Александр ЖУРАВЕЛЬ

Автор

ЛУННО-СОЛНЕЧНЫЙ КАЛЕНДАРЬ НА РУСИ

XPOHOC

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

РЕЛИГИОЗНЫЕ ТЕРМИНЫ

КАРТА САЙТА

Новый подход к изучению

Доклад на конференции "Астрономия древних цивилизаций" Европейского общества астрономии в культуре в рамках Объединенного Европейского и Национального астрономического съезда, прочитанный 26.5.2000 г. Опубликовано в: Астрономия древних обществ. М.: Наука, 2002.

Историкам давно известно о том, что в древней Руси использовался лунно-солнечный календарь. Однако из-за того, что в дошедших до нас источниках абсолютно преобладают юлианские датировки, а да­тировки лунные встречаются крайне редко, еще в XIX в. был сделан вывод о том, что с введением на Руси христианства лунно-солнечный календарь был решительно вытеснен календарем юлианским и оставался на Руси лишь в качестве некоего пережитка прошлого.

Этот вывод не был поколеблен и в начале XX в., когда два выдающихся исследователя – Николай Васильевич Степанов и Даниил Оси­пович Святский – заложили основу для принципиально нового подхода к данной теме. Так Н.В. Степанов разработал понятия ультрамартовского и circa-мартовского стилей, позволявшие разрешить очень многие хронологические трудности, возникающие перед историками, а Д.О. Святский, пользуясь каноном солнечных затмений и рядом таблиц, созданных замечательным астрономом М.А. Вильевым, исследовал "астрономические явления в русских летописях с научно-критической точки зрения", где сделал ряд наблюдений, предвосхитивших открытия самого последнего времени.

К сожалению, после Октябрьской революции в хронологических исследованиях наступила долгая пауза, и вплоть до 90-х гг. ХХ в. почти не было выдвинуто никаких сколько-нибудь оригинальных идей, а из наследия предшественников оказалось освоенным историками лишь представление об ультрамартовском стиле. В итоге система древне­русской хронологии свелась к следующим тезисам: 1) на Руси летоисчисление велось от сотворения мира, причем использовались в основном 3 календарных стиля – мартовский, ультрамартовский и сентябрьский; 2) первый из них, преобладавший на протяжении XI-XIV вв., начинался 1 марта; он переводится на современный счет посредством вычитания от даты от сотворения мира 5508 лет; 3) ультрамартовский стиль начинался также 1 марта, но годом раньше мартовс­кого (эра: -5509 лет до РХ); 3) менее употребительный сентябрьский стиль был на полгода "моложе" ультрамартовского, но "старше" на такой же промежуток времени мартовского и применялся в основном в X – начале XII в., а затем вновь был введен в оборот в XIV-XVII вв.; 4) изредка в Начальной русской летописи использовались другие календарные стили – антиохийский, или александрийский (эра: -5500 лет до РХ) и болгарский (эра: -5505 до РХ).

Между тем в самое последнее время интерес к теме древнерусского календаря возрос, и связано это с деятельностью пяти историков, трое из которых главное внимание уделили разбору древнерусских систем счета и календарных таблиц (Р.А. Симонов, И.Н. Данилевский, А.А. Романова), двое (С.В. Цыб и автор настоящих строк) – хронологии летописания. При всей разности подходов общим для всех историков является глубокий интерес к теме лунно-солнечного календаря.

Наиболее решительный пересмотр традиционного взгляда на проблему был предпринят мною. По моей оценке, лунно-солнечный календарь не просто не был вытеснен на Руси календа­рем юлианским, но на протяжении X-XIV вв. бесспорно преобладал над ним в быту и сосуществовал на равных в летописях. Вывод этот стал возможным благодаря тому, что я в отличие от своих предшественников стал систематично использовать компьютерные астрономические программы ("Astronomy Lab", "Восходы и заходы", " RedShift-3") в практике исторического исследования, сопоставляя данные об истинных лунациях с летописным материалом.

Фактическим же основанием для вывода о преобладании лунно-солнечного календаря в древней Руси служит существование в летописях огромного числа разночтений двоякого рода: 1) одно и то же событие зачастую имеет несколько (от 2 до 7) датировок от сотворения мира; 2) одно и то же событие нередко имеет несколько юлианских датировок, варьирующихся в интервале от 1 дня до нескольких месяцев.

Вот несколько примеров. В датированной части "Повести временных лет", с которой начинаются почти все русские летописи, на протяжении 260 лет (с 6360 по 6620) примерно столетие не заполнено событиями, а на протяжении оставшихся 160 лет лишь 53 события (не года, а события!) не имеет разночтений.

Если же взять юлианские датировки, то на пространстве с X по середину XIV в., по моим неполным подсчетам, обнаруживается следующая картина[1].

Традиционно такого рода разночтения историками либо игнорировались, либо определялись как палеографические ошибки, т.е. ошибки, возникшие в результате многократного переписывания древних “ветшанных книг”. То есть, по мнению историков летописания, к слову сказать, никогда систематично не работавших с летописной хронологией, эти ошибки были как бы запрограммированы самим способом создания летописей: каждая летопись представляла собою свод, т.е. при ее создании летописец сводил воедино труды своих предшественников, т.е. переписывал в свою книгу материал двух-трех (иногда больше) более древних летописей, а затем дополнял их теми сведениями, которые произошли при его жизни. Механические ошибки при переписке были почти неизбежны, и потому совсем не случайны часто встречающиеся в древнерусских книгах приписки книжников, просивших не “кленуть” их, если они что-то “описали”, “недописали” или “переписали”. С течением веков такого рода искажения накапливались, к ним добавлялись позднейшие предания, в которых историческое зерно можно было отыскать с большим трудом, и в итоге мно­гие летописи XVII в. становились практически непригодными для практического использования в качестве исторического источника.

В итоге в источниковедении утвердился следующий подход: наиболее достоверными летописями были признаны наиболее древние из сохранившихся – Новгородская Первая, Лаврентьевская и Ипатьевская, созданные во второй половине XIV в. Далее методами текстологического анализа были выявлены те позднейшие летописи XV-XVII вв., при создании которых использовался материал вышеназванных летописей, и тем самым была создана их общая генетическая схема. При этом те летописные материалы, которым не нашлось в ней места, были попросту были объявлены не достоверными или по крайней мере “сомнительными”. Такой участи, в частности, подверглась Никоновская летопись (XVI в.), крупнейшая из всех дошедших до наших дней.

Такой подход при всей его внешней строгости и “научности” имеет ряд очевидных слабостей. Во-первых, до наших дней дошла лишь небольшая часть того книжного богатства, которым располагала древняя Русь, и потому из того, что ныне не удается восстановить генетическую связь между древнейшими текстами и их позднейшими копиями, не следует, что такой связи никогда не было вообще: данная схема охватывает по существу лишь летописные памятники владимирско-суздальского, новгородского и отчасти киевского происхождения, хотя помимо них на Руси летописание велось в Переяславле, Чернигове, Смоленске, Галиче, Полоцке, Рязани, на Волыни. И потому естественнее считать “избыточные” сведения поздних летописей не выдумками их создателей, а остатками не сохранившихся доныне летописей. Во-вторых, даже наиболее ранние из сохранившихся летописей (XIV в.) все равно являются бесконечно поздними по сравнению с описываемыми в них событиями X-XIII вв. и в этом отношении не имеют никаких преимуществ по сравнению с “сомнительными” летописями: основные сознательные искажения “идеологического” плана ко времени их создания были уже сделаны. В-третьих, с точки зрения хронологической никакой разницы между так называемыми “ранними” и “поздними” летописями попросту нет: разночтений и в тех, и в других одинаково много.

Очевидно, что обилие разночтений невозможно объяснить, ссылаясь на палеографию: датировки от СМ в летописях следовали одна за другой и прописывались более тщательно, и возможность ошибок здесь минимальна. К тому же большинство юлианских датировок слишком отличаются друг от друга, чтобы их можно было перепутать: легко можно спутать "июнь" и "июль", но как смешать "ноябрь" с "мартом" или "октябрь" с "январем"? А такие разночтения встречаются неоднократно.

В ходе изучения летописных разночтений мной были разработаны две совершенно новые методики пересчета датировок, позволяющие во многих случаях восстановить датировку первоисточника, а значит, и определить ее точный эквивалент по современной системе летоисчисления.

Первая методика касается датировок от СМ и основана на сопоставлении соотношений между использовавшимися на Руси календарными стилями и летописными разночтениями. При этом стало очевидным, что на Руси помимо названных выше календарных стилей использовались – и довольно широко – еще 2, для пересчета которых на современный счет требуется вычитать соответственно 5510 и 5511 лет.

Таким образом, календарных стилей на Руси использовалось 6. Для удобства работы я условно обозначаю их количеством единиц, которые необходимо отнять, чтобы получить современную датировку:

нулевой, стиль – 0, -5500 лет до РХ;

пятиричный, стиль – 5, -5505 до РХ;

восьмиричный, стиль – 8, -5508 до РХ;

девятиричный, стиль – 9, -5509 до РХ;

десятиричный, стиль - 10, -5510 до РХ;

одиннадцатиричный, стиль –11, -5511 до РХ. [2].

На сопоставлении их внутренних соотношений (0+5+3+1+1+1) и соотношении летописных разночтений строится методика пересчета датировок и сведение их к какой-либо одной системе счисления. При этом выявилось значительное число "искусственных датировок", возникших в результате ошибочного, зачастую многократного пересчета первоначальной даты в другую систему координат. Их обилие следует объяснить тем, что надежно определить календарный стиль отдельно взятой даты при отсутствии указаний на число и день недели по существу невозможно, а именно с такими датами, по всей видимости, имели дело первоначальные летописцы, сводившие разнородные источники в одну летопись; попытки же поздних переписчиков внести единообразие в летописную хронологическую мозаику не только не улучшали положение, а скорее усугубляли хаос. Именно поэтому некоторые события получили в летописях по 5-6 разных датировок, иногда "располагающихся" друг от друга в интервале 20-30 лет.

Эта методика является основной при анализе хронологии Начальной летописи, в которой почти отсутствуют юлианские датировки. Со 2-й половины XI в. их число возрастает, и соот­ветственно этому возрастает значение второй методики, которая дает возможность определять, какая из нескольких юлианских датировок является верной.

Суть ее состоит в том, что эти разночтения отнюдь не произвольны, а являются плодами пересчета первоначальных лунных датировок. В пользу этого бесспорно свидетельствует тот факт, что юлианские разночтения очень легко поддаются классификации на основе внутренних соот­ношений лунно-солнечного календаря.

Чтобы пояснить это утверждение, необходимо несколько отклониться в сторону и вкратце охарактеризовать основные особенности лунно-солнечного календаря как такового, а также те лунные таблицы, которые существовали на Руси.

Как известно, лунный год почти на 11 дней короче солнечного, и потому для их уравнения через каждые 3 лунных года необходимо вставлять дополнительный лунный месяц. Наилучшее соответствие между солнечным и лунным календарями устанавливается через каждые 19 лет, и этот цикл в честь его первооткрывателя принято именовать Метоновым. В христианскую эпоху, когда уже утвердился солнечный юлианский календарь, Метонов цикл использовался для составления пасхалий, и потому уже в III-VI вв. его стали записывать в виде таблиц, состоящих из 19-ти столбцов, именовавшихся лунными кругами, в каждом из которых были даны юлианские датировки новолуний одного лунного года. Номер круга для данного года определялся остатком от деления даты от СМ на 19. Однако из-за того, что 19 юлианских лет на 1 час 28 минут длиннее 19 лунных лет, через каждые 309, 698 лет возникало суточное опережение юлианского календаря по сравнению с истинными лунациями, а стало быть, через 929 лет вышеописанные лунные таблицы начинали опережать их в среднем на 3 дня.

Именно такое несоответствие обнаруживается в древнейших русских лунных таблицах, со­хранившихся в списках XIV-XVI вв.: значения их соответствуют небесным реалиям не XI-XIV, а III-VI вв. Лунные круги в них привязываются к осеннему или весеннему равноденствию или зимнему солнцестоянию. Наряду с такого рода таблицами имеются таблицы, более поздние по времени – XVI-XVII вв., имеющие иную нумерацию лунных кругов (со сдвижкой на 3 единицы вперед) и точно соответствующие лунациям древнерусского времени. Примерами древнерусских лунных таблиц может служить изученные историками лунник Толковой Палеи (ЛТП, I тип) и “таблица лунного течения” из Следованной Псалтыри (II тип). К сожалению, древнерусские лунные таблицы остаются в массе своей не исследованными и не опубликованными, а между тем без их использования дать удовлетворительное объяснение летописным разночтениям попросту не­возможно. Между тем анализ псковских календарных таблиц конца XIII – начала XV в.[3] показывает, что одним из их источников являлся лунник, привязанный к полнолуниям и приспособленный для ультрамартовского стиля (стиля-9). То есть это направление поисков сулит еще большие и неожиданные открытия.

Между соответствующими датировками соседних лунных кругов (n, n+1, n+2 и т.д.) всегда возникают следующие соотношения.

Нетрудно убедиться, что подавляющее большинство летописных разночтений (погрешность в 1 день, в 2-3 дня, в 4-5 дней, в 6-8 дней, 9-10 дней, 16-19 дней) по существу совпадает с соотношением новолуний в соседних лунных кругах.

Это означает, что в первоисточнике датировка таких со­бытий была дана не по юлианскому, а по лунному календарю, а затем была задним числом пересчитана на юлианский манер: при этом ошибка в определении стиля от СМ влекла за собой ошибку в нумерации лунных кругов, а значит, и в итоговой юлианской датировке. Ближе всех к открытию этой методики пересчета приблизился Д.О. Святский, но не так и не сделал из своего частного наблюдения общий вывод.

Особо следует обратить внимание на такую подробность: значения лунного круга n+3 на 3 единицы меньше исходного. Это означает, что в случае применения таблицы типа ЛТП, значения которой для древнерусской эпохи давали превышение на 2-3 дня, более точными, “правильными”, окажутся значения круга n+3. Как показывают наблюдения (см. пример 4), такая поправка (п+3) или же таблицы типа II в древней Руси использовались практически.

Работа с такого рода датировками очень трудоемка и не всегда приводит к однозначному результату, поскольку делает возможным сразу несколько вариантов. Но в целом складывается следующая картина: в первоначальных летописях, не дошедших до наших дней, сосуществовали как лунные, так и юлианские датировки, причем первых было большинство. Попытки пересчета их в юлианские начали предприниматься довольно рано, уже в начале XII в., однако поскольку в повседневной жизни люди пользовались лунно-солнечным календарем, в летопись вновь и вновь попадали "языческие" лунные датировки. Систематическая работа по их "уничтожению"-пере­счету, а заодно по установлению единообразия или хотя бы сведению к минимуму прежнего мно­гоцветья стилей от СМ проводилась в основном в монгольское время, в XIII-XIV вв.

Важной стороной в исследовании древнерусского лунно-солнечного календаря является тема весеннего новогодия. Дело в том, что традиционная точка зрения о том, что новый год на­чинался 1 марта, не опиралась на какие-либо исследования, а была чисто логическим выводом: коль скоро новый год был весной, то, значит, он приходился на первый день первого весеннего месяца. Между тем еще в начале уходящего ныне века Н.В. Степанов выдвинул гипотезу о существовании "circa-мартовского календарного стиля", согласно которой новый год на Руси не был связан с 1 марта, а "скользил" в обе стороны от этой даты и привязывался к ближайшему к первому весеннему полнолунию воскресенью, что в зависимости от природных условий данной местности и данного года могло соответствовать либо 2-й по современному счету неделе-воскресенью великого поста, либо вербному воскресенью.

Для проверки гипотезы я выявил все имеющиеся в летописях свидетельства XI-XIV вв., дающие возможность судить по данному вопросу, и сопоставил их с компьютерными показаниями об истинных лунациях. В итоге оказалось, что действительно имеется некоторое число данных, однозначно свидетельствующих в пользу гипотезы Н.В.Степанова, однако гораздо больше оказалось однозначных свидетельств в пользу господства на Руси не полнолунного, а новолунного новогодия: то есть новогодие связывалось с весенним новолунием, которое действительно определялось на основании фенологических признаков весны, и потому либо приходилось на масленицу, либо на 4-ю неделю поста, либо проводилось уже после пасхи – вследствие холодов и раннего наступления "Великого дня". Таким образом, новогодие могло происходить в интервале от начала февраля до начала мая.

Картина древнерусской хронологии, вытекающая из данного исследования, в корне отличается от традиционной. Это открывает возможность для развертывания хронологических исследо­ваний сразу в нескольких направлениях. Для этого необходимо: 1) произвести множество передатировок конкретных исторических событий, зачастую существенных с точки зрения качественной; 2) подвергнуть критическому анализу всю систему представлений об истории русского летописания, поскольку не исключено, что классификация летописей, основанная на сходстве датировок, не совпадет со схемами, полученными средствами текстологического анализа, игнорирующего хронологические особенности текста; 3) заново исследовать историю формирования календарных стилей от СМ и, стало быть, всю систему византийской хронологии; 4) наконец, подвергнуть новому исследованию историю лунно-солнечного календаря в целом, стремясь при этом преодолеть расхожее представление о его архаичности, неточности и неудобности.

В заключение несколько примеров, показывающих механизм реконструкции древнерусских датировок.

Пример 1. Начало Руси в "Повести временных лет" сопоставляется с началом правления византийского императора Михаила III и датируется либо 6360, либо 6362 г.[4] Из византийских источников известно, что воцарение Михаила III произошло 21 января 6350, т.е. 842 г., а первое нашествие русов на Византию – в 6368 сентябрьском годах (=860 г.)[5]. Это означает, что летописная датировка “6360” отчасти соответствует стилю-0, отчасти представляет собой искусственную датировку, возникшую из-за того, что сентябрьская датировка воцарения Михаила III (6350) была некогда ошибочно сочтена нулевой (-5500) и была превращена в десятиричную (6350+10=6360). Помимо этого в источниках когда-то существовала и десятиричная датировка "Михаилова царства", т.е. 6352 г., которая подверглась затем аналогичному превращению, породив тем самым дату "6362".

Пример 2. Крещение Болгарии в летописях датируется 6366, 6368, 6371 и 6377 гг.[6] Три датировки из четырех (6366, 6371, 6377) легко сводятся к 866 г. (соотношение стилей-0,5,11: 6366-5500=866; 6371-5505; 6377-5511=866), а единственная не согласующаяся с таким вариантом дати­ровка (6368) оказывается плодом ошибочного ультрамартовского "сокращения" последней даты (6377-9=6368). В пользу такого толкования говорит и надпись на древнеболгарском языке о том, что царь Борис крестил болгар "в год Етх Бехти"[7], т.е. по тюркскому календарю в год собаки: 866 г. был посвящен именно этому животному.

Пример 3. Освящение храма Бориса и Глеба в Вышгороде и перенесение туда их мощей в источниках датируется 6568, 6578, 2, 4, 20 и 21 мая 6580 г.[8] При этом столь значительный церковный праздник, как давно указывали исследователи, должен был приходиться на воскресный день[9], что противоречит общепринятой дате – среде 2 мая 1072 г. Значит, следует принимать в качестве праздника либо воскресенье 20 мая 1072 г., либо искать иную дату.

Поскольку недостатком первого варианта является неизбежность ссылок на палеографические ошибки, постольку следует принять иную дату – воскресенье 2 мая 1070 г., при которой все разночтениям находится естественное объяснение. Все датировки от СМ легко сводятся к 1070 г. (6568+10=6578 (искусственная датировка!); 6578-5508=1070; 6580-5510=1070), а 2 юлианские датировки (2 и 21 мая) представляют собой точное соотношение между собой 2 соседних кругов Луны (+19). Дата 4 мая была получена при помощи ЛТП, дающего погрешность в 2 дня по сравнению с истинной лунацией (15.04 в 4 круге ЛТП и неомения 13.04). Различие же в 1 день (20 и 21 мая) вообще является характерным разночтением, соответствующим наиболее частому расхождению между астрономическим новолунием и первым появлением молодого месяца (неоменией) или же между табличными значениями и неоменией.

Пример 4. Совместный поход русских князей на Полоцкую землю, осуществленный по приказу Мстислава Великого, Лаврентьевской летописью датируется 4 августа 6635 г в то время, как Радзивилловская летопись переносит это событие на 14 августа того же года, а летопись Ипатьевская – на 11 августа 6636 г. При этом Воскресенская летопись под 6637 г. (и Ипатьевская под 6638 г.) рассказывают о том, как Мстислав разгневался на полоцких князей за их отказ явиться на защиту Руси и после разгрома половцев "поточи" полоцких князей в Византию[10]. На этой основе историки давно делали предположение, что все эти события относятся к одному и тому же году, но по какой-то причине были разделены на 2 статьи.

Анализ юлианских разночтений позволяет все расставить по своим местам. Прежде всего само соотношение датировок (14 – 4 – 11 августа) соответствует соотношению лунных кругов в лунно-солнечном календаре (0 + 1 + 2), а стало быть, в данном случае 6635 – 6636 – 6638 гг. Датировки эти однозначно сводятся к 1127 г. (6635-5508=1127; 6636-5509=1127; 6638-5511=1127). Однако неучет этого обстоятельства и позднейший пересчет исходной лунной датировки, исходя из ложного предположения, что все эти даты от СМ – "мартовские" (стиль-5508), приводил к тому, что расчет производился не только по данным 4 лунного круга (=6635 "мартовскому" году), но и 5 и 7 кругов.

При этом, судя по всему при пересчете использовалась лунная таблица, аналогичная луннику Толковой Палеи, по которому все названные даты соответствуют 3-му дню Луны (новолуния в 4-м круге – 11.08, в 5-м – 1.08, в 7-м – 8.08). На самом же деле в 1127 г. неомения происходила 10 августа: Луна при ясной погоде могла быть видна в Киеве с 19^ч16^м по 20^ч06^м. В этом случае 14 августа должно было стать 4-м лунным днем. Отсюда мы можем сделать вывод, что 10 августа была сильная облачность, так что на практике молодой месяц заметили лишь на следующий день.

Косвенным подтверждением этой догадки являются действия Изяслава Мстиславича: по замыслу Мстислава наступавшие на Полоцкую землю с разных сторон князья должны были одновременно приступить к осаде основных полоцких городов, но Изяслав начал осаду "своего" Логожска на день раньше прочих князей. Скорее всего, причиной этому была не торопливость князя, а то, что двигавшийся из Курска Изяслав увидел молодую Луну сутками раньше, чем остальные князья.

Пример 5. Воскресенская летопись и Московский свод конца XV в. несколько необычно датируют события похода русских князей на половцев в 1168 г. Смерть Ярополка Изяславича 7 марта отнесена летописями к самому концу 6676 г. Далее говорится: "Наставшу же лету 677 князи же из Киева идоша 9 дний и бысть Половцемъ весть от кощея Гаврилова отъ Воиславича и бежаша пометавше жены и дети"[11]. Учитывая, что князья, согласно Ипатьевской летописи, вышли из Киева уже 2 марта в субботу средокрестной недели[12], что является полной и точной датой, календарный ориентир следует отнести либо к 10 марта (9-й день похода), либо к 11 марта, если половцы узнали о нашествии русских после 9 дней похода.

Полные датировки Ипатьевской летописи позволяют отнести это событие к 1168 г., а именно в этом году весеннее новолуние происходило 11 марта (в 13^ч25^м). В тот же день неомению можно было наблюдать в Половецкой степи лишь в течение 6-8 минут, что делает маловероятным данный вариант. Скорее всего новогодие было определено с помощью точной таблицы: в 7 круге ЛТП (=1168 г.) отмечено 14-е, а в “правильном” 10 круге, соответствующем истинной лунации 1168 г. – 10-е марта. Прибавив к последней дате 1 день, мы получим истинную датировку мартовской неомении 1168 г.

Литература.

Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963.

Грушевьский М.С. Хронольогiя подiй Галицько-Волиньскої лiтописи. // Записки Наукового Товариства iм. Шевченка. Львiв, 1901. Т. 41.

Данилевский И.Н. Лунно-солнечный календарь Древней Руси. // Архив русской истории. Вып.1. М., 1992.

Данилевский И.Н. Нерешенные проблемы хронологии русского летописания // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XV. Л., 1983.

Ермолаев И.П. Историческая хронология. Казань, 1980.

Журавель А.В. Кирик о книжных и небесных месяцах: новое прочтение // Московский государственный университет печати. Тезисы докладов 37 научно-технической конференции профессорско-преподавательского состава, аспирантов и научных сотрудников. М., 1997.

Журавель А.В. Когда на Руси начинался новый год? // Вспомогательные исторические дисциплины: специальные функции и гуманитарные перспективы. М., 2001.

Журавель А.В. Лунно-солнечный календарь на Руси: новый подход к изучению // Астрономия древних обществ. М., 2002.

Журавель А.В. Полнолунный календарь для ультрамартовского стиля // Книжное дело: новые имена. Вып. 1 (5). М., 2002.

Журавель А.В. Еще раз о "татищевских известиях" (хронологический аспект) // В печати.

Журавель А.В., Симонов Р.А. Исследование летописного свидетельства 1033 г. о "косом" часе (с помощью компьютера) // Информационная свобода и информационная безопасность. Краснодар, 2001.

Златарский В.Н. Болгарское летоисчисление // Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук (ИОРЯС). 1912. Т.17. Кн. 2.

Иванова Н.П. Новый взгляд на решение проблемы разночтения датировок летописных событий // Вспомогательные исторические дисциплины: специальные функции и гуманитарные перспективы. М., 2001.

Иванова Н.П. Источниковедческое исследование месяцесловных показаний в летописях. Диссертация. Барнаул, 2002.

Каменцева Е.И. Хронология. М., 1967.

Климишин И.А. Календарь и хронология. М., 1990.

Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977.

Кузьмин А.Г. Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969.

Латышев И.И., Свирлова А.К., Симонов Р.А. Анализ астрономических данных псковского календаря XIV в. // Труды отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ). Т.37. Л., 1983.

Пентковский А.М. Календарные таблицы в русских рукописях XIV-XVI вв. // Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописных книг. М., 1990. Вып.3. Ч.1.

Прозоровский Д.И. О старинном русском счислении часов. СПб., 1881.

Пронштейн А.П., Кияшко В.Я. Хронология. М., 1981.

Романова А.А. Древнерусские календарно-хронологические источники XV-XVII вв. Диссертация. СПб., 1997.

Романова А.А. Некоторые виды древнерусских календарно-хронологических источников XV-XVII вв. // Книговедение: новые имена. М., 1996.

Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.

Свердлов М.Б. Изучение древнерусской хронологии в русской и советской историографии // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 5. Л., 1973.

Святский Д.О. Астрономические явления в русских летописях с научно-критической точки зрения. // ИОРЯС. Т.ХХ. Кн.1-2. Пг., 1915.

Святский Д.О. Очерки истории астрономии в Древней Руси // Историко-астрономические исследования. Вып. VII–IX. М., 1961–1966.

Симонов Р.А. Древнерусская книжность (В свете новейших источников календарно-арифметического характера). М., 1993.

Симонов Р.А. Древнерусский источник о применении "косого" (переменного) часа на Руси // Теория и методы источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. М., 1985.

Симонов Р.А. Естественнонаучная мысль Древней Руси. М., 2001.

Симонов Р.А. Кирик Новгородец – ученый XII века. М., 1980.

Степанов Н.В. Единицы счета времени (до XIII века) по Лаврентьевской и I-ой Новгородской летописи. // Чтения в Обществе истории и древностей Российских. Т.4. М., 1909.

Степанов Н.В. Заметка о хронологической статье Кирика. // ИОРЯС. 1910. Т. 15. Кн. 3.

Степанов Н.В. Календарно-хронологические факторы Ипатьевской летописи до XIII в. // ИОРЯС. Т. XX. Кн.2. Пг., 1915.

Черепнин Л.В. Русская хронология. М., 1944.

Цыб С.В. Древнерусское времяисчисление в "Повести временных лет". Барнаул, 1995.

Цыб С.В. Методика историко-хронологического исследования (на примере древнерусской хронологии). // Источник. Метод. Компьютер. Барнаул, 1996.

Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.;Л., 1938.

Щапов Я.Н. Древнеримский календарь на Руси // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978.

Щапов Я.Н. Календарь в псковских рукописях XV-XVI вв. // ТОДРЛ. Т.37. Л., 1983.

[1] Табличные данные по сравнению с публиковавшимися ранее пополнены за счет ряда летописей, а также хронологического материала из книг Я. Длугоша, В.Н. Татищева, М.М. Щербатова. Несколько изменен принцип отбора: в таблицу включены данные о юлианских датировках без учета различий в датах от СМ, из-за чего ряд показателей даже снизился. В любом случае абсолютные цифры не столь уж существенны - хотя бы потому, что бoльшая часть русских летописей остается не опубликованной. Важно то, что разночтения эти носят массовый характер и хорошо соотносятся с внутренней логикой лунно-солнечного календаря.

[2] Независимо от меня к выводу о существовании такого календарного стиля пришел и С.В. Цыб.

[3] Щапов Я.Н. Календарь в псковских рукописях XV- XVI вв. // ТОДРЛ. Т.37. Л., 1983.

[4] Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т.1. Стб. 17; Т.2. М.,1962. Стб. 12; Т.7. М.,1851. С.267; Т.5. М., 1856. С.67; Т.30. М.,1965. С.13.

[5] Рапов О.М. Русская церковь в IX – первой трети XII в. Принятие христианства. М.,1988. С. 81.

[6] ПСРЛ. Т.1. Стб. 19, 22; Т.2. Стб. 13, 16; Т. 30. С.14; Т.9. М., 1965. С.9.

[7] Николов Н., Харалампиев В. Звездочеты древности. М.,1991. С.155.

[8] ПСРЛ. Т. 37. Л., 1982. С.28, 67; Т.2. М.,1841. С. 273; Т.1. Стб. 182; Т.30. С.48 (Чертовский список), Т.2. Стб. 172; Т.26. М.;Л., 1959. С.41.

[9] См., например: Цыб С.В. Древнерусское времяисчисление в “Повести временных лет”. Барнаул.,1995. С.9.

[10] ПСРЛ. Т.1. Стб. 298; Т.2. Стб. 292, 293; Т.7. С.27; Радзивиловская летопись. СПб.; М., 1994. С.179.

[11] ПСРЛ. Т.7.С.82; Т.25. М.; Л.,1949. С.77.

[12] ПСРЛ. Т.2. Стб.539.

СТАТЬИ

© А.В. Журавель, 2002

редактор Вячеслав Румянцев

06.01.2003