|
|
Марина СТРУКОВА |
|
2011 г. |
ЖУРНАЛ ЛЮБИТЕЛЕЙ РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ |
|
О проекте Редсовет:Вячеслав Лютый, "ПАРУС""МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Марина СТРУКОВАИмперия в ответе?«Литература гастарбайтеров» и реальные проблемы нашего межнационального бытия «Империя в ответе за тех, кого она приручила». Этот упрек надоел русским националистам, и в последние пару лет они хором стали призывать к созданию Русской Республики — отсечь все автономии и, собравшись на клочке земли, отгородиться от остального человечества железным занавесом. «Новые республиканцы» отказываются от завоеваний своих предков и думают, что мир оставит их в покое в их патриархальном медвежьем углу. Ничем иным, кроме самоуничижения, назвать такую позицию нельзя. Для нации, амбициозной в хорошем смысле этого слова, сепаратизм неприемлем. Нам нужна великая Россия, а не хутор на мировых выселках! Конечно, у великой страны и проблемы серьезные. Одна из таких проблем — межнациональные конфликты, в которых у России сейчас, к сожалению, нет недостатка. Почвой для этих проблем является постоянный, неиссякающий приток гастарбайтеров в нашу страну, которая, по мнению приезжающих, на фоне многих других бывших республик СССР выглядит чуть ли не процветающей. Во всяком случае, заработать на жизнь здесь (особенно в крупных городах) наши бывшие соотечественники очень даже могут. И это им нравится. Но очень многое у нас им не нравится — и они предъявляют претензии. Своеобразным зеркалом таких претензий является «литература гастарбайтеров», рассказывающая российскому обществу о проблемах и надеждах этой части нашего общего социума. В качестве примера можно назвать «Правила одиночества» Самида Агаева и «Гастарбайтер» Эдуарда Багирова. Второй роман сейчас очень «раскручен», хотя, на мой взгляд, его художественный уровень не выше, чем у первого. Более того, по моему мнению, оба эти произведения интересны, в основном, как свидетельства происходящих в нашем обществе процессов — именно как зеркала, отражающие время. Что же и как они отражают? У главных героев этих произведений много общего. Оба приехали в Москву из бывших союзных республик; персонаж Багирова — Евгений Алиев из Туркменистана, персонаж Агаева — Ислам Караев из Азербайджана. Авторы, словно сговорившись, сразу хотят показать своих героев высокоинтеллектуальными людьми — их персонажи слушают классику, а один из них еще и постоянно цитирует серьезных авторов. На родине и у Алиева, и у Караева были проблемы из-за «национальных предрассудков», а в России обоих преследует московская милиция, требуя регистрацию. С обоих постоянно берут взятки (видимо, есть что брать). Оба персонажа упрекают русских в том, что те когда-то принесли в их родные края свою культуру, приучили считать Москву столицей, а теперь вот гонят и называют «чурками». Сорокалетний Ислам Караев, азербайджанец, окончил вуз. Комбинат, где работал Ислам, после перестройки обанкротился, на родине герой Агаева не смог найти работу и подался в Москву, где когда-то учился. «Пытался устроиться по специальности, но государственные предприятия находились в состоянии коллапса. Пользуясь связями, стал заниматься посредничеством, купил торговую палатку на окраине города, затем взял в аренду продовольственный рынок». Караев постоянно ностальгирует по Советскому Союзу (и тут, замечу, с ним нельзя не согласиться). «Это была прекрасная страна, и ее создавали отнюдь не коммунисты. Советский Союз возник не на пустом месте. Была великая Российская империя. Большевики лишь поменяли название. А что сделала эта шпана — пользуясь отсутствием батьки, собралась, быстренько подмахнула бумаги и объявила себя свободными; ели-то от пуза они давно, но хотелось, чтобы об этом весь мир узнал». А вот как герой Агаева размышляет о будущем своего бизнеса в России: «Причины для раздумий были. Первая — непредсказуемость московских властей, вторая — попустительство государства в отношении экстремистских и фашистских группировок. Кто знает, не придется ли в спешном порядке уносить ноги из страны?» Упрекая в национализме русскую молодежь, Караев, однако, сам признается другу, что не лежит у него душа жениться на подружке Маше. Почему? Потому, что до него она встречалась с армянином! «Ты меня знаешь: я не националист, я даже к евреям нормально отношусь, но лучше бы у нее был негр. Это не я говорю, это во мне национальное самосознание говорит. Ведь они оккупировали четверть Азербайджана!». Рэкетиров герой Агаева именует «татарвой» (хотя они чеченцы). Армяне для него — вообще непонятно кто: «Великую Российскую империю разрушили евреи, а СССР погубили армяне, если бы тогда их бучу в Карабахе пресекли в зародыше, жестко, ничего бы не было. Давай, за дружбу народов, чтобы это опять вернулось». Итак, персонаж Агаева сам национальным самосознанием обладает. Но вот русским почему-то в этом праве отказывает. Своей русской девушке Маше он говорит так: «…твои бритоголовые ровесники вылавливают одиноких брюнетов и избивают их… я вчера сломал нос одному из этих ублюдков. Теперь меня совесть мучает. Он был совсем ребенок, лет шестнадцать, не больше, но в нем было столько ненависти, злобы. Это что-то напоминает — прыщавые, фашиствующие юнцы»… Герой романа моего ровесника Эдуарда Багирова — двадцатилетний Евгений Алиев, полурусский, полуазербайджанец. Вот как он говорит о себе: «В Туркменистан моя глубоко русская мать приехала по какой-то разнарядке в начале семидесятых, строить дома на окраине Советского Союза — за три месяца работы давали однокомнатную квартиру, так что мать, ради собственной жилплощади, охотно сменила поволжскую глухомань на глухомань среднеазиатскую… В Азии я — гонимый русский, в России же — не менее гонимый “черный”, в просторечии “чурка”. Неважно, что на азербайджанца, благодаря русской маме, я похож весьма условно, плевать, что говорю я по-русски без акцента — я же родился в “чуркистане”, да еще и ношу такую неудобную фамилию!» Личная жизнь у Алиева без московской прописки никак не складывается. «—Привет, Ир… — Женя, я же просила тебя не звонить сюда больше. Я всё решила, ты мне не нужен, оставь меня в покое. — Ир, я только… — Я же ясно сказала! — голос ее сорвался на фальцет. — Не звони сюда вообще никогда! Ты никому здесь не нужен! — и раздраженно припечатала перед тем, как повесить трубку: — Лимита чертова! Всё напряжение этого дня, вкупе с безрадостными перспективами дня завтрашнего, свалилось на меня в один миг. Ну да, конечно же, ты москвичка. А значит, королева, чуть ли не богиня. А кто я? Эмигрант без роду, без племени, а теперь еще вдобавок нищий и бездомный». Оба представителя «литературы гастарбайтеров», и Агаев и Багиров, имеют свою точку зрения на причины происходящего. В одном из интервью Багиров, комментируя высказывание русского писателя Анатолия Гладилина, живущего во Франции (Гладилин, на глазах которого пригороды Парижа превратились в пороховую бочку, высказался в том смысле, что нельзя переполнять страну людьми другой культуры) говорит о том, что российскую и французскую ситуации нельзя сравнивать: «Все же мы родом из одной страны — Советского Союза. У нас была общая культура, общее воспитание — идеологическое и прочее. Я — азиат до мозга костей, одновременно патриот России. Так что мне не очень понятно, когда начинают кричать о другой культуре». Иными словами, все мы, живущие на просторах СНГ, если копнуть каждого из нас поглубже, по-прежнему люди одной культуры, общего воспитания, и стереотипы поведения у нас одни те же. Но откуда же тогда «растут ноги» у межнациональных конфликтов? Герои Багирова объясняют причины выступлений русских националистов в Москве так: «Просто рогозины и поткины заносят бабло лидерам этих фанатов, а те, пользуясь своим авторитетом, организуют в городе мелкие заварушки под эгидой ДПНИ. — А деньги-то, деньги тогда откуда? Кто в здравом уме и твердой памяти способен в наше время финансировать фашистов? — Деньги-то? Отвечу, не вопрос. В общем, есть у меня еще один приятель, из конторы. Учились вместе. Так вот он рассказывал, что то ли во время визита в Москву какого-то президента, то ли какого-то саммита за Поткиным, как и за каждым из этих козлов, была установлена наружка. И выяснилось, что ездил он в синагогу. Контора копнула глубже, и выяснилось, что бабло листают ему сами еврейские организации, чтобы он иногда устраивал со своими фашистами публичные антисемитские акции. — А на хрена это евреям? — искренне удивился я. — А потому, что еврейским организациям под это дело гораздо проще выбивать деньги из своих западных спонсоров. Типа, вот нас опять фашисты за жопу взяли…» Оставим эти и подобные рассуждения на совести героев писателя. На мой взгляд, причины межнациональных конфликтов в столице России кроются глубже, и причины эти, прежде всего, социальные. Говоря о националистах, герой Багирова просто тупо воспроизводит сформированный нашей либеральной прессой образ дебильного десятиклассника с Гитлером в башке и арматурой в руке. И совершенно не задумывается о том, что у молодых русских парней всё в порядке со зрением — и они видят, как приезжие сбывают возле школ наркотики, воруют, просто ведут себя по-хамски. Каждый из русских скинхедов знает об этнической мафии, слышит сообщения о терактах. Почему персонажи Багирова не хотят взять в толк, что русская молодежь элементарно хочет защитить своих близких, если уж государство с этой проблемой не справляется? Каждый из нас убежден, что истиной является только его личный набор представлений о жизни. Когда я с симпатией пишу о скинхедах, меня редактируют. Между тем, я считаю, что у каждого есть своя правда — и у гастарбайтера, и у скинхеда; никто не имеет возможности жить иначе. Одни должны любой ценой заработать на жизнь, другие — из чувства долга! — защитить покой своих соотечественников от наркоторговцев и грабителей. А в бардаке межнациональных конфликтов виновата наша власть, не контролирующая миграцию и впускающая в Россию кого попало, тогда как любой стране нужны лишь образованные и порядочные люди, рабочие-профессионалы, заранее заключившие контракт, или студенты. «Литература гастарбайтеров», вне зависимости от того, каких взглядов придерживаются ее авторы, в целом дает верное представление о сложившемся порядке вещей в этой сфере: ситуация действительно ненормальная. Но — возвращусь к началу статьи — выводы, к которым приходят наши «националисты-республиканцы», размышляющие о том, как помочь делу, верными назвать никак нельзя. Медитирующие под березкой, отгородившиеся от всего мира частоколом своих обид на всех чужаков русские националисты — проиграют. Лицемерная фраза, заученная нашими германофильствующими — «Я люблю все нации, когда они у себя дома» — кажется мне мерзкой. Мы не в Третьем Рейхе, у нас многонациональное государство. Его возвели таким наши предки — и они знали, что делали, создавая культуру, где есть место всем. Пусть каждый живет независимо в нашем союзе равных. Он просто должен быть взаимовыгодным, обеспечивающим безопасность и экономическое развитие для всех нас. «Империя — это комфортно», вот что все мы, и русские и нерусские, обязаны понять. Стремиться к лидерству своей нации нужно, уважая других. Национальная идея должна помочь вернуть русским уверенность в себе, консолидировать их для нового рывка в будущее, сделать лидерами на пути духовного и технического прогресса, стать примером для тех, кто будет идти вслед. Вот в чем она — а не в том, чтобы разогнать всех соседей по выселкам и, запершись в хате с гранатометом, дуть медовуху из резного ковша. Давайте дорожить имперским наследием Родины!
|
|
ПАРУС |
|
Гл. редактор журнала ПАРУСИрина ГречаникWEB-редактор Вячеслав Румянцев |
