№ 05'04

Фердинанд БИГАШЕВ

XPOHOC

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Конь Салавата

Всякий раз, когда прихожу к памятнику Салавата Юлаева в Уфе, чтобы полюбоваться красивой и гордой фигурой всадника, не забываю рассмотреть и вздыбленного коня, на котором сидит верхом молодой воин. Стремительно летящий конь как бы на мгновение остановлен твёрдой рукой Салавата.

«А ведь есть и легенда о его коне», — стоя у памятника, вспоминаю я. Мой дед, учитель литературы, когда-то рассказывал мне её в тайге ночью у костра. Время от времени он ходил в тайгу с двустволкой не столько поохотиться, сколько побродить просто так с ружьём, и нередко брал меня с собой, прививая любовь к родным местам и к сказаниям, которых знал немало.

Подарил, сказывают, старшина Юлай Азналин своему сыну Салавату коня. «Вот тебе молодой, горячий аргамак. Береги его, люби и холи. Конь ответит тебе преданностью, разделит счастье и горе. Джигит без коня, что лук без тетивы».

Надобно сказать, что был Салават в ту пору уже юноша и ни о чём так сильно не мечтал, как о собственном хорошем скакуне. Конь серой масти, как степной ковыль, пришёлся ему по душе. Он купал его в Юрюзани, чистил, расчёсывал гриву, заплетал в косички. И стали джигит с конём неразлучными друзьями. Когда садился Салават верхом на коня, то сливались они в одно, носились галопом по степи. Был у них и третий друг — вольный ветер, который пел в ушах кураем.

Как и говорил отец, горячим, умным, преданным оказался аргамак. Завидит, бывало, своего юного хозяина и издали приветствует его тонким призывным ржанием, роет копытом землю.

Жили тогда башкиры, как и ныне, по обеим сторонам Уральских гор. Стойбища располагались у рек, где на пойменных лугах были их пастбища. В лесах водилось много дичи и зверя. Доили башкирки кобыл и готовили из молока кумыс. Все пили благословенный напиток и воздавали ему хвалу.

Любимыми играми в праздники были скачки... Старшина Азналин, человек военный, видел, что сын весь в него, хватка в нём — его, военная, и не мог этому нарадоваться.

Возвращался однажды Салават с охоты. Глухарь, подстреленный из лука на дальнем токовище, был его добычей. И он, сэсэн душой, слагал об удачной охоте песню. Шёл он по лесу задумавшись.

Вдруг с дерева прямо на него свалился медведь. Он лакомился мёдом диких пчёл и не заметил, как сломался сук, на котором он сидел. Увидев в двух шагах человека, медведь ощерился и пошёл прямо на Салавата.

Всё произошло в считанные секунды. На то Салават и сын природы, чтобы в любую минуту быть готовым к опасности. С быстротой молнии он прижался спиной к дереву и выхватил охотничий нож.

Медведь ударом лапы подмял его под себя. Салават улучил момент и всадил нож по самую рукоятку в его сердце. Так они и упали, смертельно раненный медведь и подмятый зверем Салават со сломанной стопой.

В это время его аргамак метался по загону в сильном волнении. Он чувствовал, что с хозяином беда. Заметил тревогу молодого коня и Юлай Азналин, и по привычке разговаривать с животными спросил:

— Что волнуешься? Чует и моё сердце-вещун: неладно с сыном. Что-то долго нет его с охоты... Иди, поищи его. И если найдёшь — привези сюда!

Вывел он аргамака из загона и отпустил на все четыре стороны. Знал Юлай Азналин, что лошади умны, найдут хозяина, где бы он ни был. А если подуставший хозяин уснёт в седле и отпустит узду, то и домой его привезут.

Помчался аргамак сразу на дальнее токовище, где не раз бывал с Салаватом. Разыскал он хозяина, лёг рядом, прикоснулся тёплыми губами к его щеке. Затрепыхались веки у Салавата, открыл глаза и видит: верный конь примчался спасти его от смерти.

Вылез Салават из-под медведя, взобрался на лежащего рядом коня и лёг поперек спины. Аргамак бережно, как ребёнка в зыбке, понёс Салавата. Куда он шёл без узды? Только не домой, а в другую, противоположную сторону, в горы. Его вёл голос предков, голос крови, голос чувства, заложенного в нём бесчисленными предыдущими поколениями. Его хозяин болен, тяжело болен, и никто ему, кроме него, не поможет. Это может сделать только он, аргамак. Он сам не знает, где и как. Но так подсказывает голос предков: иди вперед, ищи что надо.

Много гор и долин миновал аргамак, не обратив внимания на них. Но одну из них, самую дальнюю, затерянную глубоко в горах, отличил он своим сердцем. Здесь и остановился.

Вокруг величественно возвышались древние горы. Над ними синело чистое небо. Несмотря на то, что здесь были глухие дебри, долина была необыкновенно красива. Воздух наполняло пение неисчислимых птиц. По долине тёк ручей, густая трава на берегах могла скрыть коня со всадником. Деревья были необыкновенно высоки.

Приходили сюда на водопой и хищники и травоядные, пернатые и гады. В природной лечебнице мирно уживались волк и овца, лиса и заяц, коршун и мышь. Недуги помирили всех. Вода ручья, донная грязь, травы, кора деревьев и листья — все здесь было целебным. Они-то и помогут юному хозяину.

Аргамак вошёл в воду и лег. Салават свесил голову со спины лошади и стал пить воду из ручья. И с каждым глотком чувствовал, что мышцы наливаются силой, жилы наполняются горячей кровью, упругой и мощной, как вешние воды Юрюзани. И когда набрался сил, он слез с коня, намазался грязями, смыл их с себя, искупавшись в ручье. Глубокие царапины и ссадины от когтей медведя, к его удивлению, быстро зажили, сломанная стопа срослась, стала как прежде. Исчезли все боли. И новую, неизвестную силу почувствовал в себе Салават: постоять не только за себя, но и за других! Он порывисто обнял коня, поцеловал в умную мягкую морду. Быстрее ветра полетели они домой.

Юлай Азналин встретил их далеко за околицей. Всё смотрел на сына и не мог наглядеться, приговаривая:

— Уж не чаял увидеть в живых!..

Выслушав рассказ сына, он дал своё объяснение случившемуся, растолковав его как сон, происшедший наяву. Это был не медведь, сказал он, а сама Судьба устроила проверку, одевшись в шкуру медведя. Такую проверку на зрелость проходят все джигиты, когда настаёт время стать настоящим мужчиной. Салават выдержал экзамен!

Объяснил Юлай и природную лечебницу в Горной долине. Родная земля выделяет из недр своих глубинные соки, как мать — грудное молоко. Не даёт выродиться своему народу, исчезнуть с лика земли, помогает выжить в самые тяжёлые минуты.

Салават воспринял слова отца как благословение на ратные дела, достойные их народа…

Много побед одержал Салават со своим отрядом, воюя на стороне Емельяна Пугачёва. И всё это время под ним был его верный аргамак, друг юности, который придавал ему силы.

Полюбился Емельяну Ивановичу Салават за то, что умел воевать, стоял за свой народ. Пожаловал он ему чин полковника, а позже и чин бригадира (бригадного генерала).

Но, к сожалению, не только победы одерживал Салават.

На Симском заводе встретился его отряд с регулярной царской армией. Повстанцам завод удержать не удалось. В бою погибло много отчаянных джигитов из отряда Салавата. Постигла, сказывают, батыра в этом бою и другая печаль: пал под ним смертельно раненный аргамак, друг юности, дитя уральских степей. В узком горном ущелье, на берегу реки Сим, предал он его земле, склонив голову перед временностью, невечностью бытия.

«Таков был аргамак Салавата», — вспоминаю я рассказ деда, стоя у памятника Салавату Юлаеву в Уфе, рассматривая вздыбленного коня, на котором он сидит верхом.

Написать отзыв

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2004

Главный редактор: Юрий Андрианов

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев