|
|
Чистота
- Зажата Яуза снегами,
- Мост белизною опушен.
- И на сугроб ступать ногами,
- Как на постель, — нехорошо.
-
- Дома в Заречье, как в засаде,
- На узких тропках — ни души.
- На крышах — белые тетради.
- Что хочешь, то и напиши.
-
- От мимолетных электричек
- На шпалах вьюжный ветерок,
- И чуть дрожит небесный ситчик,
- Метелью выстиранный впрок.
-
- Небеса
-
- По науке самой-самой ранней,
- Явленной мыслителям седым,
- Небо исполненья всех желаний
- Неизменно числилось седьмым.
-
- На седьмое вырвешься — и точка.
- Счастлив под завязку, наповал.
- Больше уж не примешь ни глоточка
- Счастья, о котором тосковал.
-
- Все желанья...
- Ну а дальше — пустошь?
- Как же не оставишь на развод,
- Как же в душу нового не пустишь,
- Если громогласно позовет?
-
- Пусть его — седьмое... Мне бы третьего,
- Где, турбинной силою влеком,
- Самолет пошел на Шереметьево,
- Явственно мигая огоньком.
-
- Ах, какая с неба сверхтурбинного
- Видится прохваченная даль.
- Только жаль второго — воробьиного,
- Третьего — сиреневого — жаль...
-
-
-
- Турник
-
- Поселок. Дачи. Солнечные вспышки
- В густой листве. У кленов на виду
- На турнике болтаются мальчишки.
- Я попросту к мальчишкам подойду.
-
- У них у всех солидные папаши,
- А у папаш — по псу, по гаражу.
- Но ни за что папаши не покажут
- Мальчишкам то, что я им покажу.
-
- Землей ладони ототру от пота,
- На турнике повисну — невесом,
- Чуть-чуть качнусь и с полуоборота
- Начну крутиться солнцем-колесом.
-
- Срываться с башмаков воздушным
струям,
- Считать мальчишкам спицы в колесе.
- Про то, что я гимнаст, не расскажу им.
- Пусть думают, что так умеют все!
-
- Радонеж
-
- Радонеж! Твоя судьба
- Словно личная потеря.
-
- Город был — и ни столба.
- Только надпись на фанере.
- Правда, есть еще музей
- Со старушкою на стуле.
- Средь табличек и камней
- Груда глиняных свистулек.
- Без следа распался князь,
- Летописной строчкой стиснут...
-
- Может, как-то исхитрясь,
- Хоть в одну свистульку свистнуть?
- Пусть над Пажею-рекой
- Звук забытый хлынет? грянет?
- И парнишка — хоть какой —
- Из глубин веков воспрянет.
-
- Вот его б я расспросил...
-
-
- Еще до Петра
-
- В Москве и Сокол, и Сокольники,
- И Соколиная гора.
- Но это все пути окольные —
- В Тайнинском самая игра.
- Там башни высятся дворцовые,
- Там из распахнутых ворот
- Бояре едут, пригарцовывая,
- Пуская ловчих наперед.
- Ах, с соколом плохие шуточки:
- Добычу видит за версту
- И только пух летит из уточки,
- Опереженной на лету.
-
- Тишайший царь охотой тешился
- В прогалах задубелых чащ,
- Но перед Яузою спешился,
- Смотрел, закутываясь в плащ,
- Как листья плыли безбоязненно
- По Яузе — в Москву, в Оку
- И дальше — к светлым стругам Разина,
- К безродному бунтовщику.
-
- Ну что ж ты, царь?
- Охоться, вольничай.
- Иль понял все-таки намек,
- Что поглавнее есть сокольничий
- И пострашнее соколок?
-
- Внуковская трава
-
- Только что мурманский «борт»
приземлился.
- Такси расхватали — скорей бы Москва!
- На заднем сиденье рыбак изумился:
- Это же надо — такая трава!
-
- Ловец новизны, он на жизнь не в обиде.
- Бывало — навалом, с лихвой и взахлеб.
- Он видел фиорды, он айсберги видел,
- Он видел волну высотой с небоскреб.
-
- Несчетную рыбу пластал он и шкерил.
- Была чешуя, как литая листва.
- Во встречу с березами свято он верил.
- Чудесней берез оказалась трава!
-
- Майское
-
- Подсохли квадраты картофельных гряд,
- Вот-вот обозначатся всходы.
- Над узенькой Яузой чайки парят —
- Весенняя шутка природы.
- До тины прогрелся Шараповский пруд
- И дальше калории копит.
- На самой середке мальчишки орут —
- Все бочку какую-то топят.
- По травке-муравке катается день,
- Не зная ни гроз, ни ненастья.
- И где-то, к тому же, таится сирень,
- Что держит за пазухой счастье.
-
Петрунин Юрий Яковлевич. Родился в 1939
году в станице Слащеской на Хопре (ныне
Волгоградская обл.). Поэт, руководитель
мытищинского ЛИТО. Лауреат премии имени
Дм. Кедрина «Зодчий».
|
