№ 08'04

Марат НАЗИРОВ

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

XPOHOС

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Индия глазами геофизиков Башкортостана

Трест «Башнефтегеофизика» является коллективным членом Общества советско-индийской дружбы (ОСИД), в настоящее время «Индия — Башкортостан», и работники этого геофизического предприятия с первого дня принимают участие в деятельности этого общества. Предпосылкой этому послужили давние производственные и дружественные связи предприятия с нефтяниками Индии и ее прекрасными людьми.

Первые производственно-технические и культурные связи Башкортостана с Индией начались со времен ликвидации «железного занавеса», то есть с 1956 года.

В эти годы подписывается межправительственное соглашение между СССР и Индией о сотрудничестве в области нефтяной и газовой индустрии. Реализация этого соглашения поручается Министерству геологии СССР. Отдел внешних связей министерства обращается к руководству треста «Башнефтегеофизика» с просьбой командировать лучших специалистов Башкирии для оказания технической помощи нефтяной промышленности Индии.

* * *

Первым специалистом, вылетевшим для работы в Индию, был Наиль Кабирович Юнусов. Вот что пишет он в своих воспоминаниях:

«В конце 1956 года моя работа в тресте прервалась на целый год в связи с загранкомандировкой в Индию. В этот период зарождались дружественные связи между Советским Союзом и Индией. Одним из проявлений этой дружбы была помощь в строительстве металлургического комбината в Бхилаи и сотрудничество в области нефтяной промышленности. По межправительственному соглашению, в конце июня 1956 года были созданы совместные сейсмическая и гравиметрическая разведочные партии для поиска нефтяных и газовых месторождений. Для выполнения этого соглашения в Индию были направлены 25 советских специалистов. Регулярных авиарейсов в Индию тогда не было, поэтому мы летели специальным рейсом на самолете «ИЛ-14». Из-за тумана в горах Гиндукуша нам пришлось загорать целую неделю в Ташкенте.

Работа в Индии для меня была первым опытом зарубежной деятельности. Я работал старшим инженером-интерпретатором. Кроме выполнения полевых и камеральных работ приходилось заниматься обучением индийских стажеров. Их было около 30 человек, они имели высшее образование, полученное в зарубежных вузах.

Работая в Индии, приходилось принимать участие в торжественных мероприятиях и встречаться с известными людьми СССР и Индии. 26 января 1957 года в День Республики Индия всю нашу группу пригласили на военный парад. На параде присутствовала и советская делегация во главе с маршалом Советского Союза министром обороны СССР Г.К. Жуковым. Он сидел рядом с Джавахарлалом Неру. Наши гостевые места были чуть выше. Парад был красочным. Д. Неру обходил трибуны разных штатов без свиты и охраны. Другим важным событием было посещение компании премьер-министром Индии Д. Неру в городе Дерадун, где мы жили и работали.

Всех поразила скромность премьер-министра. Для компании его визит имел огромное значение и послужил прологом дальнейшего развития нефтяной промышленности Индии.

Несколько слов о наших взаимоотношениях с индийскими коллегами. Все шло прекрасно, общение было простым и уважительным. Но после появления в печати выступления Н.С. Хрущева с критикой культа личности И.В. Сталина на ХХ съезде партии все изменилось коренным образом. На нас стали смотреть как на представителей тоталитарной державы. Спрашивали, где же хваленый социализм, демократия? Выкручиваться было довольно сложно. К счастью, атмосфера сменилась к лучшему после запуска первого спутника земли. О нем много писали, говорили. Восторг был полнейший.

Я до сих пор вспоминаю дни своего пребывания в Индии. Кажется, это был лучший период моей жизни. Удивительно красивая природа, музеи, исторические памятники, богатейший рынок. Праздники — их более 65 в год, шестичасовой рабочий день, пятиразовое питание, организованное в специальной русской столовой. На питание уходила пятая часть моей зарплаты. Мы отмечали дни рождения коллег, много путешествовали. Жизнь казалась райской. Там я начал изучать английский язык, учился общению с иностранцами, рос как специалист.

Второй раз я посетил Индию в 1976 году в составе советской делегации в рамках двухнедельного международного семинара по Гималаям, организованного и финансированного правительством этой страны. В семинаре приняла участие премьер-министр Индира Ганди. Со многими делегатами она беседовала лично. Я тоже удостоился этой чести. Беседа длилась около 3-4 минут. Меня поразил высочайший интеллект, простота, скромность, умение разговаривать на равных с любым человеком. Все это создавало особую атмосферу раскованности и душевного комфорта. Заключительный прием вел сын Индиры Ганди Раджив. Затем состоялась поездка в Кашмир. Первый вечер начался с грандиозного приема во дворце губернатора штата. Огромный зал сверкал гирляндой светильников и различных необычных для нашего глаза индийских картин. Столы были полны восточных яств. Но самое большое впечатление произвели индийские женщины: своей красотой, пестрой, разноцветной одеждой и многочисленным количеством драгоценностей.

Кашмир — удивительно красивый штат Индии. Основатель ирано-таджикской литературы Абу Абдаллах Рудаки, посетив эти места, произнес с восхищением: «Если есть на земле рай, то он здесь, здесь и только здесь!» Я имел удовольствие убедиться в этом.

* * *

Бывший начальник управления геофизики при Министерстве нефтяной промышленности СССР, ныне президент международного Евроазиатского геофизического общества Н. А. Савостьянов работал в Индии с геофизиками из Башкирии.

«В 1959 году волею судеб я оказался в зарубежной командировке в Индии, в компании по нефти и природному газу (ONGC). По прибытии в Индию я вскоре выяснил, что до меня на этой должности работал С. Н. Миролюбов, руководитель треста «Башнефтегеофизика». Миролюбов пробыл в Индии около года. В то время работы по промысловой геофизике было немного, и Миролюбов, по-видимому, посчитал, что лучше вернуться домой к активной, хотя и хлопотной работе по руководству трестом, чем «загорать» без дела в жаркой благословенной Индии. От своих коллег я услышал и второе имя башкирского геофизика — Н. К. Юнусова. Так состоялось мое заочное знакомство с руководителями башкирского треста.

Индия вскоре уготовила мне еще одну встречу, на этот раз очную, с Леонидом Ивановичем Ивановым, главным инженером треста. В 1961 году он приехал в город Дерадун — штаб-квартиру газонефтяной комиссии (ONGC). Он заменил известного ученого-геофизика И. К. Купалова-Ярополка в должности советника по разведочной геофизике. С этого времени началось мое тесное знакомство с ним, которое впоследствии переросло в дружбу на всю оставшуюся жизнь.

Помню приезд Леонида Ивановича к нам в советскую колонию в городе Дерадун. На второй день после его приезда мы с женой пригласили Леонида Ивановича к себе домой в гости. Была обычная индийская жара под 40 градусов. Влажно, душно. Мы все одеты по-домашнему: в шортах, в шлепанцах. Леонид Иванович пришел в черном костюме, при галстуке. Я воскликнул: «Леонид Иванович, что за вид?» Он ответил: «А мне в Москве в ЦК сказали, чтобы на все приемы я приходил комильфо». Зарубежные поездки в те годы были редкостью, и с каждым из нас проводился в ЦК КПСС инструктаж, как себя вести, как одеваться, с кем вступить, а с кем не вступать в контакты и так далее.

Вписывался Леонид Иванович в индийскую действительность непросто. Его предшественник И. К. Ярополк был известным геофизиком в СССР, свободно владел английским и французским языками, высокого роста, импозантной внешности, чем внушал индийцам глубокое уважение. Леонид Иванович был полной противоположностью: язык только русский, отнюдь не богатырского телосложения, поначалу некоторая скованность и даже застенчивость во взаимоотношениях. Кроме того, переводчики-индийцы на первых порах неважно доносили смысл обсуждаемых на совещаниях технических и организационных проблем. Месяца через два Леонид Иванович стал поговаривать об отъезде из Индии. Однако время поставило все на свои места. Вскоре всем стало ясно, что Л. И. Иванов не просто советник, а человек дела. Он убедил индусов в необходимости изменить методику сейсмических работ в сложных геологических условиях Пенджаба и Камбейского нефтегазоносного бассейна. И преуспел в этом — эффективность сейсморазведки существенно возросла. Он представил свое предложение руководству комиссии по новой организации работ индийских сейсмических партий, с тем чтобы упорядочить их рыхлую, громоздкую структуру. Он успевал всюду, где была необходимость в его советах, всегда глубоких и дельных. Мистер Айванов, как его называли индийцы, стал их любимцем.

В советской колонии специалистов-нефтяников Л.И. Иванов был душой общества. Остроумный, веселый, музыкальный, он любил организовывать вечера отдыха. Мы создали с ним творческий союз, он сочинял музыку для песен, а я писал стихотворные тексты. Так родились «Дерадунский вальс», «Индийская новогодняя» — песни, которые мы помним и поем при встречах и сегодня.

Мы были молоды, жили в Индии дружно, работали с полной самоотдачей и до сих пор мы вспоминаем эти дни как одни из лучших в нашей жизни».

* * *

Руководитель советско-индийского контракта Марат Хидиятович Назиров:

«В 1980 году во время визита Л.И. Брежнева в Индию была достигнута договоренность о широком сотрудничестве в области нефтяной промышленности и особенно в области разведки новых нефтяных и газовых месторождений. Наступил 1982 год, год реализации достигнутых соглашений. Объединение «Зарубежнефть» при министерстве нефтяной промышленности и индийская компания ONGC заключили 5 контрактов по оказанию технической помощи при производстве сейсморазведочных работ и три буровых контракта. Реализация одного из сейсморазведочных контрактов была поручена специалистам треста «Башнефтегеофизика». Я был назначен руководителем этого контракта. Вместе со мной в его реализации принимали участие башкирские геофизики Р. С. Аллаяров, И.А. Гайнутдинов, Л.А. Ардашев и еще ряд специалистов из других геофизических предприятий СССР. Всего в контракте по штатному расписанию было задействовано 12 специалистов из Советского Союза, 60 индийских специалистов — инженеров и техников — и порядка 1200 человек рабочих, в основном из племен, проживающих в районе работ.

Прибыли мы в Дели 17 октября 1982 года и устроились в гостиничном комплексе «Лоди». При гостинице в таких комплексах работают сувенирные магазинчики и мелкие лавочки. Продавцы мелких лавочек, как правило, обманывают новичков-иностранцев. Частенько, увидев новичка, они продают свой товар за очень высокие цены. Вспоминаю случай с Володей Барсом, москвичом, специалистом из моего контракта, прибывшим позже нас в одиночку. Он заплатил за спички 15 рупий, когда их стоимость была 15 пайсов, то есть в 100 раз меньше. Через месяц он получает от мамы письмо. Я увидел его читающим письмо в столовой и постоянно повторяющим: «Как она узнала!» Я спросил его, в чем дело. Он прочитал письмо, где мама предупреждала его, что имеются мелкие продавцы индусы-обманщики и что был случай, когда советский специалист купил спички за баснословную сумму. Так подтвердилась поговорка, что молва быстрее всяких дел.

Наш контракт проводил сейсморазведочные работы на востоке Индии в штате Трипура. Добраться из центральной Индии до штата можно было двумя путями: на автомашине или самолетом из Калькутты. Для поездки в восточные штаты Индии иностранцам требовалось специальное разрешение Министерства внутренних дел Индии. Индия унаследовала четко организованную систему английской бюрократии. Нам пришлось неделю ждать в Дели и еще целый месяц в Калькутте, прежде чем мы получили разрешение для въезда на территорию штата Трипура. Позднее, ближе познакомившись с законами и правилами, я получал разрешение в течение нескольких минут прямо от начальника полиции штата Трипура, который имел право выдавать разрешение на пребывание в штате сроком на одну неделю. Познакомился я с ним на приеме, организованном губернатором штата в честь советских специалистов. Мне повезло: ему и его супруге очень понравилась «московская зелененькая».

База сейсмической партии находилась в столице штата городе Агартала. Штат управлялся губернатором-коммунистом, где большинством мест в парламенте владели коммунисты. Это был один из трех штатов Индии, где правили коммунисты.

Штат Трипура — это чисто сельскохозяйственный район, экологически чистый и славится своими ананасовыми, чайными и каучуковыми плантациями. Рядом с нашей базой была ананасовая плантация. Ананасовый сок очень вреден для зубов, особенно разъедаются коронки. В этих случаях надо после еды чистить зубы. Однажды вечером я увидел джип с советскими специалистами. Каково же было мое удивление, когда я увидел в машине штук 50 ананасов. Оказалось, что место работ проходило через ананасовые плантации, и наши специалисты действовали, как принято на Руси, — бери все, что плохо лежит. В штате Трипура ананасы были удивительно дешевы в период уборки урожая. Один ананас в Агартале стоил 20-30 пайсов. Для сравнения: в это же время ананас в Калькутте стоил 12 рупий, а в Дели 25. (1 рупий = 100 пайсов).

В период сбора чая прекрасно выглядели необозримые зеленые плантации. Они были похожи на волны зеленого цвета. Чай в штате славился своими вкусовыми качествами. Потребление чая в то время на душу населения составляло в среднем в Советском Союзе — 0,62 кг, в Башкирии — 3,42 кг, в Индии — 6,5 кг, но рекордсменом была Англия, где один человек потреблял 9,0 кг чая.

Задачей контракта были поиски залежей нефти и газа в штате Трипура. Участок работ располагался в сложных природных условиях: джунгли, густые заросли, бездорожье, крутые горы, сменяющиеся каньонами, по которым, как правило, текли речки, которые почему-то назывались Гангами с приставками Sun-Gang (солнечный Ганг), Moon-Gang (лунный Ганг) и так далее. Большие проблемы доставляли нам малярийные комары. Весной количество рабочих, заболевших малярией, достигало 50%, поскольку рабочие практически не имели предохранительных средств от комаров. Только после забастовок этот вопрос был решен.

В 1983 году забастовок у нас не было. Я решил принять к себе в секретари лидера рабочих, считавших себя коммунистами. Лидера звали Манодж Чакроварти. (Кстати, фамилия Чакроварти более популярна среди бенгальцев, чем в России фамилия Иванов.) От лидера я заранее узнавал возможные претензии со стороны рабочих, и мне удавалось своевременно гасить искры возможных забастовок. Основная масса рабочих состояла из жителей диких племен. Все они считали себя коммунистами. В декабре 1982 года в связи с предвыборной кампанией в Агарталу приехала Индира Ганди. Я прилетел из Калькутты и по пути из аэропорта на базу застрял в пробке, образовавшейся в связи с шествием демонстрантов, поддерживавших национальную партию. Каково же было мое удивление, когда я увидел в толпе демонстрантов и своих рабочих, так называемых коммунистов. По приезде я спросил своего секретаря — лидера коммунистов — об этом случае. Он ответил, что за шествие платили по 15 рупий, и рабочие решили подзаработать.

Полевые сейсмические работы проходили в очень тяжелых климатических условиях. Я убавил в весе 8 килограммов, работая при температуре воздуха 40 градусов по Цельсию в тени. Я любил спускаться в глубокие каньоны, в которых температура была ниже в два раза и создавалось впечатление, что ты попал в холодильник.

В соседней разведочной партии консультантами были американские специалисты, которые находились в Калькутте. Однажды у них вышел из строя блок сейсмостанции. Запасного блока не было. Партия простояла без дела 2 недели. Индусы с американцами обратились к нам за помощью, и я отправил сделать ремонт нашего специалиста из Башкирии Рашита Аллаярова. Он в течение 3-х часов устранил неисправность электронной американской аппаратуры. После этого Рашит стал уважаемым человеком, и индусы называли его за худобу (он похудел на 15 килограммов) и способность сидеть сплетя ноги — наш йога. Рашит им понравился и за спокойный характер и за готовность всегда придти на помощь. Однажды он с маху сел на бамбуковые листья, чтобы пообедать на природе. Тут же выползла потревоженная кобра. Змея уползла в кусты, а Рашит спокойно продолжал сидеть на месте: он не видел ее. У меня же, наблюдавшего за этой сценой, пробежал холодный пот по спине. Интересно, что, несмотря на большое обилие змей, никто не пострадал от их укуса. Хотя были случаи, когда змеи заползали в палатку и даже на кровать под одеяло, чтобы согреться у человеческого тела.

Как я уже упоминал, рабочие сейсмических партий набирались из местных диких племен. Люди жили в хижинах, где были только половики, сделанные из бамбука, и отсутствовала всякая кухонная утварь. Готовили на маленьких кострах прямо в хижине. Таких племен было множество, и располагались они буквально в нескольких километрах друг от друга. Вспоминается случай. Специалист из Саратова Саша Виклеин задержался на работе. Наступила темнота, которая приходит мгновенно примерно в 18-00 часов. Саша заблудился. Он спустился вниз и вдоль речки добрался до хижины. Жители хижины дружелюбно встретили его, поджарили на костре курицу, накормили и положили спать, предложив вместо кровати длинную скамейку. Утром перед уходом ему дали листок из ученической тетради, где карандашом был выписан счет — за курицу, использование скамейки и так далее.

Мы искали Сашу до трех часов ночи и продолжили поиски утром. В 3 часа дня он пришел сам на базу. Ему повезло, что не встретился с тигром или леопардом и не наступил на змею.

Каждое племя разговаривало на своем языке, что частенько приводило к курьезным случаям. Так однажды я увидел, что одна буровая бригада не могла завершить бурение, чем задерживала все работы. Руководитель бригады говорил хорошо на своем языке и немного по-бенгальски. Мой переводчик знал язык хинди, английский и русский, мы не могли объясниться с бригадиром. Удалось найти водителя, который был по национальности бенгалец. Он знал немного язык хинди и немного язык нашего собеседника. На мой вопрос «Сколько метров пробурено в скважине?» после 20-минутной перепалки и жестикуляций между переводчиками я получил ответ: «Завтра придет». Когда я спросил переводчика, а что это значит, он ответил: «Простите, я забыл ваш вопрос. Но он так ответил».

Два слова о переводчиках. Один из них по имени Ротор окончил Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы в Москве. После окончания университета год скитался по Швеции, работая разнорабочим в ресторанах. По брачному контракту был трижды женат. Вернувшись в Дели, преподавал физику в Делийском университете в течение 7 лет. Первые дни мы с ним могли объясняться, в основном используя русский мат, поскольку нормальную русскую речь за 7 лет он подзабыл. Второго переводчика звали Кишор. Он сын известного священнослужителя буддизма. Выучил русский самостоятельно, стажировался на военной авиационной базе, где советские летчики обучали индусов летному искусству. От Кишора я узнал много легенд. В Индии есть бог по имени Ганеш, имеющий слоновью голову. По преданию, бог Шива ушел воевать и пропадал 2 года. Однажды его жена Парвати нашла в лесу мальчика и взяла к себе домой на воспитание. Мальчик рос не по дням, а по часам и за короткое время превратился в прекрасного юношу. Шива возвращается с войны и, войдя в дом, увидел красивого юношу в постели своей жены. Приняв его за любовника, он отрубил ему голову. Жена объяснила ему, какой грех муж совершил, отрубив голову сироты. Чтобы исправить ошибку, Шива посоветовал жене поискать семью, где мать лежит спиной к ребенку, и отрубить у него голову, ибо ребенок, отвергнутый матерью, не жилец на этом свете, приставить отрубленную голову к сироте, и он оживет. Долго мать бродила по просторам Индии, но нашла только слоненка, лежащего за спиной матери. Она отрубила голову слоненку и, приставив ее юноше, оживила его.

Особенно высокое уважение Кишор выказывал богу Кришне, который умел говорить красиво, в восточном стиле. Он не был женат и имел 16008 любовниц. Вот как он разговаривал со своей первой леди Радой. Глядя ей в глаза, Кришна говорил: «О любовь, твои глаза так прекрасны и бездонны, что они крадут дни моего отдыха и ночи моего сна»! или «Дорогая, наши сердца так громко бьются в этой темной комнате и разбиваются на мелкие части, чтобы затем снова слиться в жажде страсти и любви». Какая же женщина устоит перед такими словами?

Переводчики, в основном, работали со специалистами, помогая им в общении с индусами. Я обходился без них, научившись разговаривать на английском языке еще в Египте.

Индусам очень нравилось, когда мы с ними отмечали религиозные праздники. Один из них «Холика» — праздник огня. Они нас обсыпали специальными порошками разного цвета, символизирующими разноцветие пламени. После этого праздника нам приходилось отмываться несколько дней. Краска отмывалась довольно просто с тела, а одежду пришлось выкинуть, чтобы не быть похожим на шута.

Работая в Индии, мы, естественно, вспоминали нашу родину, особенно после визитов различных делегаций из Советского Союза. Так, в Агартале побывали олимпийские чемпионы по спортивной гимнастике. Они выступали на стадионе, где собрались практически все жители Агарталы.

Побывала в Индии и делегация киноактеров. Как-то приехал в командировку в Дели и увидел крупные фотографии Людмилы Чурсиной на страницах журналов и газет. Я отправил вырезки в Москву по адресу: Москва, театр имени А.С. Пушкина, Людмиле Чурсиной. И случилось чудо: через два месяца получил ответ и фотографию со словами благодарности.

Однако были и трудные времена во взаимоотношениях с индусами. Особенно это проявилось с началом вторжения советских войск в Афганистан. В городе Дели состоялся международный конгресс руководителей независимых развивающихся стран Азии, Африки и Ближнего Востока под председательством Фиделя Кастро. Эти страны резко осудили действия Советского Союза. Были демонстрации протеста у посольства СССР, полетели палки, камни, даже была брошена граната в здание посольства. К счастью, жертв не было.

В это время на месте полевых работ была обстреляна наша машина с топографами. Нам повезло, хотя в машине, покрытой тентом, обнаружили три пулевых отверстия. Через день недалеко от нашей временной базы были обстреляны два автобуса и три машины с солдатами, сопровождавшими автобус. Всего было убито и ранено 164 человека. По указанию Индиры Ганди органы безопасности Индии нашли тех, кто совершил это злодеяние. В итоге деревня, где проживали эти люди, была сровнена артиллерией с землей. Люди из диких племен, работавшие у нас по контракту, крепко нас поддержали, поскольку они очень дорожили своей работой. Мне пришлось встретиться с одним из лидеров племен мистером Мукерджи и убедить его, что мы трудимся на благо местного населения. В результате на крыше наших машин крупными буквами было написано название компании ONGC. Больше нас не обстреливали, хотя перестрелки продолжались. Кстати, мой заместитель индус мистер А. Бахчи категорически отказался ехать на переговоры, заявив, что он еще хочет жить. Мне пришлось ехать с моим верным водителем Матху Синхом (сардаром по национальности). В то время, к счастью, иностранцев не воровали, и я вернулся живым и здоровым.

Несколько слов о сардарах. Это физически сильные люди, ведут себя воинственно, 30% офицерского состава в армии — сардары. Как ни странно, много анекдотов рассказывают о них, как о чукчах в России. Вот один из них: Приходит сардар домой на обед. Стояла страшная жара, и сардар решил принять ванну. Через некоторое время из ванной раздается страшный грохот. Жена, испугавшись, спрашивает: «Дорогой, что случилось?» Он отвечает, что ничего страшного, просто трусы упали на пол. «А почему такой шум?» – удивилась жена. «Да я был в трусах», - ответил сардар.

Специалисты из России, работавшие в Трипуре, по условиям контракта через каждые 20 дней полевых работ отдыхали в течение 10 дней в Калькутте.

В этом городе я видел людей из каменного века и… из 21-го.

В 1686 году англичане облюбовали реку Хугли, вблизи деревни Кали ката. Кали ката на бенгальском языке означает в переводе на русский язык — деревня Кали. Англичане построили населенный пункт и по имени деревни назвали это поселение Калькутта. В этом районе был построен храм богини Кали, который находится буквально в 2-х километрах южнее кафедрального собора святого Павла. Я посетил это место. Страшно было смотреть на полуобнаженных с ранами на теле прокаженных людей, посещающих этот храм. По преданию, в этом месте умерла жена Шивы Кали, и во время похорон у нее был отрезан палец, который упал на землю, окропив ее кровью. С тех пор это место считается святым и целебным местом, и множество паломников навещают этот храм.

Калькутта является не только столицей штата Западная Бенгалия, но и как бы самостоятельным государством с собственной промышленностью, крупнейшим морским портом, учебным и культурным центром, центром чайной и каучуковой индустрии.

Многие города имеют свои символы. С моей точки зрения, для индусов таким символом является площадь Майдан. Это зеленая зона длиной в 3 км и шириной 1 км между рекой Хугли и улицей Чорингироуд, вдоль которой расположилось множество шикарных магазинов и сувенирных магазинчиков. Я был возле этой площади во время приезда Индиры Ганди с сыном Радживом. На площадь пройти было невозможно, поскольку там собралось 3 миллиона человек.

Для англичан, естественно, символом является мемориал Виктория, расположенный на южной окраине площади Майдан. Перед ним установлена скульптура королевы Виктории. Этот мемориал является музеем и построен из белого мрамора.

В здании мемориала расположены картины, рассказывающие об истории индо-британских взаимоотношений. Приятно было увидеть на первом этаже громадную картину русского художника Верещагина («Прогулка на слонах»).

К символам Калькутты можно отнести кафедральный собор святого Павла, громадный ботанический сад с единственным в мире баньяновым (шагающим) деревом, BBD — Bag — деловой центр Калькутты и другие.

Мне запомнились уличные книжные магазины прямо на асфальте. Для нас, людей из Советского Союза, было странно видеть «Майнкампф» Гитлера рядом с «Капиталом» Маркса и множество бульварных бестселлеров. Запомнились мне и громадные международные книжные ярмарки, где я приобрел толстенный толковый словарь, изготовленный известным книгоиздательством Англии Webster. Сегодня этот словарь мне крепко помогает в переводах.

Я купил книгу о сексе, которую прочел с интересом, ибо это было запрещено. Второй причиной приобретения этой книжки было желание заинтересовать своих ребят английским языком. Знание языка было необходимо, поскольку взрывниками были индусы, не знающие русского языка. Однажды взрывник взорвал заряд, не поняв команды русского оператора. В этот момент рядом проезжал индус на запряженных буйволах. Хорошо, что он отделался легкой травмой. Мы с Володей Барсом — инженером-геофизиком обучали ребят по учебнику английского языка (Бонк и другие). После 12-часового рабочего дня ребята приезжали усталые, и им было не до обучения. Я разрезал книжку о сексе на части и раздал им для перевода с английского на русский. Однажды в 3 часа ночи звонит Ильдар Гайнутдинов и спрашивает меня, кому я дал продолжение рассказа. Такими ухищрениями я пытался научить их английскому языку. Однако никто свободно не стал разговаривать, правда, могли объясняться на житейские темы без переводчика и освоили специальную терминологию.

Калькутта — город проблем. Проблемы создаются за счет неучтенного перенаселения. По официальным данным в те годы население составляло 12 млн. человек, по неофициальным — 20. В Индии часто происходят природные бедствия, и все потерпевшие едут в Калькутту. В центре Калькутты ночами можно видеть целые семьи, живущие прямо на улице. В городе можно найти работу или зарабатывать милостыней. Я знал людей, собиравших милостыню (они страдали различными заболеваниями или были инвалидами), некоторые были очень богатыми. Щедрые нищие даже помогали деньгами в миссии сестры Терезы.

1983 год, осень, вторая командировка в Индию. На этот раз я договорился с руководством компании об аренде гостиницы KENILWORTH HOTEL (КВ) для проживания ребят во время отдыха в Калькутте. Это частная гостиница принадлежала ливанской армянке мисс PURDY. Сменил я гостиницу по экономическим соображениям, позволяющим моим ребятам реализовать основную цель поездки за границу — быстрее накопить денежки на «Жигули». Иностранцы из других стран, в отличие от нас, копили деньги на квартиру. В прежней гостинице проживание одного человека обходилось в 500 рупий в сутки. За номер платила компания ONGC. Питание за свой счет. Готовили в ванных комнатах, поскольку администрация гостиницы не разрешала включать плитки и готовить в номерах. Питаться в ресторанах и барах было дорого — завтрак 40 рупий, обед 60 рупий, ужин 50 рупий, итого 150 рупий. Это было больше суточного заработка советского специалиста. Питаться на улице у стеклянных прилавков по 3 рупии за еду из овощей и фруктов, завернутых в банановый лист, было стыдно и несытно.

Долго пришлось мне убеждать представителей компании, что затраты на содержание специалистов в частной гостинице почти в два раза ниже, чем в государственной. После долгих переговоров с руководством компании я вручил им российскую «жидкую валюту» в виде водки «Столичная», и индусы пошли мне навстречу.

За долгие века Индия видела многих завоевателей. Все они в той или иной степени внесли свой вклад в меню индийской кухни. Наибольшим изменениям традиционная индийская кухня подверглась во времена многовекового владычества Великих Моголов. Появились такие блюда, как плов, бирьяни — лепешки, начиненные миндалем и сушеными фруктами, мава — сладкое сгущенное молоко. Большой вклад сделали англичане. Многие индийские повара прекрасно готовили гренки с анчоусами и бараний студень.

В ресторанах и барах подают в основном блюда очень острые, поэтому на стол сразу ставят огромный графин с водой, как правило, со льдом.

В штате Трипура, в городе Агартала, на рынках говядиной не торговали, так как там жили только индусы. Мусульмане, проживавшие в штате, были выселены в Бангладеш. Я решил организовать закупку и поставку говядины из Калькутты. Специалисты, которые отдыхали в Калькутте, привозили это мясо. После первого завоза у нас получился конфликт с нашими поварами. Я наказал им приготовить пельмени, объяснил, как это делается. Фарш заказал смешанный: говядину со свининой. Приехал я с места работ позднее наших специалистов. В столовой увидел, что мои ребята сами делают пельмени. Повара категорически отказались притрагиваться к говядине, ссылаясь на веру и традиции. Я вынужден был пригласить своего зама индуса мистера А. Бахчи и заявил ему, чтобы они не вмешивались в наши внутренние дела: я похлопал себя по животу. Я потребовал нанять поваров-мусульман из Калькутты, которым вера разрешала дотрагиваться до говядины и употреблять ее в пищу. Через некоторое время повара пришли ко мне с мольбой оставить их на работе и обязались готовить блюда из говядины. Дело в том, что повара получали в два раза больше рабочих, мало того, бесплатно питались. На следующий день, возвратившись с полевых работ, мы обнаружили, что повара приготовили по 200 штук пельменей на человека. Я решил поблагодарить их, достал виски, и мы вместе с поварами выпили. После ужина я вернулся в столовую за забытой книжкой и обнаружил следующую картину. Наши повара сидели на полу вокруг тазика, где остались несъеденные пельмени, и наворачивали их вопреки традициям.

Как я уже упоминал, наши специалисты проводили выходные дни в городе Калькутте. Одним из уникальнейших мест в Калькутте является рынок New Market. Здесь под одной крышей находятся сотни мелких магазинов и лавчонок, купить на рынке можно все: от ржавого гвоздя до драгоценностей из серебра и золота, свежие овощи и фрукты, причем по довольно низким ценам. Славился этот рынок и карманными воришками. На рынке можно было запросто поменять рупии на доллары, хотя законом использование иностранной валюты было запрещено.

При подъезде к рынку к посетителю подбегает назойливый «бой». Это ребята или мужчины с корзинками (в корзинках они носят покупки и доставляют их до машины), которые за 1 рупию покажут тебе дешевые магазины, где и что можно купить. За каждого покупателя хозяин магазина платит «бою» проценты в зависимости от суммы покупки. Я любил посещать этот рынок просто из любопытства. Я не нуждался в услугах «боев». Но ни злой взгляд, ни слова no, no, ни даже русский мат не помогали. Хозяин магазина драгоценностей мистер Лал, тибетский китаец, подсказал мне, как отвадить от себя «боев». Оказывается в начале двадцатого века в Калькутту часто заходили российские моряки, которые говорили бою «отвали моя черешня». И они тут же отходили.

Этот рынок пользовался большой популярностью у русских. Русские, как правило, покупали товар у мистера Лала. Центром встречи русских был его магазин. Магазин Лала был крупнее остальных. Он торговал золотыми, серебряными изделиями и драгоценными камнями. В магазинчиках было много подделок или некачественного товара. Лал был проверен русскими, и его товар был высокого качества. Лал не только продавал свой товар за деньги, но и занимался бартерными сделками. Наиболее популярным видом бартерных сделок с советскими людьми была водка. Лал брал бутылку за 15 рупий (стоимость серебряной цепочки), а продавал ее за 51 рупию (стоимость золотой цепочки). Продажа совершалась из-под полы, поскольку реализация спиртного в штате разрешалась только после получения специальной лицензии. На каждой бутылке спиртного стоял штамп со словами: «только для продажи в штате Западная Бенгалия». В Калькутте на этом рынке можно было купить и индийскую водку «Царь Александр» или «Царь Николай». Стоила эта водка также 51 рупия. Эта водка отдавала каким-то лекарством, в отличие от русской водки, от которой в те годы исходил запах керосина. Мы предпочитали нашу, русскую. Пахло родиной.

Нельзя представить улицы Калькутты без рикш. Рикши бывают двух видов. Рикша-велосипед, когда человек крутит педали, а сзади коляска, где сидят пассажиры, и Рикша-человек, когда человек тянет тележку. Рикша-человек — это человек-такси и своего рода герб Калькутты. Калькутта была единственным городом в Индии, где официально был разрешен такой транспорт. По утрам до десятка школьников умещались в коляске рикши, торопясь в школу.

Как-то в 12 часов ночи я вышел из кинотеатра и пошел по ночной Калькутте до гостиницы, которая была недалеко от кинотеатра. Вдруг ко мне прибежал с тележкой рикша. Он предложил: «Сэр, не хотите ли молодую девочку из Таиланда? Это будет стоить 5 рупий». Я промолчал. Тогда он предложил: «Сэр, может, вы хотите индиянку, три рупии». Я вновь промолчал. Рикша продолжал бежать за мной: «Сэр, может, китаянку. Всего одна рупия, всего одна рупия». Я не клюнул на его предложение, он что-то громко сказал: видимо, отматерил меня на бенгальском языке.

Мне удалось посетить ряд регионов в Индии. Эти поездки я совершил с разрешения мистера Толукдара — вице-президента Комиссии по нефти и природному газу.

Однажды Толукдар решил навестить нашу сейсмическую партию. Ознакомившись с показателями производительности работ, он дал им высокую оценку. Вечером был большой банкет, организованный у нас в столовой, конечно, с русской выпивкой и закуской. Гости остались весьма довольны. Мы расставались по-брежневски, с поцелуями.

В годы советской власти прекрасно работал КГБ. В этом я убедился дважды. Первый раз это было при возвращении из Монголии, когда в соседнем купе в поезде Пекин — Москва я встретился с симпатичной парой из Англии (он клерк банка, она учительница английского языка). Эта пара совершала свадебное путешествие. Я решил попрактиковаться с ними по английскому языку. Кушали мы в вагоне-ресторане. Я обратил внимание, что к нам за столик подсаживались молодые люди, знающие английский язык. Почуяв неладное, после потребления приличной дозы спиртного я с пеной у рта начал доказывать преимущество социализма перед капитализмом. Этим я спас себя от неприятностей.

Второй раз это случилось в Индии. В Калькутте я познакомился с работником посольства США. Американцам показалось, что я агент КГБ. Тем не менее я был приглашен на одну из вечеринок при консульстве США. После посещения консульства теперь уже в нашем посольстве решили, что я стал агентом ЦРУ. Правда, это недоразумение быстро разрешилось, и я спокойно продолжал работать.

Наша сейсмическая партия завершила работы, достигнув прекрасных результатов. Было открыто газовое месторождение «Агартала-дом». О достижениях нашего контракта была даже публикация в газете «Правда».

Пожив в Индии и съев пуд соли с милыми и добрыми людьми, я понял, что Индия — это не страна, а континент с миллиардным населением. С севера на юг и с запада на восток населяют ее люди, разговаривающие на 894 языках и наречиях, имеющие 18 официальных государственных языков. В Индии живут бок о бок и сотрудничают люди с самым разнообразным вероисповеданием. Многие люди, уехав из Индии и не любя ее обычаев, традиций, грязь, нищету, пытаются вновь сюда вернуться. Такие же чувства постигают и меня. Забыть эту страну невозможно».

* * *

1988 год, впервые советский вычислительный комплекс ЕС-1066 закупается индийскими нефтяниками для обработки геофизических данных. Это было достижением советских электронщиков, которые с помощью геофизиков экспортировали свои вычислительные центры. Специалист из Башкирии, инженер-электронщик Дамир Шакиров в составе большой группы выезжает в Индию.

«Выехал я в Индию с семьей в ноябре 1988 года, — вспоминает Дамир Шакиров. — Когда ехали из аэропорта в гостиницу, наша дочь Зиля, увидев черных людей, копающих древними лопатами землю, воскликнула: «Мама, смотри, рабы»!

Через два дня мы вылетели в город Барода, расположенный в штате Гуджарат. Мы вели обработку геофизической информации сейсмических партий, проводивших исследования в различных районах Индии. В этом штате проводила исследовательские работы сейсмическая партия, где работали специалисты из Башкирии. Бригада по обслуживанию электронной аппаратуры на вычислительном центре была целиком из советских специалистов. Были у нас и стажеры-индусы. Я обучал трех индийских специалистов по обслуживанию магнитофонов и дисководов вычислительного центра. Жили мы в 9-этажном доме, хозяином которого был мистер Манович — индус еврейского происхождения. Иногда он приглашал нас на девятый этаж, приспособленный для отдыха и развлечения жильцов дома.

Наше прибытие в штат совпало с одним из праздников — Шарад Пурниме. Посвящен этот праздник окончанию сезона дождей. Люди танцуют и распевают песни при полнолунии. Запомнился нам и праздник Дивали, который сопровождался круглосуточным грохотом взрывающихся петард.

Население в Бароде составляло в то время 500000 человек. В городе были интересные музеи, художественные галереи и прекрасный парк с небольшим зоопарком. В музее Саваджи Рагх мы любовались миниатюрами, созданными древними мастерами, а также коллекцией европейских мастеров. В музее Махараджи Фатей Сингха была большая коллекция работ известных европейских художников: Рафаэля, Тициана, Мурилло, а также работы греко-романских, китайских, японских и индийских художников. Нравилось нам ходить на обед в гостиницу «Амбасадор», которая славилась вкусной и дешевой вегетарианской кухней.

Нам особенно нравилось блюдо «Джовар», состоящее из чеснока с цитрусовыми фруктами, изюмом и специями, а также сваренными травами. Моя супруга Рамзия работала поварихой в столовой, где готовила русские и татарские мясные блюда, пирожки, пользовавшиеся успехом не только у советских, но и индийских специалистов.

Запомнились мне обезьяны, которые без страха заходили на нашу территорию, лазили по крышам домов, забирались на телевизионную башню, стоящую рядом.

Время, проведенное в этой экзотичной сказочной стране, навсегда останется в нашей памяти».

* * *

1993 год. «Тверьнефтегеофизика» — предприятие, занимающееся вопросами промысловой геофизики, договаривается с индийской стороной, а также с ПО «Башнефть» и ОАО «Башнефтегеофизика» о создании совместного предприятия BGP CONSORTIUM. От ОАО «Башнефтегеофизика» выезжает на переговоры в Индию главный геолог Разим Бареевич Булгаков.

«7 ноября в сопровождении наших хозяев, мистеров Васа и Шаха, мы прибыли в город Барода, который явился основным местом работы, — вспоминает Р. Б. Булгаков. — Наши хозяева заранее позаботились о нас, даже приготовили для нас визитные карточки. Несмотря на наш праздник, 76 лет Октябрьской революции, мы весь день прозаседали. Однако вечером решили все-таки отметить его. Ну какой же россиянин отмечает праздники без спиртного? Сухой закон, действовавший в то время в штате, заставил меня использовать опыт, приобретенный мною в Анголе. В такой ситуации на вечеринки мы приносили спиртное в чайниках, окрашивая водку под чай. Это новшество понравилось индусам.

У нас был очень напряженный 12-часовой рабочий день.

Работники государственной нефтяной компании «Комиссия по нефти и природному газу» заинтересовались нашими планами и обещали всяческую поддержку в дальнейшей деятельности нашего совместного предприятия.

Однако до реального сотрудничества дело не дошло. Очевидно, потому, что не было первоначального финансирования для запуска работ. К тому же советская сторона сомневалась в экономической эффективности этого проекта.

Посетив три города Индии, я поражался уличному движению. До сих пор не могу понять, как такое смешение громадных грузовых автомашин, тракторов, машин, мотороллеров, велорикш, ишаков, верблюдов, коров, пешеходов движется по узкой дороге, не сталкиваясь, не сбиваясь в кучу и … без ругани. И еще поразило огромное количество бедных, спящих семьями прямо на улице, и шикарные дома, богатые люди, с которыми мы встречались на переговорах. Эту мысль я высказал мистеру Васа. Он сострил, сказав, что в Индии существует такой строй, который унаследовал пороки как социалистического, так и капиталистического строя. В то время мы уже начинали догадываться, что Россия выходит на тот же путь.

Осуществилась моя мечта посетить страну сказок и древней культуры, одну из крупнейших стран мира. Я с удовольствием вспоминаю прекрасных отзывчивых людей — индусов, с которыми мне довелось общаться в течение двух недель».

* * *

Володя Миролюбов, работая в Индии в качестве переводчика, стал рекордсменом по сроку пребывания в этой стране.

Вот как вспоминает В. Миролюбов о своем пребывании в Индии вместе с отцом и позже:

«В 1958 году отец, работавший управляющим треста «Башнефтегеофизика», был командирован в Индию в качестве консультанта по промысловой геофизике. Штаб-квартира Комиссии по природному газу и нефти находилась в городе Дерадун. Через некоторое время мы с мамой прилетели к отцу и пробыли с ним до конца контракта месяцев семь. Мне тогда было 11 лет, но таково свойство детской памяти — помнить экстремальные сцены жизни. До сих пор у меня в памяти до мельчайших подробностей не только запутанное расположение нашего громадного (как мне тогда казалось) дома — Набохауса, но также имена и фамилии всех советских специалистов, включая имена индийского обслуживающего персонала.

Отец много и напряженно работал. На столе у него постоянно лежали карты, диаграммы, англо-русский словарь и логарифмическая линейка. Он часто ездил в дальние поездки на север Индии в местечко с загадочным и непонятным мне названием Джаваламуки. Я помню всех индийских инженеров, приходивших к нам. Особенно запомнился Вейш, который изучал русский язык и называл моего отца по имени и отчеству, произнося по слогам Се-ра-фим Ни-ко-ла-е-вич.

Скважина в Джаваламуки дала промышленный приток нефти. Это был успех советской геофизики, поскольку французские геофизики из всемирно известной фирмы «Шлюмберже» дала заключение о бесперспективности этой скважины.

Закончилась командировка, мы вернулись домой. Отца часто приглашали выступать с лекциями об Индии, и он с удовольствием это делал, сопровождая свой рассказ 45-минутным фильмом. Это было задолго до создания Общества советско-индийской дружбы. Позднее, в 1973 году, он становится членом этого общества.

Во время второго приезда в Индию на вычислительный центр в Калькутте ко мне подошел пожилой индус и спросил: «Вы господин Миролюбов»? Я ответил утвердительно. Тогда он спросил: «Се-ра-фим Ни-ко-ла-е-вич ваш отец»? Я его, конечно, узнал. Это был мистер Вейш, которому уже было под 70 лет. Он стал громко объяснять своим коллегам, что я сын его учителя.

В газете «Советская Башкирия» за 1968 год в статье «Бескорыстие» главный инженер управления геофизики Министерства нефтяной промышленности СССР Л. И. Иванов, который работал в Индии с моим отцом, написал о нем следующее: «На долю С. Н. Миролюбова выпала задача создания промыслово-геофизической службы Индии, с чем он успешно справился. Мне много раз приходилось слышать теплые слова в его адрес от индийских геофизиков».

Позднее мне пришлось побывать в Индии много раз. Я всегда вспоминаю эту страну и ее сердечных людей. Очень сожалею, что не вел дневник».

* * *

И в заключение.

12—13 сентября 2003 года на празднование 30-летия общества «Башкортостан — Индия» прибыла индийская делегация во главе с чрезвычайным и полномочным послом Индии в России господином Кришнаном Рагхунатхом.

Позднее я получил от посла письмо. Он, в частности, писал:

«Ваша работа представляет ценность не только в области сотрудничества в науке и технологиях, но также в деле укрепления дружбы и взаимопонимания между нашими народами. Я ценю и поздравляю Вас с этими достижениями.

Мы также глубоко ценим работу, проведенную обществом «Башкортостан — Индия» за последние три десятилетия. Программы, организованные Обществом, отличаются глубиной и разнообразием, а деятельность Общества постоянно расширяется. Эта деятельность является подлинным вкладом в укрепление дружбы и сотрудничества между народами Индии и России и, в частности, Башкортостана. В этой связи для меня было честью и большим удовольствием посетить Уфу и участвовать в праздновании 30-летия работы Общества. Я был рад встретиться с Вами и другими выдающимися активистами Общества. Мы сделаем все возможное, чтобы поддержать ту полезную работу, которую они проводят».

Написать отзыв в гостевую книгу

Не забудьте указывать автора и название обсуждаемого материала!

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев