|
|
Русское Философское Общество им Н. Н. Страхова Общественный Совет
журнала
ФИЛОСОФСКАЯ КУЛЬТУРА
Журнал русской интеллигенции
№ 2
июль –
декабрь 2005, Санкт-Петербург
Письма читателей, рецензии, отклики.
Платонизм в педагогике
(О статье С. М. Флегонтовой "К вопросу об истории и
философии национального образования")
Предмет педагогической науки – особый. Педагогический процесс – это
встреча двух субъектов: учителя, оснащенного опытом и социальными средствами
поддержки, действующего зачастую в связке с властной машиной государства, и
ученика, который выступает как чистый ум в том смысле, что его позиция
поддерживается только родителями. С нашей точки зрения, именно в отношении
учителя к ученику находит выражение истинное состояние гуманизма в обществе.
Как указано в "Толковом словаре" В. И. Даля*, термин "образование"
обозначает, во-первых, "создание неодушевленного целого из частей";
во-вторых – "духовное улучшение". Исторически эти два значения подменяли
друг друга, и эта путаница предопределила изъяны в развитии образования в
нашей стране, как показано в рецензируемой статье.
Статья начинается с того, что автор различает два подхода к педагогике:
космополитический и национальный. В педагогическом процессе первый подход
стремится познакомить ученика с практически неограниченным «универсальным»
кругом идей, тогда как круг знаний, передаваемых при втором подходе,
сравнительно «узок» и тесно связан с национальными традициями и идеалами.
Автор отмечает, что первый подход имеет, согласно распространенному мнению,
некое «логическое» превосходство над вторым.
В соответствии с этой логикой, чем больше идей усвоит человек, тем он
образованнее, совершеннее. Какова природа этой логики? Каковы ее философские
основы? В связи с этими вопросами мне хотелось бы дополнить мысли автора
собственными соображениями.
С моей точки зрения, философские основы этой логики довольно интересны,
глубоки и связаны с платонизмом. Неограниченное объективное надличностное
пространство идей безразлично к субъекту. Багаж передаваемых идей
безразличен не только к ученику, но никак не соотносится и с учителем.
Поэтому понятна робость французских энциклопедистов (см. стр. 195–196 в №1 «ФК»)
в практическом разрешении вопроса о том, как соединить реальную школу,
реальных учителей и учеников с платоническим бессубъектным пространством
идей. Вопрос о личности учителя в рамках платонизма неразрешим. В статье
уместно выделен удивительный по своей наглядности факт бесплодности попыток
Екатерины II получить из Франции педагогов для организации русской школы.
Человек как субъект реального педагогического процесса, в котором участвуют
учитель и ученик, оказался выброшенным из образования. Поэтому вместе с
повсеместным утверждение позитивизма в XIX веке его место заняло общество,
утилизирующее под свои нужды несущественного самого по себе человека.
Возможно, теперь в XXI веке лучшим в «платоническом» смысле педагогом России
становится уличный рекламный щит и телевизионный ролик с навязчивым
шлягером.
Размышление о судьбах отечественной педагогики приводит к не-утешительным
выводам. Школа все более отклонялась от субъектности и гуманизма, склоняясь
к платонизму с засильем абстрактной логичности и зубрежкой. Вовсе не
мифическая любовь русского народа к материализму, а теоретически и
философски оправданная бессубъектность, связанная с платонизмом, стоит
преградой на пути свободного развития русской личности.
Исходя из этого, можно по-новому взглянуть на историческую судьбу понимания
человека и его образования. По сути, современное состояние нашей
образованности – это состояние энциклопедической необразованности, которое
находит для себя единственное применение в шоу "Что? Где? Когда?". В своей
абстрактной отвлеченности оно подобно диспуту о числе ангелов на острие
иглы, но проходит не под знаком поклонения предмету схоластического
богословия, а под сенью куда более влиятельных ныне денежных знаков.
Совершенно иной оказалась судьба педагогики в Германии. Благодаря
внимательному взгляду автора, уникальной предстает перед нами фигура
Фридриха Великого, сумевшего не только высказать идеи национального
образования, не только найти духовно живых людей для их осуществления, но и
воплотить в жизнь свою мечту о благе немецкой нации (см. стр. 210): "Я желал
бы управлять только доблестным, отважным, свободно мыслящим народом". В
статье С. М. Флегонтовой педагогика представлена как важная сторона духовной
жизни немецкой нации, утвержденная личностями Фридриха Великого, его
министра Цедлитца, выдающегося педагога Эберхарда фон Рохова.
Даже такое небольшое по объему исследование выявило массу не-известных в
России имен, например, Ф. И. Янковича де Мириево, вернуло имена ее
собственных мыслителей, например, Михаила Ивановича Демкова, отметило
национальную направленность педагогической деятельности К. П. Победоносцева.
Статья обратила внимание на неизвестное у нас «филантропическое»
гуманистическое направление педагогической мысли Европы, дало нам повод
по-новому взглянуть и на личность Петра I, волевое служение своему отчеству
которого стало одним из исходных мотивов государственной деятельности
Фридриха Великого и вдохновило творчество Вольтера.
Статья С. М. Флегонтовой представляет из себя восемь небольших разделов, не
всегда прямо связанных между собой. И причиной тому, думаю, служит обилие
традиционных и новых непривычных педагогических идей. Кроме того, еще только
предстоит найти верное место для забытых, часто даже скрываемых от читателя
имен.
На мой взгляд, многие конфликты, казавшиеся раньше историческими спорами
из-за взаимного неприятия верующих людей и атеистов, особенно в вопросах
нравственного воспитания, – на поверку содержат распри, вызванные
платониками, ревностно отстаивающими свое понимание платонических принципов,
применяемых ими к христианству. Кстати, именно такой характер имеет
ошибочное обвинение Европы в язычестве (см. стр. 202). С одной стороны,
язычество содержит в себе, как известно, и признание объективных сил
природы, но оно же утверждает и могущество человека.
Первые осмысленные шаги человеческого духа соответствуют именно школьной
поре жизни. Похоже, что трагическое невнимание русского человека к себе
находит полное свое подтверждение и выражение в безразличии к содержанию
педагогики и в абстрактном понимании образования человека, становления его
как субъекта.
Остается ожидать откликов на разбираемую статью тех неравнодушных педагогов,
для которых любовь к отечеству и своя русская душа не превратились в
платонические идеи.
Примечания:
* Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля. Репринтное
воспроизведение издания 1903–1907 гг., осуществленного под редакцией И. А.
Бодуэна де Куртенэ. Москва, Издательская группа "Прогресс", "Универс", 1994.
Том 2. Стр 1580–1581, статья: "Образовать, образовывать."
|
