Сергей Аксёненко

2008 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

Кризис демократии

Человеческие расы, традиции народов и экспорт идеологии

Всё, что было сказано выше, сказано о более-менее работающей демократии. На практике всё гораздо плачевнее. И если говорить о Западной Европе, о странах, где такая демократия традиционна – тут Черчилль прав. Строй плох, но лучшего для них нет. Для всего остального мира формула Черчилля будет выглядеть несколько иначе: западная демократия не только несовершенный строй, но и неприемлемый для большинства стран мира. Этот строй для них нетрадиционный, искусственный и потому превращается в свою противоположность.

Человек, как и любой другой организм, может существовать лишь в своей среде обитания. Белый медведь не может жить в лесах Южной Америки, а очковый медведь не может жить во льдах. Причем многие живые организмы не только используют готовую среду обитания, они изменяются в угоду этой среде и понемногу сами изменяют ее. Очковый и белый медведи имеют общего предка, но каждый из них приспособился к своей среде обитания. И процесс стал для них необратим. То есть, им не только нельзя поменять свою среду обитания. Ни один из них не сможет жить так, как жили их общие предки. То же и у людей.

Бушмены — древнейшие обитатели Африки. Они сильно отличаются от всех других людей, вплоть до того, что могут делать подкожные запасы жира и использовать их в неблагоприятный период. В их речи присутствуют необычные цокающие звуки. Некоторые ученые выделяют бушменов в отдельную — шестую — расу. В отличие от медведей, люди еще не разделились на виды – разные человеческие расы способны давать плодовитое потомство. Но люди уже дошли до уровня подвида (подвид это и есть раса) – чукча не похож на пигмея, пигмей – на масая, масай – на китайца, китаец – на шведа. Всего рас насчитывается пять – негроиды, австралоиды, европеоиды, монголоиды и американская раса (индейцы). Хотя некоторые ученые выделяют лишь три расы – в этом случае, австралоидов относят к неграм, а индейцев к монголоидам. В каждой расе есть подрасы, некоторые, из них, например, африканские бушмены<26> настолько непохожи на остальных, что их можно выделить в отдельную расу. Конечно, у людей не так всё «запущено», как у медведей, и теоретически можно смоделировать ситуацию, когда через тысячи лет, при постоянных межрасовых браках границы между подвидами исчезнут, и на Земле будет жить только одна раса людей. Но это теоретически. На практике, как правило, одни подвиды вытесняют другие. И не обязательно путем истребления. Просто одни расы размножаются быстрее других, одни гены – доминантны, другие – рецессивны. Добавляется и социальный фактор – одни сообщества людей жили благополучно, то есть, от размножения не устранялись болезнетворные, вредные гены. Потенциал таких групп слабее, так как в рецессиве много неблагополучных генов. В других сообществах выживали сильнейшие, потому что жили они в очень тяжелых условиях – такие группы сейчас выглядят куда перспективнее, чем население изнеженных цивилизацией. На Западе уже нередки случаи, когда десятки людей гибнут только потому, что у них отключились кондиционеры (когда в городе на час пропадало электричество), а кассиры без помощи калькулятора два к трем прибавить уже не могут.

Но я не об этом.<27> Всё же в человеческом обществе крайне важен не столько биологический, сколько социальный фактор. Негр, рожденный и воспитанный в Украине, будет не меньшим (и не большим) украинцем, чем все остальные. Единственное, что наложит отпечаток на его психику, его внешнее отличие от остальных. И мы на примере тех же США, видим, что некоторые представители негроидной расы смогли за 200 лет раствориться в европеоидном американском социуме. И они не меньшие американцы, чем белокожие янки (это видно даже по высокопоставленным американским военным и политикам). Другие не смогли прижиться в социуме США, остались в изоляции, на дне общества.<28> Я бы сказал, что человека на 10% формирует биология, на 90% - социум. Разумеется, это всего лишь приблизительная формула, точный расчет здесь невозможен, но в общем плане моё допущение работает. <29> Именно социально-культурные традиции, архетипы цивилизации, ментальность народов – и есть та среда обитания, в которой сформировано современное человечество. Человек давно отделился от природы – одни народы в большей, другие в меньшей степени – и средой обитания людей, средой формирования наций стала (наряду с природой) цивилизация. Поэтому грубая пересадка традиций западной цивилизации на почву других народов ничего хорошего не принесет. Это всё равно, что теплолюбивого южноамериканского медведя отправить на штурм северного полюса.

Прежде чем касаться такого многогранного вопроса, как демократия, приведу примеры попроще. Известно, что большинство народов мира издревле использовали те или иные наркотические вещества. Причем, у каждого народа был свой наркотик, а чужие для него оказывались губительны. Свой же входил в культуру до такой степени, что без него было трудно обходиться в быту. Скажем, находясь в гостях, во время семейных торжеств и культовых обрядов. Вдумайтесь в сам термин «наркотики». Современные европейцы при этом слове представят, скорее всего, шприц с морфием, таблетки, клей, который нюхают, коноплю, которую курят, и прочую гадость, а не привычные для них пиво, вино, коньяк, водку. И хотя алкоголь по всем признакам типичный наркотик, для европейцев он не опасен, так как за тысячелетия адаптировался в культуру. На него выработалось противоядие. Каким бы злом не был алкоголь, спивается лишь малый процент населения. Совсем иное влияние оказала «огненная вода» на индейцев и многие народы севера, доведя их до настоящей деградации. В то же время свои наркотики – какие-нибудь листья коки, кактус пейотль или мухоморы – губительного влияния на эти народы не оказывали. И наоборот: их наркотики, проникнув в Европу, стали настоящей катастрофой, с которой до сих пор безуспешно борются. Показателен и пример мусульман, запрещавших алкоголь, но куривших опиум и гашиш. Надо сказать, массовое распространение «чужеродных» наркотиков среди европейцев началось не так уж давно, и не станут ли они для них тем же, чем «огненная вода» для индейцев – еще не известно.

Да что там наркотики! Врач Мао Цзедуна – Ли Чжисуй – в своих мемуарах описывает, как «Великий Кормчий» во время визита в Москву негодовал на то, что туалеты в его апартаментах устроены с местами для сидения. Мао привык на корточках и удивлялся непрактичности европейских уборных. Кто-то привык подтираться глиной, кто-то бумагой. Студент международного института им. П. Лумумбы в Москве – выходец из Латинской Америки – рассказывает, как он не мог ужиться в одной комнате с ребятами из Азии. Те его заставляли… сбрить волосы на теле – мол, негигиенично, могут вши завестись. А он им рекомендовал в душ почаще ходить – мол, у вас быстрее заведутся, потому что вы и раз в неделю не моетесь. А по сути никаких противоречий здесь нет. Народам, жившим в условиях дефицита воды, легче защищаться от паразитов, выбривая волосы на теле. Более того, обряд обрезания (который шокирует многих европейцев), по мнению ученых, возник как гигиеническое средство. В условиях жаркого и нездорового климата под крайней плотью мужчин заводились бактерии.

Один лектор, которого послали на Север был шокирован тем, что оленеводы в своей одежде оставляли прорезь, через которую ходили «по-большому». А что тут удивляться – на том морозе пока разденешься, в ледышку превратишься. Еще европейцев шокировало чрезмерное гостеприимство оленеводов. Для гостя всё – не только поесть-попить и лучшее место (как у многих других народов), но и жену с дочерью в постель. А объясняется это обычай вовсе не какой-то изощрённой развратностью народов севера. В замкнутых общинах оленеводов, когда одна стоянка отстоит от другой порой на 200 км, очень мало людей контактирует между собой – где-то 200-300 человек. Поэтому неизбежно близкородственное скрещивание, а значит – болезни и вырождение. Гость с далекой стороны – как раз то, что надо. Он нужен для того, чтобы влить свежую кровь. А когда подобное стали практиковать европейцы, устраивая свиннинги во время которых они менялись женами, то здесь уже попахивает явным извращением. Свиннинги объясняются СКУКОЙ и ПРЕСЫЩЕННОСТЬЮ, а не требованиями природы.

В американских фильмах и мультсериалах меня выводят из себя привычки героев демонстрировать звуки своего желудка, их фальшивые улыбки. Жестокость главных героев, их самоназвания (Ронни, Томми, Бобби, Мэгги), <30> стремление к деньгам и неизменные сусальные концы этих фильмов и мультиков. Раздражает глубокая провинциальность американской культуры – провинциальность, возомнившая себя «пупом земли». Я не говорю, что это плохо или хорошо. Но то, что естественно для одного народа, будет выглядеть неприемлемым для другого. У нас, разумеется, тоже есть привычки, неприемлемые для других. Мы их не замечаем, но если бы мы насильно навязывали свою культуру всем народам мира, как американцы, то это было бы заметно тем, кому мы свою культуру навязываем.

То же самое можно сказать и о форме государственной власти. Демократия работает только там, где она традиционна, в инородной среде она превращается в пародию на саму себя. Там сохраняются лишь внешние атрибуты демократии без ее внутреннего содержания. Авторитарный диктатор называется президентом, власть своему преемнику (часто сыну – эдакому неформальному наследнику престола) он передает КАК БЫ путем выборов или голосования в парламенте. Сам парламент здесь чисто декоративный орган, он лишь ветирует решения реального властителя. Но такая декоративная, созданная лишь для того, чтобы успокоить западных идеологов, демократия – лишь форма самозащиты того или иного народа от Запада. «Хотите выборов, парламент, местное самоуправление – получите видимость всего этого, только нас не трогайте!».

То же, кстати, было и с коммунистическими режимами. Каждая страна, использовав атрибуты коммунистической традиции, построила естественный для себя строй. Компартии, съезды советов, верность идеям Маркса – всё это было внешними формами, за которыми скрывалось традиционное содержание. Например, северокорейское учение Чучхе – это не совсем коммунистическая система, это прикрытая коммунистическими лозунгами древняя корейская традиция. И культ Ким Ир Сена и Ким Чен Ира очень схож с древним культом Хвануна и его сына Тангуна – божественных основателей корейского государства. Экспрессивный и живой кубинский социализм имеет свои истоки не только и не столько в марксистской идеологии. Истоки его в традиционной для Латинской Америки антиколониальной и антиштатовской борьбе.

Когда-то очень давно Соединенные Штаты еще не помышляли о мировом господстве. Постнаполеоновская Европа была явно сильней. Колонии ее стояли прочно. Правда, Испания освободилась от французской оккупации весьма ослабленной, и ее колонии в Америке смогли стать независимыми от метрополии. И вот 5-й президент США Д. Монро в 1823 году провозгласил так называемую «доктрину Монро», суть которой сводилась ко взаимному невмешательству стран Американской и Европейской частей света в дела друг друга. А рост могущества США ставился в зависимость от присоединения новых территорий в Латинской Америке. США придерживались этой доктрины, пока были слабее Европы. Отошли они от нее лишь во время Первой мировой войны. Тогдашний президент Вудро Вильсон стал, по сути, первым президентом США, который начал разъезжать по свету, до него действующие президенты практически не покидали территорию своей страны. Но даже после того, как Штаты перестали придерживаться «доктрины Монро», Латинскую Америку они продолжали рассматривать как сферу своего влияния. Конечно, такие действия вызвали ненависть латиноамериканцев к янки. Действительно, кому понравится, когда тебя объявляют сферой чьего-то влияния.

Фидель Кастро делал революцию на Кубе не столько как марксист, сколько как член Партии кубинского народа, партии ортодоксов. Марксистом он стал позже, после того, как стал опираться на помощь СССР в своей антиштатовской борьбе.

Коммунистическое правление в Восточной Европе осуществлялось не в той форме, что в СССР, а в более традиционной для этих стран форме народной демократии. Там существовала многопартийность (под эгидой марксистских партий), была сохранена собственность крестьян на землю, активно действовали профсоюзы. Китай под коммунистическими знаменами выстраивает традиционную для него Поднебесную империю, <31> и столкновение маоистского коммунистического Китая с хрущевско-брежневским коммунистическим СССР только внешне имело идеологическую основу. На самом деле это было типичное межгосударственное столкновение – типичное для крупных государств, имеющих общую границу

Кстати, когда исчезнет мировой диктат США (такие диктаты никогда не длились долго), когда у России и Китая не будет общего противника, столкновение между ними неизбежно. Далекая от центра, малолюдная российская Сибирь подвергается стихийной колонизации выходцами из теснозаселенного Китая. Россия, чтобы избежать столкновения с Китаем (оно неминуемо, если большинство жителей Сибири будут китайцами), должна пока не поздно принять меры. Столицу из многомиллионной пресыщенной Москвы стоило бы перенести поближе к географическому центру страны, ближе к тем районам, что подвергаются китайской экспансии. Там надо построить новую столицу с населением 300-500 тысяч человек. Так делают многие страны, когда столица перемещается из мегаполиса в специальный столичный город. Самой Москве это только пойдет на пользу, разгрузит ее. Вдоль границы с Китаем должен быть создан узкий индустриальный пояс – шириной 100-200 км. Также в этом месте должны быть усилены и оборонные ресурсы. Помимо того, что такая мера спасет Россию от столкновения с Китаем в борьбе за Сибирь и Дальний Восток, это еще сохранит для человечества громадный лесной массив – спасет от заселения, а значит уничтожения. Таких лесных массивов, как азиатская тайга на планете практически нет (амазонские леса, как известно, несмотря на все запреты продолжают хищнически уничтожаться) и очень важно сохранить то, что осталось от древнего лесного покрова Земли. Сохранить для потомков. Наличие небольшой, относительно изолированной столицы сможет удержать страну от потрясений и переворотов. Ведь в феврале 1917 г. или в августе 1991 г. при помощи толпы людей, выведенных на улицы, взламывался строй еще достаточно крепкого и небезнадежного государства, несколько тысяч людей решали судьбы миллионов. Правда, такую радикальную меру, как перенос столицы, в России может воплотить лишь харизматичный вождь государства, наподобие Петра I или Ленина.

Коммунизм в самой России, в СССР тоже был адаптирован под типичное для России общественное устройство. Только вместо крестьянских общин появились колхозы, а вместо царей – генеральные секретари. <32> Если говорить собственно о марксистских партиях, то и здесь мы видим ту же картину. Ведь почти все ведущие европейские марксисты к неудовольствию Ленина остались социал-демократами. И это не злая воля Бернштейна или Каутского, которого вождь мирового пролетариата обозвал «ренегатом» (предателем, то бишь). Просто умеренный социал-демократический марксизм хорошо вписывался в традиционную политическую картину Западной Европы. Для России он был чужд, поэтому там не смогли реализоваться меньшевики и плехановцы, зато реализовалась более органичная для этой страны отчаянно-харизматическая компартия. На Западе компартии были в тени социал-демократов, да и сами западные коммунисты сильно отличались от российских коллег. По этому поводу между ними постоянно велась бесконечная полемика. В обстановке 1917 года в России кроме коммунистов могли реализоваться лишь эсеры (а не какие-нибудь кадеты или октябристы), если бы у них был вождь, подобный Ленину.

Саддам Хусейн В контексте данной статьи марксизм – такое же экспортное явление западной цивилизации, как и демократия. И мы видим на примере марксизма, как народы разных стран смогли «переварить» его, приспособить к своему менталитету и государственной традиции. Но не успокоились западные идеологи. Неймется им транспортировать свою веру. Не получилось с марксизмом – они сформулировали новый набор догм, назвали его демократией, «светлым идеалом человечества» и – вперед! Демократию насаждают с тем же запалом, что и марксистскую идеологию. А то, что демократические штампы нигде, кроме стран-прародителей, не работают – замечать не хотят. Демократия для них эталон, та объединяющая идея, которая наконец-то соберет заблудшие народы под крыло мудрого Запада. Но шаблонность и негибкость этой идеологии скоро станет очевидной всему миру. Это тот же кодекс строителей коммунизма, только наоборот. <33> И в этом контексте счастливыми выглядят те народы, которые создали демократический декор, а сами продолжают жить своим традиционным укладом. Хуже, когда демократию пытаются насадить всерьез. Когда за практическое дело берутся сами идеологи, так сказать, с оружием в руках. Получается примерно так, как в Кампучии, когда фанатик Пол Пот вместо того, чтобы адаптировать марксистские идеи к реалиям своей страны, стал строить коммунизм маоистского толка. Сегодня ни для кого уже не секрет, что Хусейну в Ираке удавалось гораздо лучше справляться с террористами и обеспечивать безопасность граждан, чем новым демократическим правителям. <34>

Мне кажется, что мы еще не научились отделять идеи от формы их воплощения в жизнь. Скажем, главные идеи марксизма – освобождение трудящихся от эксплуатации, построение счастливого бесклассового общества – чисты и благородны. Формы воплощения этих идей в жизнь не всегда были таковыми.<35>Точно так же и с демократией. Идеи, заложенные в ней хороши. Но, традиционные для Запада, формы воплощения в жизнь этих идей не годятся для большинства стран мира. Эти страны должны искать свои, традиционные для них, способы решения задачи построения демократического общества.<36>

Для ясности давайте определим как можно проще саму задачу. Итак, демократия должна гарантировать правовую и социальную защищенность граждан; обеспечить им доступ к реальному управлению государством в целом и их родным населенным пунктом в частности; защитить необходимые права и свободы – в первую очередь свободу слова, совести, собраний, передвижения; обеспечить равенство всех граждан перед законом.

Задача поставлена. Необходимо продумать пути ее решения. Обратимся для начала к западному опыту. Всё ли получилось у них? Исходя из написанного выше – не всё. Но кое-чего они достигли. Подходят ли для нас их методы достижения целей? Не все. Психология у нас другая.

Во времена перестройки ее идеологи говорили, что надо допустить свободный рынок, либерализацию и всё наладится – цены упадут. Логика проста. Например, все продают тот или иной товар по пять рублей. Но вот на рынке появляется человек, который предлагает его по более дешевой цене, скажем, три рубля. Все покупатели начинают брать товар у него, коллегам-конкурентам ничего не остается, как самим снизить цену. Логично? Вроде бы да. Но логика здесь чисто кабинетная, оторванная от жизни, напоминает сусловские догматы марксизма. Может где-то в Англии такой рынок и будет работать (хотя и там вряд ли), а у нас… <37>

Как-то во время перестройки, послушав по радио выступление очередного либерализатора, я пошел на рынок и был свидетелем того, как торговку, пытающуюся сбросить цену, ее соседки по рынку прогнали, чуть не побив. «А нечего цены сбивать!» - возмущались работницы «свободного рынка». В итоге к вредной конкурентке подошел один из продавцов и взял весь товар оптом, после чего стал продавать по старой «договоренной» цене.

Как видите, схемы, работающие у одного народа, могут быть совершенно неприменимы для другого. И не потому, что мы – плохие. Мы – ДРУГИЕ. Кое-кто из либерализаторов скажет, так давайте поменяем ментальность народа. Но этого ведь не сделаешь одним махом. Ментальность народа меняется веками. Помните, как российские либералы и народовольцы XIX века решили, что если народ в России будет грамотный, то он станет таким, как на Западе – привыкнет к демократии. И вот они сунулись в народ – просвещать. Тогда затея эта провалилась. Но позже всё получилось у большевиков, сделали они весь народ грамотным – ну и что? Изменили ментальность? Практически нет, разве что самую малость. Так что ответственный политик должен не переделывать народ, а должен подстраиваться под этот народ. <38> Образно говоря, чтоб не раздавило – надо двигаться вместе с колесом. Либеральные экономические принципы уже принесли Западу большой вред и подвергаются ожесточенной критике даже у них. Для нас же они – катастрофа. Западный подход к экономике не только не поднял ее, как нам обещали перестройщики, он ее обрушил, позволив при этом немногим обокрасть всех. <39>

Большой «дерибан» собственности всегда происходит в наших условиях при попытке насаждения либеральных ценностей. Первый такой «дерибан» произошел во второй половине XIX века, когда царь Александр II начал проводить либеральную программу. Второй – гораздо больший – после перестройки в начале 1990-х. Меня всегда удивляло, что именно самого либерального царя убили рядовые подданные. Ведь до Александра II царей убивала верхушка путем государственного переворота, позже – в 1917 году – была ломка всего государственного устройства. Таким образом Александр – единственный царь, которого смогли убрать без помощи верхов и без слома государства. Теперь я понял, что смерть Александра была закономерной. Да, он много сделал для страны, одна отмена крепостного права чего стоит. Но как любой реформатор он не сумел найти золотой середины. Реформы разбудили в людях, особенно в среде прогрессивной молодежи того времени, стремление к светлым идеалам, но вместе с реформами в страну вполз дикий, циничный, грязный капитализм. Идеалисты-народники не смогли с этим смириться. Другого пути, кроме террора, они не нашли. Царь был убит.

Вернуться к оглавлению статьи

Анализируя кризис демократии Сергей Аксененко констатирует: на Западе уже нередки случаи, когда десятки людей гибнут только потому, что у них отключились кондиционеры. Справедливости ради заметим в скобках, что в тех же странах ежегодно сотни человек гибнут из-за сильной жары, то есть именно потому что они оказываются далеко от кондиционеров. И вывод тут надо делать один: установка кондиционеров должна осуществляться качественно и профессионально, чтобы они не выходили из строя. И если жара на вас плохо действует, то закажите себе сплит систему.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ > СТАТЬИ 2008 ГОДА >