Феликс Феодосьевич Кузнецов, директор Института мировой литературы им, А.М.Горького:

Дорогие друзья, родные и близкие, наша наука, наша отечественная мысль, все мы, русские люди, понесли очень тяжелую утрату. Она была настолько неожиданной и тяжкой, что это непередаваемо. Буквально днями мы разговаривали с Вадимом Валериановичем, и я уговаривал его поехать в Николу, в Тотьму на 65-летие Николая Рубцова. Он оказал: "Я неважно себя чувствую, но здесь, в Москве, буду обязательно на рубцовском вечере". И вот, внезапно,пришла такая весть.

Вадим Валерианович Кожинов - очень крупный ученый. Он входил в науку в составе плеяды молодых ученых,которые "взpывoм" вошли в литературную науку - и их "Теория литературы в историческом освещении прогремела на весь мир. Но, Вадим Валерианович Кожинов был не только учёным и не просто учёным человеком - он был ярким публицистом, мыслителем, мудрецом и подвижником, со всей страстью защищавшим наш народ, наше Отечество - Россию.

Существует такое понятие - неформальный лидер. Так вот, Вадим Кожинов был неформальным лидером того направления в нашей общественной мысли и деятельности, которое неразрывно связано с идеями патриотизма и государственности. Практически этим задачам были посвящены все его научные штудии, его книги, его статьи, его выступления. Именно о уходом таких людей, как Вадим Кожиной, - уходит ХХ-ый век. Масштаб личности, мысли и деятельнсоти Вадима Кожинова говорит о том, что это был не такой уж плохой, вместе с тем, не такой простой век. Грядут новые люди, новые песни... Дай Бог, чтобы те, кто придет за нами были достойны таких людей, как Вадим Валерианович Кожинов

Валерий Николаевич Ганичев, Председатель правления Союза писателей России:

Дорогая Елена Владимировна, все родные и близкие, сотоварищи и друзья Вадима Валериановича, - потеря велика, скорбь безмерна. После каждого человека остается незаполненное темное пространство... Но пространство, которое осталось после ухода Вадима Кожинова останется незаполненным навсегда, потому что то, что он делал - мог делать только он один!

Мне выпало счастье выпускать в свет многие его книги.В том числе, будучи директором издательства "Молодая гвардия", знаменитую книгу "Тютчев" в серии "Жизнь замечательных ладей". Это было нелегко, потому что в то время он многого ещё не мог сказать, Вадим Валерианович находил такую стилистику, находил такую форму выражения своей мысли, которая всё равно раскрывала суть, дух, возвышала Тютчева и полнообъемно представляла его современникам. Вадим Кожинов был человеком великого масштаба, я бы даже сказал - "человек направления". Это как те люди, которые в тяжелейшее для России время, когда враг был на расстоянии 40 км от Москвы, уже ясно представляли то будущее направление "Москва - Берлин". "Москва - Берлин" - это было доступно единицам. И вот это направление России Вадим Валерианович во всей широте, охвате, мощи, эрудиции, язви-тельности (когда надо) - он представлял как нашим соотечественникам, так и всему миру. Да, он был писатель, хотя этого слова не любил и называл себя "литератор", он был замечательным исследователем, литературоведом Но в последние годы он почувствовал, что обществу нужно осмыслить исторически куда оно пришло, почему с ним произошли все эти беды, причины наших поражений, - и где истоки будущей победы. Он оставил нам целую плеяду своих замечательных книг по истории - это сейчас то, что, может быть, больше всего читается, востребуется обществом. Талант Вадима Валериановича был неохватен, поразительная разносторонность позволяла ему погружаться своей мыслью в глубинные слои общественных и исторических процессов. Он был увлекающимся человеком. Мы помним, как в 70-80 г.г. он помогал, поддерживал молодых писателей. И от Николая Рубцова, который с его именем входил в широкое общественное сознание, которому необходимо было представить этого замечательного поэта, и до Светланы Сырневой одной из наших самых талантливых поэтесс, из Вятки - это его усилия, это свойство его таланта. Об этом много написано, это знают все.

Я бы хотел от имени Союза писателей России - вчера и позавчера к нам поступали телеграммы и звонки из самых дальних уголков страны -высказать сердечное сочуствие всем родным и близким, и сказать, что мы с вами потеряли выдащегося просветителя XX века. Но Вадим Валерианович Кожинов своими книгами далеко опередил время и ещё очень долго будет для всех нас во многом той поддерживающей силой, которая нам всем необходима, и молодые ещё долго будут стоять на его плечах, Да будет земля ему пухом.

Станислав Юрьевич Куняев, главный редактор .журнала "Наш современник":

Сегодня мы прощаемся с поистине великим сыном России. Сорок лет тому назад, когда мы впервые встретились с Вадимом Кожиновым и подружились, он был молодым, весёлым человеком. Но уже сразу было понятно, что его обаяние в сочетании с глубокими знаниями, его какой-то внутренней сосредоточенностью, целью, которая просматривалась во всём -в его книгах, в его разговорах, в его поведении - рано или поздно приведёт и сформирует его как человека внутренне готового отвечать за всё, что произошло и происходит с Россией в XX веке. Как ученый он стал всего лишь кандидатом наук. Но для российской научной мысли он был гораздо значительней, чем многие доктора и академики, чем многие лауреаты всевозможный премий, он был настоящим университетом, в котором формировалось, воспитывалось, развивалось то, что называется, может быть, русской идеей, а может быть, - осознание русского пути.

В нём была и страсть человеческая, и обаяние, и глубокое стремление к поиску истины, объективности в осмыслении сложнейших процессов нашего бытия - всё это сочеталось одновременно и настолько органично, что такие люди в России, как говорил Георгий Васильевич Свиридов - это "штучные люди".

Я только вчера был в Калуге, и узнал, что когда пришла весть о смерти Вадима Кожинова, в небольшой теплой аудитории преподавателей, аспирантов, провинциальных ученых педагогическоего института наступила такая траурная минута, как будто из жизни ушел самый дорогой и близкий учитель, на книгах которого они выросли.

Вадим Валерианович Кожинов поистине вырастил два поколения русской национально мыслящей интеллигенции. А что касается нас - литераторов, поэтов, писателей, то, наверно, нет слов, которыми мы могли бы выразить нашу благодарность за все его деяния.

Вот он был таким "штучным", единственным, неповторимым человеком.

Он был кумиром для нас, молодых поэтов. Он оказывал удивительное воздействие на нас тем, что он понимал нас даже, быть может, лучше, чем мы сами понимали себя. И порой открывал нас для самих жe себя. Как у него хватало сил объять всю сущность русской культурной жизни - и поэтической, и песенной, и исторической, политической, и идеологической - этому можно только удивляться.

А я потерял, помимо того великого явления, которое носит имя Вадим Валерианович Кояинов, лучшего своего друга. Как сказал Николай Алексеевич Некрасов - "плачь, русская земля, но и гордись!".

Игорь Ростиславович Шафаревич, академик:

С Вадимом Валериановичем Россия потеряла не только глубочайшего мыслителя и исследователя самого высокого уровня, но и необыкновенного русского человека, одного из тех ледей, которые рождаются, быть может, только один раз на целое поколение. Не знаю я, с кем можно было бы его сравнить, кто сделал бы столько для восстановления русского национального самосознания в области культуры. И сделал он это не только ярким словом и пламенным призывом, но и громадным профессиональным трудом, основанным на колоссальных знаниях, глубочайшей работе мысли, скурпулезном анализе и сопоставлении фактов. А с другой стороны, мне всегда казалось, что Вадим Валерианович - самый крайний из известных мне примеров недооцененного человека. Недооцененного, конечно не нами, не читателями... а теми формальными знаками, которыми каждое сообщество устанавливает в своей среде иерархию, будь то сообщество математиков или стадо павианов. И то, что он вот в этом институте трудился в советское и в послесоветокое время в качестве кандидата наук и за всё это время не был увенчан многочисленными знаменитыми премиями, я уверен, войдет в историю русской литературы также, как в историю русской науки вошёл тот факт, что Менделеева забаллотировали в Академию.

И, наконец, Вадим Валерианович обладал поразительным душевным свойством -абсолютной открытостью и благорасположенностью ко всем, с кем он сталкивался. Покойный Свиридов написал, что современное общество раздражает самолюбие талантов также, как повар прутиком бьёт печень налима, чтобы она сделалась больше. И вот в этом сообществе талантов проведя всю свою жизнь, Вадим Валерианович сохранил свойство радоваться чужим успехам также, как своим, а может быть, и больше. Именно это свойство лежало в основе его высочайшего профессионального уровня, именно это свойство позволило ему сделать известными имена стольких творцов от Бахтина до Рубцова. И я думаю, что пока можно только мечтать о том, что сейчас где-то, возрастает человек такой же многогранности, глубины, как Вадим Валерианович Кожинов.

Петр Васильевич Палиевский, главный научный сотрудник ИМЛИ им. А.М.Горького.

Валим Кожнов - такой человек, что представить себя на его панихиде невозможно, хотя мы все здесь стоим, прощаемся с ним - его семья, его друзья, сотрудники института, которому он отдал добрые полвека, русские писатели, с которыми он не меньшее время разделил их радости горести и усилия, ученые, публицисты, политические деятели, деятели культуры. Невозмовно представить потому, что присутствие Вадима Валериановича в нашей жизни всегда было и остается неискоренимым. Можно спросить, - благодаря чему? Ответить на этот вопрос исчерпывающе, конечно, невозможно. Глубина этой личности непостижима. Быть может, это следствие его невероятной общительности, способности идти навстречу вступать в контакт и поддерживать духовное общение порой о самыми разными, порой противоположными людьми, такими, скажем, как Андрей Битов или Михаил Лобанов, Юз Алешковский или Василий Белов, Александр Межиров или Юрий Кузнецов, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев или Олег Васильевич Волков... да и с многими простыми русскими людьми. А мы хорошо знаем, что обыкновенные люди слишком часто бывают честнее, глубже и значительней необыкновенных. Один проницательный человек оказал, что Кожинов - это связь. Великое дело в нашей разобщённой жизни.

Вадим Кожинов был очень острый, цепкий, меткий до разоблачения критик, и при этом, как истинно русский человек, был совершенно беззлобный. Заклинившийся фанатизм или ненависть, или предвзятое чувство превосходства, быть может, мнимого, о котором выразился Пушкин, были ему совершенно несвойственны. Эта чисто русская черта не могла не привлекать к нему людей, не могла не сближать его со всеми, с кем он только не встречался , будучи абсолютно открытым человеком. Стремительность его мысли, быстрота его откликов в литературе совершенно не имела себе подобия. Он обогнал, далеко обогнал многих своих идейных противников, которые ещё не раз о удивлением, с изумлением увидят, что он был впереди них в видении всех тех проблем, которые они поднимали - и об этом нужно тоже говорить в настоящем времени, а не в пошедшем.

"Дети Арбата", которые украсили этот уголок Москвы золоченой ведьмой и другим подобным антуражем, ещё не раз вспомнят и увидят, натолкнутся на то, что Вадим Валерианович Кожинов задолго до них раскрыл и показал истинное значение этого заповедного места Москвы для нашей родины. Ещё в хрущевские времена, когда бульдозер огребал остатки Собачьей площадки, он первым поднял голос и оказал какого, действительно, значение этой зоны и что надлежит ей дальше в русской культуре исполнять.

Изобретатели литературных форм, различные манипуляторы - они еще не раз встретятся о мыслью Вадима Валериановича, теоретика, глубочайшим образом раскрывшего природу искусства ещё в начале 50-х годов в своей первой замечательной работе "Искусство, как мышление в образах" Разыскатели национализма ещё не раз, с изумлением, увидят как убедительно и точно показал Кожинов, что именно они и являются на самом деле первыми слепыми и слабоисправимыми националистами. Различного рода публичные страдальцы, требующие к себе особого отношения и поклонения, как изумительно точно и неопровержимо показал Вадим Валерианович Koжинoв, сами слишкoм часто являются свирепыми гонителями.

Любители и делители денежных премий, они ещё не раз встретятся с точными и также неопровержимыми аргументами Вадима Кожинова, объясняющими что из себя представляет их высшая "аура" - Нобелевская премия по литературе. Примеры можно приводить ещё и ещё.

Да, явление Кожинова, мысли Кожинова, его деятельность - живая реальность нашего времени!

Прощаясь с Вадимом Валериановичем, мы можем только просить его простить нас за те невольные, безусловно, невольные - я говорю от имени присутствующих - неприятности, которые мы могли ему причинить С умыслом мы этого не делали никогда.

Спасибо ему, низкий поклон и благодарность за всё.

Леонид Иванович Бородин, главный редактор журнала "Москва":

В наши времена не так уж много имён останется в истории по достоинству, а не по суете. О ком-то скажут - известный деятель советского периода, о ком-то - известный деятель постсоветского периода. Имя Вадима Валериановича Кожинова с временами будет связан лишь чисто биографически. Его имя останется в истории тысячелетней русской культуры наравне с теми именами, каковые мы открываем для себя в первых наших уроках познания и которые остаются в нашем сознании до конца нашей жизни. Человек величайшего напряженного духовного поиска - таким он будет открываться новым поколениям. Человек редчайшего душевного благородства - таким запомнят его все лично знавшие. Прощай, хороший человек.

Анатолий Владимирович Авдеев

Мне кажется глубоко символичным тот факт, что Всевышний погасил свечу жизни Вадима Валериановича в двадцатых числах января, когда по всем календарям, и Юлианскому, и Григорианскому, и даже Восточному мы перешли в XXI век. Этим как бы подчеркнуто - Вадим Кожинов нужен будет нам и в XXI веке. Все выступившие говорили от присутствующих, я же хочу сказать от отсутствующих, от тех кто ещё только через неделю получит первый номер "Нашего современника" с его "Заметками на полях" но об очень важном. И только получив второй номер журнала, их сердца содрогнутся, увидев портрет Вадима Кожинова, обведённый траурной рамкой. Так давай те же от имени этой глубинной читающей России выполним свой патриотический долг, проводим от их лица в последний путь мыслителя, философа, человека. - Вадима Кожинова.

Низкий ему поклон. Знамя русского патриотизма наклонилось, сильные, умные, подхватите это знамя.

(настоящий текст набран из рукописей речей, возможны расхождения с устными выступлениями)