№ 06'04

Ямиль МУСТАФИН

XPOHOC

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Встреча, подарившая радость

Меня всегда радует, когда, читая талантливо написанную книгу, узнаю нового автора. Хотя в моем возрасте пора вроде бы уж и успокоиться, попридержать свой восторг, однако в последние развально-разрушительные годы с падением морали и опустошением душ такие встречи со светлым, чистым, талантливым действительно не только радуют, но и вселяют надежду, что Россия жива, что появятся и уже появляются художники, продолжающие лучшие традиции русской классики и многонациональной советской литературы.

Особо хочу отметить, что прочитанные мною книги созданы не в Белокаменной, а на Урале. Автор этих талантливых, интересных, умных книг («Щедрый Буге», «Боцман», «Маха», «Скитник») Камиль Зиганшин проживает в Уфе. Познакомился я с ним на пленуме Союза писателей России случайно два года назад. Он уже немолод — ему за пятьдесят. Сменил немало серьезных, требующих ума и воли профессий, чтобы не оказаться на обочине жизни. Например, ну что может быть общего между такими специальностями, как матрос китобойца «Вольный» (Владивосток) и ведущий инженер Управления связи АПК «Башнефть» (Уфа)? Или: работать начальником радиолаборатории, а потом вдруг стать профессиональным охотником-промысловиком в уссурийской тайге?

Добыча осторожного, чуткого соболя требует от охотника, кроме физической выносливости, многотерпения, настойчивости, умения читать следы. Сколько их оставляют на снегу лесные обитатели! Попробуй пойми, какой верный. По какому идти?

А как вести себя при внезапной встрече с самым свирепым и опасным, хоть и некрупным хищником — росомахой, у которой когти крупнее, чем у медведя, а злоба сравнима разве что с крысиной? При встрече даже медведь, как правило, уступает ей дорогу. Приходилось, холодея от пят до кончиков волос, встречаться и с уссурийским тигром…

Камиль Зиганшин написал пока четыре книги. Но зато какая это четверка! Он досконально знает свой материал, тонко чувствует и понимает загадочно-таинственную фауну и флору тайги. Автор не очеловечивает своих героев, не наделяет их человеческими качествами, а показывает их поведение в органичной связи с окружающей средой, «разговаривает» со своими персонажами как бы на их языке. Ему чужды умиления городского жителя, впервые увидевшего, как рысь нежно обучает своего котенка охотиться, или игру развеселившихся норок, или «архитектурное» сооружение пичугой своего дивного жилища. В то же время он мог подолгу наблюдать, как распускаются не особенно яркие, даже невзрачные цветы королей и принцев таежной флоры — женьшеня и золотого корня...

К. Зиганшин легко устанавливает взаимопонимание с животным и растительным миром только ему ведомыми методами, чутьем и тактом, характерным для человека чуткой души, наблюдательного, любящего и понимающего природу. При этом охотно подчиняет свое поведение хозяевам тайги – зверью, строго соблюдая мудрое изречение: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Иначе вряд ли смог бы так зримо, правдиво и тепло рассказать о потаенной жизни своих героев.

Благодаря такому уважительно-благородному отношению автора к природе, философскому осмыслению взаимоотношений человека с таежным миром и мы, читатели, тоже проникаемся любовью и каким-то новым добрым чувством к «братьям нашим меньшим», как сказал бы Сергей Есенин.

Человечество утешает себя тем, что время от времени устраивает так называемые заповедники для фауны и флоры, то есть таким же обитателям планеты Земля, как и человек. Практически люди создают для них узаконенные, строго ограниченные резервации, очень похожие на резервации индейцев в США, только площадями покрупнее.

Автор этих светлых произведений К. Зиганшин несколько лет работал штатным охотником в лесах Дальнего Востока, когда ему приходилось месяцами жить один на один с дикой природой. Жизнь охотника-промысловика недалеко ушла от образа жизни первобытного человека, что ярко показал автор и что до нервной встряски поражает читателя. Вот в те годы К. Зиганшин, наверное, и осознал, как жестоко, часто неправедно, алчно всесильный человек уничтожает жителей лесов. Не случайно же потом писатель Зиганшин создает в Башкортостане «Фонд защиты диких животных» и учреждает премии «Рыцарь леса» активно борющимся за сохранение и приумножение животного мира республики и её уникальной фауны.

В книгах «Щедрый Буге», «Боцман», «Маха», «Скитник» читатель встречается не только с разнообразной фауной и флорой уссурийской тайги, Урала, Сибири, Севера, но и обогащается духовно, чему способствует эстетико-философское повествование автора. Жизнь животного мира и человека переданы в органичной, взаимозависимой связи и без каких-либо натяжек, искусственных конфликтов или сантиментов. Даже когда идет смертельная борьба с хищником, благородство человека, подспудное сознание, что в победе зверю можно сохранить жизнь, автор поступает гуманно — не убивает жителя тайги. И каким же счастливым, достойным звания человека чувствует себя автор после такой драматической схватки!

Ярко, образно, без перехлестов открывая нам неохватно богатые, часто нежно-красивые стороны таежной жизни, К. Зиганшин одновременно жестко и почти натуралистично противопоставляет ей чаще всего неразумное поведение человека по отношению к окружающей его среде. Человек уничтожает не только божественно совершенную красоту Природы, органично связанную с бытием человека, но он прежде всего убивает в себе самом добрые, гуманные начала, без которых человек уподобляется скоту...

В произведениях К. Зиганшина немало удивительно интересных, неожиданных практических советов, как должен вести себя человек, попавший в экстремальные условия, когда жизнь зависит от воли, умения воспользоваться подручными средствами. Порою эти эпизоды выписаны с юмором (беда-то уже позади!), пониманием слабости человека, особенно городского. И опять же, как важно уважительно, без верхоглядства относиться к Матушке-Природе, частью которой мы сами являемся.

Автор, сам долго набивая шишки и синяки, не единожды рискуя жизнью, спасаясь чудом, приходит к выводу: природу необходимо уважать и беречь! И тогда человек значительно облегчит свою собственную судьбу. Этой до предела простой истине его научил опытный наставник, охотник удэгеец Лукса. Автор тепло, с какой-то бережностью создал замечательный образ аборигена уссурийской тайги. Несмотря на житейскую мудрость, Лукса по-детски, будто впервые смотрит на окружающий мир. Уча «стажера» Зиганшина тонкостям охоты на соболя или другого зверя, он может часами водить его по следам осторожно-хитрого зверька и тихим голосом расшифровывать, где, когда и что делал неуловимый соболь... Лукса — настоящий энциклопедист тайги!

Вот как выразительно, просто и душевно автор представляет читателям своего наставника: «Опытный промысловик располагал к себе с первого взгляда. Невысокий, худощавый, с живыми движениями. Сильные руки, словно кора старого дерева, испещрены глубокими трещинками морщин и густо перевиты набухшими венами. Мороз, ветер, солнце, дым костра дочерна продубили скуластое лицо с реденькой растительностью на верхней губе и подбородке. В черных, прямых волосах — несмелый проблеск седины. Черты лица невыразительны, но вот лучистые темно-карие глаза, словно магниты, притягивают. Впечатление такое, что они все время смеются, радуясь жизни. Глянув в них, и самому хочется улыбнуться и сделать что-то хорошее и доброе. Имя у него простое и легкое — Лукса».

Последнее произведение К. Зиганшина повесть «Скитник» подтверждает, что в литературу пришел талантливый, трудолюбивый, с добрым сердцем человек.

Когда я узнал, что Зиганшин написал повесть о староверах, я, право, засомневался: за свое ли дело взялся? Татарин по национальности, сумеет ли он, думал я, правдиво показать эти драматические, серьезно повлиявшие на духовность русского народа события? Одно дело писать о том, что ты великолепно знаешь, когда материал близок, сродни твоей душе (да и сам ты обтаежился!), и совсем другое — показать событий многовековой давности, где и лексика, и стиль письма должны быть иными!

И как же я был вознагражден за свои сомнения! Читал журнальный вариант с упоением. Радостно! Сколько же он, сердечный, перелопатил исторического материала! Как крепко и без натуги вжился в мир новых героев, людей высокодуховных, нравственных, твердых в своих убеждениях, настойчивых в достижении цели и фанатически преданных Всевышнему.

Надо было иметь немалую смелость, чтобы с головой и доброжелательными чувствами ринуться в глубь веков православия, суметь показать, какие перипетии преодолели эти русские люди, чтобы сохранить верность старообрядчеству. Уважительно показать, какие силы помогли этим людям достичь намеченной цели. Любовь и уважение автора к своим героям лучезарно высока, искренна. Он любит этих чистых душой, сердечных людей, чьи помыслы и труды благородны, характеры тверды и надежны для единомышленников.

Преодолевая трудные, длительные (растянувшиеся на годы!) продвижения на Восток и Север, за высоченные горы, где скалы целуются с облаками, а тучи вспарывают набрякшие водой животы, старообрядцы наконец-то обустраиваются. Они валят огромные деревья, корчуют под пашни большие площади, чтобы потом посеять рожь и ячмень. Ограничивая себя в еде, берегут зерно для посева. Откуда у этих изнуренных длительными переходами людей берутся силы, чтобы преодолеть все эти трудности? И автор делает однозначный вывод: только вера во Всевышнего, самоотверженный труд, поддержка друг друга, уважительное отношение к местному населению позволили пришельцам укорениться на новом месте, где их не могут достать реформы Никона. «Удаление от мира и его греховной суеты, физический труд, молитвы, земные поклоны до изнурения, строгий пост, чтение книг старого письма, беседы с праведниками общины мало-помалу открывали перед Варлаамом всю глубину и гуманность почитаемой этими людьми веры». Так говорит автор об истоках духовных сил скитников.

Для К. Зиганшина живописание природы не самоцель, он показывает единство своих героев с суровой природой обживаемых ими новых земель. Мы видим, как порой отчаявшиеся от непосильной борьбы с разбушевавшейся стихией люди вынуждены отступать. Однако они не клянут ее, принесшую им невосполнимые потери. Зато в другой раз сама Природа вынуждена отступить перед упорством и молитвами пришельцев, их несгибаемым духом.

«...Наконец на третий день бичевания речка неожиданно круто повернула, и истерзанные путники увидели перед собой обширную лесистую впадину, защищенную с севера и юга мощными острозубыми хребтами. Более высокий, северный, венчался цепью снежных шапок, вокруг которых разбрелись отары кучерявых облаков. Над самой же падью небо было чистое, нежно-синее».

Вот такая же «нежно-синяя» и проза Камиля Зиганшина. Убежден, что в литературу пришел щедро одаренный художественным видением мира человек. Его отзывчивое сердце, чуткость, искренность и твердая гражданская позиция сослужат добрую службу нашей литературе, которая нынче переживает тяжелые времена. Таких писателей нам очень не хватает.

Написать отзыв

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев