II Романовские чтения

2009 г.

РУССКОЕ ПОЛЕ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

II Романовские чтения

Рубанков К.С.

«Костромская народная газета»

Празднование 300-летия дома Романовых (1913 г.) в воспоминаниях членов династии и их приближенных

Большинство исследований, посвященных правлению последнего русского царя, обращаются к описаниям празднования 300-летия дома Романовых в 1913 г. Романовские торжества трактуются как праздник, который отмечался «торжественно и всенародно», а сам 1913 год – «вершина процветания империи и год великого юбилея»[i]. При этом сами современники кардинально расходились в оценки итогов романовских торжеств с точки зрения формирования позитивного имиджа монархии: от «триумфального успеха» (фрейлина императрицы С.Буксгевден) до «жалкого провала» (лидер кадетов П. Милюков)[ii]. Полярные оценки юбилея демонстрируют и воспоминания о праздновании 300-летия дома Романовых в Костроме, опубликованные местными исследователями: фрагменты мемуаров председателя Совета министров В.Коковцева и товарища министра внутренних дел В.Джунковского[iii]. Если последний писал, что был свидетелем «ни с чем не сравнимого патриотического подъема в народе», то В.Коковцев считал: «Романовские торжества прошли как-то бледно», отметив, правда, что Кострома была исключением[iv]. Комплексного исследования Романовских торжеств в историографии на данный момент не существует, фактически этот сюжет затрагивается только в капитальной монографии Р.Уортмана, анализировавшего символику русского самодержавия. Уортман рассматривал проведения юбилея в 1913 г. как попытку  «сплотить народные массы  вокруг царя»,  и пришел к выводу, что «торжества были призваны продемонстрировать неувядающую привлекательность монархизма в глазах масс» они «подтверждали веру Николая [Второго] в то, что большинство населения, особенно крестьянство, лояльно по отношению к нему»[v].

Круг источников в большинстве публикаций достаточно узкий, и практически не используются даже опубликованные источники личного происхождения. Значительный интерес, на наш взгляд, представляет оценка самими Романовыми итогов празднования 300-летия своего рода. Как правило, в большинстве исследований, включая краеведческие, цитируются только фрагменты из дневника Николая Второго, как известно, достаточно сдержанного на эмоциональные оценки[vi]. Между тем круг подобных источников должен быть расширен. В частности, в Кострому на празднование юбилея, кроме семьи Николая Второго, прибыло тридцать членов российского императорского семейства[vii]. Двадцати четырем из них удалось пережить революционные события, четверо издали в эмиграции свои мемуары (великие князья Кирилл Владимирович, Гавриил Константинович, Александр Михайлович, великая княгиня Ольга Александровна)[viii]. Сюда же примыкают еще два мемуарных текста: воспоминания кузины Николая Второго – вел.княгини Марии Павловны-мл. – она принимала участие в празднованиях юбилея в Москве, и воспоминания супруга племянницы царя Феликса Юсупова[ix]. Приближенные Романовых также в своих мемуарах уделили внимание празднованию 300-летия династии (мы использовали мемуары фрейлины А.Вырубовой, камердинера А.Волкова, подруги последней царицы С. Буксгевден, дворцового коменданта В.Воейкова)[x]. Наконец, как уже говорилось, на страницах своих книг юбилею уделили внимание видные чиновники царской России (В.Джунковский, В. Коковцев). Всего мы проанализировали около полутора десятков таких мемуарных свидетельств.

Не вдаваясь в обстоятельства появления мемуаров Романовых и их приближенных, сделаем несколько предварительных замечаний: во-первых, можно выделить две своеобразные «волны» написания и издания воспоминаний. Первая пришлась на послереволюционное время (1920-30-е гг.), вторая – на 1950-е-1960-е годы, когда на Западе резко возрос интерес к династии Романовых[xi]. Во-первых, все рассмотренные нами тексты писались авторами в расчете на публикацию уже при их жизни. В-третьих, большинство мемуаристов рассчитывали на англоязычную читательскую аудиторию, точнее, на американский книжный рынок, который предъявлял повышенные требования к занимательности текста, требовал деталей жизни двора, который считался самым блистательным в мире[xii], а также рассматривал подобные мемуарные тексты в контексте «историй о крушении империи». Таким образом, если воспользоваться классификацией мемуаров по причине возникновения, «романовские» мемуары – это тексты, появление которых вызвано «ощущением финальности предыдущего жизненного отрезка»[xiii]. Все вышесказанное нашло отражение не только в самих текстах, но и в названиях мемуаров. Откровенная ориентация воспоминаний вел.княгини Марии Павловны-мл. (ее книга стала бестселлером 1931 г. в США[xiv]) на несколько шаблонные, романные, даже сказочные модели  задается уже названием (в буквальном переводе - «Образование принцессы» и «Принцесса в изгнании»), готовность авторов поделиться секретами российского императорского двора демонстрируют заголовки воспоминаний фрейлины А.Вырубовой (в английском варианте - «Воспоминания о русском дворе», на русском название гораздо более сдержанное: «Страницы моей жизни»), камердинера А.Волкова («Около царской семьи») вел. князя Гавриила Константиновича («В Мраморном дворце»). «Трагический» мотив сквозит в названиях подавляющего числа текстов («Когда-то великий князь», «Последняя великая княгиня», «Жизнь и трагедия императрицы Александры Федоровны», «Перед изгнанием» и др.).

Анализ фрагментов воспоминаний, посвященных празднованию юбилея,  на наш взгляд, позволяет придти к следующим выводам. Во-первых, описание торжеств большинство мемуаристов использует, как прием противопоставления между лояльным отношением к династии в 1913 г. и последующими революционными событиями. Мемуаристы здесь буквально вторят друг-другу: «Восторженные приветствия [в ходе торжеств]… повторялись каждый день, и казалось, ничто - ни время, ни обстоятельства - не изменит эти чувства любви и преданности» (А.Вырубова), «Кажется почти невозможным, что люди, которые с энтузиазмом приветствовали революцию  четыре года спустя, могли так выражать  свою преданность и принимать участие в таких празднествах» (С.Буксгевден, перевод наш – Авт.), «При виде этих восторженных толп, кто бы мог подумать, что не пройдет и четырех лет, как само имя Ники [Николая Второго] будет смешано с грязью и станет предметом ненависти!» (вел.княгиня Ольга)[xv]. Иногда авторы используют вариант этого же приема: они подчеркнуто нейтрально сообщают о пышном праздновании юбилея, а читатель, зная о дальнейшем развитии событий, сам чувствует контраст: «Главной темой разговоров было трехсотлетие дома Романовых... Казалось, все было в порядке. Правительство уверяло, что со времен Александра III не было такого благополучия» (вел.князь Александр). «Везде [в 1913 г.] – воодушевление населения, депутации» (А.Волков)[xvi]. В большинстве мемуаров текст  юбилее династии завершает главы, которые предшествует описанию событий первой мировой войны и революции, иными словами, 300-летие дома Романовых воспринимается мемуаристами как своего рода завершающий аккорд истории царской России.

Во-вторых, можно сделать вывод, что воспоминания Романовых и их приближенных, если их рассматривать только как свидетельства о подготовке и проведении праздника, не очень богаты информацией. Зато это весьма ценный источник для реконструкции эмоций и ощущений российской элиты во время юбилея и «закулисной» истории празднеств. Все мемуары – с небольшими вариантами - воспроизводят одинаковую схему событий: молебен в Казанском соборе, потом следует прием в Зимнем дворце, далее – переезд в Москву, бал в Дворянского собрании, путешествие по Волге, визит в Кострому, возвращение в Москву. Однако такая повторяемость позволяет провести перекрестную проверку информации: в частности, утверждение В.Коковцева о том, что во время путешествия по Волге только «небольшие группы крестьян…ждали выхода Государя»[xvii], опровергается всеми другими свидетельствами: «Прибытие на Волгу сопровождалось необычайным подъемом духа всего населения. Народ входил в воду по пояс, желая приблизится к царскому пароходу» [xviii], «берега были переполнены людьми, и в каждой деревне крестьяне заходили в воду в своем желании увидеть царский пароход»[xix], «Когда наш пароход плыл по Волге, мы видели толпы крестьян, стоявших по пояс в воде»[xx]. Наконец, ценность «романовских» мемуаров в том, что авторы сообщают уникальные факты: о болезни вел. княжны Татьяны, что заставило сократить торжества в Петербурге,  о том, как на график празднеств и их организацию влияло  самочувствие императрицы Александры, для которой многочасовые церемонии были мучительны (это подтверждается и другими источниками), о влиянии на императрицу Г.Распутина, что проявилось в ходе торжеств в Костроме и закончилось неприятным для Романовых скандалом[xxi].

В-третьих, можно отметить неодинаковый объем фрагментов, посвященных описанию юбилея - причем можно сделать однозначный вывод: масштаб участия - неучастия  автора в празднованиях не влияет (или очень слабо влияет) на объем текста. К примеру, Ф.Юсупов и вел.княгиня Мария Павловна практически не принимали участия в праздниках, но если первый только упомянул о юбилее[xxii], то вторая посвятила им около страницы текста[xxiii]. Еще более разителен контраст между воспоминаниями вел. князей Гавриила Константиновича и Александра Михайловича, участие которых в торжествах абсолютно идентично, но при этом первый мемуарист рассказывает об этих событиях на протяжении двух глав (мемуары Гавриила Константиновича самый длинный «романовский» текст о 300-летии династии), то второй упоминает о празднике в одном предложении[xxiv].

В-четвертых, описание романовского юбилея для некоторых мемуаристов – явный способ репрезентации себя или своих идей. Как уже отмечалось, характерный для первой, дореволюционной, части мемуаров вел.княгини Марии Павловны шаблон создания сказочного сюжета «о  жизни принцессы», определил и ее подход к изображению торжеств в Москве. Большую их часть занимает описание бала в Дворянском собрании, где великая княгиня привлекла всеобщее внимание своим нарядом и умением вальсировать (об этом говорят и другие мемуаристы)[xxv].  Наконец, совершенно особый подход к изображению торжеств – у вел.князя Кирилла Владимировича, также принимавшего участие во всех празднествах: он склонен не к описаниям, а к рассуждениям, и единственный среди всех мемуаристов пытается увидеть в событиях 1913 г. не только прошлое, но и будущее династии. Для великого князя, в эмиграции признанного большинством Романовых главой императорского дома, воспоминания о юбилее – способ еще раз, в неявной форме, продекларировать династические права своей ветви на русский трон (характерно, что мемуары должны были носить название «Моя жизнь на службе России тогда и теперь»[xxvi]) и возможность напомнить о связи Романовых с Россией: «Они [Романовы] связаны с ней одно судьбой… несмотря на то, что эта связь сейчас временно прервана»[xxvii].

В-пятых, можно сделать вывод, что желание организаторов празднеств подчеркнуть связь событий 1913 г. с событиями 1613 г. - в первую очередь организацией «повторного» (через 300 лет) путешествия Романовых по волжским городам – удалось, во всяком случае, если исходить из мемуаров. Все рассмотренные нами тексты (1913 г. от времени их написания  отделяют от двадцати до пятидесяти лет) содержат описания путешествия Романовых по Волге. Можно согласиться и с мнением Р.Уортмана, что «основная часть торжеств, посвященных юбилею… состоялась в Костроме»[xxviii]. Из одиннадцати рассмотренных текстов, описывающих праздники, десять содержат упоминания приема царской семьи в Костроме. Более того, в памяти мемуаристов Кострома стала своеобразным центром празднования 300-летия династии: А.Волков, В. Воейков, вел.княгиня Мария, вел. княгиня Ольга из всех волжских городов упоминают только Кострому, Софья Буксгевден пишет о том, что «Ипатьевский монастырь был целью их [Романовых] путешествия» (перевод наш), этого же мнения придерживается и вел.князь Гавриил: «После московских торжеств мы все отправились по Волге в Кострому» (выделено нами). К этому же мнению присоединился и В.Коковцев, в уже цитировавшемся фрагменте мемуаров, отмечавший: «Большое впечатление произвела только Кострома. Государь и его семья были окружены сплошной толпой парода, слышались неподдельные выражения радости»[xxix]. Можно согласиться и с тем, что энтузиазм, проявленный в Костроме, в общем и целом поддержал убеждение императорской семьи в том, что в народ привержен монархии, в недовольство проявляет только небольшая часть элиты (это, в частности, подтверждает замечание А.Вырубовой: «Путешествие [В Кострому] в нравственном смысле утешило и освежило Их Величества»). К этому мнению присоединился и В.Коковцев, считавший, что стабилизация ситуации в стране и празднование юбилея «дали место… вере в безграничную преданность ему [Николаю II], как Помазаннику Божию, всего народа, слепую веру в Него народных масс...», игнорированию мнений «напоминающих о том, что нельзя более делать так, как было, и требующим приспосо­бляться к каким-то новым условиям»[xxx].

Наконец, на наш взгляд, можно придти к выводу, что единой оценки итогов юбилея (и его успешности) не было ни у Романовых, ни у их приближенных. Однако очевидно, что на оценки, которые фигурируют в мемуарах, прямо повлияло дальнейшее развитие событий, заставляющее мемуаристов через много лет утверждать: на праздниках они испытывали  «странное чувство, что возникают какие-то новые, ужасные условия жизни», или утверждать: «юбилей Дома Романовых прошел без особого подъема», хотя при этом сами же мемуаристы приводят многочисленные факты всеобщего ликования, то есть опровергают свои же слова. При этом нельзя сказать, что оценка мемуаристов прямо зависела от их отношения к самодержавному режиму и личности Николая Второго. В частности, В.Джунковский и В.Коковцев, оба уволенные со своих должностей через некоторое время после празднования 300-летия, в своей оценке юбилея придерживаются противоположных позиций, а вел. князь Гавриил Константинович, лояльный по отношению к царю, и оппозиционно настроенный П.Милюков сходятся в оценке юбилея как провального[xxxi].

Таким образом, мемуары Романовых и их окружения – ценный источник для  реконструкции истории проведения 300-летия династии. При этом следует учитывать, что, во-первых, мемуаристы описывая события, как правило, не преследовали цели проанализировать весь ход празднеств, а, во-вторых, все оценки авторов с точки зрения «успешности» проведения юбилея, носят ретроспективный характер, и их надо использовать с осторожностью. На наш взгляд, их следует соотносить с другими источниками личного происхождения – эпистолярным наследием и дневниками.

Примечания

[i] См., напр.: Ферро М. Николай Второй. М., 1991. С. 153; Кудрина Ю.В. Императрица Мария Федоровна. М., 2005. С.135-136; Радзинский Э.С.Николай Второй. Жизнь и смерть.М., 1995. С.139. 

[ii] Милюков П.Н. Воспоминания. Т.2. Нью-Йорк, 1955. С.184; Buxhoeveden S. The life and tragedy of Alexandra Feodorovna //Сайт «Александровский дворец»: http://www.alexanderpalace.org/2006alix/

[iii] См.: Губернский дом. 1998. №№5-6. С. 123-132.

[iv] Коковцев В. Н. Из моего прошлого: Воспоминания. Книга 2. М., 1992.С. 140.

[v] Уортман Р. Николай Второй и образ самодержавия// История СССР. 1991 г. №2. С.122-123. См. также: Уортман, Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II.  М. 2004.

[vi] Николай Второй. Дневник. М, 2007. С. 41-42; См., например: Шпанченко В. А. Звонили колокола по всей губернии//Шпанченко В. Русская Атлантида. Кострома, 2001.

[vii]  Виноградов Н. Празднование трехсотлетия царствования Дома Романовых в Костромской губернии 19—20 мая 1913., Кострома, 1993. С. 5-11.

[viii] Александр Михайлович, великий князь. Воспоминания. М., 2004; Кирилл Владимирович, великий князь. Моя жизнь на службе России. СПб., 1996; Гавриил Константинович, великий князь. В мраморном дворце. М, 2007. Ден Л., Воррес Й. Подлинная царица. Последняя великая княгиня. СПб.-М., 2003.   

[ix] Мария Павловна, великая княгиня. Мемуары. М., 2003. Юсупов Ф. Мемуары. М., 2007.

[x] Волков А.А. Около царской семьи. М., 1993; Воейков В.Н. С царем и без царя. М., 1995; Buxhoeveden S. Указ. соч.; Танеева (Вырубова) А. А. Страницы моей жизни. М., 2000.

[xi] Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. М., 1988. С.4.

[xii] Кинг Г., Вильсон П. . Романовы. Судьба царской династии. М., 2005. С.26.

[xiii] Боровикова М.В., Гузаиров Т.Т., Лейбов Р.Г. и др.  Русские мемуары в историко-типологическом освещении: к постановке проблемы // Сборник памяти А.Г. Тартаковского М.: РГГУ, 2004.

[xiv] Хорватова Е.В. Мария Павловна. Драма великой княгини. М., 2005. С.366. См. также (список американских бестселлеров): Http://www3.isrl.uiuc.edu/~unsworth/courses/bestsellers/best30.cgi

[xv] Вырубова А. Указ. соч., С.83 Ден Ю. Воррес Й. Указ. соч., С.303  Buxhoeveden S. Указ. соч. Глава 18.

[xvi] Александр, вел. князь. Указ. соч. С. 233 Волков А.А. Указ. соч. С.58.

[xvii] Коковцев В. Указ. соч. С. 140

[xviii] Вырубова… С. 82

[xix] Ден Ю. Воррес Й. Указ. соч., 304 

[xx] Buxhoeveden S. Указ. соч. Глава 18.

[xxi] Подробнее об этом: Воейков В. Указ. соч. С.26; Джунковский В. Эти два дня в Костроме никогда не изгладятся в моей памяти//Губернский дом. 1998. №5-6. С.132; Коковцев Указ. соч. С. 141.

[xxii] Юсупов Ф. Указ. соч. С.67.

[xxiii] Мария Павловна, вел. княгиня… С.137-138.

[xxiv] Александр Михайлович, вел. князь. Указ. соч. С. 231, 233; Гавриил Константинович, вел. князь. С.169-172.

[xxv] Мария Павловна… С.137-138.

[xxvi] Думин С.В. Романовы. Императорский дом в изгнании. М., 1998. С. 173.

[xxvii] Кирилл Владимирович, великий князь. Указ. соч. С.224-225.

[xxviii] Уортман Р. Николай Второй и образ самодержавия// История СССР. 1991 г. №2. С.124.

[xxix] Коковцев В. Указ. соч. С.140.

[xxx]  Там же. С. 126-133.

[xxxi] Милюков П.Н. Указ. соч. С.184; Гавриил Константинович, великий князь. С.169-172.

II Романовские чтения. Центр и провинция в системе российской государственности: материалы конференции. Кострома, 26 - 27 марта 2009 года / сост. и науч. ред. А.М. Белов, А.В. Новиков. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова. 2009.

Далее читайте:

Истоки династии Романовых  (справочные статьи).

Романовы (начала рода), (генеалогическая таблица).

Романовы после Николая I (генеалогическая таблица).

Великие князья Михайловичи, их потомки (генеалогическая таблица).

Великие князья Константиновичи, их потомки  (генеалогическая таблица).

Династия Романовых (подробная схема).

Династия Романовых (биографический указатель).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС