться в
вузе. Представляете, кто в первую очередь придет в вузы?
— Средства массовой информации сообщают о коллективном бегстве из воинских
частей, о расстреле солдатами своих сослуживцев и офицеров. В чем здесь, на
ваш взгляд, дело?
— Сейчас мы призываем в армию тех, кто не нашел себя в стенах учебных
заведений, ребят из малообеспеченных семей, чьи родители не в состоянии
заплатить за обучение. Как можно устранить негатив? Дать солдату все
необходимое для нормальной жизни, одеть его не просто в камуфляж, но чтобы
он мог в увольнение уйти в парадной форме. Чтобы он мог девушку в кафе
пригласить, мороженым ее угостить. Он должен быть накормлен, причем не абы
как: ведь у мужчин до 23 лет формируется костно-мышечная система. А ему
выплачивают всего 100 рублей!
В казарме должно быть тепло, светло, аквариумы, музыка. Представьте, мужской
коллектив. У каждого своя национальность, каждый воспитывался в своей среде.
Но я твердо убежден: если парень обут, одет, накормлен, если он постоянно
занят боевой подготовкой и у него толковый командир, проблем не будет. Все
зависит от командира. Кстати, в 80 процентах частей неуставные отношения не
наблюдаются, но об этом средства массовой информации умалчивают.
Нередко неуставные отношения в казарме возникают из-за самих же солдат. Я в
советское время укомплектовал одну из батарей ребятами из одного города —
Октябрьского. Так они разделились на микрорайоны, улицы. Стали вспоминать,
кто кому когда-то физиономию набил, кто у кого девчонку увел. В армии не
любят грязных, жадных. Если ты получил посылку от родителей, спрятался под
одеяло и поглощаешь ее в одиночку — добра не жди.
— Офицерам современной российской армии не позавидуешь.
— Начинать изживать дедовщину нужно, на мой взгляд, с изменения отношения
государства к офицерскому корпусу. Сегодня у лейтенанта зарплата 5 тысяч
рублей, жилья нет. Жене сапожки нужны, шубка, да и сам он одеться хочет. На
какие деньги? И если офицер видит, что он не в состоянии обеспечить семью,
то у него два выхода: либо он уходит из армии, либо начинает пить. Отсюда
семейные дрязги, наплевательское отношение к людям на службе.
Когда я был лейтенантом, у меня была зарплата 180 рублей, с каждой получки
мы с женой могли купить какую-то вещь. Нормально жили. Могли позволить себе
в ресторан сходить. Сначала снимали комнатку в частном доме, потом получили
однокомнатную квартиру. Родились дети, мы знали, что получим 3-х комнатную.
Офицеры были уверены, что они уволятся в запас и государство обеспечит их
жильем. А теперь мои коллеги по 11 лет стоят в очереди. У военкома
Ленинского района г. Уфы дети в военкомате выросли.
— Башкирия — один из лучших регионов России по подготовке молодежи к военной
службе. Вы как военком республики могли бы сказать, из чего складывается
этот успех?
— Это не моя заслуга, не военного комиссариата. Это заслуга прежде всего
мамы, которая родила мальчика и знает, что ему придется служить в армии,
защищать Родину.
Это заслуга Президента и Правительства нашей республики, которые создают
условия для его нормального роста и развития. У нас в Башкирии и
здравоохранение работает, и образование. Наши люди не утратили оборонного
сознания, они заслуживают похвалы.
— Какие профессии выбрали ваши дети?
— Дочь сменила девять школ, но закончила учебу с золотой медалью. Три года
она получала Президентскую стипендию в БГУ, по окончании университета
получила диплом с отличием. Она — юрист по профессии. Работала начальником
юридического отдела «Уфагаза», теперь трудится в Арбитражном суде.
Сын учился в шести школах, окончил Финансовую академию по специальности
«Финансы и кредит». В настоящее время служит в Оренбурге, в ПВО. Дослужился
до сержанта, он это звание честно заработал. Как и во всех семьях, мать
перед призывом его в армию очень переживала, ночами не спала. Но я горжусь
тем, что у меня сын служит в армии. По крайней мере, у меня чиста совесть
перед ребятами, которых мы призываем. Недавно сын сказал мне: «Теперь я тебе
буду рассказывать, какая у нас армия». В его части ребята не могли поверить,
что сын генерала служит простым солдатом. Как-то украли у него деньги. Что
тут скажешь? Он набирается жизненного опыта, учится отличать хорошее от
плохого.
Приезжал он ненадолго домой, вижу, собирает свои гражданские вещи.
Спрашиваю: «Зачем тебе это?» Оказывается, вместе с ним парнишка служит,
сирота. Это он для него собирал. Меня порадовало, что ему не чуждо чувство
товарищества.
…Мои дети выросли без меня. Я ни разу жену из роддома сам забрать не смог —
был занят на службе. Что такое дети, я понял, когда у меня появилась внучка.
А раньше мне казалось, что ребенок только родился — и на следующий день его
в школу вести надо.
— Женщина в армии — это нормально?
— Нормально. Телефонистки, парашютистки, поварихи, медсестры в армии просто
бесценны… Женщина всегда вкуснее приготовит обед.
— Какая награда вам особенно дорога?
— Самая дорогая — это вымпел Министра Обороны «За мужество и воинскую
доблесть» бригаде, которой я командовал. Это больше, чем орден. Когда я
работал в Калининском районе г. Уфы, чрезвычайно приятно было получить
звание лучшего комиссариата. Думаю, не за горами тот день, когда нам вручат
вымпел «Лучшему военному комиссариату Российской Федерации».
Пользуясь случаем, хотел бы поздравить ветеранов Великой Отечественной
войны, членов их семей, всех жителей Башкортостана с великим и светлым
праздником — 60-летием со Дня Победы и пожелать им здоровья и благополучия.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
