Андрей Тесля

2009 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

Тенденции развития истории античной философии

в XX – начале XXI века

Дисциплинарный статус.

Вплоть до начала XX века изучение истории античной философии велось преимущественно в рамках филологии. Философское обращение к античной философии (за редкими исключениями, такими, как, например, «Лекции по истории философии» Г.В.Ф. Гегеля) оставалось фрагментарным, ограничивалось использованием уже филологически обработанного материала, опиралось на вторичные источники (реконструкции текстов, интерпретации как отдельных понятий, так и целых концепций, осуществленные филологами).

Данная ситуация обусловлена наследием модели классического образования, когда античные авторы, обладающие статусом «классиков» (т.е. являющиеся предметом школьного обучения), находились в ведении филологов. Специализация научного знания в XIX веке достаточно поздно коснулась антиковедения – лишь со второй половины XIX в. история античности входит в число исторических дисциплин [см.: 3], для философии данный этап наступает еще позднее, в конце XIX – первые десятилетия XX века. В европейском антиковедении данная трансформация фиксируется работами Э. фон Целлера и, отчасти, В. Виндельбанда и П. Наторпа, в России показательны исследования кн. С.Н. Трубецкого [16].

История античной философии в качестве философской дисциплины может служить образчиком запаздывающего развития – позднее обособление приводит к тому, что самостоятельный дисциплинарный статус, получив формальное обоснование, не может быть реализован на практике, поскольку, к моменту академической легитимации дисциплины, на первый план выходят задачи междисциплинарных исследований. Выделение проблематики истории античной философии из филологии, происшедшее к середине XX века, тогда же сменяется обратным процессом в силу быстрых изменений в рамках филологических дисциплин, оказавшихся одними из наиболее восприимчивых к методологическим сдвигам.

Актуальная проблематика.

Изменение дисциплинарного статуса требовало легитимации через обновление проблематики. Конец XIX – начало XX века ознаменовано повышенным вниманием к ранней греческой философии, к проблеме истоков, что, отчасти, связано с вопросом самосознания философии, выявления специфики философствования как особой интеллектуальной практики.

В начале XX века, не снимая интереса к досократикам, в центре внимания (как одно из средств актуализации самой дисциплины) оказывается феномен неоплатонизма (показателен, например, курс лекций А. Бергсона), с одной стороны, относительно малоизученный в рамках филологического изучения античной философии (античные неоплатоники не имели статуса «классиков»), с другой – позволяющий выявить преемственность и смысловую значимость античной философии для современного философствования (через реконструкцию «неоплатонической традиции» в средневековой философии и философии нового времени).

Ближе к середине минувшего столетия начинает быстро возрастать число исследований по философии раннего эллинизма – в первую очередь посвященной «трем школам» (стоики, скептики, эпикурейцы), а также к изучению истории Академии и перипатетической традиции. Эпоха эллинизма, ранее представлявшаяся философски вторичной, теперь приобрела значение этапа «школьной» философии, разработки технических средств и приемов философствования, существенной стадии на пути формирования неоплатонизма [см.: 6; 7]. Значительное внимание уделяется проблеме рецепции греческой философии в рамках латинской культуры; фигуры, ранее относимые скорее к истории культуры, чем философии (напр., Цицерон или Марий Викторин) получают новое значение, поскольку изменяется оценка значимости и философской нагруженности самого процесса перевода и инкорпорирования философских текстов из одной традиции в другую.

Вторая половина XX века ознаменована, как нам представляется, двумя существенными сдвигами проблематики. Во-первых, восстановление актуального философского интереса к классической греческой философии, инициированное отчасти тюбенгенской школой и вызванной ее исследованиями полемикой. Но более существенным, на наш взгляд, оказалось влияние исследований предыдущего этапа как по эллинистической, так и по ранней греческой философии, позволивших задать новую перспективу рассмотрения классических текстов.

Во-вторых, связь с христианской философией. Преодоление разрыва в истории греческой философии, фиксируется, например, в «Греческой философии», вышедшей под редакцией М. Като-Спербер [5], где верхняя хронологическая граница отодвинута до падения Византийской империи. Активно дискутируются вопросы «перевода» христианского учения на язык философии, с одной стороны, и развития языческого неоплатонизма в контакте и полемике с христианством, восприятия христианства как философии (на чем равно настаивают христианские авторы, напр., Климент Александрийский, и их языческие оппоненты – напр., Порфирий).

Методологические подходы.

Одной из наиболее существенных методологических новаций истории античной философии в XX веке стала тенденция к архаизация греческой мысли. Меняется статус ранней древнегреческой философии, что прослеживается уже в изменении названия периода, в отказе от привычного термина «досократики». Задачей становится рассмотрение ранней греческой философии вне сократической перспективы; более того, под вопросом оказывается традиционная схема развития греческой философии (Arist., Met. I; D.L., I) от милетских «натурфилософов»: сомнительным оказывается не только философский статус милетцев, но также, например, и Гераклита [5; 8]. Если сторонники институциональной трактовки философии склоняются к интерпретации Пифагора и пифагорейцев в качестве первой философской школы [20], то для культурологически ориентированного подхода, также отодвигающего начало собственно античного философствования, пифагорейство, напротив, выступает в качестве показательного примера значимости архаических начал в античной мысли (т.н. «шаманизация» Пифагора у М. Элиаде и Э.Р. Доддса) [8; 10]. Данное направление представлено и в отечественном антиковедении – в частности, во многом предшествуют ему и близки по выводам работы О.М. Фрейденберг 1930-50-х годов.

Во второй половине XX века формируется – в первую очередь под воздействием «тюбингенцев» – институциональное прочтение античной философии, созвучное социологическим теориям науки. На отечественные исследования античной философии влияние тюбингенской школы начинается достаточно поздно, получив в 60-е – 70-е годы значительный отпор, с одной стороны, от А.Ф. Лосева в рамках неоплатонической интерпретации платонизма в рамках методологии начала XX века (У. фон Виламовиц-Меллендорф), с другой – от классической интерпретационной схемы (В.Ф. Асмус). Первое относительно подробное знакомство со взглядами тюбингенской школы было дано в работах Т.В. Васильевой [4]. Радикальные выводы «тюбингецев» не получили поддержки в отечественных исследованиях, будучи преимущественно учтены (в рамках более «мягкой» институциональной интерпретации) в работах Ю.А. Шичалина [20]. Отчасти это связано и с определенным интеллектуальным «запаздыванием» отечественного антиковедения в середине XX века – для российских исследований актуальным в это время являлось скорее сохранение самой традиции изучения античной философии, сохранение и закрепление классических интерпретаций. Таким образом, в период наибольшего влияния тюбингенской интерпретации в западном антиковедении (1950–60-е) отечественные исследовании находились на периферии, а ко времени укрепления российского антиковедения (1970-80-е) влиятельность тюбенгенской школы пошла на спад.

Существо изменения перспективы – при всем отличии методологических позиций исследований (Э.Р. Доддс, Р. Онианс, М. Элиаде) – состояло в преодолении концепции «истока», рассмотрении античной философии как самостоятельного феномена, имеющего содержание и независимо от отношения к последующей западной философии, содержащего смыслы и явления, в том числе и качественно отличные от реализованных в последующих моделях философского знания. Большое влияние на современном этапе имеет концепция, сформулированная П. Адо [1], понимающим античную философию как единство теоретического и практического, где теоретическое знание не самоценно, но имеет скорее терапевтическую функцию. Античная философия в таком случае выступает как некий «способ жить», а различия школ – как различия практик. Помимо собственно антиковедческих исследований данная концепция получила широкую известность в интерпретации, данной ей в последних работах М. Фуко, в частности в курсах лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в начале 80-х годов [18].

Интерпретации, нацеленные на «разрыв» или на равновесное подчеркивание как связей античной философии с последующими философскими традициями, так и на ее качественное своеобразие, ведут к отказу от рассмотрения античной философии в рамках собственно истории философии, к привлечению скорее методов истории культуры и истории идей. Иной вариант, исходящий из той же ситуации, представлен, в частности, М. Хайдеггером – восприятие античной философии, преимущественно ранней, в качестве некоего «поля возможностей» понимания бытия, исходной точки развития западного мышления, обращение к которой (освобожденное от бремени последующей традиции) дает возможность «другого начала» [см.: 2]. В рамках последней интерпретации именно пространство ранней греческой философии оказывается единственным «открытым пространством» в философской традиции, открывающим возможность переопредения западной мысли. Филологическая или историческая точность здесь предстают только возможностями, могущими оказаться продуктивными.

Библиографический список:

Адо П. Духовные упражнения и античная философия: [пер. с фр.] / П. Адо. – СПб.: Степной ветер; Коло, 2005 [2002]. – 448 с.

Ахутин А.В. Поворотные времена: Статьи и наброски / А.В. Ахутин. – СПб.: Наука, 2005. – 743 с.

Бузескул В.П. Введение в историю Греции. Обзор источников и очерк разработки греческой истории в XIX и в начале XX в.: [Вст. ст. и общ. ред. Э.Д. Фролова] / В.П. Бузескул. – СПб.: Издательский дом «Коло», 2005 [1915]. – 672 с.

Васильева Т.В. Поэтика античной философии / Т.В. Васильева. – М.: Академический проект; Трикста, 2008. – 735 с.

Греческая философия. В 2 т. Т. 1: [пер. с фр. В.П. Гайдамака, М.А. Графова] / Под ред. М. Като-Спербер. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2006 [1997]. – XVI + 499 с.

Диллон Д. Наследники Платона: Исследование истории Древней Академии (347 – 274 B.C.): [Пер. с англ. Е.В. Афонасина] / Д. Диллон. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005 [2003]. – 281 с.

Диллон Д. Средние платоники: 80 г. до н.э. – 220 г. н.э.: [Пер. с англ. Е.В. Афонасина] / Д. Диллон. – СПб.: Изд-во Олега Абышко; Алетейя, 2002 [2ed., rev. – 1996]. – 448 с.

Доддс Э.Р. Греки и иррациональное: [Пер. с англ., коммент. и указатель С.В. Пахомова; Послесл. Ф.Х. Кессиди] / Э.Р. Доддс. – СПб.: Алетейя, 2000 [1951]. – 507 с.

Доддс Э.Р. Язычник и христианин в смутное время: Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина: [Пер. с англ. А.Д. Пателеева и А.В. Петрова; общ. ред. Ю.С. Довженко] / Э.Р. Доддс. – СПб.: Гуманитарная Академия, 2003 [1965]. – 320 с.

Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство / Вяч. Иванов. – СПб.: Алетейя, 1994 [1923]. – 342 с.

Йегер В. Пайдейя: Воспитание античного грека. Т. I: [Пер. с нем. А.И. Любимова] / В. Йегер. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2001 [1945]. – 593 с.

Онианс Р. На коленях богов: Истоки европейской мысли о душе, разуме, теле, времени, мире и судьбе: [Пер. с англ. Л.Б. Сумм] / Р. Онианс. – М.: Прогресс-Традиция, 1999 [1950]. – 592 с.

Ортега-и-Гассет Х. Возникновение философии (Послесловие к работе Х. Мариаса “История философии”) // Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия? / Х. Ортега-и-Гассет. – М.: Наука, 1991. – С. 210 – 289.

Приходько Е.В. Двойное сокровище: Искусство прорицания Древней Греции: мантика в терминах / Е.В. Приходько. – М.: Прогресс-Традиция, 1999. – 592 с.

Слезак Т. Читая Платона [Пер. с нем. М.Е. Буланенко] / А. Слезак. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009 [1993]. – 314 с.

Трубецкой С.Н., кн. Метафизика в Древней Греции / кн. С.Н. Трубецкой. Прим. И.И. Маханькова. – М.: Мысль, 2003 [1890]. – 589 с.

Фестюжьер А.-Ж. Личная религия греков: [Пер. с англ., коммент. и указатель С.В. Пахомова] / А.-Ж. Фестюжьер. – СПб.: Алетейя, 2000 [1954]. – 253 с.

Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981 – 1982 учебном году: [Пер. с фр. А.Г. Погоняйло] / М. Фуко. – СПб.: Наука, 2007 [2001]. – 677 с.

Хаффман К. Пифагорейская традиция: [Пер. с англ. А.С. Кузнецовой и Е.В. Афонасина] // [http://www.nsu.ru/classics/plato/Huffman_Pythagoras.pdf]. [1999]

Шичалин Ю.А. История античного платонизма в институциональном аспекте / Ю.А. Шичалин. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2000. – 439 с.

Материал для публикации в ХРОНОСе предоставлен автором.

Далее читайте:

Андрей Тесля (авторская страница).

Обсудить этот материал можно в ЖЖ автора - http://mestr81.livejournal.com/

Философы, любители мудрости (биографический справочник).

М.Ф. Пахомкина. Философия. Задачи, упражнения, тесты, творческие задания: учебно-практическое пособие / М.Ф. Пахомкина. – Хабаровск: Изд-во Хабар. гос. техн. ун-та. 2005.

А.А. Тесля. Философия: методические указания / А.А. Тесля. - Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2009. – 31 с.

История античной философии в качестве философской дисциплины может служить образчиком запаздывающего развития – позднее обособление приводит к тому, что самостоятельный дисциплинарный статус, получив формальное обоснование, не может быть реализован на практике, поскольку, к моменту академической легитимации дисциплины, на первый план выходят задачи междисциплинарных исследований. Всё понятно? Нет, не всё? Тогда вам нужно почитать Гегеля и Трубецкого. Или... перейти к выбору статусов в конткакте. Там таких сложностей с пониманием не возникнет.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ > СТАТЬИ 2009 ГОДА >